Казачество в XX в. (общий обзор).

В конце 19 века в недрах царской администрации обсуждались проекты ликвидации казачества. Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось 11 казачьих Войск: Донское (1,6 млн.), Кубанское (1,3 млн.), Терское (260 тысяч), Астраханское (40 тыс.), Уральское (174 тыс.), Оренбургское (533 тыс.), Сибирское (172 тыс.), Семиреченское (45 тыс.), Забайкальское (264 тыс.), Амурское (50 тыс.), Уссурийское (35 тыс.) и два отдельных казачьих полка. Они занимали 65 млн. десятин земли с населением 4,4 млн. чел. (2,4 % населения России), в том числе 480 тыс. служилого состава. Среди казаков в национальном отношении преобладали русские (78%), на втором месте были украинцы (17%), на третьем буряты (2%).Большинство казаков исповедовало православие, имелся большой процент старообрядцев (особенно в Уральском, Терском, Донском Войсках), а национальные меньшинства исповедовали буддизм и мусульманство.

На полях сражений Первой мировой войны принимало участие более 300 тыс. казаков (164 конных полка, 30 пеших батальонов, 78 батарей, 175 отдельных сотен, 78 полусотен, не считая вспомогательных и запасных частей). Война показала неэффективность использования больших конных масс (казаки составляли 2/3 численности русской кавалерии) в условиях сплошного фронта, высокой плотности огневой мощи пехоты и возросших технических средств обороны. Исключения составили сформированные из добровольцев-казаков мелкие партизанские отряды, успешно действовавшие в тылу противника при выполнении диверсионных и разведывательных заданий. Казаки как значительная военная и социальная сила участвовали в Гражданской войне. Боевой опыт и профессиональная воинская подготовка казаков вновь была использована при решении острых внутренних социальных конфликтов. Декретом ВЦИК и СНК от 17 ноября 1917 формально казачество как сословие и казачьи формирования были упразднены. В Гражданскую войну казачьи территории стали основными базами Белого движения (особенно Дон, Кубань, Терек, Урал) и именно там велись самые ожесточенные бои. Казачьи части являлись в численном отношении главной военной силой Добровольческой армии в борьбе с большевизмом. К этому казачество подтолкнула проводимая красными политика расказачивания (массовые расстрелы, взятие заложников, сожжение станиц, натравливание иногородних против казаков). В Красной Армии также имелись казачьи подразделения, но они представляли малую часть казачества (менее 10 %). По окончании Гражданской войны большое количество казаков оказалось в эмиграции (около 100 тыс. человек).

В советское время официальная политика расказачивания фактически продолжалась, хотя в 1925 пленум ЦК РКП(б) признал недопустимым «игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер в борьбе с остатками казачьих традиций». Тем не менее казаки продолжали считаться «непролетарскими элементами» и подвергались ограничению в правах, в частности, запрет служить в рядах Красной Армии был снят лишь в 1936, когда создали несколько казачьих кавалерийских дивизий (а затем и корпусов), отлично проявивших себя во время Великой Отечественной войны. Гитлеровское командование с 1942 также формировало части из русских казаков (15 корпус вермахта, командир генерал Г. фон Панвиц) численностью более 20 тыс. человек. Во время боевых действий они главным образом использовались для охраны коммуникаций и борьбы против партизан в Италии, Югославии, Франции. После поражения Германии в 1945 англичане передали разоруженных казаков и членов их семей (около 30 тыс. человек) советской стороне. Большинство из них было расстреляно, остальные попали в сталинские лагеря.

