Реформа органов госбезопасности 1922 года преследовала цель отменить внесудебные полномочия ВЧК и это было сделано. Но уже с 9 марта 1922 года эти права постоянно расширяются.

Начиная с середины 20-х годов внесудебные полномочия легли в основу деятельности чекистских органов. По существу они являлись послушным инструментом в деле становления и поддержания в стране сталинского авторитарного политического режима.

В рассматриваемый период ставился вопрос контроля за деятельностью органов государственной безопасности. Наряду с органами государственной власти и управления функции непосредственного надзора за деятельностью органов госбезопасности с мая 1922 года были возложены на Прокуратуру РСФСР.

Положение о прокурорском надзоре было принято 28 мая 1922 года третьей сессией ВЦИКа IX созыва, в соответствии с которым на органы прокуратуры возлагалось "непосредственное наблюдение" за деятельностью органов Госполитуправления. Но здесь органы Госполитуправления, признавая то или иное дело, имеющим особо секретный характер, в праве были требовать, "чтобы ознакомление с делом производилось непосредственно самим прокурором", а не через штат его помощников. Таким образом, установился особый порядок контроля за органами госполитуправления со стороны прокуратуры.

В тоже время необходимо отметить небольшую эффективность такого контроля, так как к 1924 г. в составе суда и Прокуратуры работало 85% рабочих и крестьян, из них 75% членов РКП, РЛКСМ и кандидатов, а "в прокурорском надзоре процент партийных товарищей достигал 85 %".³⁴ Эти цифры свидетельствуют о сильном влиянии партии на судебные органы, так называемый классовый подход.

Создавалось положение, когда Политбюро ВКПб пpоводило свои указания как чеpез коммунистов, pаботвших в оpганах ОГПУ и составлявших более 50 пpоцентов от общего числа опеpсостава, так и чеpез оpганы пpокуpатуpы.

В ноябре 1922 года была принята инструкция губернским военным и военно-транспортным прокурором по наблюдению за органами ГПУ, в которой предписывалось "ограничить функции прокурорского надзора по наблюдению за следствием и дознанием по делам политическим и по обвинению в шпионаже" (ст.57-73; 213 УК РСФСР) "исключительным наблюдением за точным соблюдением органами ГПУ правил, изложенных в ст.7 положения о ГПУ от 6 февраля 1922 г." (примечание к ст.106, 119, 131 и 148 УПК РСФСР).

По ведению следствия по другим преступлениям прокурорский надзор осуществлялся в полном объеме, но с определенными особенностями. Так по делам о должностных преступлениях сотрудников ГПУ (ст.105-118 УК РСФСР) надзор осуществлялся при участии прокурора, "однако дело велось исключительно в органах ГПУ". Органы ГПУ имели право сами прекращать дела за недостаточностью улик или отсутствию состава преступления без направления их в суд или прокурору для утверждения. Для наблюдения за деятельностью ГПУ прокурор должен был назначать специального помошника со стажем политической работы не менее 3 лет. В области взаимоотношений между судебными органами и ГПУ последнему предоставлялось право на "вынесение внесудебных приговоров по делам о должностных преступлениях сотрудников ГПУ". С ведома наркома юстиции, при слушании дел "о политических преступлениях, шпионаже, в состав суда вводится представитель ГПУ".³⁵

Прокуратуре предоставлялось право опротестовать незаконные решения Особого совещания ОГПУ в Президиуме ЦИКа СССР.

