Жанровая парадигма форм СМИ

Разговор об основных текстовых материалах оказывается невозможным без определения той оболочки, в которую они оформляются. Обычно говорят о жанровой парадигме, выделяя формы текстов, имеющие свои устойчивые признаки. Иначе говоря, отмечают характерные, постоянные свойства, связанные с организацией материала, отражением фактов и событий, освещением и оценкой представленных явлений.

Подобный подход позволяет решить поставленные задачи: организовать указанную форму как определенную структурную единицу и обозначить ее отличительные речевые приемы. В первую очередь речь идет об устойчивом тематическом развертывании и целенаправленной текстовой компоновке. Во вторую – о речевой структуре, предполагающей организацию содержания в определенной стилевой парадигме. В свою очередь речевая структура способна объединить множество частных структур: грамматическую, семантико-синтаксическую, стилистическую, модальную, интонационную, композиционную, логическую и т. д.

Следует учитывать и авторское намерение, согласно которому журналистские жанры делятся на информационные и аналитические. Иногда выделяют по наполнению смыслом художественно-публицистические жанры. Вариативность деления связана с вероятностью взаимовлияний и переходов, а также широким обозначением возможностей с оценочным оттенком.

Очевидно, что определение жанра играет важную роль в определении его содержания и особенностей. Жанр – это особая форма организации материала, отражения фактов, событий, освещения явлений. Все зависит от цели и задач.

В случае передачи информации речь идет о быстрой, оперативной и незамедлительной трансляции сообщения (в нашем случае – о текстовом наполнении, т. е. о содержательной стороне, которую мы стараемся учитывать). В качестве формы обычно используют заметку, корреспонденцию, репортаж, интервью, очерк, зарисовку[7].

Обозначенная цель диктует объем и содержание. В качестве носителей информации представляются тексты небольшого или среднего объема, в которых раскрывается один факт или одно событие или одна ситуация. Обычно таковыми являются конкретные события типа представления книги, сообщения о премиальных событиях, результаты интервьюирования писателя.

К аналитическим жанрам относят статью, эссе, интервью, беседу, корреспонденцию, рецензию. Оговоримся, что публицистическая составляющая является значимым элементом, иногда доминирует. В современных условиях жанр как структурное образование активно эволюционирует, поэтому в разных ситуациях может наполняться иным содержанием. Данная проблема раскрывается на конкретном анализе в соответствующих разделах.

По объему аналитические жанры обычно превышают информационные, поскольку кроме сообщения содержат анализ и обобщения. Выделение фактов, закономерностей развития событий и процессов сопровождается их осмыслением и трактовкой, вводится и сопоставление с уже известным материалом. Одновременно выводится авторская концепция той или иной проблемы, хотя иногда она намечается, не превращаясь в аналитическое исследование.

Иногда классификация журналистских жанров проводится по принципу представления содержания адресату, тогда выделяют монологические и диалогические жанры. С нашей точки зрения, речь идет о манере подачи материала, особенностях проявления авторского «я», и тогда получается, что информация передается непосредственно или путем коммуникации, через общение с читателем.

Диалогичность предполагает также наличие в структуре вопросно-ответной системы, когда один собеседник хочет получить от другого информацию путем общения. Но при этом не исключается возможность активного участия интервьюера в диалоге, его эмоциональное восприятие придает беседе личностный характер и в то же время позволяет прояснить моменты беседы.

К монологическим жанрам обычно относят заметку, корреспонденцию, репортаж, зарисовку, статью, эссе, очерк, фельетон, памфлет и некоторые другие формы. В состав диалогических жанров включают интервью, беседу, анкету. Жанр эссе осмысливается иначе – и как публицистика, и как художественная форма.

Отдельно следует затронуть проблему взаимовлияния жанров, которая проявляется на структурном уровне, что отчасти приводит к размыванию границ форм. В очерк, например, стали включать элементы интервью и портретные зарисовки, а это превратило его в произведение, близкое к интервью. С другой стороны, в очерке стали давать аналитические оценки, обычно не свойственные традиционно информативной форме.

Элементы самого очерка проникают в статью, интервью, рецензию, что позволяет говорить о наличии публицистического элемента. В ряде случаев он влияет на изобразительность письма, уменьшая художественную составляющую.

Основное положительное значение перехлестов жанровых форм заключается в обогащении лексического состава произведений традиционной формы за счет выразительных средств публицистики. Но только в том случае, если процесс проявляется в использовании языковых средств для характерологических, а не оценочных целей. Так, например, происходит с рецензией, которую оформляют как статью, репортаж или фельетон. Встречаются и интервью, по содержанию равные рецензии, особенно, если речь идет о представлении нового произведения.

Наш материал предполагает обобщение в следующих формах, связанных с посланием, т. е. наличием информации: репортаж, интервью, листовка, рекламное сообщение. Они и рассматриваются в пособии. Выбор объясняется их содержанием, они несут в себе информацию, организуемую в виде текстового сообщения, предполагающего не только определенную структуру, но и использование установленных речевых особенностей. Некоторые исследователи говорят об особой речевой структуре, или устройстве текстов.

