Роль категории состояния в грамматической системе современного русского языка

Итак, на почве сложного грамматического переплетения свойств и функций имени, глагола и наречия складывается и развивается категория состояния. Она носит на своих формах яркий отпечаток аналитизма. В ее грамматическом строе скрыты зародыши, источники новых грамматических сдвигов (особенно в области имен существительных и прилагательных). Категория состояния отражает воздействие глагола. Но так как в языковой системе все взаимно связано и взаимно обусловлено, то образование категории состояния не проходит бесследно и для самой системы глагола (ср. историю причастных страдательных оборотов предикативного типа). Вместе с тем своеобразная идиоматичность части лексического материала, подводимого под категорию состояния, свидетельствует о расширяющемся в литературной речи фонде предикативных идиом и фраз с грамматическим значением состояния. Все это выделяет категорию состояния как новую для русского языка, но очень активно развивающуюся часть речи.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ "КАТЕГОРИЯ СОСТОЯНИЯ"

1. См.: Востоков А. X. Русская грамматика. Спб., 1859.

2. См.: Калайдович И. Ф. О степенях прилагательных и наречий качественных. — Труды Общества любителей российской словесности, 1823, ч. 3, с. 113.

3. См.: Грунский H. К. Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков. Спб., 1911, т. 1, вып. 1 — 2, с. 43.

4. См.: Кашинский H. О русском синтаксисе. — Труды Общества любителей российской словесности, 1819, ч. 15, с. 110.

5. Давыдов И. И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. Спб., 1852, с. 179.

6. См.: Востоков А. X. Русская грамматика, с. 81.

7. См. там же, с. 160.

8. См.: Аксаков К. С. Критический разбор "Опыта исторической грамматики русского языка" Ф. И. Буслаева. — Полн. собр. соч. М., 1875, т. 2, ч. I: Сочинения филологические, с. 595 — 596.

9. См.: Павский Г. П. Филологические наблюдения над составом русского языка. Рассуждение третье. Спб., 1850, с. 227.

10. См.: Катков M. H. Об элементах и формах славяно-русского языка. М., 1845, с. 65.

11. Буслаев Ф. И. Опыт исторической грамматики русского языка. М., 1858, т. 2, с. 121 [344].

12. Некрасов H. П. О значении форм русского глагола. Спб., 1865, с. 248.

13. См.: Богородицкий В. А. Общий курс русской грамматики. M. — Л., 1935, с. 195.

14. Schuchardt-Brevier H. Ein Vademecum der allgemeinen Sprachwissenschaft. Halle, 1928, S. 275 — 276.

15. См.: Щерба Л. В. О частях речи в русском языке. — Русская речь, 1928, № 2.

16. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1888, вып. 1 — 2, с. 405 [394 — 395].

17. Анненский И. Ф. Критика "Синтаксиса русского языка" Д. Н. Овсянико-Куликовского. — Журнал министерства народного просвещения, 1903, № 5, с. 230-231.

18. Истрина Е. С., Бубрих Д. В. [Рец. на кн.:] Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. — Вестник Академии наук СССР, 1946, № 4, с. 102.

19. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1925, вып. 1, с. 167, [179].

20. См.: Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. Berlin, 1923, Bd. l, S. 287; Sprache und Mythos, 1927, S. 61.

21. Ср.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 379 [370].

22. Там же, с. 149 [154].

23. Ср.: Востоков А. X. Русская грамматика, с. 80 — 81.

24. Пешковский A. M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938, с. 324 [352].

25. См.: Пешковский А. М. Наш язык. М., 1923, вып. 2, с. 314.

26. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 1, с. 121 [133 — 135].

27. См.: Булаховский Л. А. Курс русского литературного языка. Харьков, 1937, с. 275 — 276 [т. 1, с. 334].

28. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 327 [356 — 357].

29. См. там же, с. 326 [355].

30. Там же.

31. Там же.

32. Там же, с. 328.

33. Там же, с. 327.

34. См.: Овсянико-Куликовский Д. Н. Синтаксис русского языка. Спб., 1912; особенно статья: К вопросу о классификации бессубъектных предложений. — Изв. Отд. рус. языка и словесности АН, 1900, т. 5, кн. 4.

35. Miklosich F. Vergleichende Grammatik der slavischen Sprachen. Wien, 1868 — 1874, Bd. 4; Ueber subjectlose Sätze und das Verhältniss der Grammatik zu Logik und Psychologie. — Vierteljahrsschrift für Wissenschaftliche Philosophie, Bd. 8, 1884, S. 346 — 347.

36. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 331.

37. Там же, с. 332.

38. Там же.

39. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1927, вып. 2, с. 80 [491].

40. См. там же, с. 95 [503].

