Ригар молча кивнул и вместе с доктором покинул комнату. Внизу он отдал Арчи рецепт и, приказав поторопиться, направился на кухню, где Ноэль уже вовсю хлопотал у плиты.

- Тебе бы жениться и все такое. А ты расстрадался из-за этого своего. – Ригар жестом пригласил Джеймса присесть, и сам опустился на стул, обхватив ладонями теплую чашку с приготовленным Ноэлем кофе. - Из тебя вышел бы примерный отец семейства. Правда, жена сбежала бы с одним из подобранных тобой бомжей, но... ей ведь тоже нужна любовь и забота.

- Он Ксандр! Ксандр... неужели так сложно запомнить? - Ноэль предупреждающе посмотрел на Ригара, давая понять, что не желает обсуждать эту тему при посторонних и отвернулся к плите, где уже закипал куриный бульон, источающий божественный аромат. - Я напишу тебе рецепт, пусть кто-нибудь варит его мальчишке, пока он не сможет есть что-то более густое. И не вздумай кормить его мясом. Бульон, потом отварные овощи, печеные яблоки и только после этого каши. Не давай ему мяса, понял меня? И жареного. И острого. И жирного.

- Да как же он поправится-то с такими ограничениями? - искренне удивился Ригар. - Или это специальная игра такая, заморить пацана голодом? Если так, то я не стану делать ничего подобного. Это негуманно, в конце концов.

- Скажите ему, Джеймс. - Ноэль посмотрел на мужчину. - Ригар у нас дикарь и не понимает, что после длительной голодовки мясо может убить.

- Ну, если измельчить курицу до консистенции каши, то можно попробовать день на четвертый, но не раньше.

- Какие вы оба скучные! – обреченно закатил глаза Ригар, откидываясь на спинку стула. - Ну прямо общество монашеского ордена имени святого Ничегонежриниеша. Ну да бес свами. Бульоны. Я понял. Вот только напиши мне расписку, братец, которую я потом ему покажу и скажу, что все это из-за тебя.

- Скажи, что тебе просто лень со всем этим разбираться. - Ноэль сощурил взгляд. - Твоя воля, ты его завтра же накормил бы жареным бифштексом под острым соусом, так?

- Ну так это же вкусно. - Искренне недоумевал Ригар. - А еще пицца. Ты ведь сам её за обе щеки уминаешь. А пацана лишаешь подобной радости. Вот и как тебе не стыдно?

- Это его убьет, ты понимаешь?! - возмущенно воскликнул Ноэль, а доктор, отпив глоток кофе, рассмеялся.

- Брат просто дразнит тебя. Не обращай внимания.

- Я и не обращаю. - Парень снял с плиты небольшую кастрюльку и слил с нее закипевшую воду, после чего набрал новой, для вторичного бульона, и поставил на медленный огонь. - Пусть так и стоит, пока я не приду. Я побуду с мальчишкой, раз тебе нет до него дела.

С этими словами он поспешил в свою комнату, чтобы не оставлять подростка надолго одного. А то мало ли, очнется, испугается. Много ли такому надо?

- Когда-нибудь он приведет домой маньяка, а меня может не оказаться рядом. - Задумчиво проговорил Ригар, проводив брата хмурым взглядом. - Меня это тревожит, черт возьми, а отказать ему не могу.

- Ни один маньяк не обидит твоего брата. - Уверенно проговорил доктор. - Ноэль странный человек. Иногда мне кажется, что он может видеть суть человека сквозь налипшую на него мишуру и грязь. Не беспокойся о нем. Не навлекай беду.

- Я его беда. И знаю об этом. - Ригар хмыкнул. В прихожей щелкнул замок. Вернулся Арчи с пакетом всяких лекарств и прочей дряни, которой теперь надо было пичкать мальчишку. - Я буду у себя в кабинете. Если вдруг понадоблюсь, зовите. - Он поднялся со стула и направился к своей тихой обители, намереваясь хоть немного отдохнуть от этого безумного дня и смириться с тем, что теперь он не только нанькобрат, но и няноконяньдля какого-то угребыша.

Бесит!