Остановимся на этом моменте подробнее. Отдельные исследователи выводят идеальную модель, полагая, что журналист или критик должен стремиться к отражению или освещению определенных данных максимально объективно. Кроме того, пользоваться общепринятыми словесными выражениями, практически вводя нейтральную лексику.

На самом деле ситуация иная, не случайно существует обиходное мнение, что журналист всегда выводит «утку», т. е. допускает сознательное искажение фактов ради сенсационности или «красного словца». Действительно, всегда осуществляется сознательный подбор фактических данных, который подкрепляет определенную точку зрения или установку, затем происходит изложение в завлекательной и воздействующей на определенные чувства манере: например, нас убеждают в том, что книгу необходимо прочитать, потому что она открывает особенным образом те или иные стороны действительности. Так в отечественной словесности возникла глянцевая литература, которая кодифицируется словами «Робски» или «Минаев».

Во время любого сообщения происходит воздействие на читателя, нужно учитывать и этот фактор. Оно происходит по ряду причин: любое искусство является репликатором, т. е. источником передачи сведений; оно отражается в определенном формате, понятном, востребованном и соответствующем ментальности определенного времени (известно, что пожилые и молодые люди по-разному реагируют на одни и те же события или явления).

Рецензия или отзыв, таким образом, приспосабливаются к определенной среде (отсюда возникает разнообразие информационной среды, проявляющейся во множестве источников). Установка на сообщение диктует особую «трансляцию», чтобы она и воздействовала на наше сознание привлечением внимания к самым интересным и захватывающим, по мнению пишущего, моментам. Поэтому акцент делается на содержательной стороне.

Итак, информационные жанры связаны с сознательным намерением автора подать информацию в наиболее конкретной, яркой и образной форме, отсюда использование экспрессивных средств выражения содержания. Среди них: использование формы ведения действия от первого лица, введение языковой игры, применение тропов для выражения образности (сравнений, метафор, олицетворений (персонификации), метонимии, перифразов, оксюморона и др.), индивидуальное тропеическое выражение.

В ходе анализа на конкретных примерах показывается использование данных особенностей. Только сделаем несколько предварительных замечаний. Создание эмоционально-экспрессивного содержания предполагает использование инверсий, риторических конструкций, слов оценочного свойства (например, сравнений и слов состояний). Определенные стилистические эффекты достигаются с помощью языковой игры, когда используется звуковая близость слов, смысловая двуплановость или новое семантическое наполнение слов. Особую роль в данном случае играет заголовок, организуемый с помощью лексических и фонетических правил. В первом случае используются анаграммы, повторы-созвучия, паронимия; во втором – многозначность, омонимичность и сочетаемость слов, взаимная замена собственных и нарицательных имен, трансформация устойчивых оборотов.

Приведем примеры: «Люди в челках» (о романе В. Козлова «Эмо», посвященном эмомам, новой разновидности молодежной субкультуры). Использован прием перифраза штампа («Люди в белых халатах», «Люди в черном»). Однако, челка не является таким же атрибутивным признаком, как белый или черный, и при ее подстановке в клише возникает эффект комплетивности – недостаточности информации, которую читатель восполняет уже из другого контекста: «челка – признак лошади». Так реализуется необходимая автору обличительная тональность, хотя первоначальный коннотат несет в себе положительное значение.

Используются также тропы для проявления образности, например, яркое индивидуальное тропеическое выражение употребляется автором информационных жанров, чтобы дать читателю неожиданный экспрессивный импульс. Выделенные нами различные тропы – сравнение, метафора, олицетворение (персонификация), метонимия, перифраза, оксюморон – выступают в функции ключевых слов, готовя читателя к восприятию фактологической информации или оживляют его восприятие.

Скажем, интервью к шестидесятилетию Л. Юзефовича называется «Идущие в носках по снегу вымерли». Использованный в заголовке элемент образности не удается распознать сразу, стилистический эффект, созданный автором, становится понятным только через текстовое изложение или подзаголовок.

Подобная необычная словесная образность непременно повышает воспринимаемость текста. Заголовок построен на приеме скрытой синекдохи: «Идущие в чулках по снегу – идущие на расстрел», насильственно уничтожаемые, значит, вымереть они не смогут (использована гипербола, переходящая в градацию). Другими словами, те, кто был обречен на насильственное уничтожение, тогда выжили, а теперь ушли, так и не склонив головы. Сочетая два несочетаемых признака (в этом и состоит организация градации), писатель добивается необходимого ему эффекта скрытой оценки, задающей тон повествованию.

Следующая особенность связана с организацией (использованием) средств и приемов для отражения разговорности. Книжная речь в информационных жанрах сегодня обычно не практикуется, чаще встречается сочетание высокой и низкой лексики, что придает динамику повествованию.

«Использование в информационных жанрах разговорно окрашенной лексики и таких разговорных синтаксических конструкций как парцелляция, сегментация и неполное предложение, – как справедливо замечает в своей кандидатской диссертации Чжан Цзюньсин, – разнообразит речевое наполнение текста, смягчает книжный, официозный, обезличенный колорит сообщения, и, следовательно, способствует установлению между автором и читателем неформально контакта» (Речевая структура информационных жанров в современной газете (на материале «Известий» и «Московского комсомольца»). М., 2005).