Весьма осторожное отношение властей к казачеству (результатом чего стало забвение его истории и культуры) породило современное казачье движение. Первоначально (в 1988-1989 годах) оно возникло как историко-культурное движение за возрождение казачества (по некоторым оценкам, около 5 млн. человек). К 1990 движение, выйдя за культурно-этнографические рамки, стало политизироваться. Началось интенсивное создание казачьих организаций и союзов, как на местах бывшего компактного проживания, так и в крупных городах, где за советский период осело большое количество потомков, спасавшихся от политических репрессий. Массовость движения, а также участие военизированных казачьих отрядов в конфликтах в Югославии, Приднестровье, Осетии, Абхазии, Чечне заставили правительственные структуры и местные власти обратить внимание на проблемы казачества. Дальнейшему росту казачьего движения способствовали постановление Верховного Совета РФ «О реабилитации казачества» от 16 июня 1992 и ряд законов. При Президенте России было создано Главное управление казачьих войск, ряд мероприятий по созданию регулярных казачьих частей предприняли силовые министерства (МВД, Погранвойска, Минобороны).

Казачья эмиграция.

Казаки эмигранты 20 — 40-е годы:

Политическая жизнь казачьей эмиграции разбилась на пять основных течений:

Первое течение – самое распространенное среди казаков Зарубежья. К нему примыкали казаки, проявлявшие лояльность к выборным представителям казачьей власти – атаманам монархического течения. Приверженцы этого течения считали, что между казаками и русским народом нет существенной разницы, исключая исторические традиции и специфику уклада жизни. Они отстаивали тезис, что казаки не являются самобытным народом, а лишь одним из сословий России. В вопросах государственного устройства будущей России они на словах были «непредрешенцами» – ни за монархию, ни за республику, и считали, что этот вопрос решается внутри России, а не в изгнании. Они сотрудничали с российскими военными, гуманитарными и культурными организациями и создавали свои кружки и общеказачьи трудовые союзы.

Второе течение – демократы-федералисты. Они считали, что будущее казачества в нерасторжимом союзе со свободной, демократической Россией, но лишь на добровольном и федеративном принципе. Выдвигали исконные демократические идеалы казачества и необходимость его объединения. Это течение составляли приверженцы политиков из структур Кубанской рады и Объединенного совета войск Дона, Кубани и Терека. Непримиримые к некоторым атаманам, обвиняя их в интригах и личных амбициях, они в особенности были враждебно настроены к русским военным и национально-политическим структурам.

Третье течение – казачьи националисты. Казачество они рассматривали не как сословие, не как союз бытовых общин, а как особый народ, отличающийся от русского не только по быту, но и по своей психологии и своей идеологии. Они безоговорочно поддерживали войсковых атаманов, Донской войсковой круг и Кубанскую раду. Большое значение придавали казачьей интеллигенции, должное отдавали истории казачьих полков, но выше ставили казачью историю. Не отрицая больших ошибок в отношении к казачеству в прошлом, они с уважением относились к России, высоко ценили русскую культуру, считая ее также и своей. Они хорошо ориентировались в современных европейских событиях и были реальными политиками, готовы были сотрудничать со всеми.

Четвертое течение – «вольные казаки», националисты, также считали казачество отдельным народом. Их основным политическим устремлением было осуществление независимости казаков и создание суверенного, объединенного государства «Казакии». Признавая институт войсковых атаманов, свое отношение к ним определяли персональной оценкой каждого из них. Непримиримые к коммунистам, они охотно вступали в соглашения с теми национальными группировками, которые проводили курс на свою государственную независимость. Это течение не отказывалось от иностранной материальной помощи.

Пятое течение – в него входили казаки-социалисты. Было их немного. Они не имели своих организаций, а примыкали к русским социалистам, действовавшим в эмиграции. Это были своеобразные социалисты, в казачьем вопросе выражающие националистическую точку зрения. Признавая общее выборное начало, они признавали войсковых атаманов, войсковые круги и Раду, но фактически не поддерживали их. Не придавали особого значения и казачьим традициям, хотя считались с ними. К этому течению можно подвести кружок

казаков, проживавших в Скопле, именовавшийся «Рабоче-крестьянской казачьей партией», опубликовавший свою политическую платформу и одно воззвание.

