Проведение обысков и выемок в офисе или жилище адвоката

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 3

«Нимитц (Niemietz) против Германии»

16 декабря 1992 г.

Дело касалось обыска в офисе адвоката в рамках уголовного расследования по делу об оскорбительном поведении в отношении третьего лица. Заявитель жаловался, в частности, что его право на уважение жилища и корреспонденции было нарушено.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции, указав, что оспариваемое вмешательство не являлось пропорциональным преследуемой законной цели, а именно предотвращению преступления и защите прав других лиц, и не могло считаться необходимым в демократическом обществе. Суд отметил, … что, хотя в действительности правонарушение, в связи с которым проводился обыск, выразившееся не только в оскорблении, но и в попытке оказать давление на судью, могло быть квалифицировано только как малозначительное, ордер тем не менее был составлен с использованием общих формулировок. Более того, в отношении материалов, которые фактически были просмотрены, Суд посчитал, что с учетом обстоятельств дела обыск свидетельствует о непропорциональном вмешательстве в адвокатскую тайну. В этой связи Суд напомнил, что там, где речь идет об адвокате, посягательство на адвокатскую тайну может сказаться на надлежащем отправлении правосудия и тем самым на правах, гарантированных ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции.

«Тамосиус (Tamosius) против Соединенного Королевства»

19 сентября 2002 г. (решение о приемлемости)

Дело касалось обыска в офисе адвоката и изъятия материалов в контексте расследования налогового мошенничества, относящегося к некоторым его клиентам. Заявитель утверждал, в частности, что выдачей и исполнением ордера было нарушено его право на уважение частной жизни и корреспонденции. Он заявлял, в том числе, что законодательное определение адвокатской тайны являлось слишком узким.

Суд признал жалобу неприемлемой по ст. 8 Конвенции как явно необоснованную, указав, что обыск… не являлся непропорциональным преследуемым законным целям, а именно предотвращению преступлений и беспорядков, а также экономическому благополучию страны, и что при проведении процессуальных действий были предоставлены адекватные гарантии. Суд отметил, в частности, что обыск проводился на основании ордера, выданного судьей, и в присутствии защитника, чья задача состояла в том, чтобы указывать, какие документы содержат адвокатскую тайну и не должны изыматься. Более того, в отношении определения адвокатской тайны, согласно национальному праву, Суд посчитал, что запрет на изъятие документов, подпадающих под режим адвокатской тайны, обеспечивал конкретную гарантию от вмешательства в адвокатскую тайну и отправление правосудия, учитывая, что какие-либо препятствия для оспаривания изъятия таких документов и потенциального взыскания убытков отсутствовали.

«Петри Саллинен и другие (PetriSallinenandOthers) против Финляндии»

27 сентября 2005 г.

Дело касалось обыска помещений, принадлежавших первому заявителю – адвокату, и изъятия определенных материалов. Полиция сохранила у себя копию жесткого диска, который содержал, среди прочего, частные сведения о трех его клиентах, которые также выступили в качестве заявителей в Суде.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции, указав, что обжалуемое вмешательство не было основано на законе. В этом отношении Суд посчитал, в частности, что финское законодательство не предусматривало надлежащих юридических гарантий, в частности, положения закона не устанавливали, при каких обстоятельствах защищенный адвокатской тайной материал мог подвергаться обыску и изъятию.

См. также: Постановление от 15 февраля 2011 г. по делу «Хейно (Heino) против Финляндии».

«Смирнов (Smirnov) против России»

7 июня 2007 г.

Заявитель-адвокат утверждал, в частности, что в его квартире были проведены обыск и изъятие ряда документов и системного блока его компьютера с целью получения доступа к электронным файлам, содержащим информацию о делах его клиентов, подозреваемых в участии в организованной преступности, и с целью сбора доказательств против них.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8Конвенции, указав, что проведение обыска посягнуло на адвокатскую тайну в той степени, которая была непропорциональна любой преследуемой законной цели. Отмечая, в частности, что заявитель не был подозреваемым по какому-либо уголовному делу, Суд посчитал, что обыск был проведен без достаточных и уместных оснований или гарантий против вмешательства в адвокатскую тайну, при этом чрезмерно общие формулировки ордера предоставили полную свободу усмотрения полиции в определении того, что подлежало изъятию.