Передавая информацию, можно воспользоваться повествовательной интонацией, оставаясь в формате сообщения, в нейтральной стилистике выстраивая определенные коммуникативные события. Но применение разговорных средств диктует иное изложение материала, в виде открытого обращения автора к читателю, вовлечение его в диалог. Часто используются личные местоимения 1-го и 2-го лица с соответствующими глагольными формами, включая повелительное наклонение. Получается, что авторское «я» проявляется не только в оценках, но и в виде личного присутствия.

Скажем, в преамбуле к интервью с Л. Юзефовичем З. Прилепин сообщает: «Обычно я представляю писателей и публицистов, с которыми беседую – пишу о них какие-то добрые слова. В данном случае – не буду. Юзефович – активно читаемый автор, многие его книги экранизированы, фильмы по его сценариям смотрели сотни тысяч людей (как минимум можно назвать сериал “Гибель Империи”), и все, что я хотел сказать, я скажу в своих вопросах».

Выраженность авторской оценки проявляется в использовании эмоциональной лексики (эмоциональных междометий, эмоционально окрашенных слов) и синтаксических конструкций (вводных предложений, несущих эмоционально-оценочное значение, предикативных наречий с семантикой «эмоциональная оценка», сослагательного наклонения со значением «желательности»). В данном случае оценка проявляется открыто.

Косвенная эмоциональная оценка в информационном тексте проявляется через ироническую интонацию и экспрессивные метафоры, так передается и отношение (позитивное или негативное). Метафора позволяет создать образно-эмоциональные ассоциации, что придает конкретному сообщению глубину и содержательность, косвенно свидетельствуя об эрудиции пишущего.

Отметим и своеобразие синтаксиса информационного текста. Откровенное неумение выразить свои мысли приводит к простой болтовне, наслоению нечетко выраженных фраз. На самом деле тема должна быть выражена конкретно, точнее всего с помощью простого предложения, содержащего лишь главные члены. Подобная номинативность лучше передает сообщение.

Просто называние обедняет текст, поэтому целесообразно сочетать простые и сложные предложения с небольшим количеством придаточных, но не перегружать последними текст. В ряде случаев предпочтение отдается деепричастным конструкциям, что не разрушает динамики информации. Не целесообразно и детализировать текст, это уводит от задачи, связанной с несением сообщения. Хотя допускается определенная ретроспекция с помощью вводных предложений, также углубляющая содержание текста.

При подготовке к занятиям рекомендуем пользоваться интернет-ресурсами, поскольку объем пособия не позволяет привести пространные примеры.

Поскольку нас интересует текстовая информация, то привлекаются издания, которые несут в себе сообщение. Они достаточно разнообразны, отметим газеты, журналы, книжные листовки и буклеты. Сюда же можно отнести публикуемые на сайтах или предоставляемые журналистам пресс-материалы (пресс-киты).

Заметим, что столь разнородный материал и позволяет создать объективную картину. Раньше публикация в журнале обычно предваряла книжную, путь писателя к читателю оказывался достаточно сложным и длительным. Теперь благодаря рекламной политике произведение становится известно читателю даже до его выхода в свет. Насколько объективны рекламные материалы и какую информацию они содержат, показано в соответствующих главах.

К информационным формам примыкают тексты, в которых содержится определенное сообщение: рецензия, статья, обзор. Специальный раздел пособия посвящен анализу высказываний о конкретном произведении в критике.

При сборе информации для анализа также следует учитывать и разнообразные журнальные и газетные публикации, которые в зависимости от типа информации могут быть универсальными или специализированными[8]. В первом случае издания содержат литературную, художественную, журналистскую и другую информацию; во втором – специализация предполагает акцент на виде творчества (научном, художественном), включение материалов по конкретной тематике (скажем, по политике, философии, экономике).

Что касается глянцевых журналов, то формально они несут в себе откровенно развлекательную информацию, но рассчитаны не только на «блондинок», поэтому постепенно в них начинают устраивать специальные странички ознакомительного свойства под названием «Книжное обозрение», «Книги месяца» или «Книжный киоск».

Постулат верный: писать остроумно, затейливо и легко. Но иногда это приводит к балансированию, когда хотят сделать красиво, гламурно и приходят к откровенной пошлости. Появилось даже выражение «глянцевые колумнисты», которые пишут в соответствии со стратегией: о плохом не писать, писать только о хорошем.

Очевидно, многое зависит от содержания, несет ли сообщение только информацию, новость о вышедшем издании или в нем фиксируется аналитика, содержится краткий анализ произведения (творчества автора).

В настоящем разделе авторы ставят конкретные задачи: рассмотреть устройство указанных разновидностей, прояснить речевую структуру, проанализировать типичные средства и приемы выражения содержания (экспрессивно-эмоциональные), описать механизмы тематического развертывания (содержания сообщений).

Обозначенные нами особенности рассматриваются в ходе конкретного анализа. Выбор определенных жанров в качестве предмета исследования в настоящем пособии связан с их репрезентативностью, некоторые формы (анкеты, блиц-ответы) не так репрезентативно влияют на организацию движения литературы, поэтому в пособии не рассматриваются. Вторая причина выбора определенных жанров связана с их влиянием на формирование литературного процесса. То же интервью несет в себе не только информацию, но и определенные сведения.