Одновременно с ростом политических брожений в рядах российской эмиграции и казачества, возмужало и молодое поколение, учившееся в Донском кадетском корпусе и в университетах. Национально определившиеся, казаки вступали в свои студенческие организации – Союз вольных казачек им. Галины Булавиной и в Белградскую общеказачью студенческую станицу, выпустившую один номер своего журнала «Единство». Молодежь вдохновлялась идеями группы казаков-интеллигентов, объединенных вокруг пражского журнала «Вольное Казачество», отстаивавшего идеи формирования суверенного государства – «Казакии». Их ловко проводимая пропаганда вызвала новое размежевание в казачьих рядах, что привело к созданию полуподпольных «вольноказачьих» станиц.

Врангель понимал, что декларируемая им идея сохранения чинами Русской армии политической нейтральности, по меньшей мере, не состоятельна, и в 1924 году Главнокомандующий принял решение о необходимости создания мощной организации, объединяющей военную эмиграцию.

8 февраля 1924 года Врангель подписал распоряжение, в котором определялись лица, ответственные за объединение разрозненных офицерских союзов, находящихся в странах Европы. В Западной Европе общее руководство этим процессом было возложено на генерал-лейтенанта Миллера, в странах Балканского полуострова – на генерал-лейтенанта Абрамова, и уже 1 сентября 1924 года Врангель подписал приказ об образовании Русского Общевоинского Союза (РОВС).

В состав этой организации вошло большинство офицерских организаций, находящихся в Западной и Восточной Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке, на Американском континенте.

Во временном положении от 1 сентября 1924 года говорилось: «РОВС образуется с целью объединить русских воинов, сосредоточенных в разных странах, укрепить духовную связь между ними и сохранить их как носителей лучших традиций и заветов Российской Императорской армии».

В конце 20-х годов произошли события, которые наложили серьезный отпечаток на всю организацию русской военной эмиграции, и вместе с тем на психологию чинов армии, до сего времени живших надеждой на победоносный реванш над большевизмом.

На протяжении 20-30-х годов казачья эмиграция, основная часть которой находилась на Балканах, раздробившись на более мелкие группы, была вынуждена повторить исход. Некоторые казаки остались в Болгарии и Югославии, но многие перебрались в другие страны, где им приходилось приспосабливаться к новым культурным, языковым, экономическим и политическим условиям.

Повсеместно – в Чехословакии, Болгарии, США, Канаде, Китае, Австралии, в странах Южной Америки начали создаваться казачьи землячества – Общеказачьи станицы.

В 1929 году было принято решение о переселении части казаков из Франции и Югославии в Перу. Переселению подлежало 2000 казаков, возглавил их бывший атаман кубанской станицы Пашковской А. М. Лысенко. В числе переселенцев были казаки всех казачьих войск и небольшая группа иногородних. Казаки прибыли в Перу со своим священником, врачом и педагогическим персоналом.

В 1924 году обосновалась казачья колония в Уругвае, где каждый казак имел по100 гектаровземли. Казаки сеяли овес и ячмень. Колония имела лошадей, крупный рогатый скот, пасеку и 7 тракторов.

Итоги

Подводя итоги следующие выводы: за пределами Советской России объединения казаков Донского, Кубанского, Терского и других войск создавались по принципу хуторов и станиц. Были также Общеказачьи станицы, в которых жили казаки разных войск. В эмиграции казаки образовали большое количества военных, политических и хозяйственных организаций. Некоторые из них входили в состав Русского Общевоинского Союза, другие держались особняком. Так, например Союз Активных Борцов за Россию (САБЗАР), созданный генерал-лейтенантом А. Г. Шкуро в 1923 году, не был принят в РОВС, поскольку являлся политической организацией.

Одной из наиболее весомых, казачьих организаций, созданных в эмиграции, был Объединенный совет Дона, Кубани и Терека. В нем воплотилась идея объединения южноросийских казачьих областей, не раз возникавшая в период революции и Гражданской войны. А. П. Богаевский и другие вожди Объединенного совета Дона, Кубани и Терека выражали намерение действовать обособленно от РОВС, хотя и не стремились к полному разрыву отношений с ним.

