Глава II. Эстетика клоунады. Разбор ее принципов на  примере номеров В. Полунина «Пальто» и «Асисяй».

Эстетика циркового искусства.

Добраться до тончайшего понимания эстетки клоунады, я предлагаю в 3 небольших шага: эстетика искусства, эстетика циркового искусства и непосредственно клоунады.

Начну с рассмотрения общих эстетических функций искусства. Через идейно-эстетическое воздействие на людей, искусство преобразует реальность. Тем самым это является преобразующей функцией. Французский эстетик М. Дюфрен полагает, что искусство обладает утешительно-ком­пенсаторной функцией, и призвано иллюзорно восстанавливать в сфере духа гармонию, ут­раченную в реальности. А французский социолог Э. Морен считает, что, воспринимая художественное произведение, люди разряжают внутреннее напряжение, порожденное ре­альной жизнью, и компенсируют монотонность повседневности. Искусство осваивает конкретно-чувственное богатство мира, раскры­вает его эстетическое многообразие, показывает новое в привычном. Искусство возвращает миру его первозданную прелесть, оттачивает наши чувства, учит по-человече­ски воспринимать жизнь. Оно становится призмой цивилизации между глазом человека и природой. Искусство формирует че­ловеческую чувственность, видение мира. Искусство формирует строй чувств и мыслей людей. Воспитательное воздействие других форм общественного сознания носит частный характер: мораль формирует нравственные нормы, политика — политические взгляды, фи­лософия — мировоззрение, наука готовит из человека специалиста. Ис­кусство же, если не побояться тавтологии, готовит из человека человека: воздействует комплексно на ум и сердце, и нет такого уголка человеческо­го духа, который оно не могло бы затронуть своим влиянием.

На основе всемирно-истерической практики человечества, в процессе жизнедеятельно­сти людей возникло богатство человеческого духа, развились эстетические чувства челове­ка, его музыкальное ухо, глаз, умеющий наслаждаться красотой. Многообразие видов искусства позволяет эстетически осваивать мир во всей его сложности и богатстве. Нет главных и второстепенных ис­кусств, но каждый вид обладает своими сильными и слабыми сторонами в сравнении с другими искусствами.

Углубимся в эстетику циркового искусства. Цирк — искусство акробатики, эквилибристики, гимнасти­ки, пантомимы, жонглирования, фокусов, клоунады, музыкальной экс­центрики, конной езды, дрессировки животных. Цирк задает эстетике од­ну из самых сложных загадок: что это за искусство? В чем его специфика? Да и искусство ли это? А может быть, лишь зрелище? Чтобы ответить на эти вопросы важно найти специфику содержания цирка для чего следует понять какова цель циркового представления.

Первое, что бросается в глаза при попытке выявить специфику цирка, — это его «бесцельность», отсутствие сколько-нибудь прямого практиче­ского значения исполняемых номеров. Какой смысл учить льва прыгать через огненное кольцо? Кому нужна собачка, послушно лающая столько раз, сколько того требует цифра, нарисованная дрессировщиком на доске? Ведь лев никогда не станет пожарным, а собака — математиком. Путь к пониманию природы цирка в принципе найден эстетикой при разработке теории прикладного искусства. Ведь еще раньше цирка роди­лась и существует поныне столь же «бесполезная» деятельность, как и обучение собачки делать сальто-мортале. Это изготовление украшений. И впрямь, какое практическое значение имеют бусы или браслет? Казалось бы, работа ювелира бесполезна. Он гранит алмаз, заставляет его сверкать. Но бриллиант не просто сверкает, он выражает силу и власть человека над природой. Если даже самый твердый в мире минерал — алмаз — человек способен огранить, то он свободно владеет всем царством минералов, и нет такого камня, который не был бы покорен человеком. «Бесполезное» занятие ювелира имеет глубокий смысл и основание: созданные им цен­ности воспринимаются как прекрасные.