Ряд жанров функционирует в определенной ситуации общения, когда обеспечивается сложный процесс взаимодействия всех участников этого общения. Отсюда и необходимость имитации речевой ситуации в процессе организации текста (текстового сообщения).

При обучении студентов на занятиях следует использовать задания аналитического характера, коммуникативные задания, риторические задачи и риторические игры.

Вопросы и задания

• Выведите свою формулу создания современного информационного жанра. Совпадет ли она с обозначенной выше?

• Покажите, как выражается экспрессивное начало в новостном факте.

• Попробуйте создать информационный текст с учетом манеры ведения от 1-го или 2-го лица.

• Организуйте текст в нейтральной и экспрессивной манерах.

Литература

Коньков В.И. Речевая структура газетного текста. СПб., 1995. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2007.

Солганик Г.Я. Стиль репортажа. М., 1970.

Тертычный А.А. Жанры периодической печати. М., 2000.

Рецензия

В настоящем разделе рассмотрена современная рецензия. Ее общие особенности совпадают с классической рецензией, но цели и задачи иные, что, несомненно, влияет на ее содержание. Структура изменилась мало, но сорасположение частей и, главное, их порядок часто зависят от авторского подхода.

В названии «рецензия» (от лат. recensio – осмотр, обследование) отражено назначение данной формы: описать текст и вынести суждение, задающее сочетание аналитического и информативного аспектов. Действительно, рецензию одинаково часто относят и к информационным, и к аналитическим жанрам, поскольку в ней предполагается интерпретация, т. е. истолкование, объяснение. Таким образом отражается ее двойственный характер: сообщить о явлении и дать его анализ.

Выбор книги для рецензии. Передавая информацию, рецензия отражает событие, т. е. выход книги, иначе говоря, относится к оперативным и одновременно оценочным жанрам. Поскольку книга является также продуктом, то иногда она раздается или рассылается. Такова современная практика, но она влечет за собой определенные (и даже предопределенные) действия. Получив книгу (в том числе на специально посвященных ее выходу мероприятиях), критик или журналист обязан оперативно откликнуться на нее, как на любое только что произошедшее событие.

Подтверждает сказанное поиск откликов на определенного автора в Интернете. В результате окажется, что они достаточно многочисленны, когда связаны с рекламной акцией, т. е. относятся к времени выхода книги. Сознательно раскручивая одного и того же автора, издательства выстраивают и «лицо» литературного процесса, предопределяя тем самым выбор потенциальных рецензентов.

В первую очередь рецензируются те издания, которые становятся известными благодаря коммерческой «раскрутке». Они занимают первое место в списке самых продаваемых книг. Руководствуясь этими списками (например, свой вариант помещает газета «Книжное обозрение»), согласно рейтинговой системе и происходит выбор произведений. Получается замкнутый круг: благодаря маркетинговой политике выдвигаются определенные книги, они пользуются спросом у читателей, входят в рейтинговый список и неизбежно «требуют» оценки. Поэтому чаще всего рецензируются одни и те же книги.

Зависимость критика от пристрастий издателей сильнее проявляется в газете или журнале, ориентированных на широкого читателя и подверженных эффекту быстрого, оперативного вмешательства в литературный процесс. Такая скорость не всегда обуславливает глубину прочтения текста. Хотя если критик реализуется в формате авторского жанра, постоянной авторской колонки, вполне возможны определенная объективность и некоторая точность оценок. Тогда имя критика становится брендом и отчасти гарантирует распространение книги. Об этом мы поговорим на конкретных примерах.

Стремление обозначить мнение приводит к тому, что критик пишет о собственном восприятии или рассуждает «на тему», поэтому иногда понять, чему посвящено произведение, бывает весьма сложно. Адекватный «образ» книги в данном случае отсутствует.

Если книга приобретается самостоятельно, выбор все равно остается преднамеренным, пишущий книжные рецензии обычно сосредоточивается или на определенных изданиях (художественной литературе), или в соответствии с заданием редакции, в которой работает, тематически и содержательно подбирая книги по определенной парадигме (профилю издания, формату страницы).

Когда редакторы заявляют о своей беспристрастности и некоторой независимости, то они, несомненно, лукавят. Ведь в конце года некоторые журналы (наиболее заметны «Знамя» и «Новый мир») присуждают премии своим авторам, что говорит о предпочтениях и доминантном мнении. Точнее, следует говорить об ином: журналы определяют лицо литературного процесса, поэтому редакторы пытаются найти произведения, которые не станут однодневками. Они привлекают большое количество произведений для анализа, чтобы легче было сделать репрезентативную выборку. Тогда можно заявлять и о некоторой объективности.

О независимом мнении следует говорить при аналитическом подходе, когда не происходит подгонки публикуемых материалов под идеи или концепции, выражающие точку зрения журнала. Такой подход предполагает стремление писать о разнообразных литературных событиях, о том, что появляется в указанный временной период, добиваясь объективного освещения литературной действительности.

Следующая особенность рецензии связана с ее концептуальной составляющей . Воспринимая рецензию как вторичный текст по отношению к рецензируемому произведению, осмысливая его, рецензент вырабатывает свое понимание построения первичного текста. Следовательно, речь идет о собственном видении произведения, оценка является первичной формой осмысления, за ней следуют интерпретация текста и иногда его цитация, т. е. использование другой формы представления.

