Становление прокуратуры России

Введение

Изучение истории создания и развития какого-либо государственного органа помогает лучше понять историческое предназначение этого органа, его место в системе иных государственных органов, историческую необходимость выполнения функций, возложенных на этот орган, принять меры законодательного и организационного характера, направленные на повышение эффективности деятельности этого органа в современных условиях. Сказанное в полной мере относится и к органам прокуратуры, деятельность которых никогда, ни в одном государстве не оценивалась однозначно. Вырабатывались различные концепции прокурорского надзора, многие положения которых не находили применения в практике, и, наоборот, практика выдвигала определенные требования к органам прокуратуры, которые не находили закрепления в законах о прокуратуре и научного обоснования в теории прокурорского надзора.

Органы прокуратуры в нашей стране – одна из основных составляющих правоохранной деятельности. Осуществляя надзор за действиями должностных лиц и организаций, прокуратура обеспечивает гражданам и государству главнейший конституционный принцип жизни и взаимодействия общества – законность. Выступая в судебных заседаниях, прокурор осуществляет обвинение от лица государства и охраняет права и свободы государству и его гражданам. Прокуратура в РФ – важнейшая система органов не только в жизни государства, но и народа.

Целью работы является всестороннее изучение истории создания прокуратуры и её место в правоохранительных органах.

 Исходя из намеченной цели, был поставлен ряд задач:

- рассмотреть предпосылки создания и становление прокуратуры;

- изучить историю развития прокуратуры в советский и постсоветский периоды;

- узнать о структуре и организации органов прокуратуры;

- объяснить принципы организации и деятельности органов прокуратуры.

Предпосылки создания и становление прокуратуры России

Предпосылки создания прокуратуры России

В начале XVIII столетия в России происходят серьёзные изменения в системе управления государством. Реформа государственных институтов в то время была объективно обусловлена острой необходимостью наведения хотя бы элементарного порядка в делах государственных учреждений, искоренения волокиты, казнокрадства, стяжательства государственных чиновников. Настоящей бедой государственного управления становится бюрократизм. Эти негативные явления распространились на всю территорию России, на все уровни государственного управления. Основателем прокуратуры как органа надзора за соблюдением законности в России по праву считается Петр I, который проводил в период своего нахождения на престоле активное реформирование всей структуры государственного управления, целенаправленную деятельность по созданию единого централизованного государства. Предпринимая попытку навести в стране порядок, Петр I изменяет все основные государственные структуры, обновляет законодательство. Боярская Дума заменяется Правительствующим Сенатом, который становится высшим управленческим и судебным органом.

Так великий реформатор России начала XVIII в. царь Петр Алексеевич, искавший пути и средства ускорения преобразований, пришёл к решению создать особый надзорный орган, способный «уничтожить или ослабить зло, проистекавшее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония». [1]

Указом Петра от 2 марта 1711 г. в России для возбуждения дел «гласа о себе неимущих» учреждается фискальная служба, назначение которой состояло в том, чтобы «над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, также сбор казны и прочего». [2]В задачу фискалов также входило «обличение преступлений, направленных против указов, обнаружение взяточничества и всяких нарушений казенных интересов, преследование преступлений, по которым нет челобитчиков, и донесение о медленности в производстве дел в присутственных местах». За образец указанной службы Петр I взял государственные органы Германии. В 1713 г. в России вводится должность генерал-фискала. Полномочия фискалов, процессуальные средства их деятельности были определены в Указе «О фискалах и о их должности и действии» от 17 марта 1714 года. В указе получила четкое разграничение компетенция обер-фискалов, провинциал-фискалов, городских и низших (рядовых) фискалов. Фискальная служба являлась службой сугубо тайной, поэтому она была весьма непопулярной в общественном мнении, слабо влияла на создание обстановки законности и правопорядка.[3] К тому же фискалы всех рангов не получали материального обеспечения от казны, существовали за счет «собственных кормовых», а это вело к поборам, взяточничеству и иным злоупотреблениям. В результате за взяточничество был казнен обер-фискал Нестеров.

Подчинение фискалата Юстиц-коллегии знаменует начало новых форм надзора, в том числе надзора за самим Сенатом. Для этих целей в 1715 г. была введена должность генерал-ревизора (для надзора за исполнением указов Сената). Дежурившие в Сенате гвардейские офицеры унаследовали некоторые функции сенатского обер-секретаря: надзор за порядком производства и законностью при решении дел Сенатом и право доносить царю о злоупотреблениях и упущениях сенаторов.