Остаток дня Ригар провел в своем кабинете. Джеймс, как и говорил, поставил мальчишке капельницу и вколол дозу снотворного, предупредив о том, что теперь мелюзга проспит до утра. Оставив несколько письменных указаний и рецепт на дополнительные лекарства, если таковые понадобятся в случае осложнений, доктор уехал. Ноэль почти весь день крутился на кухне. Готовил, хлопотал, занимался всем, что попадется под руку. Но оно и понятно, брат пытался отвлечься от тяжелых мыслей и, как это бывало раньше, занимал себя любыми делами. Вот только Ригар знал, что все это не поможет. Никакие дела, никакие отвлечения не утихомирят боль в сердце, которое разрывалось от тоски по тому, кого мальчишка любил. Пару раз Ригар еще пытался вызвать брата на разговор, но тот умело уходил от откровений и, в конце концов, парень сдался. Захочет – расскажет сам.

А к семи вечера приехал курьер с билетами, и Ригар с Ноэлем отправились на автовокзал. Всю дорогу до автостанции парень терпеливо выслушивал наставления младшего брата относительно малявки, в конце которых Ноэль всучил Ригару исписанный мелким почерком лист с указаниями к действиям по уходу за гребаным больным. Список забот и ухаживаний просто зашкаливал за все разумные пределы, но возразить Ригар не успел. Пришлось спешно пообещать выполнять все написанное и даже поклясться, что будет присылать брату ежедневный отчет. После чего настало время спектакля, а затем и прощания.

Вернувшись домой, Ригар отпустил парней и закрылся у себя в кабинете. Паршивое чувство тревоги не покидало сердце, засев в нем занозой и напоминая о себе каждое мгновение. И лишь когда Ноэль позвонил и сообщил, что добрался вполне сносно, парня отпустило. Он смог, наконец-то, расслабиться и завершить несколько дел, на которые днем у него совсем не осталось времени.

До самого утра в комнату брата Ригар так и не заходил. Он же не сиделка, в конце-то концов, чтобы бдеть рядом с кроватью больного. И только к рассвету все же решил проверить, не загнулась ли мелочь от вываленной на его бренную тушку заботы.

Как оказалось, не загнулась.

Мальчишка преспокойно спал, подтянув колени к груди, и сладко причмокивал губами с выражением абсолютного покоя на своей охреневшей моське. Больной, мать его! Ригар сел в кресло у окна и с тяжелым вздохом развернул оставленный Ноэлем список указаний, который, надо сказать, оказался довольно внушительным. Целый фолиант, чтоб его, исписанный мелким почерком брата. Ригар усмехнулся и все же принялся читать, все больше и больше поражаясь тому, насколько Ноэль заботлив и даже одержим любовью к ближнему своему.

Впрочем, уже к середине текста парень откровенно устал. И дело было даже не в том, что указания показались Ригару бесконечными, а в том, что он и в кошмарном сне не смог бы представить себя, стоящего у плиты или выносящего утку за больным. Вот еще! Выгребать чужое дерьмо.

Сам насрал, сам и убирай, и похеру мне, что ты не ходишь и в коме.

Прикрыв на мгновение глаза, Ригар откинулся в кресле. В чуть приоткрытое окно задувал холодный воздух, но даже это не помешало парню задремать под звонкий щебет бойких воробьев и хриплое карканье прикормленных Ноэлем ворон.

Шевеление на кровати брата, до этого почти незаметное, стало более оживленным, и привлекло внимание парня, вырывая его из слабых объятий поверхностного сна. Мелюзга начал ворочаться и что-то жалобно постанывать. Ну прямо принцесса на горошине! О! Была б его воля, он подложил бы паршивцу горошину в виде мины или гранаты, но фарш вместо целенькой тушки Ноэля точно не устроит.

Свернув список забот и ухаживаний, Ригар отложил его на маленький столик в углу и без интереса уставился на шевелящееся под одеялом нечто. Шевеление, надо сказать, было слишком ленивым и вялым, что начинало откровенно раздражать. И, не сдержавшись, парень все же решил ускорить процесс пробуждения молекулы.

- Может тебе гимн включить, чтобы бодрости прибавить? Сон, смотрю, тебя совсем одолел.

О, Боже, снова этот голос!