См. также: Постановление от 22 декабря 2008 г.по делу «Алексанян (Aleksanyan) против России»; Постановление от 9 апреля 2009 г. по делу «Колесниченко (Kolesnichenko) против России»; Постановление от 12 февраля 2015 г. по делу «Юдицкая и другие (YuditskayaandOthers) против России».

«Визер и Бикос Бетейлигунген ГэЭмБэХа (WieserandBicosBeteiligungenGmbH) против Австрии»

16 октября 2007 г.

Заявители – общество с ограниченной ответственностью и его собственник и генеральный директор, который также являлся адвокатом, обжаловали обыск принадлежавших им коммерческих помещений и изъятие электронных данных в рамках расследования по уголовному делу, связанному с нелегальной торговлей медикаментами. Заявители утверждали в национальных судах, что в результате проведения обыска и изъятия электронных данных были нарушены обязательства первого заявителя по неразглашению адвокатской тайны.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции, указав, что несоблюдение полицейскими определенных процессуальных гарантий, направленных на предотвращение произвола и защиту адвокатской тайны, повлекло за собой непропорциональность обыска и изъятия электронных файлов. <….> В частности, представитель адвокатской коллегии, который присутствовал при проведении обыска, не имел возможности надлежащим образом проконтролировать ту часть обыска, [в ходе которой были изъяты электронные материалы], протокол был составлен со значительной задержкой, и ни первый заявитель, ни представитель адвокатской коллегии не были проинформированы о результатах обыска. Суд также заметил, что, хотя первый заявитель не являлся адвокатом второго заявителя, он выступал в качестве адвоката множества компаний, акции которых принадлежали второму заявителю. Более того, изъятые электронные файлы содержали в основном те же сведения, что и печатные документы, часть из которых была возвращена первому заявителю судебным следователем как защищенная адвокатской тайной. Тем самым можно было разумно предположить, что изъятые электронные файлы также содержали подобную информацию.

«Илья Стефанов (IliyaStefanov) против Болгарии»

22 мая 2008 г.

В ходе уголовного расследования по обвинению в вымогательстве полиция провела обыск в офисе заявителя-адвоката в присутствии двух его соседей. Полицейские изъяли компьютер заявителя и все его дискеты. Затем расследование было приостановлено и издан приказ о возвращении изъятых предметов заявителю. Заявитель обжаловал, в частности, правомерность обыска и изъятия.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8Конвенции, указав, что обыск нарушил адвокатскую тайну заявителя в той степени, которая являлась непропорциональной с учетом обстоятельств дела. В то время как Суд согласился с тем, что ордер на обыск был основан на разумном подозрении, поскольку был выдан после получения показаний нескольких свидетелей, он отметил, что ордер был составлен с использованием чрезмерно общих формулировок и позволил полиции изъять на два полных месяца компьютер заявителя и все его дискеты с материалами, составлявшими адвокатскую тайну. Более того, крайне маловероятным являлось то, что соседи, не имевшие юридической подготовки, могли обеспечить эффективную гарантию от чрезмерного вторжения полиции в адвокатскую тайну заявителя. Поскольку законодательство Болгарии не предусматривало процедуры для оспаривания заявителем правомерности обыска и изъятия и получения компенсации, Суд также постановил, что имело место нарушение ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции.

См. также: Постановление от 5 июля 2012 г. по делу «Головань (Golovan) против Украины».

«Андре и другой (André andAnother) против Франции»

24 июля 2008 г.