Однако вскоре сам Петр I был вынужден признать, что чин фискала «тяжёл и ненавидим». В результате дальнейших поисков и сопоставлений 12 января 1722 г. в России был основан государственно-правовой институт прокуратуры во главе с назначаемым Государем генерал-прокурором и его помощником обер-прокурором. Как следует из Указа, генерал-прокурор является «окомгосударевым». Ему предписывалось строго следить за тем, «чтобы не на столе только дела вершились, но самягужиым действом по указам исполнялись».

Прокуроры стали занимать важное место в государственной службе. Активно складывался прокурорский корпус, которому царь Пётр старался дать «большую силу и авторитет». Прокуроров по предложению генерал-губернаторов избирал Сенат. Они осуществляли контроль за деятельностью центральных и местных учреждений, докладывали генерал-губернаторам о выявленных недостатках. Обнаружив нарушение, прокурор сначала устно предлагал устранить его, а при неподчинении мог принести письменный протест в орган нарушивший закон, а далее – в соответствующую коллегию или Сенат. Принесение протеста на незаконный акт приостанавливало его действие. Создавая прокуратуру, Пётр I в ее организации и функциях ориентировался в большей степени на положения аналогичного органа во Франции, хотя были учтены и особенности российской действительности (исторически свойственный русскому народу правовой нигилизм, разгул корыстных злоупотреблений государственных чиновников, гипертрофированные размеры чиновничьего аппарата).

Итак, появлению прокуратуры в России предшествовало несколько различных форм надзорной власти: фискалы, генерал-ревизоры, обер-секретарь Сената, дежурные гвардейские офицеры в Сенате, не считая того, что надзорные функции в той или иной мере осуществляли и сам царь, и Сенат.[4]

Становление прокуратуры России

Основной функцией прокуроров на начальном этапе становления прокурорской системы являлся надзор за деятельностью тех учреждений, при которых они состояли. Средства, используемые прокурорами, носили уже тогда чисто надзорный характер. Цель, поставленная перед прокуратурой, — проведение в жизнь экономических, социальных и политических реформ царя вопреки скрытому, а нередко и открытому сопротивлению местных органов власти. По замыслу императора прокурорский надзор был сформулирован как институт контроля за деятельностью государственного аппарата и в первую очередь — за Сенатом, ставшим по Указу «О должности Сената» от 27 апреля 1722 г. законодательным и высшим органом подзаконной исполнительной власти.

Прокуратура была учреждена тремя петровскими указами: «Быть при Сенате Генерал-прокурору и обер-прокурору, также во всякой коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать Генерал-прокурору» от 12 января 1722 г.; «Об установлении должности прокуроров в надворных судах и в пределах компетенции надворных судов в делах по доносам фискальных и прочих людей» от 18 января 1722 г.; «О должности Генерал-прокурора» от 27 апреля 1722 года. Последний указ поставил прокурора над Сенатом и в прямое подчинение императору. «Генерал-прокурор должен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил и во всех делах: истинно, ревностно и порядочно без потеряния времени по регламентам и указам отправлял», «также должны накрепко смотреть, дабы Сенат в своемзвании праведно и нелицемерно поступал». Надзор имел важный отличительный признак, позволяющий выделить его из иных видов государственной деятельности. Этот признак заключался в том, что прокурор не пользовался решающим голосом ни по одному административному вопросу. «Органы управления производят и решают дела, а прокуроры наблюдают за этим производством и решением, охраняют их закономерность, но не принимают другого ближайшего участия в самом существе дела, в их возбуждении, постановлении и направлении».[5] Таким образом, средства прокурора носили чисто надзорный характер, и основным среди них являлась так называемая протестация, то есть принесение протеста в орган, нарушивший закон, или в вышестоящий орган.Генерал-прокурор непосредственно надзирал за тем, чтобы высший государственный орган — Сенат — рассматривал все относящиеся к его компетенции дела, действовал в строгом соответствии с Регламентом и императорскими указами. Генерал-прокурор наделялся полномочиями и в сфере правотворчества: предлагал Сенату принимать решения по вопросам, не урегулированным правом. Ему подчинялись обер-прокурор, прокуроры коллегий Сената, провинций.