41. См.: Чернышев В. И. О нарушении согласования в русском языке. — В сб.: Памяти академика Н. Я. Марра. М. — Л., 1938, с. 258 — 274 [т. 1, с. 194 — 210].

42. См.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 109 — 110 [114 — 115].

43. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении [249].

44. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1899, вып. 3, с. 464 [364].

45. Miklosich F. Vergleichende Grammatik der slavischen Sprachen, Bd. 4, S. 159. Ср.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 1 — 2, с. 122 [126 — 127].

46. Станиславский К. С. Работа актера над собой. Работа над собой в творческом процессе переживания. Дневник ученика. М., 1938, с. 256.

47. Ломоносов М. В. Сочинения. Спб., 1895, т. 3, с. 306 [т.7, с. 334].

48. См.: Истрича E. С., Бубрих Д. В. [Рец. на кн.:] Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи, с. 102.

49. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 3, с. 101 — 102 [81].

50. Paul H. Principien der Sprachgeschichte. Halle, 1880, S. 205 [420].

51. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике, вып. 3, с. 352 [275].

¹ Еще раньше Востокова И. Ф. Калайдович противополагал краткие формы имен прилагательных как "соглагольные" полным, "соименным" (2). А слова типа: жаль, [не]льзя — относил к безличным глаголам ученик Ломоносова и учитель Карамзина проф. Барсов в своей грамматике (3). Точно так же Н. Кошанский относил к безличным глаголам не только жаль, жалко, но и стыдно и совестно (4).

² Ср. в "Опыте общесравнительной грамматики русского языка" И. И. Давыдова: "Первообразные, или спрягаемые, прилагательные, отличающиеся от глаголов тем, что не имеют наклонения, времен и лиц... преимущественно употребляются в значении сказуемых" (5).

³ Ср. у К. С. Аксакова изложение соображений о происхождении имени прилагательного и существительного из одной категории (8). Ср. протест против отнесения Востоковым к глаголам слов можно, должно, жаль и т. п. у Павского (9).

⁴ Необходимо вспомнить слова Г. Шухардта: "Неразрывная связь между процессом (Vorgang), состоянием (Zustand), свойством (Eigenschaft) очевидна (leigt am Tage)... Что прилагательное трактуют (behandelt) не соответствующим образом, а стараются подчинить (unterzuordnen) его имени, объясняется тем, что в наших языках оно склоняется; но во многих других оно спрягается (и это также возможно у нас: например, der Himmel blaut)" (14).

⁵ Ср. замечание А. А. Потебни: "Он прав, несмотря на опущение глагола, имеет настоящее время, так как место его в языке в этом отношении определено оборотами он был, будет прав" (16).

⁶ Ср. замечание И. Ф. Анненского: "...есть ли безусловное основание считать формы весело (ему стало весело), душно (в комнате душно) наречиями? Обращу внимание на распространенность описательной замены подобных форм (например: нетрудно доказать: нетрудное дело; мудрено ли доехать: мудреное ли дело и т. п.).

Нет ли также аналогии между Воздух душен, Ночь душна и просто душно?" (17)

⁷ Очень неудачна характеристика значения этих слов, предложенная проф. Д. В. Бубрихом: "Эти слова сами по себе не составляют отдельного члена предложения, являясь долевыми (?) словами. Они не имеют ничего общего с глагольностью, но в связи с вспомогательным глаголом выступают осененные глагольностью и в этой связи обслуживают обозначение недейственного положения вещей, недейственной ситуации" (18).

⁸ Акад. А. А. Шахматов писал: "...смысл связки, ее основная задача состоит в том, чтобы выразить те временные отношения, которые не могут быть выражены неглагольными сказуемыми самими по себе; в русском языке настоящее время выражается отрицательно, именно отсутствием связки..." (19)

⁹ Термины, служащие для обозначения понятия "быть", первоначально имели более конкретное значение, выражая определенную форму "бывания", т. е. "пребывания в определенном состоянии" и, в особенности, "пребывания в том или ином месте". Лишь на почве длительного процесса дифференциации постепенно образуется абстрактное значение "бытия" в смысле "существования" или же в смысле "присущности" той или иной совокупности свойств или состояний независимо от конкретного содержания последних. На этой почве устанавливается использование глагола "быть" в качестве связки (служащей лишь для присвоения предмету того или иного свойства или состояния) (20).

¹⁰ Ср. замечание А. А. Потебни: "В новом языке выражения он любим, он осужден, по степени грамматической слитности, могут быть поставлены на одну доску не с выражением он любил, заключающим в себе наиболее предикативное из причастий, а скорее с он прав" (22).

¹¹ Ср., впрочем, у Лескова: "Это так выходило нужно по их соображению" ("Блуждающие огоньки"). Ср. также у Пушкина следы наречного употребления слова нельзя:

Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.