Таким образом, среди казачества в эмиграции в 1920-30-е годы обнаружилось три политических тенденции. Одни видели будущее казачьих территорий только в составе российского государства, после его гипотетического освобождения от большевиков. Другие допускали создание независимого казачьего государства как переходного этапа, в случае если освободить всю Россию сразу не удастся. Третьи хотели видеть казачьи земли суверенными вне зависимости от судьбы России. Такие представления о будущем имела казачья общественность к началу Второй мировой войны. Здесь речь идет только о той части казачества, которая сохранила антисоветский политический потенциал. Но имели место и другие настроения, так, например, Общеказачий сельскохозяйственный союз (ОСХС) и Союз возрождения казачества (СВК) были склонны к поиску компромиссов с Советской властью.

Начавшаяся Вторая Мировая, а за ней и Великая Отечественная война поставили все точки над и, в очередной раз расколов эмигрантский мир. Так, бывший командующий Добровольческой Армией Антон Иванович Деникин выступал с резким осуждением какого-либо вообще союзничества с немцами после их нападения на СССР. В рядах французского Сопротивления сражалось более 30 тысяч русских эмигрантов. Из числа белоэмигрантов было создано немало подпольных групп в странах Европы, оккупированных Германией.

Другая не малая часть бывших белогвардейцев видела в Гитлере или же спасителя мира, и России в частности, от большевистского режима, или же

просто временного союзника в борьбе с «Совдепией», подхватив лозунг А. Г. Шкуро: «Хоть с чертом против большевиков».

Интерес для нас представляет ситуация, сложившаяся в среде казачьей эмиграции. Существенные противоречия, наметившиеся еще в 20-е годы, особо строго проявились в 1935 году – Донское войско раскололось надвое. Одна часть подчинялась атаману графу М. Н. Грабе, другая часть избрала атаманом генерала П. Х. Попова. При этом и один, и другой казачьи лидеры, как и атаманы В. Г. Науменко, В. Г. Вдовенко и Н. В. Ляхов начали проявлять интерес к политической фигуре Гитлера, увидев в нем непримиримого борца с большевизмом, способного консолидировать все антисоветские силы.

Прогерманскую позицию занял и созданный в середине 30-х годов в Чехословакии «Казачий национальный центр» во главе с В. Г. Глазковым, отстаивавший идею казачьей самостийности. В конце 1939 – начале 1940 года началась реорганизация казачьих союзов, организаций и станиц на территории Третьего Рейха. В результате к 1941 году было создано Общеказачье объединение в Германской империи во главе с генерал-лейтенантом Донского казачьего войска Е. И. Балабиным.

Ультрасепаратистские и прогерманские настроения присутствовали в немногочисленном, но политически активном «Казачьем Национальном Центре», преобразованном после 22 июня 1941 года в «Казачье национально-освободительное движение» (КНОД). Руководитель этой организации В. Г. Глазков дистанцировался от остальных казачьих структур и, более того, организовал против Е. И. Балабина, В. Г. Науменко, П. Н. Краснова, В. Г. Вдовенко и М. Н. Грабе настоящую травлю через журнал «Казачий вестник».

Не менее интересные события в эмигрантской среде происходили и на Дальнем Востоке. Так, в Маньчжурии сторону японцев держал атаман Григорий Михайлович Семенов. Дружба Семенова с японцами началась еще в период Гражданской войны, да и японцы в отличие от других стран Антанты проявили себя самыми надежными союзниками белогвардейцев. Еще задолго до начала Второй Мировой войны атаман Семенов объединил дальневосточные белые организации в «Бюро по делам русских эмигрантов», в 1938 году на станции Сунгари II был создан казачий отряд «Асано» — по имени командира, японского майора Асано. Позже стал формироваться Захинганский казачий корпус атамана Забайкальского казачьего войска генерала А. П. Бакшеева. В нем белогвардейцы проходили военное обучение, после чего зачислялись в «Союз резервистов». Всего такую подготовку прошло 6 тысяч человек. Захинганский казачий корпус в свою очередь был подчинен разведывательному отделу Квантунской армии Японии.