Надзирала прокуратура за законностью деятельности и других государственных органов и структур. Так, она вела наблюдение за интересами казны, вела надзор по арестантским делам, за местами содержания заключенных под стражей. Подчеркивая это обстоятельство, видный российский государственный деятель, бывший министр юстиции, генерал-прокурор Н.В. Муравьев свидетельствовал, что в России «прокуратура с момента ее создания (1722 г.) и до судебных реформ Александра II (1860-е гг.) была преимущественно органом общего (административного) надзора, а собственно судебная, обвинительная или исковая деятельность составляла лишь одно из частных дополнений к функции надзора, едва намеченное в законе, слабое и незначительное на практике».

В Табели о рангах прокурорам были присвоены высокие классы: генерал-прокурору — третий, соответствующий генерал-лейтенанту; обер-прокурору — четвертый; коллежским прокурорам — шестой; прокурорам надворных судов — седьмой, наравне с обер-фискалами.[6] Тем временем продолжается тщательная проработка законопроектов, определивших статус прокуратуры: о Сенате, Генерал-прокуроре, прокурорах коллегий. 5 апреля 1722 г. Регламент Адмиралтейств-коллегии был дополнен указом о должности прокурора коллегии.

Петр I полагал, что прокуратура должна стоять на страже интересов государя, государства, церкви и всех граждан.Защищая и охраняя права гражданские, Петр I, наряду с другими задачами, возлагал решение этой проблемы на прокуратуру как орган надзора.

По мнению С.М. Казанцева, в России, таким образом, возникает институт надзора, который, хотя и получил французское название, однако был создан не по образу и подобию французской прокуратуры, а явился результатом творчества Петра I и включал элементы французской прокуратуры, шведских омбудсменов и немецких фискалов и чисто русские изобретения. Из Франции, помимо названия, была заимствована главная функция — надзор за точным исполнением закона тем органом, при котором находится прокурор (но французские прокуроры были при судебных органах, а русские — главным образом при административных).

По своему назначению русский генерал-прокурор был ближе шведскому омбудсмену, основной задачей которого была защита прав и свобод населения от нарушений со стороны властей.

По-другому объясняют возникновение должности генерал-прокурора теоретики прокурорского надзора дореволюционной России А.Д. Градовский и Н.В. Муравьев. Первый рассматривал возникновение прокуратуры как одно из проявлений борьбы двух начал в государственном строительстве Петра I — коллегиальности и единоначалия: «Должность Генерал-прокурора воплотила и резюмировала личное начало, подобно тому, как Сенат начало коллегиальное». Н.В. Муравьев усматривал причины учреждения прокуратуры главным образом в недостатках фискальной формы надзора: «Недостаточность, вместе с крайней непопулярностью фискального надзора, естественно, приводили к мысли о другой, иначе организованной форме его, которая могла бы действовать совокупно с фискальством, так как это последнее в известной степени все-таки приносило свою долю пользы и правительство не находило еще возможным совсем отказаться от него в делах местного управления».

Первым генерал-прокурором Петр I назначил Павла Ивановича Ягужинского. Способный от природы, энергичный и честный, Ягужинский пользовался полным доверием Петра I, сказавшего про него однажды: «Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел». Это доверие Ягужинский оправдывал всегда. В то время как многие крупные, даже приближенные к императору вельможи нередко погрязали в злоупотреблениях, на генерал-прокурора даже не падала тень такого подозрения.