Независимо от того, носит выбор осознанный или коммерческий характер, рецензент выражает свое суждение о произведении . Подчеркивание слова «широкий» свидетельствует о том, что в рецензии представляется и оценивается произведение для разных групп читателей, которые первоначально даже трудно учесть.

Возможно ли экспрессивное выражение оценки ? На этот счет существуют разные точки зрения. Объективно-нейтральное типа «мне понравилось» и «я прочитал с удовольствием» скорее напоминает отзыв о прочитанном. Хотя простое изложение без вынесения суждения больше похоже на аннотацию, сообщение о событии, чего изначально не предполагает рецензия.

Отличие аннотации от краткой рецензии заключается в том, что она носит, в первую очередь, информативный характер, выделяются лишь самые общие признаки, хотя отдельные суждения в ней все же проскальзывают. Приведем такое мнение в формате сообщения А. Кузнецовой, ведущей рубрики «Ни дня без книги» (Знамя. 2007. № 11):

Абашева М.П., Воробьева Н.В. Русская женская проза на рубеже XX–XXI веков. Пермь, 2007.

Во введении ситуация вокруг термина «женская проза» справедливо названа парадоксальной: наука о литературе признает существование такого феномена, но не может дать ему непротиворечивого определения: то ли это проза, написанная женщинами, то ли – для женщин, то ли на специфические темы, то ли со свойственными гендеру особенностями. Авторы этой теоретической работы предлагают различать как полюса женскую прозу с бунтарской направленностью (Н. Садур, Н. Горланова, М. Палей) и дамский роман (повесть), охраняющий традиционные женские ценности (О. Робски), помещая между ними промежуточные жанры женской беллетристики: женскую прозу на дамские сюжеты (Г. Щербакова, Л. Улицкая), молодежные проекты (И. Денежкина, К. Букша). Кроме того, выделены два качественно различных этапа становления женской прозы последнего тридцатилетия: до нулевых это была коллективная стратегия, приведшая к утверждению женской прозы как субжанра, а сегодня – моделирование женских субъектов письма как отстраненная эксплуатация полученного результата.

Наряду с собственной оценкой «ситуация вокруг термина “женская проза” справедливо названа парадоксальной» налицо и авторское мнение, причем в формате филологического эссе указывается на диапазон эпистолярных отношений, наличие многоголосия при обращении к каждому новому собеседнику, отражение взаимоотношений и выведение портретов. В целом выходит «отстраненная эксплуатация полученного результата».

Получается, что каждая рецензия представляет собой законченное самостоятельное целое, предназначенное для конкретного употребления. Отсюда и необходимость специальных знаний, общей эрудиции, понимания культурного контекста. Следовательно, автор должен владеть языком анализа, принятым в той сфере, к которой относится рецензируемый текст. В некоторых журналах присутствуют разделы с общим названием «Книжная полка», где представляются новинки в форме аннотаций.

Вернемся к выражению оценок в рецензии. Вынесение суждений в определенном объеме свойственно именно современной рецензии, которая, в первую очередь, информативна и носит ознакомительный характер. Она обычно требует кратких, пояснительных высказываний и даже афористичных, запоминающихся клише. Читатель получает самое общее представление о книге. Поэтому встречаем, например, следующее сочетание: «Кроме этой безусловно ценной информации, всякий, прочитавший роман, узнает всю правду о сотворении и законах нашего мира. Ее Пелевин написал под диктовку “Рамы Второго, друга Иштара, начальника гламура и бога денег с дубовыми крыльями”. В общем чисто пелевинский коктейль из фантастики, философии и юмора».

Иногда в качестве оценщика выступает сам автор: «Самая возмутительная книга в авторском стиле “парадоксальной прозы”. Это притча о новых русских, о сумасшедших деньгах, о “страсти плоти, которая движет человечеством” и об “удушливом похмелье”. Виртуозно рассказанная история о самых разных “клоунах”, а еще о короле клоунов алкоголике Вовочке – человеке, “Бегущем от Реальности” и о загадочном Никрибрил-продукте»…

Информативная составляющая играет здесь не последнюю роль, хотя указывается на содержание, отмечаются и отдельные элементы составляющей текста «коктейль из фантастики, философии и юмора», формат жанра, «притча», «история», «парадоксальная проза». Часто подобные микрорецензии в формате постраничных колонок-клем встречаются в журнале «Читаем вместе».

Иногда получается достаточно курьезно, когда информация вполне прикладывается к любому тексту с подобной темой. Не случайно большинство таких рецензий анонимны или подписаны именем редактора, выпускающего страницу. По разнородности стилей становится очевидно, что страница составлена из разных рецензий, мнения различны, но выпускающий не удосужился привести все точки к единому знаменателю хотя бы в форме собственных рассуждений.

Публицистическая манера подачи материала диктует оценочность типа «ничего подобного за свою жизнь я не видел», «производит огромное впечатление», «будет полезна», «большой плюс издания». Выставляются и рейтинги книги по пятибалльной системе.

