Особенности синтаксических связей местоимений с определяющими именами прилагательными и существительными

Отличия местоимений от имен существительных обусловлены в современном русском языке не только морфологическими, но и синтаксическими свойствами местоимений. Так, в противоположность именам существительным, местоимения не могут быть определены впереди стоящими прилагательными (кроме весь в сочетании с мы и вы и один в сочетании с я, ты, мы, вы. Ср. у Достоевского: "Все мы остальные и не знали, в каком положении дело"). Впрочем, относительно местоимений кто-то, что-то, кто-нибудь, что-нибудь приходится делать некоторые оговорки.

В общем разговорном и книжном языке личные местоимения могут иметь позади себя в качестве непосредственно примыкающих, не "обособленных" определений единичные местоименные прилагательные один, сам, весь (43) и первый (ср. также своеобразную определительную связь числительного оба с личными местоимениями мы оба, вы оба, они оба); все мы; "Одна лишь я до смерти трушу" (Грибоедов); "Я одна виновата" (Тургенев). Обычно же прилагательные стоят позади местоимений и только в обособленном, полупредикативном положении. Впереди определяемых местоимений обособленные прилагательные ставятся почти исключительно при формах именительного падежа.

Скажи, что делать мне с тобой,
Недостижимой и единственной,
Как вечер дымно-голубой.

(Блок)

Беспечные, мы в чувстве бытия
Что было, есть и будет, заключали,
Грядущее надеждой укрепляли...

(Жуковский)

"Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала" (Островский, "Гроза"); "Ее вчера тихонько толкнули и — слабая — она сегодня упала... вот и все" (М. Горький, "Мещане");

...Угрюмый,
Неловкий, он едва, едва
Ей отвечает.

(Пушкин, "Евгений Онегин")

"Измученные, грязные, мокрые, мы достигли, наконец, берега" (Тургенев, "Льгов"); "Было странно, что, маленький такой, он может кричать столь оглушительно" (М. Горький, "Детство").

Препозитивные прилагательные сочетаются с этой группой местоимений в косвенных падежах только в языке художественной литературы. Этот прием ощущается как черта индивидуально-поэтического стиля.

Такой порядок слов часто встречается, например, в языке Гоголя.

С этой инверсией определений связан оттенок "субстантивации" самих местоимений. Например, у И. С. Тургенева в письме к М. Г. Савиной от 1 (13) ноября 1880 г.: "...но увидимся ли мы иначе как в театре — вот вопрос. Во всяком случае — мы увидимся не как прежние мы" (44). Ср. у О. Руновой в романе "Лунный свет": "Как будто в меня вселялась другая женщина, а я, настоящая я, только с ужасом прислушивалась и приглядывалась к ней".

При местоимениях некто, кто-нибудь, кто-то, нечто, что-то, что-нибудь определение также обычно ставится позади этих слов, хотя и без интонации обособления: некто черный (ср. некто в сером), нечто удивительное, что-то странное, кто-то низенький. Ср. инверсии устной речи: "Другого любите кого-нибудь?" (Островский, "Бедность не порок").

Однако местоимения что-то, что-нибудь в разговорной речи (но не в литературно-книжном языке), подвергаясь некоторой субстантивации, могут иметь определение впереди себя. Например, в "Женитьбе Белугина" А. Н. Островского:

Нина Александровна: Знаете, в вас нет этого "чего-то"...

Андрей: Да чего "чего-то"?

Нина Александровна: Вот этого, что нравится женщинам, что покоряет их.

В "Слугах старого века" Гончарова: "Так он читал все больше из той же хрестоматии Греча или другое что-нибудь, лишь бы звучное и мало понятное ему"; у Тургенева в рассказе "Ермолай и мельничиха": "Смотрим, у старосты девочка, дочь, прехорошенькая, такое даже, знаете, подобострастное что-то в манерах".

Понятно, что когда эти местоимения решительно субстантивируются и становятся обозначениями отвлеченных понятий или конкретных предметов, они приобретают способность сочетаться с препозитивным именем прилагательным. Тогда они ничем не отличаются от всякой другой субстантивированной части речи, будет ли это глагол, наречие, междометие или что-нибудь иное.

Например: "Все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем-то и... этот кто-то будет нести всю ответственность за то, что произойдет теперь" (Л. Толстой, "Война и мир").

Сверх того, местоимения отличаются от существительных тем, что они не сочетаются непосредственно с определяющим существительным в родительном падеже (не в составе сказуемого). Для синтаксического употребления имени существительного сочетание с родительным определительным (признаки жизни, время расцвета и т. д.) так же характерно, как сочетание с согласованным прилагательным (коммунистический долг — долг коммуниста).

Проф. Л. В. Щерба склонен "обязательное отсутствие определения в виде родительного падежа или прилагательного" считать одним из основных синтаксических признаков класса местоимений (45).

Отсутствие у всех местоимений (кроме местоимения 3-го лица) родительного падежа в значении принадлежности

Группа местоимений, в отличие от существительного, не имеет родительного принадлежности, кроме его, ее, их (ср.: чей, мой) (46)¹⁸ . Форма же его, ее, их употребляется и в значении притяжательных прилагательных, но с тем важным грамматическим отличием от употребления имени существительного в форме родительного принадлежности, что нормальной для его, ее, их в притяжательном значении является постановка перед определяемым именем (ср.: его шуба исчезла, но шуба гостя исчезла)¹⁹ .

Любопытно противоположение притяжательного их и качественно-относительного ихний у Тургенева в "Нови": "Фабричные... много смеялись, не без гордости: "Вот, мол, наш-то каков! наш-то!" И он [Соломин] точно был их и ихний".

В связи с этой синтаксической функцией форм его, ее, их находится употребление его, ее, их в роли сказуемого, например, у Пушкина в "Братьях-разбойниках":

Тот их, кто с каменной душой
Прошел все степени злодейства.

Ср. у Тургенева в "Дневнике лишнего человека": "Да, Лиза теперь его. Теперь уже ничто ее не может спасти, удержать на краю пропасти".