Одной из основных задач Ягужинского в первое время был подбор кадров. Дело это было непростое, поскольку окружен он был, по его словам, «коварными и лукавыми людьми, которые при смотрении государева интереса и партикулярные не назади оставляют». Причем Ягужинский не только подбирает кандидатов на прокурорские посты, но и принимает активное участие в формировании канцелярии Сената. Он ставит перед Петром вопрос о необходимости назначения еще одного обер-секретаря Сената, которых рассматривает как своих помощников. Ягужинский так объяснил целесообразность такой меры:«Понеже несказаемая бездна дел, к тому ж не без подозрителен один и может партии иметь, а когда другой будет, то один за другим—глаза». Он же занимался формированием других центральных и местных органов власти. 5 сентября 1722 г. уведомлял кабинет-секретаря А.В. Макарова: «В коллегию членов, также в надворные суды судей, кроме президентов, вице-президентов, и в провинции воевод и к ним асессоров и камергеров и рентмейстеров всех, а земских и подчиненных комиссаров немного не всех выбрали и по местам отправлены». Но как ни трудно было «людей достойных сыскивать», Ягужинский в целом набрал неплохой состав. 17 апреля были утверждены царем прокуроры в коллегии и в Петербургский и Московский надворные суды. Своих подчиненных генерал-прокурор стремился изолировать от какого-либо постороннего влияния, защитить их от нападок центральных и местных чиновников, но и требовал от них беспрекословного выполнения своих обязанностей. С целью контроля за подчиненными и, видимо, для независимости от Сената Ягужинский создает, наряду с подчиненной ему сенатской канцелярией, еще одну собственно генерал-прокурорскую.Никаких особых личных требований для службы в прокуратуре в тот период не определялось: велено было избирать «их из всяких чина», но «лучших». Прокуроры назначались на должности Сенатом по предложению генерал-прокурора. За те или иные проступки они могли быть наказаны только Сенатом. Сам же генерал-прокурор или обер-прокурор несли ответственность только перед императором. В то время существовал такой порядок действий прокуроров. Заметив нарушение, прокурор вначале устно предлагал устранить его, а если его обращение не помогало, он приносил протест. Письменный протест поступал в тот орган, который нарушил закон и от которого зависело на том «протесте утвердиться», то есть принять его или же «остаться при своих мнениях». В последнем случае руководитель учреждения обязан был направить в вышестоящую инстанцию или Сенат вместе с протестом прокурора свои объяснения о причинах несогласия с прокурором. Принесение прокурором протеста приостанавливало действие того постановления, которое опротестовывалось. В тоже время прокурор, чей протест был отклонен, направлял специальное «доношение» генерал-прокурору, от которого зависело, поддержать своего подчиненного или нет. Непосредственное уголовное преследование лежало вне компетенции прокурора. Он только наблюдал за ходом расследования дела и имел «попечение» о «колоднических», то есть арестантских делах.

В круг ведения прокуроров входил также надзор за фискалами, за которыми они должны были «иметь крепкое смотрение». Фискалы в коллегиях и надворных судах доносили обо всех замеченных ими злоупотреблениях прокурорам. Прокуроры на местах наблюдали также за правильным «собиранием» казенных доходов, безубыточным для казны производством по подрядам и откупам, правильностью финансовой отчетности и др.[7]

Таким образом, мы видим, что первоначально прокуратура возникла как построенный по принципу централизации с подчинением всех прокуроров генерал-прокурору орган государства, основной функцией которого являлось осуществление надзора. Причины появления прокуратуры, уникального по тем временам органа, следует искать также и в менталитете российского чиновничества, и в правовом сознании общества. Не приходилось ожидать активного содействия в обеспечении строгого исполнения законов со стороны общества, большинство которого составляли крепостные крестьяне. Их мечтой было не тождество закона, а ничем не ограниченная свобода и от помещика, и от закона.

Для того чтобы добиться внедрения законов в жизнь, приучить к их исполнению, возникла необходимость в особом институте принудительной реализации законов, которым и стала прокуратуры.

Последующее развитие правового статуса прокуратуры вплоть до Судебной реформы 1864 г. происходило в основном в рамках прокуратуры надзорного типа при усилении или уменьшении роли прокуратуры в системе государственных органов, а также уточнении ее функций и полномочий. При этом основными факторами, влияющими на статусные характеристики прокуратуры, оставались воля государя, изменение экономических, правовых и социальных условий развития страны.

После смерти Петра I, при императрице Екатерине I и императоре Петре II роль и значение прокуратуры существенно снизились из-за проводимой ими политики, усилении роли других институтов власти, которые видели в прокуратуре ограничение своей власти. В существенной мере был усилен местный прокурорский надзор. Этому в немалой степени способствовало принятое в 1775 г. «Учреждение о губерниях», в котором были сформулированы задачи и полномочия губернских прокуроров. Верховный тайный совет, вершивший государственные дела при императрице Екатерине I и императоре Петре II, упразднил должность Генерал-прокурора и прокуроров народных судов. В большинстве коллегий также были упразднены должности прокуроров. Следует отметить, что некоторые обязанности Генерал-прокурора в этот период выполнял обер-прокурор, однако в полном объеме правами Генерал-прокурора он не обладал и занимался в основном вопросами делопроизводства. В своей деятельности обер-прокурор был подчинён Верховному тайному совету. От надзора за Сенатом он был полностью отстранён. Таким образом, в период с 1727 по 1729 гг. прокуратура и фискалат в России были фактически упразднены. За П.И. Ягужинским формально была сохранена должность Генерал-прокурора, однако он был направлен послом в Польшу.