Специальные издания обычно представляют рецензию в виде информационного и познавательного сообщения о произведении, развернутого или краткого типа. Отсюда и некоторая лапидарность сообщаемых сведений, выделение отдельных аспектов. Отчасти компенсируя подобную краткость, журнал «Смысл», например, публикует подборку рецензий на одну тему – отношения с США, историческая память, или память о прошлом. Тогда происходит их внутреннее взаимодополнение, особенно если все рецензии заказываются одному автору. В противном случае создание единства – дело ведущего рубрики.

Рецензии в специальных журналах строятся на основе выделения основной проблемы рецензируемой книги и характеристики авторского подхода к ней. Обычно они носят констатирующий, а не полемизирующий характер. Главное – показать специалисту, чем полезна данная книга, что именно в ней можно найти.

Устройство рецензии во многом зависит от личности пишущего и формата издания. Поскольку современный критик настроен не столько на оценку произведения, сколько на выражение своего мнения, рецензии иногда организуются как внутренний монолог или диалог с читателем, где автор выражает и свою позицию – идеологическую, социально-философскую. Тогда объем рецензии получается пространным, по содержанию здесь больше рассуждений, чем аналитических оценок.

Скажем, о романе Т. Устиновой «От первого до последнего слова» говорится следующее: «Что делать, когда кажется, что ты попал в ловушку, вся жизнь рушится и никто не поможет выпутаться из чудовищной истории? В больнице умирает скандальный писатель, телеведущая обвиняет хирурга в его смерти. Обвиняемый готов бросить вызов всем, ведь он должен узнать правду – от первого до последнего слова».

Как мы видим, начало выстраивается с помощью риторической конструкции. Введение вопроса заостряет сюжет, что отражается и в использовании откровенно разговорной лексики «выпутаться» и оценочного эпитета «чудовищный». Кроме него присутствует в рецензии и другое определение, явно носящее оценочный характер – «скандальный» писатель. Завершается микрорецензия новым скрытым вопросом – должен он узнать правду? Здесь же повторяется название книги, чтобы оно осталось в сознании читателя.

Очевидно, что подобные публикации осуществляются на коммерческих основаниях. В журнале издательства «Эксмо» обозначаются все этапы раскрутки, можно суммировать подобные мероприятия следующим образом: продвижение в виде листовок (они вывешиваются в метро, рассылаются подписчикам книжных изданий), реклама по радио и на телевидении, интервью и беседы с писателем в печатных изданиях, выступления авторов на пресс-конференциях. И рецензия становится одним из факторов процесса издания и представления книги.

Композиционно устройство рецензии зависит от хода рассуждений: прямого или обратного. В первом случае рассуждение развивается от основного логического тезиса к аргументам и фактам. Второй вариант предполагает индукционный порядок – от конкретных фактов к аргументам и основному логическому тезису в качестве вывода.

Важнейшим качеством и журнальной и газетной рецензии является наличие интриги, которая организует всю статью и помогает удержать внимание читателя. Она может задаваться вынесенной в заголовок проблемой, а может и отталкиваться от нее. Скажем, в рецензию о книге Мастера Чэня «Амалия и белое видение» вставлено несколько клем, приковывающих внимание читателя: «Это печальная история, из которой и сегодня политики не сумели сделать правильные выводы», «Есть книги, которые хочется прочитать как можно быстрее, чтобы узнать, чем все завершится». Интерес поддерживается начальными фразами образа: «именно к такого рода литературе», «и снова», «а еще вся книга», «а уж чтобы совсем поразить читателя».

По формату рецензии можно разделить на журнальные и газетные. Структура «толстого» литературного журнала (их называют также журналами художественной литературы и общественной мысли, литературно-художественными и общественно-политическими) в отечественном книгоиздании сложилась давно, она четырехчастна и состоит из следующих разделов: проза, поэзия, публицистика и критика. Предполагают, что именно критика и публицистика определяют лицо журнала.

Встречается ироническое прозвище «толстожурнальный литературный критик», оно указывает, что существуют «свои» критики или авторы, выбирающие для себя место, где они печатаются. В данном случае можно говорить о качестве публикаций, поскольку вырабатывается стиль, соответствующий именно данному изданию, унифицируется слог и лексика. Возникает определенное единообразие, становящееся визитной карточкой не только автора, но и самого издания.

Различие газетного и журнального формата проявляется и в манере изложения . В журнале предполагается большая аналитичность, поэтому автору приходится подробно рассматривать содержание, балансируя иногда между откликом и статьей. Но все же больший объем позволяет ему выразить свое мнение достаточно обоснованно.

В газете фиксируется отклик на то или иное произведение, естественно, что встречается субъективная и даже немотивированная оценка. Обычно происходит фиксация явления, содержания произведения или проблемы, затронутой автором. Использованные приемы затрагиваются опосредованно, в номинативной форме (иногда и оценочной): «Российская линия, связанная с особой щукинской духовностью, не сразу обретает свою ровную, как кардиограмма мертвеца, меланхоличность».

Обобщая сказанное, выделим другую классификацию рецензий , зависящую от их назначения. Встречаются аналитические, полемические, ознакомительные, или рекламные, рецензии. В аналитической рецензии предполагается возможно более цельное представление о книге, ее содержании, структуре, форме подачи материала, авторском стиле, его достоинствах и недостатках.