Дело касалось обыска в офисах заявителей – двух адвокатов, проведенного налоговой службой с целью обнаружения улик против компании – клиента адвокатов, которая подозревалась в уклонении от уплаты налогов. Несколько документов было изъято, включая рукописные заметки и документы с рукописными комментариями первого заявителя. Председатель адвокатской коллегии указал, что эти вещи являлись личными документами адвоката и, соответственно, подлежали защите в качестве адвокатской тайны и не могли быть изъяты. Заявители жаловались, в частности, на нарушение адвокатской тайны и отсутствие эффективного средства правовой защиты для оспаривания правомерности обысков и выемок в своих офисах.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции, указав, что обыск и выемки были непропорциональны преследуемой цели, а именно предотвращению беспорядков и преступления. Он напомнил, в частности, что обыски и выемки в офисе адвоката, безусловно, составляют вмешательство в адвокатскую тайну, лежащую в основе доверительных отношений, которые существуют между адвокатом и его клиентом, и сопутствующую праву клиента не свидетельствовать против себя. С учетом этого, если национальное законодательство может предоставлять возможность проведения подобных обысков в помещениях адвокатов, они должны обязательно сопровождаться специальными гарантиями. В данном деле имелась специальная процессуальная гарантия, поскольку обыск проводился в присутствии президента адвокатской коллегии, членами которой являлись заявители. Его присутствие и его комментарии в отношении конфиденциальности изымаемых документов были отражены в протоколе. Однако … присутствие президента адвокатской коллегии и озвученные им возражения не помешали должностным лицам, проводившим обыск, просмотреть все документы в офисе и изъять их. Что касается изъятия рукописных заметок первого заявителя, то рассматриваемые листы бумаги являлись личными документами адвоката и, следовательно, составляли адвокатскую тайну. Кроме того, налоговому инспектору и старшему офицеру полиции были предоставлены чрезмерно широкие полномочия, поскольку в ордере на проведение обыска содержались общие формулировки. Наконец, Суд отметил, что в контексте налоговой проверки деятельности клиента заявителей инспекция [произвела обыск в офисе] заявителей только лишь ввиду затруднений при проведении проверок и поиске документов, подтверждающих подозрения о виновности компании в уклонении от уплаты налогов, хотя заявители никогда не выступали обвиняемыми или подозреваемыми в совершении правонарушения или участии в мошеннических действиях их клиента.

См. также: Постановление от 21 января 2010 г. по делу «Хавьер Да Сильвейра (XavierDaSilveira) против Франции».

«Робатин (Robathin) против Австрии»

3 июля 2012 г.

Заявитель – практикующий юрист обжаловал проведение обыска в его офисе и изъятие документов, а также электронных файлов после возбуждения против него уголовного дела по подозрению в краже, присвоении и мошенничестве в отношении своих клиентов. Он был оправдан по всем выдвинутым против него обвинениям.

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции. Он установил, в частности, что, хотя заявитель воспользовался рядом процессуальных гарантий, палата по пересмотру, в которую он передал дело, привела только краткие и достаточно общие причины для санкционирования выемки всех электронных файлов из адвокатского офиса заявителя, а не только данных, касающихся исключительно отношений между заявителем и жертвой преступлений, [в совершении которых он подозревался]. Ввиду [особой защиты] адвокатского офиса требовалось указание конкретных причин в обоснование допустимости подобного всеобъемлющего обыска. В отсутствие подобных причин Суд указал, что обыск и изучение всех данных вышли за рамки того, что было необходимо для достижения законной цели, а именно предотвращения преступления.

«Ванси Конструксион и ЖэТэЭм Жени Сивиль и Сервис (VinciConstructionandGTMGénieCivilandServices) против Франции»

2 апреля 2015 г.

Данное дело касалось осмотров и выемок, проведенных следователями из Департамента по конкуренции, делам потребителей и предотвращению мошенничества в помещениях двух компаний. Заявители обжаловали, в том числе, непропорциональность вмешательства в их право на защиту и право на уважение жилища, частной жизни и корреспонденции в части, касающейся конфиденциальности, присущей отношениям между адвокатом и клиентом, принимая во внимание обширный и неизбирательный характер проведенных выемок и отсутствие детализированной [описи изъятых объектов].

Суд постановил, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции, указав, что осмотры и выемки, проведенные в помещениях компаний-заявителей, были непропорциональны преследуемой цели, а именно экономическому благополучию страны и предотвращению беспорядков или преступления. Он отметил, в частности, что гарантии, предусмотренные национальным законодательством, регулирующим осмотры и выемки в сфере антимонопольного права, не были применены практичным и эффективным образом, особенно в условиях, когда [следственной группе] было известно о наличии в изъятых документах корреспонденции между адвокатом и его клиентом, которая подлежала повышенной защите. В этом отношении Суд посчитал, что если судья должен был оценить обоснованные заявления об изъятии конкретных документов, хотя они не относились к расследованию и защищались адвокатской тайной, то от него или от нее требовалось также решить вопрос об их судьбе после проведения детального изучения, провести специальный анализ пропорциональности и затем при необходимости распорядиться об их возвращении. Суд также постановил, что имело место нарушение п. 1 ст. 6(право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции в данном деле, потому что заявители не имели возможности подать полноценную апелляционную жалобу на решение, санкционирующее осмотры и выемки.

«Сервуло и Ассосиадос – Социедад де Адвогадос, ЭрЭль (Sérvulo & Associados – SociedadedeAdvogados, RL) против Португалии»

3 сентября 2015 г.