Многие из казаков пребывали в состоянии иллюзии, надеясь на то, что руководство Третьего Рейха призовет их на помощь и позволит после освобождения казачьих территорий установить там самостоятельное правление и провозгласить государственное образование под названием «Казакия».

Гитлер в начале победоносного наступления не нуждался в помощниках, более того, на территории Рейха был ужесточен контроль над казачьей эмиграцией. Казачьим лидерам дали понять, что они должны ждать, пока их не позовут.

Надежда на широкомасштабное восстание в казачьих областях также не подтвердилась, особенно после того, как в среду казачьей эмиграции просочились сведения о казачьих частях в составе Красной Армии. Так, генерала П. Н. Краснова особенно поразил факт гибели советской казачьей кавалерийской дивизии в июле 1942 года под Харьковом. Он писал Е. И. Балабину: «Донские казаки не восстали против жидовской власти… они погибли за «батюшку Сталина» и за «свою», народную, Советскую власть, возглавляемую жидами».

Политика германского руководства в отношении к казачеству была в разные периоды Великой Отечественной войны неоднозначной и очень часто двойственной. Первоначально, по проекту Альфреда Розенберга, планировалось создание казачьейполуавтономии «Дон и Волга». Однако, вскоре, восточное министерство Третьего Рейха отказалось от идеи создания подобных искусственных территориальных образований. Причина была в следующем – краеугольным камнем «восточной политики» Германии было размежевание населения СССР по национальному признаку, а германская администрация отказывалась признавать тех же казаков особой национальной группой. В соответствии с окончательным решением гитлеровского руководства земли донских казаков включались в состав рейхскомиссариата «Украина», а кубанских и терских – в состав будущего рейхскомиссариата «Кавказ».

Политика Гитлеровской германии по отношению к казакам изменилась лишь к началу 1944 года, когда под ударами Красной Армии германская армии уже оставила территории бывших казачьих войск и откатывалась все дальше на Запад. Так, 31 марта 1944 года в Берлине был организован прообраз временного казачьего правительства за границей (Главное управление казачьих войск) во главе с П. Н. Красновым. Но время, увы, уже было упущено. Казачьи лидеры поставили не на ту карту и проиграли. Итогом стала выдача английскими союзными войсками казаков на расправу органам НКВД в Австрийском городе Лиенц в июне 1945 года. Среди выданных казаков значатся не только коллаборационисты, но и бывшие белоэмигранты. Часть переданных на расправу казаков была расстреляна на месте, остальные осуждены на различные сроки.

Судебный процесс над шестью главными казачьими генералами – П. Н. Красновым, С. Н. Красновым, А. Г. Шкуро, Т. И. Домановым, Султан-ГиреемКлычем и Гельмутом фон Панвицем – закончился 19 января 1947 года. Осужденные были приговорены к повешению.

Некоторые очаги казачьей эмиграции после Второй Мировой войны еще продолжали существовать на территории Европы, США и Латинской Америки, но ее лидеры уже не были в состоянии хоть как-то отстаивать интересы казачества. И как сказал один из исследователей казачества О. Губенко: — «казачий общинный эмигрантский мир сжимался и, лишенный общения с Родиной, превращался в реликт и был обречен на медленное угасание».

Казаки в 20 – 30-е гг. XX в.