Роль прокурора возрастает при Екатерине II. С разделением Сената на департаменты генерал-прокурор охватывает своим контролем всю их деятельность, а к концу XVIII в., продолжая оставаться органом надзора, фактически становится высшим органом управления общей компетенции. Укрепляя прокуратуру как орган надзора, Екатерина II в Наставлении вновь назначенному генерал-прокурору князю А.А. Вяземскому писала о наличии в Сенате двух партий: «Вам не должно уважать ни ту, ни другую сторону, обходиться учтиво и беспристрастно, выслушивать всякого, имея только единственно пользу Отечества и справедливость в виду, и твердыми шагами идти кратчайшим путем к истине».

Как видно из этого Наставления, в нем также ставился вопрос о защите государства и справедливости, в том числе и о защите интересов подданных российского государства.

Некоторое возрождение былого авторитета прокуратуры происходит при Императрице Анне Иоанновне. По-видимому, здесь сыграло роль стремление Анны Иоанновны показать себя во всех делах преемницей Петра I и, кроме того, Анна Иоанновна ставила целью ограничение власти Верховного тайного совета, в чём прокуратура и лично П.И. Ягужинский могли быть чрезвычайно полезны.

В частности, её указом в октябре 1730 г. восстанавливаются должности Генерал-прокурора, прокуроров коллегий и народных судов. В 1733 г. был принят ещё один законодательный акт — «Должности губернского прокурора», который предоставил губернским прокурорам право приносить протесты на незаконные действия местных властей и судов с одновременным уведомлением об этом Генерал-прокурора. Если данный протест поддерживался генерал-прокурором, то исполнение решения по делам приостанавливалось. Однако период активизации прокуратуры был недолог. После того как Генерал-прокурор, обязанности которого в то время выполнял всё тот же П.И. Ягужинский, впал в немилость Императрице, прокуратура вновь утратила своё влияние, уступив место созданной в тот период всесильной Тайной канцелярии.

Устройство и организация деятельности органов прокуратуры в результате судебно-правовой реформы третьей четверти XIX в. кардинально изменились. В первую очередь это коснулось соотношения основных классических направлений деятельности прокуратуры. Прокуратура, по сути, была отлучена от осуществления надзора за законностью в государстве (за исключением законности судебных решений), ей была отведена лишь роль стороны обвинения в уголовном судопроизводстве. Вместе с тем такие шаги законодателя признавались в те времена довольно прогрессивными. Новый порядок уголовного процесса заключался в «трёх положениях: 1) власть обвинительная отделяется от судебной; 2) власть обвинительная, т.е. обнаружение преступлений и преследование виновных, принадлежит прокурорам; 3) власть судебная, т.е. рассмотрение уголовных дел и постановление приговоров, принадлежит судам без всякого участия властей административных». В то же время остро встал существенный вопрос: какому ведомству должна принадлежать прокуратура. Следует отнести её к суду, к администрации или же создать особое ведомство? Несмотря на то, что больше всего точек соприкосновения прокуратура имела с правительственной властью и представляла её интересы перед судом, полное слияние прокуратуры с ней представляло серьезные опасения, законность была бы принесена в «жертву удобства, и прокурорская власть была бы дискредитирована, превратившись в слугу администрации». Не нашло одобрения и построение прокуратуры в составе суда, под руководством судебных коллегий. Предполагалось, что это лишило бы прокуратуру «необходимой энергии и быстроты деятельности». Главенствующим положением должна была сохраняться независимость прокуратуры. Наиболее правильным и продуктивным представлялся третий путь – прокуратура должна быть построена как отдельное установление, стоящее между судом и правительством, имеющее во главе высшего представителя прокурорской власти из среды самой прокуратуры и располагающее как должностными правами, обеспечивающими ей авторитетность мнения перед правительством, так и средствами, которые давали бы ей возможность раскрывать для убеждения суда истину в наиболее полном объеме. Министру юстиции по отношению к прокуратуре должна принадлежать власть высшего управления, в своей же процессуальной деятельности прокуратура нуждается в судебном контроле, который, не входя в оценку действий отдельных прокуроров, не оказывая влияния на их служебное положение и не присваивая суду направления обвинительной деятельности, ограждал бы законные интересы власти и населения по отдельным делам.