("Евгений Онегин", 8, XIX)

¹² Ср. замечание А. М. Пешковского по поводу таких слов: "Некоторые из них бесформенны и не относятся и по значению ни к какой части речи (нельзя, жаль), а некоторые, примыкающие внешне по своему окончанию -о и по основе к наречиям и кратким прилагательным среднего рода (можно, должно, стыдно, больно), не совпадают по значению ни с теми, ни с другими" (24).

¹³ Объяснение конструкций типа кататься весело, весело кататься в "Синтаксисе" акад. А. А. Шахматова не очень убедительно, так как слишком психологистично. Не признавая кататься подлежащим, А. А. Шахматов все же думает, что здесь "господствующим представлением является представление об активном признаке, о действии, движении, зависимым — представление об его осуществлении, о результате действия, его обнаружении или вообще представление о состоянии" (26). Поэтому А. А. Шахматов рассматривает эти конструкции среди двусоставных предложений, не входя ближе в рассмотрение функции самих форм на -о в этих сочетаниях. Ср. также рассуждения Л. А. Булаховского по поводу этих конструкций в "Курсе русского литературного языка" (27).

¹⁴ Ср. в "Русском синтаксисе" наивно-психологическое, опирающееся на личный субъективный вкус объяснение: "Тут все сводится к ассоциациям данного предложения с той или другой формой сочетания. Такие предложения, как бесчестно было так поступать со мной, глупо было бы не воспользоваться случаем, интересно было бы знать... полезно отметить... и т. д., а тем более такие, как так поступать — бесчестно, не воспользоваться случаем было бы глупо, гулять полезно и т. д. (с инфинитивом перед предикативным сочетанием), всегда колеблются между безличным и личным смыслом, смотря по тому, ассоциируем мы их в момент произнесения с типом мне холодно кататься, мне больно прикоснуться и т. д. или с типом твое поведение бесчестно, такой поступок был бы глуп, моцион полезен и т. д. Определенного "рецепта" различения здесь дать нельзя, так как каждое сочетание глубоко индивидуально..." (28)

¹⁵ Ср. также замечание: "В таких сочетаниях, как это хорошо, это полезно, это мне очень приятно: "Но ведь что, главное, в ней хорошо? — Хорошо то, что она сейчас только... выпущена из какого-нибудь пансиона или института" (Гоголь); "Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят" (он же) и т. д. мы, в сущности, сознаем в первый момент наречие и, только призвав на помощь школьные грамматические воспоминания или другие языки, соображаем, что здесь должно быть прилагательное. Возможно, что формы краткого прилагательного среднего рода уже и нет в литературно-разговорном языке, и только неверно направленная грамматическая рефлексия мешает нам видеть это" (31).

¹⁶ Ср. замечание Миклошича: "В бессубъектном предложении выражается событие, т. е. состояние без обозначения действующего предмета" (35).

¹⁷ Ср. статью В. И. Чернышева "О нарушении согласования в русском языке" (41). В. И. Чернышев очень убедительно доказывает, что в конструкциях типа: "грех — сладко, а человек — падко", "лев — страшно, обезьяна — смешно" и т. п. синтаксические формы сказуемых — не русские по своему происхождению. Это эллинизмы, т. е. обороты, сложившиеся под влиянием греческого языка.

¹⁸ Ср. замечание К. С. Станиславского: "Слово быть определяет статическое состояние. В нем нет активности" (46).

¹⁹ Всю сложность этих процессов и их внутреннее грамматическое единство — при кажущейся морфологической разнородности относящихся сюда явлений — недостаточно оценил акад. И. И. Мещанинов и вслед за ним проф. Д. В. Бубрих (48).

²⁰ Очень интересны вскользь брошенные замечания Потебни о таких именах существительных, которые сохраняют в большей или меньшей мере атрибутивность в силу того, что, так сказать, сохраняют память о своих прежних предикатах и атрибутах: "... выражение этот человек — рыба, т. е. плавает, как рыба, или нем, холоден, как она, понятно в силу того, что помнятся сочетания: рыба плавает, рыба нема и пр. Степень атрибутивности (и вместе степень приближения к предикативности) существительного изменяется по языкам и ступени их развития" (49).

²¹ Ср. замечание Г. Пауля: "Если имя поставлено как предикат или приложено к имени вещи как определение, то оно уже не может быть именем вещи и с этой точки зрения тем самым есть прилагательное" (50).

²² Ср. значение выражений: "Вон из Москвы! сюда я больше не ездок"; "Я глупостей не чтец, а пуще образцовых" (Грибоедов) и т. п. Ср. замечание Потебни: "По типу обороты я не ездок, жалоба моя — древнее, чем не езжу, жалуюсь" (51). Но ср. я — пас.

VII. ГЛАГОЛ