Полемическая рецензия обуславливает анализ авторского подхода и выявление его недостатков. Поэтому ее автор пишет не о том, что есть в книге, а о том, чего не сказал или не договорил автор. Анализируются приемы авторской аргументации и ее соответствие замыслу книги.

Особую группу составляют ознакомительные рецензии , преследующие своей целью знакомство с книгой, они чаще всего информируют о ее выходе и характере. Никаких словесных «изысков» такая рецензия не содержит, автор стремится в первую очередь показать, чему книга посвящена и насколько она новая. Чаще всего такие рецензии публикуют в современных глянцевых журналах, причем обычно в составе тематического разворота или рубрики типа «Книжные новинки».

Основной формат – аннотация, задача – привлечь интерес, поэтому книга подается как десерт, лакомство, продукт потребления. Одновременно производится первоначальная классификация и рубрикация, книга ранжируется, ставится на полку, кладется на прикроватный столик, чтобы с ней состоялось знакомство.

Интересная подборка книг представлена в глянцевом журнале «ТВ», где существует раздел «Театры, выставки, концерты, книги». Рассмотрим две рецензии на роман М. Голубкова «Миусская площадь» (2007) и литературный проект Т. Огородниковой «Брачный контракт, или Who есть ху» (2007).

По поводу первой книги говорится следующее: «Эта книга – о людях тридцатых – пятидесятых годов, светлых, ярких, мужественных. У каждого из героев вполне реальные прототипы. Это коренные москвичи, жизнь которых проходила в центре Москвы, недалеко от Миусской площади. События, о которых узнает читатель, тоже вполне реальны, – разумеется. Настолько, насколько их можно восстановить спустя семь десятилетий. Здесь нет ничего специально выдуманного, “измышленного”».

Перед нами краткий пересказ содержания, одновременно включающий скрытое обращение к поклонникам формата «семейной саги». Мотивированно указывается на документальную составляющую, а также отмечается, что автор пишет о конкретном и узнаваемом.

Вторая рецензия более резка по тону и даже экспрессивна по смысловому решению: «Новая книга Татьяны Огородниковой “Школа “Челси”. Брачный экстрим” (2007) – роман о школе, где обучают невест для олигархов.

Ни для кого не секрет, что многие современные Золушки тайно или явно грезят о преуспевающих бизнесменах, избрав материальное благополучие жизненной целью, сознательно отметая ценности чувств и эмоций.

Татьяна Огородникова в жесткой, объективной манере лишает потенциальных охотниц на олигархов розовых очков».

Здесь также указывается на авторскую манеру, говорится, что это не первая книга автора. Используется и разговорный стиль («сознательно отметая ценности чувств и эмоций»), он контрастирует с более возвышенной лексикой («грезят»).

Выстраивание полосы на двух совершенно различных по содержанию текстах, использование разной манеры оценки – объективно-нейтральной и резко оценочной, несомненно, соответствует формату издания и одновременно привлекает внимание читателей.

Назначение и содержание рекламной рецензии вполне понятны, обычно она существует в формате специальной листовки, ярко выполненной, с узнаваемым логотипом. Об этом подробнее говорится в разделе, посвященном пиар-акциям.

Объем рецензий также определяет их разновидности , которые формально можно определить как развернутые и краткие (формата аннотации). Обычно на объем рецензий влияет их расположение на странице, в среднем он составляет от 400 до 700 знаков в формате Word. Размер шрифта позволяет уменьшить рецензию, вписав ее в страницу.

Микрорецензии

отличает номинативность, обозначение позиции, языковая игра: «Очередная книга про совсем новую русскую жизнь – про плюсы и недостатки модного сегодня даун-шифтинга» (о книге М. Нарышкина «Downшифтер»).

Временами в небольшом объеме удается передать основное о книге: «Новая книга плодовитого Быкова не имеет никакого отношения к его же ЖД-роману: это ЖД расшифровывается просто как “железная дорога”, и каждый рассказ сборника так или иначе связан с какой-нибудь “вагонной историей”» (о сборнике Дм. Быкова «ЖД-рассказы»).

Иногда остается место и для иронической интонации, выполняющей оценочную функцию: «Собрание сатирических пьес Максима Кантора. Автор – известный художник, ставший не менее известным писателем после публикации романа-памфлета “Учебник рисования”». В рецензии указаны некоторые факты биографии, дается жанровое обозначение формы одного из произведений.

Коллективная рецензия

Интересную форму удалось обнаружить в журнале «Континент». В 2005 г. по результатам работы в мастер-классе во время Третьего Форума молодых писателей в Липках журнал «Континент» опубликовал результаты деятельности молодых критиков. Подобные публикации постоянно появляются в разных журналах, в том же «Континенте», «Вопросах литературы». Материал показался интересным, поскольку в нем приняли участие критики, уже ставшие к настоящему времени постоянными авторами в ведущих отечественных журналах. Занимательно и представленное многоголосие мнений. Кроме того, объектом исследования оказалось творчество, точнее один из рассказов молодого, но уже известного прозаика Р. Сенчина «Чужой», готовившийся тогда к публикации в журнале «Знамя»[9].