Взаимоотношения казачества и советской власти в первой половине 20-х гг. Казачья реэмиграция. Отношения казачества и советской власти в 20-30-е гг. были сложными. После окончания гражданской войны большинство советских руководителей в центре и на местах по-прежнему смотрело на казаков как на враждебную силу. В свою очередь основная масса казачества относилась к новой власти с недоверием.
В самом начале 20-х гг. советскими органами власти все казачьи войска как административно-территориальные образования были упразднены; казачьи земли вошли в состав краев и областей. С целью «распыления» казачества производилось дробление территорий бывших казачьих войск. Так, от Донской области были отделены районы на востоке (практически полностью Хоперский, Усть-Мед-ведицкий и 2-й Донской округа в настоящее время входят в состав Волгоградской области), на западе (значительная часть Донецкого и Таганрогского округов сейчас в составе Украины) и на юге (часть Сальского округа сейчас в составе Калмыкии). Земли Терского казачьего войска вошли в состав образованной Горской республики (сейчас большая часть их находится в составе территорий северокавказских республик Российской Федерации). На территории Семиреченского казачьего войска позже была образована Казахская ССР (в 50-е гг. в состав Казахстана были включены и исконно казачьи земли большей части Уральского, части Сибирского и Оренбургского войск). В некоторых районах осуществлялось массовое выселение казачьего населения. Так, весной и осенью 1920 г. были выселены жители большинства станиц Сунженской линии на Тереке.
Существовали ограничения по службе казаков в армии, их представительства в местных органах власти. Было запрещено ношение традиционной казачьей одежды (шаровар с лампасами). Традиционное казачье землевладение и землепользование ликвидировались. На бывшие казачьи области распространялось действие общих законов о землеустройстве, землепользовании в Российской Федерации.
В то же время советская власть пытается заигрывать с казачеством. Уехавшим за границу казакам было разрешено вернуться на родину. Началась реэмиграция (т.е. обратная эмиграция, возвращение) живших за границей казаков. Более половины казаков-эмигрантов вернулось на родину в 1922-1925 гг. Впоследствии казаков-реэмигрантов ожидала трагическая судьба: уже в конце 20-х гг., затем в 1932-1933 гг. и в середине 30-х гг. все они были либо расстреляны, либо посажены в лагеря.

В середине 20-х гг. политика власти по отношению к казачеству смягчается. В 1925 г. было принято решение активно вовлекать казаков в советское строительство. Увеличилось представительство казаков в станичных и районных советах. Разрешалось носить традиционную казачью одежду. Реэмигранты получили избирательные права.
К концу 20-х гг. отношение власти к казачеству вновь ужесточилось.
Казачество в период коллективизации сельского хозяйства. В соответствии с планами коллективизации сельского хозяйства на территории бывших казачьих областей (Дон, Кубань, Сибирь) обратили особое внимание, поскольку они были основными производителями зерна и другой сельхозпродукции. Коллективизацию здесь проводили быстрыми темпами с применением прямого принуждения и репрессий. Бывшие белогвардейцы, реэмигранты зажиточные казаки были объявлены врагами колхозной жизни, раскулачены и репрессированы. После того, как большая часть населения казачьих областей на Дону и Кубани была записана в колхозы, у колхозов стали забирать весь хлеб. Если населенный пункт не мог сдать столько хлеба, сколько ему предписывалось, его заносили «на черную доску» - хлеб и другие продукты забирались силой, а станица блокировалась войсками, которые никого не пропускали. Население таким образом обрекалось на голодную смерть. Население других «чернодосочных» станиц силой переселялось в другие, как правило, необжитые места. На Кубани таких «чернодосочных» станиц было 25, на Дону - 2. В результате в казачьих областях в 1932/33 г. начался массовый голод.

Сопротивление казачества носило в основном пассивный характер, люди отказывались вступать в колхозы, отдавать хлеб. Редко дело доходило до вооруженного сопротивления. Так, на Кубани в районе станицы Тихорецкой в 1932 г. произошло крупное казачье восстание. Более 6 тыс, казаков, вооруженных в основном холодным оружием, кольями и вилами около, 10 дней сражались с регулярными частями Красной Армии, которые применяли артиллерию, авиацию и отравляющие газы. Восстание было жестоко подавлено. Уцелевших участников расстреляли либо посадили в лагеря. Значительная часть местного населения была выслана на Север.
В период коллективизации казачеству был нанесен еще один страшный удар.
Отмена ограничений казачества по службе в армии. В середине 30-х гг., когда в Квропе и на Дальнем Востоке стала нарастать угроза новой мировой войны, советское руководство обратило свой взор на казачество. Официально было объявлено, что все казачество стало советским. В печати появились статьи о воинских традициях казаков, об их заслугах перед Отечеством.