Искусство цирка — в известном смысле искусство ювелира. Цирковой артист — ювелир не только потому, что от него требуется такое же мастер­ство, такая же точность и филигранность в работе, но и потому, что по са­мому своему смыслу и значению его работа схожа с работой человека, шлифующего алмаз. Дрессировщик подчиняет своей воле царя зверей и тем самым раскрывает безграничную власть человека над всем царст­вом животных. Тот же принцип лежит и в работе акробата, который своим головокружительным полетом раскрывает свободное владение человека пространством, своим телом, чувством равновесия. Марко Поло, венецианский путешественник XIII в., рассказывал, как владыка Китая Кублай изгнал фокусников и акробатов из своей страны. Их было так много, и они так хорошо владели своим оружием, что, перей­дя через многие горы и пустыни, завоевали дальние страны. Объяснить такую распространенность циркового искусства можно только его жиз­ненной необходимостью. Решить сверхзадачу — победить пространство, выказать власть над животным миром, над своим телом — еще недостаточно, чтобы возник цирковой номер. Спортсмен, демонстрирующий рекордные достижения, тоже решает сверхзадачу, но, даже если он будет это делать на арене, он не станет от этого артистом. Артист цирка решает сверхзадачу, добивается сверхъестественных результатов — находит в вещи ее сверхмеру и творит по закону эксцентричности и создает образ человека, решающего сверх­задачу. Благодаря этому возникает номер — художественное произведе­ние циркового искусства, обладающее ритмической и композиционной организацией, продуманным чередованием трюков, реприз, украшенное артистическим общением партнеров. Только обретя образную силу, трюк становится художественно выразительным. Цирк — это не рекордсменство, а образ человека, демонстрирующе­го свои высшие возможности, решающего сверхзадачи, творящего в со­ответствии со сверхзадачей, по законам эксцентрики.

Эстетика клоунады.

Итак, рассматривая жанровое многообразие цирка, можно выделить две ведущие тенденции: первая - проявление в искусстве цирка категории возвышенного, которая выражается героико-романтической образностью; вторая - проявление категории комического, выражающейся комической образностью. Поэтому любое произведение в цирке может решаться как в героико-романтической образности, так и в комической, то есть в клоунаде.

Клоунада - специфическое выражение комического в искусстве цирка. Из этого следует, что главным эстетическим фактором в клоунаде является смех. Люди смотрят клоунаду, заведомо ожидая возможности посмеяться. Чем и как клоун добивается смеха, зависит в первую очередь от личности клоуна, его амплуа, маски. Те клоуны, которые получают пощечины, вызывают определенный смех. В цирковом мире считается общепризнанным, что толпа гогочет больше всего над зрелищем человеческого унижения и что полдюжины звонких пощечин на каждый клоунский выход - есть необходимая приправа. Это величайший вздор, и сотни раз доказано, что мало-мальски хороший комик-клоун может совершенно отбросить от себя этот наивный и отвратительный трафарет.

Когда смех клоунады причисляют к низшему, юмористическому, не имеющему социальной направленности комизму, то речь, скорее всего, идет о непрофессиональной клоунаде. Настоящая клоунада априори обладает глубокой идейностью, ведь в ней заключается еще один эстетический фактор. Клоун не должен быть просто забавным. Недостаточно нанести соответствующий грим, подобрать костюм, походку и поведение, которые, по вашему мнению, подойдут вашей одежде , затем найти реквизит - бутафорию , например, веревку из связок сосисок , приготовить ряд фокусов, например, цветы, которые пускают воду, чтобы сделать клоунаду. Такой клоун не несет в себе идейно-эстетическое воздействие, а просто создан, чтобы «поржать». Не спорю, некоторым слоям населения этого достаточно, но давайте верить в лучшее. Качество реприз и вид смеха прямо - пропорционально зависят друг от друга.