Дело касалось обыска в офисах адвокатского образования и изъятия компьютерных файлов и электронных писем во время расследования предполагаемого коррупционного преступления, а также преступлений, связанных с приобретением запрещенного имущества и отмывания денежных средств в связи с покупкой португальским правительством двух подводных лодок у немецкого консорциума.

Суд постановил, что ст. 8Конвенции не была нарушена. Он указал, что, несмотря на сферу действия ордеров на обыск и выемку, предоставленные заявителям гарантии против злоупотребления, произвола и нарушений адвокатской тайны являлись адекватными и достаточными. Следовательно, операции по обыску и выемке не являлись вмешательством, непропорциональным преследуемой законной цели, а именно предотвращению беспорядков и преступления. Суд установил, в частности, что после просмотра компьютерных файлов и электронных писем, которые были изъяты, судебный следователь Центрального суда по уголовному расследованию приказал удалить 850 записей, которые он счел частными, защищенными адвокатской тайной или не имеющими прямого отношения к делу. Суд не увидел никаких причин для сомнений в оценке, проведенной судьей, который вмешался, чтобы проанализировать правомерность операций по обыску и выемке и специально защитить адвокатскую тайну. Более того, в ответ на возражения заявителей о том, что изъятые компьютерные записи не были возвращены им, Суд отметил, что оригиналы были переданы назад и что обязанность по возвращению копий, которые могут храниться в течение срока давности для рассматриваемых преступлений, не предусмотрена.

«Линдстранд Партнерс Адвокатбюро АБи (LindstrandPartnersAdvokatbyrå AB) против Швеции»

20 декабря 2016 г.

Дело касалось обыска, проведенного в помещениях заявителя – адвокатского образования налоговой службой в рамках аудиторской проверки, которая осуществлялась в отношении двух других компаний. Налоговая служба подозревала, что значительные суммы денежных средств были сокрыты от шведской налоговой системы в результате неправомерных сделок между клиентом заявителя и швейцарской компанией. Как, в частности, утверждал заявитель, право адвокатского образования на конфиденциальность было нарушено тем обстоятельством, что налоговая служба получила возможность обыскать помещения заявителя и изъять носители информации, принадлежавшие фирме.

Суд постановил, что ст. 8Конвенции не была нарушена, указав, что обыск в офисах заявителя не являлся непропорциональным преследуемой законной цели, а именно экономическому благополучию страны. Он отметил, в частности, что ни один из изъятых или откопированных налоговой службой материалов не содержал информации, защищаемой режимом адвокатской тайны. Суд постановил, однако, что имело место нарушение ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) в совокупности со ст. 8, посчитав, что заявитель был лишен процессуальных прав в производстве, относившемся к санкционированию обыска его помещений, и тем самым не имел доступа к какому-либо средству правовой защиты для оценки его возражений против обыска.

Находящаяся на рассмотрении жалоба

«Тухейава (Tuheiava) против Франции» (№ 25038/13)

Жалоба коммуницирована властям Франции 27 августа 2015 г.

Дело касается посещения адвокатского образования заявителя президентом адвокатской коллегии Папеэте для того, чтобы убедиться в существовании [этого образования] и проверить его финансовую отчетность. Позже в отношении заявителя было инициировано дисциплинарное производство за неисполнение налоговых обязанностей, и заявителя временно отстранили от адвокатской практики. Заявитель утверждает, что такое посещение в его отсутствие нарушило его право на уважение его жилища. Он также обжалует использование в дисциплинарном производстве информации, полученной во время оспариваемого визита.

Суд направил уведомление о жалобе властям Франции и поставил перед сторонами вопросы по п. 1 ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 8 (право на уважение частной жизни и жилища) Конвенции.

*ECtHR. Press Unit. Factsheet – Legal Professional Privilege. January 2018.

URL: https://www.echr.coe.int/Documents/FS_Legal_professional_privilege_ENG.pdf. (дата обращения – 6 марта 2018 г.). Перевод с английского Михалёвой Анастасии Евгеньевны, стажера Института права и публичной политики.

^{^[1]} Статья 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской Конвенции по правам человека указывает:

«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

⇐ Предыдущая 1 23

Последнее изменение этой страницы: 2018-04-12; просмотров: 179.

stydopedya.ru не претендует на авторское право материалов, которые вылажены, но предоставляет бесплатный доступ к ним. В случае нарушения авторского права или персональных данных напишите сюда...