20 апреля 1936 г. Центральный Исполнительный Комитет СССР принял постановление об отмене ограничений в отношении службы казаков в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Некоторые кавалерийские части Красной Армии переименовывались в казачьи. На Дону и Северном Кавказе стали создаваться территориальные казачьи кавалерийские дивизии. Среди прочих в феврале 1937 г. в Северо-Кавказском военном округе была сформирована Сводная кавалерийская дивизия в составе Донского, Кубанского, Терско-Ставропольского казачьих полков и полка из горцев. Эта дивизия участвовала в военном параде на Красной площади в Москве 1 мая 1937 г. Все присутствующие были поражены высокой выучкой казаков, дважды галопом промчавшихся по мокрой брусчатке площади. Казаки показали, что готовы, как и раньше, грудью встать на защиту Родины.
Участие казаков в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.)
Начало Великой Отечественной войны и образование новых казачьих частей. Добровольческое движение в казачьих областях.
В годы Великой Отечественной войны миллионы людей встали на защиту своей Родины. В первых рядах были казаки. В первые же часы войны вступили в бой с врагом донские, кубанские и терские казаки 6-го казачьего кавалерийского корпуса, 1, 2 и 5-го кавалерийских корпусов, многих отдельных дивизий.

В казачьих областях быстрыми темпами началось формирование новых кавалерийских дивизий. В июле 1941 г. в Северо-Кавказском военном округе главным образом из казаков было сформировано 15 таких дивизий. Уже в конце июля они воевали на Западном и Южном фронтах. Всего до конца 1941 г. на Дону, Кубани, Тереке и в Ставрополье было образовано около 30 новых кавалерийских дивизий. В Уральском военном округе было сформировано более 10 таких дивизий, костяк которых составили уральские и оренбургские казаки. В казачьих районах Сибири, Забайкалья, Амура и Уссури из местных казаков создали 7 новых кавдивизий.
Десятки тысяч казаков, в том числе и те, кто был освобожден от службы по возрасту или состоянию здоровья, добровольно шли в образуемые казачьи полки народного ополчения и другие части. Так, казак донской станицы Морозовской И.А. Хо-шутов, будучи в весьма преклонном возрасте, добровольцем пришел в ополченский казачий полк вместе с двумя сыновьями - шестнадцатилетним Андреем и четырнадцатилетним Александром. Таких примеров было много. Из казаков-добровольцев сформировали 116-ю Донскую казачью добровольческую дивизию, 15-ю Донскую добровольческую кавалерийскую дивизию, 11-ю Отдельную Оренбургскую кавдивизию, три Кубанских добровольческих казачьих кавалерийских дивизии.

На начальном этапе войны казачьи кавалерийские части участвовали в тяжелых приграничных и Смоленском сражениях, в боях на Украине и в Крыму, в Московской битве.
Казаки на фронте и в тылу в последующие периоды войны. В 1942 г. казачьи кавалерийские части героически сражались в кровопролитных Ржевско-Вяземской и Харьковской наступательных операциях. В напряженных оборонительных боях на Кубани и в Ставрополье отличились казаки гвардейских 4-го Кубанского и 5-го Донского казачьих кавалерийских корпусов. Казаки других соединений геройски дрались в Сталинградской битве.
В 1943 г. казачьикавдивизий принимали участие в освобождении Северного Кавказа и Украины. В 1944 г. они успешно действовали в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской наступательных операциях. Казаки 4-го Кубанского, 2, 3 и 7-го гвардейских кавкорпусов освобождали Белоруссию. Уральские, оренбургские и забайкальские казаки 6-го гвардейского кавалерийского корпуса наступали по Правобережной Украине и по территории Польши. 5-й Донской гвардейский казачий корпус успешно сражался в Румынии. 1-й гвардейский кав-корпус вступил на территорию Чехословакии, а 4-й и 6-й гвардейские кавкорпуса - в пределы Венгрии. Позже здесь в важной Дебреценской операции особо отличились части гвардейских 5-го Донского и 4-го Кубанского казачьих кавкорпусов. Затем эти корпуса совместно с 6-м гвардейскимкавкорпусом доблестно сражались в районе Будапешта и у озера Балатон. Весной 1945 г. 4-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса освобождали Чехословакию и громили Пражскую группировку врага. 5-й Донской кавалерийский корпус вступил в Австрию и дошел до Вены. 1, 2, 3 и 7-й кавкорпуса участвовали в Берлинской операции.