Таким виделось место прокуратуры в системе государственной власти. Но, законодательство сделало все для обеспечения независимости прокуратуры от суда: помещенная в состав судебного ведомства, она представляла отдельную от суда организацию, суд не имел над членами прокуратуры ни права надзора, ни распорядительной, ни дисциплинарной власти.

Во время царствования Александра I (1801—1825 гг.) прокурорский надзор был возрожден, причем начиная с 1802 г. генерал-прокурор стал одновременно и министром юстиции. Первым министром юстиции России с одновременным исполнением обязанностей генерал-прокурора и руководством всей прокурорской системы был назначен знаменитый поэт Гавриил Романович Державин. Он ревностно взялся за работу, больше внимания стал уделять обер-прокурорскому и местному надзору.

22 сентября 1802 г. Г.Р.Державин подписал циркулярный ордер, направленный губернским прокурорам. Основываясь на Учреждении для управления губерний и законах от 8 сентября 1802 г., министр юстиции сводит свою инструкцию для местного надзора к семи главным положениям.

Ордер впервые возлагал на прокуроров надзор за следствием как особую сферу контроля. Они должны были наблюдать, «не происходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловечных истязаний и притеснений всякого рода», но вместе с тем должны были бороться с сокрытием преступлений и послаблениями преступникам.

В надзоре по делам гражданским главное внимание прокуроров должно было быть сосредоточено на соблюдении подсудности и пресечении «всякого рода притеснений и волокит».

И все же, объективно оценивая роль дореформенной (имеется в виду Судебная реформа 1864 г.) прокуратуры, следует отметить, что она, как и большинство государственных органов царской России накануне реформы 60-х гг. XIX в., находилась в сложном положении. Система надзора в России в первой половине ХX в. сохраняла лишь относительное единство. Наряду с генерал-прокурором высший надзор осуществлял Сенат, а на местах— губернаторы. Обер-прокуратура, осуществлявшая надзор за решением дел в Сенате, была связана с губернской прокуратурой лишь подчинением генерал-прокурору. Не было и единого законодательного акта о прокурорском надзоре.

По мнению С.М. Казанцева, беспомощность прокуратуры и низкий уровень законности в тот период были обусловлены не только пороками всей системы общества и бюрократического аппарата самодержавия в целом, но и недостатками самого этого института. Во-первых, прокурорский надзор был подчинен исполнительной власти в лице одного из министров. Во-вторых, сфера надзора и функции прокуроров стали к тому времени столь обширны и неопределенны, что их добросовестное исполнение было нереально. Все это привело к тому, что прокуратура, как и общество в целом, требовала серьезных преобразований.

Вот почему, как только во второй половине 50-х гг. ХIXв. встал вопрос о необходимости судебной реформы в России, выяснилось, что применение даже некоторых принципов буржуазного судоустройства и судопроизводства неизбежно влечет за собой и реорганизацию прокуратуры.

Судебные уставы 1864 г. существенно ограничили прокурорский надзор «делами судебного ведомства» и возложили на прокуратуру функции государственного обвинения по уголовным делам в судах, а также наделили прокуроров широкими полномочиями при осуществлении надзора за дознанием и предварительным следствием.

Руководящим политическим силам, государственному административному аппарату не нужен был в то время прокурорский надзор, проникающий во все сферы действия властей и связывающий руки тем, кто стоял на страже интересов правящей элиты.

Итак, в 1864 г. прокуратура получает полномочия по надзору «при судебных местах». Учреждением судебных установлений от 20 ноября 1864 г. прокурорский надзор в судах вверялся обер-прокурорам и их товарищам под высшим наблюдением министра юстиции, который являлся и генерал-прокурором. В это время появляются основы организации прокуратуры как органа, базирующегося на иерархической дисциплине и единоначалии и независимого от местных, административных и судебных структур.Совокупность полномочий прокуроров конкретизировалась уставами уголовного и гражданского судопроизводства.