Чем отличаются парадигмы в области обществознания от парадигм в области естествознания?

По словам самого Куна, одна из целей теории парадигм — пока­зать, что общественным наукам вовсе нет нужды с завистью снизу вверх посматривать на «старшую сестру» - науку о природе. И естественные науки тоже тяготеют к традициям, и их теории полны аномалий, недо­ступных методов, непроверенных концепций и т.д. И в естественных науках тоже нет универсальных критериев того, что такое истинные теории напротив, их приемлемость определяется благоприобретенными, социально обусловленными, изменчивыми признаками. И естественные науки тоже строятся на условных представлениях о своем предмете, и их теории в чистом виде несопоставимы с действительностью. Тем самым теория парадигм меняет представление об общественных науках,- не рассматривая их самих, но меняя представление о естественных науках.

Естественно, между естественными и общественными науками есть отличия в том, что касается точности и т.п., хотя, может быть, они не столь велики, как обычно полагают. С точки зрения теории парадигм, в качестве важнейшего отличия обычно указывают, что у естественно­научной дисциплины обычно есть одна парадигма, из которой исходят все исследователи. (Оставим в стороне вопрос, проистекает ли такой консенсус из теоретических или социальных факторов. Но вспомните закон Макса Планка: важнейшая причина теоретических инноваций и смены парадигм — смерть ведущих исследователей).

Наука об обществе отличается от естественной науки тем, что обычно она полипарадигматична, то есть в ней сосуществует несколько конкури­рующих традиций, которые поддерживают соответственные группы или школы. Это вовсе не означает, что если в дисциплине есть всего одна па­радигма, то это хорошо и дает какие-то преимущества. В части обществен­ных наук тенденция к сохранению одной парадигмы часто означает, что консенсус достигнут авторитарными, дисциплинарными средствами.

З. Бауман // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 136-140.

1. Как 3. Бауман критикует концепции деидеологизации и реидеологи­зации?

Поскольку способов доказательства превосходства одного мировоззрения над другим не су­ществует, единственной приемлемой стратегией остается принятие их такими, каковы они есть, и согласие с очевидным фактом их огромного разнообразия, не поддающегося сокращению. Если критика идеологии запрещена, если признается, что идеологии окружают нас со всех сторон и все вокруг идеологизировано, то исчезает и сама задача размышлений об обществе. Идея активного взаимодействия с обществом перестает быть оправданной и актуальной.

По иронии судьбы, противоположный якобы взгляд приводит к ана­логичным практическим выводам. Эта точка зрения, никогда полностью не исключавшаяся из современных дискуссий и сегодня набирающая все больше сторонников, предполагает, что наличие идеологии есть признак не вполне модернизированного общества; идеология - это унас­ледованный от прошлого, вредный вид знания. Если он и продолжает существовать, то лишь благодаря невежеству или предательскому заговору самозванных реформаторов существующего порядка.

В чем заключается опасность превращения обществознания в научную теорию?

Жан-Франсуа Ревель определил идеологию как «априорную конструкцию, разработанную в презрении к фактам, законам и вопреки им, одновременно противостоя­щую науке и философии, религии и морали». Можно только удивляться, как наука, философия, религия и мораль оказались в качестве стоящих плечом к плечу защитников фактов и законов. Но вполне вероятно, что на роль командующего этой армией назначена наука, которая, как отме­чает Ревель, проверяет свои выводы на практике (в отличие от идеологии, которая, о чем не говорит Ревель, проверяет практику на соответствие своим утверждениям). Ревель надеется, что в конце концов наука заменит идеологию. Когда это случится, предупреждение Касториадиса осущес­твится: общество перестанет задавать вопросы самому себе.

Каковы принципиальные недостатки и противоречия неолиберальной идеологии?

Сегодня часто говорят, однако, о том, что рыночно-неолиберальное восхваление экономических результатов, производительности и конку­рентоспособности, сопровождаемое культом победителя и поощрением этического цинизма, становится современным эквивалентом великих идеологий прошлого, идеологией, в большей мере стремящейся к оче­видной гегемонии, чем любая из ее предшественниц. На первый взгляд многие факты подтверждают эту точку зрения. Сходство между неоли­беральным мировоззрением и типичной «классической» идеологией состоит в том, что обе служат априорной основой для дальнейших рас­суждений, отделяя важное от не принимаемого в расчет, признавая или отрицая актуальность того или иного, определяя логику размышлений и принципы оценки результатов. Но неолиберальный взгляд на мир резко отличается от других идеологий, оказывается явлением совершенно другого порядка в силу того, что он практически не задает вопросов са­мому себе, лишен элементов критического подхода, капитулирует перед тем, что сам считает безжалостной и необратимой логикой социальной реальности. Можно сказать, что различие между неолиберальными рас­суждениями и классическими идеологиями эпохи модернити подобно разнице, существующей между менталитетом планктона и менталитетом пловцов или моряков.

Пьер Бурдье сравнил очевидную непоколебимость неолиберальных взглядов с незыблемостью «сильных доводов», встречающихся в аргументации Эрвинга Гоффмана: эти типы рассуждений трудно опровергнуть или отклонить, потому что на их стороне оказываются наиболее могу­щественные и неукротимые земные силы, которые уже заранее отделили «реальное» от «нереалистичного» и построили мир таким, каков он есть. Неолиберальное преклонение перед рынком смешивает вещи с логикой вещей, в то время как ве­ликие идеологии эпохи модернити, хотя и были полны противоречий, сходились в том, что логика вещей, воспринимаемых такими как они есть, отличается от того, что диктуется логикой разума и противоречит этому последнему. Идеология обычно противопоставляет разум природе, неолиберальный же подход обезоруживает разум, натурализуя его.

Роль философии в развитии социального и естественнонаучного знания

(Вопрос № 8 канд. экз.)

Авторский текст // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 103-111.