Публикацию предваряет преамбула от Е. Ермолина, соруководителя мастер-класса критики, а другой соруководитель – И. Шайтанов подытоживает помещенные в журнале материалы. Е. Ермолин кратко знакомит читателей с содержанием предложенного для анализа рассказа. Он указывает, что молодым критикам удалось уловить, что Р. Сенчин «находится в какой-то поворотной точке своей литературной судьбы». Некоторые считают, что это общее свойство литературы, с чем Е. Ермолин согласен, отмечая, что оптимистический настрой важен для молодых авторов. Сам же прогноз – дело будущего.

Основные материалы близки к формату рецензии, только некоторые выбиваются из общего ряда, их можно отнести к пространному сочинению или отзыву на книгу. Несовпадение форматов объясняется тем, что авторы слишком подробно обосновывают свое мнение, хотя от них требовался прежде всего отклик на конкретное произведение, тем более что рассказ не предполагает столь детального изложения. В некоторых текстах получается дополнение содержания и идей автора собственными высказываниями.

Заметим, что скрытая авторская оценка присутствует во всех материалах, она проявляется уже в названиях: «Пустота без метафор», «Матера возвращается?», «Между землей и мылом». В то же время в каждой рецензии видна собственная манера подачи материала. В ряде случаев они пространны и затрудняют чтение, наверное, их следовало уменьшить по объему. Как справедливо отметил Е. Ермолин, «каждый явил здесь свое лицо, свой почерк, свои мысли о жизни и литературе».

Важно, что молодые авторы попытались разобраться в материале, не ограничиваясь простой констатацией того, что им понравилось или нет. Поэтому нередки сопоставления с писателями-деревенщиками (В. Астафьевым, В. Распутиным, В. Шукшиным), представителями современного литературного процесса (В. Маканиным).

Обозначение подобных связей помогает авторам точнее определить, или, скорее, указать на проблематику рассказа. Некоторые намечают путь раскрытия темы, выделяют лирическую и автобиографическую составляющие, что приводит к использованию повествовательной интонации, точных деталей. В большинстве рецензий отмечается пограничный характер, незавершенность авторских усилий, непроговоренность и недостаточная четкость изображения (как в отношении героя, так и в описаниях).

Заметим, что сказывается жизненный опыт самих авторов рецензий, их начитанность (она проявляется в упоминании других писавших о Р. Сенчине, в частности, А. Рекемчука) и некоторая литературность. Последняя особенность проявляется в языке, в котором фиксируются знания авторов: «Герой с графиком низкой гиперболой»; «Возможно, в метафоре пограничья, безвременья и безродства автором и найдена та точка отстраняющей опоры , с помощью которой можно перевернуть мир. Опрокинуть его в область художественных смыслов»; «Понятно почему: обычно авторы, ориентированные на известность и денежный успех, топчут одну и ту же криминально-мистико-фантастическую поляну».

Отметим также использование разговорного языка как общую тенденцию времени и наличие слов с ярко выраженной экспрессивной оценкой, например: «герои Сенчина ловят себя на желании заскулить», «сам с клеймом дворняги». Оценочный характер носят и риторические конструкции: «Не уронил традицию. Или уронил, причем довольно сильно?»; «Уж не пародия ли он?»

Налицо и некоторая архаизация речи, сочетание возвышенного и просторечного стилей: «Более-менее четкие представления о добре и зле с метафизической невесомостью не тяготят жаждущего той самой невыносимой легкостью. Будь искренним, да не убоится тебя ближний. Искренне бессердечным будь, малыш, – тебя полюбят за равнодушие в серебристых глазах».

Что касается формы, то она определяется как «небылица», «сериальный рассказ», автобиографическое повествование, внутренний монолог. Общая оценка четко обосновывается, не всем авторам понравился рассказ, причину своего восприятия они видят в затянутости сюжета, повторяемости мотивов и образов, пессимистической тональности, «вялом» языке. Но при этом не отказывают автору в желании двигаться дальше, воспринимая рассказ как один из этапов творчества.

Очевидно, что перед нами первые, но интересные попытки самовыражения в формате рецензии. В них видна индивидуальная манера авторов, знание предметов, понимание литературного процесса. Авторы пишут в соответствии с тенденциями времени, отсюда и использование разговорного языка и ярких оценочных оборотов.

Наверное, единственным очевидным недочетом является несоблюдение формата краткой рецензии. Но перед авторами и не ставилась такая задача, ее осуществление возможно только в случае написания рецензии для определенного печатного издания. Кроме того, некоторые моменты отшлифовываются только в ходе продолжительной работы.

Похожее мнение звучит и в завершающем публикацию комментарии И. Шайтанова, признающего, что рассказ дал пищу для размышлений, заставив задуматься, «может ли снова зазвучать, если не великая, то серьезная проза». Он также пишет: «Обсудили (и осудили) героя. Увидели в нем более или менее непосредственное отражение автора. Соотнесли написанное с традицией. Небольшой рассказ современного писателя, уже известного (но известного прежде всего в качестве молодого) сразу же вызвал поток литературных ассоциаций: от Камю, подсказанного названием, до Чехова, деревенской прозы и Маканина, подсказанных сюжетом и бытом. Прозвучало и нечто как будто бы жанрово неожиданное: “попурри классических сюжетов”, “мыльная опера”. Эти ассоциации подсказаны и сборным характером сюжета, и стилем повести».