После проведения реформ в органах ГПУ с 1922 года прокуpоры для осуществления контроля за деятельностью органов государственной безопасности были непосредственно распределены между его управлениями. В 1922 году перед ЭКУ встали новые задачи, расширился объем работы. В связи с этим прокурор, осуществляющий наблюдение за ведением следствия и дознания в экономическом управлении за этот период, в своем отчете писал, что нормы Уголовно-Процессуального кодекса соблюдаются только по "наиболее выдающимся делам" по остальным имеются нарушения в основном по срокам ведения следствия. В своей докладной записке он ставит вопрос о пополнении экономотделений ГПУ, имеющих "исключительное значение в борьбе с преступлениями в хозяйственной области", квалифицированными сотрудниками. ЭКУ предлогалось вести только наиболее важные дела, где применялась агентурная разработка, остальные передавать в следственную часть при Прокуроре республики или в соответствующие органы. Только при условии пополнения штатов и при разгрузке экономического управления от второстепенных дел производство следствия и дознания могло быть поставлено на надлежащую высоту. В противном случае без выполнения этих условий, производство следствия и дознание надлежащим образом поставлено быть не может".³⁶

С образованием СССР надзор за законностью деятельности в ОГПУ СССР возлагался на Прокурора Верховного Суда СССР в порядке и пределах, указанных в Положении о Верховном Суде СССР и специальных постановлениях Президиума ЦИК СССР.

В целях решения задач, стоящих перед органами ОГПУ, предлагалось создание "особого персонального состава Верхсуда и Губсудов, из лиц активно работающих в карательных органах", а так же лиц, продолжительное время работающих в них, для рассмотрения дел в упрощенном порядке, без допущения защиты и обвинения, без права кассации приговора. ³⁷

Необходимо отметить, что в начале двадцатых годов Политбюро ЦК ВКП(б) стало распостранять свою власть не только на ОГПУ, но и на все государственные и общественные институты.

Политбюро предпринимаются попытки установить контроль и за ведением политически значимых уголовных дел, ведушихся в судах общей юрисдикции. Этот контроль носил чисто политический характер, когда на первый план в первую очередь выдвигалась не идея законности, а “революционная” целесообразность.

Для того, чтобы “правильно” влиять на работу судов необходимо было создать структуру контролирующую эту деятельность. В дополнение к жесткому контролю над органами государственной безопасности, которое вело следствие по всем политическим делам, Политбюро ЦК ВКП(б) необходим был еще контроль и над судебной системой, так как после проведенного следствия, дела передавались в суд. Конечно можно было обойтись и внесудебными полномочиями, которыми были наделены органы государственной безопасности, но тогда не получится показательный процесс, а показательные процессы были необходимы, так как влияли на умонастроение масс, оправдывали провалы экономического развития страны сваливая все на вредителей.

Учитывая это обстоятельство Политбюро и предприняло шаги по установлению необходимого контроля над судебной системой в стране.

Суды также как и ОГПУ стали выполнять поставленные перед ними задачи беспрекословно. Они были ширмой, все вопросы по политически значимым делам решало Политбюро ЦК ВКП(б). Именно оно решало какой процесс провести: открытый или закрытый. Кого на какой срок осудить, кого помиловать. Суды были нужны для обнародывания решений Политбюро и рассмотрения мало значимых дел.

С этой целью, при Политбюро ЦК ВКП(б) были созданы комиссии которые рассматривали дела, по которым местными судами могли выноситься приговора к высшей мере наказания, и рассматривала дела о всех предполагаемых к постановке процессах политического характера.

В первый раз, вопрос контроля над судами и создания с этой целью специальной комиссии рассматривался в Политбюро 17 апреля 1924 года (проток.85, п.30). Было принято решение, которое запретило местным судам выносить приговора к высшей мере наказания по политическим делам без предварительной санкции ЦК ВКП(б).

Во второй раз этот вопрос рассматривался в Политбюро 11 июля 1924 года (проток.8, п. 16). Было предложено “установить, как правило предварительное сообщение губернской и военной прокуратурой о всех предполагаемых к постановке поцессах политического характера” по которым предполагалось вынесение высшей меры наказания в центральную прокуратуру с утверждением обвинительного заключения до отправления в суд.

Центральная прокуратура должна была просматривать дела представляемые местными прокуратурами и докладывать их Политбюро.³⁸

Позже, ставился этот вопрос и в телеграмме секретаря ЦК ВКП(б) Молотова 27 сентябя того же года (№ 1600/с).