Нельзя забывать про то, что клоунада не зря объединяет в себе много цирковых жанров. Мастерство клоуна – вот еще один фактор, приковывающий взгляды людей. Клоун может использовать и фокусы, и пантомиму, и акробатику, гимнастику и многое другое в своем выступление. Клоун обладает непредсказуемым набором трюков, за счет чего, сохраняет интригу. Сюда можно включить и возможность пародии, но строго в жанре, и в маске, другими словами подражание, как этот клоун спародирует кого – то.

Еще один эстетический принцип клоунады - это народность. Клоун должен нести в себе единение с народом, отражать в своем искусстве его внутренний мир. Любой человек найдет в душе что – то свое. Клоун присваивает себе право говорить о самых сложных и актуальных проблемах современности. При этом он имеет возможность обращаться практически к любым категориям населения. Узнавание современности и грамотная ирония, нигде как в клоунаде, имеют важную роль. Но главное помнить, что отрицание какого-либо общественного недостатка или порока еще не цель. Только то отрицание хорошо, в котором лежит, повторюсь, неосуждающая ирония, так сказать намек.

Эстетическое наслаждение дает еще одна особенность - это аналогичное мышление клоуна. Способность представить вещи с неожиданной точки зрения. Клоун осуществляет творческий процесс через комический парадокс в символическом пространства, посредством своеобразного пародирования реальности. На иррациональную природу клоунады, на познание ею действительности путем художественного парадокса обращал внимание французский искусствовед Жак Фабри, заостряя внимание на «культуре парадокса», называя ее «врожденным рефлексом Клоуна». В преодолении «парадоксов жизни» «парадоксом искусства клоунады» ученый видел основу природы искусства, творческих открытий, процесса познания. Природа клоунады связана с таким видом смеха, который «возник в ситуации необходимости реагирования на парадоксальные «двусмысленные послания» (социума) «и оказался единственным на тот момент действенным средством их решения в силу своей изначальной когнитивно-аффективной двойственности» (С.З. Агранович, С.В. Березин).

…«Весь мир населён клоунами… клоун воплощает в себе черты некоего фантастического существа, приоткрывающего иррациональную сторону человеческой личности, её инстинктивное начало, импульсы бунтарства и протеста против установленного порядка. Клоун – это воплощённая карикатура, выпячивающая черточки, которые роднят его с ребёнком и животным, с тем, кто смеётся, и с тем, над кем смеются»…

Взгляд Федерико Феллини на комическое и смешное.

Перефразируя, могу сказать, что людям нравится смотреть на что – то необычное. Что это за странное существо, которое видит один и тот же мир, но совсем по-другому. При просмотре клоунады люди возвращаются в первоначальное наивно – детское мышление, поэтому этот жанр близок почти всем. Философ Леонид Песок рассуждает в своей книге «Бумажный клоун» о том, что«настоящая клоунада – это метод познания мира, такой же правомочный, как физика. Только эксперименты поставлены публично, а не лабораторно. В головах зрителей рождается новое знание, которого другим способом не получить».

Клоунаде свойственен интерактив, что позволяет зрителю стать полноправным участником действия, побывать на сцене и хоть на мгновение почувствовать себя артистом, ведь в конце интерактива клоуны и зрители одаривают участника аплодисментами. И люди, как правило, не бояться вступать в игру с клоуном, и готовые к интересному доверяют ему.

Нельзя не заметить, что сам образ клоуна несет визуальное эстетическое наслаждение. Его яркий костюм, необычные элементы, необычный зачастую буффонный реквизит, причудливый грим. Когда мы видим все это, мы уже улыбаемся и заинтересовываемся в подробном разглядывание каждого элемента.

Также, не могу не отметить значительную звуковую роль в клоунаде. Музыкальное решение создает атмосферу, позволяет понять настроение и характер клоуна. Действие клоуна под музыку – это его своеобразный танец. Нередко в клоунаде используется звукоизобразительность, номер строится с добавлением определенных звуков, характеризующих движение, что наравне с визуальным удовлетворением, несет и слуховое.