Сотни тысяч казаков геройски сражались не только в кавалерии, но и во многих пехотных, артиллерийских и танковых частях, в партизанских отрядах. Все они внесли свой вклад в Победу.
Мирное казачье население самоотверженно трудилось в тылу. На трудовые сбережения казаков, добровольно передаваемых в Фонд обороны, строились танки и самолеты. На деньги донских казаков была построена танковая колонна «Донской казак», а на средства кубанцев — танковая колонна «Советская Кубань».
В ходе войны десятки тысяч казаков пали смертью храбрых на полях сражений. Многие тысячи были награждены орденами и медалями. Только в 5-м Донском гвардейском кавкорпусе высоких правительственных наград были удостоены более 32 тыс. бойцов и командиров.
В августе 1945 г. забайкальские казаки 59-й кавдивизии, действовавшие в составе советско-монгольской конно-механизированной группы, участвовали в молниеносном разгроме Квантунской японской армии.
Попытки образования казачьих частей в составе германской армии. Во время войны командование немецкой армии стало создавать «казачьи отряды» для использования их на фронте и для борьбы с партизанами. Проводниками этой идеи стали бывший донской атаман, генерал Краснов и кубанский генерал Шкуро. Летом 1942 г. Краснов опубликовал обращение к казакам Дона, Кубани и Терека, в котором призывал их к борьбе с советской властью на стороне Германии. Краснов заявлял, что казаки будут воевать не против России, а против коммунистов за освобождение казачества от «советского ига». С целью организации «казачьих отрядов» на Дону в Новочеркасске был образован специальный «штаб войска Донского».

Несмотря на активную пропаганду и обещания к началу 1943 г. Краснову удалось собрать всего лишь два малочисленных полка трех-эскадронного состава. Они в основном выполняли охранные функции и вели борьбу с партизанами на Дону, а затем в Белоруссии и на Украине.
В ноябре 1942 г. немецкому полковнику фон Панвицу было поручено сформировать кавалерийский корпус из кубанских и терских казаков для защиты коммуникаций германской армии и борьбы с партизанами. Корпус в основном формировался из пленных красноармейцев из расположенных на Кубани лагерей. В апреле 1943 г. Панувичу удалось создать дивизию из двух бригад, которую назвали «казачьей». Летом эта дивизия была послана на борьбу с партизанами в Югославию.
В сентябре 1943 г., ввиду многочисленных случаев перехода казаков из немецких отрядов на сторону Красной Армии или партизан, немецкое командование решило убрать казаков с советско-германского фронта и перевести на другие театры войны.
В марте 1944 г. в качестве особого административно-политического органа для привлечения казачества на свою сторону и управления казачьими частями немцами было образовано «Главное управление казачьих войск» во главе с Красновым. Летом этого же года дивизия Панвица была подчинена руководству СС и названа «15-м казачьим корпусом СС».

После отступления немцев с Дона, Кубани и Терека с ними ушла поверившая фашистской пропаганде и опасавшаяся репрессий со стороны советской власти часть гражданского местного населения. Это казачье население вместе с некоторыми казачьими отрядами было направлено немцами в Северную Италию, где образовалось особое поселение «Казачий стан».
В мае 1945 г. «Казачий стан» перебрался в Австрию, в район города Лиенца. Здесь все его жители были арестованы англичанами и переданы советским органам контрразведки. «Казачье управление» во главе с Красновым и все его воинские части также были арестованы в районе города Юденбург и выданы англичанами советским органам. Участники казачьих отрядов и жители «Казачьего стана» были репрессированы, а их руководители казнены.