КОНЦЕПЦИЯ ЗАВИСИМОЙ ЛИЧНОСТИ (ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХОПАТОЛОГИЯ ЗАВИСИМОГО

ПОВЕДЕНИЯ)

Не вызывает сомнений факт, что любое поведение, характеризующееся признаками зависимости, имеет не внешнее, а внутреннее происхождение. Индивид становится зави­симым от чего-либо или кого-либо не в силу давления или принуждения извне, а благо­даря готовности подчиняться, в определенном смысле наличию «страсти быть во власти другого», жажды, чтобы им руководили и вели по жизни. Полезависимость — типичная и основополагающая характеристика. Справедливости ради следует признать, что и вне­шние факторы играют определенную роль в формировании зависимого поведения. Но они — условия становления зависимостей, а не их причина.

В этом отношении и химические зависимости (алкоголизм, наркомания, токсикома­ния, никотинизм), и игровые зависимости (гемблинг, интернет-зависимость), и сексуаль­ные девиации, и зависимость от пищи, и фанатизм как проявление зависимости от идеи и ее проповедников имеют сходные корни. Все они базируются на индивидуально-лич­ностных качествах человека. То есть, можно с высокой вероятностью предполагать, что зависимая личность, сформированная в процессе социализации, сама, даже без внеш­него инициирования способна легко найти себе в окружающем мире «подходящий» объект или субъект зависимости. Ведь соблазнить (прельстить, привлечь) можно только того, в ком уже созрело искушение. С соблазном отождествляется нечто влекущее. А, как известно, влечение — это внутреннее состояние, заставляющее действовать опреде­ленным предвзятым образом.

Подавляющее большинство специалистов, изучающих наркоманию, алкоголизм, никотинизм и иные формы зависимого поведения, сходятся во мнении, что в основе подобного поведения лежат доболезненные (предпатологические) личностные особен­ности, в силу чего у индивида и сформировалась зависимость. Однако список значимых личностных особенностей настолько широк (а иногда и противоречив), что затрудни­тельно выделение сущностных характеристик подростка, склонного к зависимому пове­дению.

Наиболее часто упоминается такая характеристика, как инфантильность, или пси­хический инфантилизм. Считается, что именно эта особенность наиболее часто лежит в основе формирования зависимого поведения. Во-первых, потому что именно в детстве и юности (а «инфантильность» и означает «детскость») преимущественно возникают зависимости, во-вторых, потому что гармоничный взрослый человек стремится к неза­висимости и свободе.

Многими исследователями признается положение о том, что инфантилизм может также являться базой для разнообразных поведенческих расстройств. Н. И. Фелинская (1978) считает, что примерно 17% подростков-правонарушителей обнаруживают психи­ческую незрелость. Обращает на себя внимание (Буянов, 1995) то, что инфантильные

Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого повеления)         43

правонарушители в силу повышенной внушаемости становятся «орудием в руках пре­ступных элементов». В. А. Гурьева (1988) отмечает у подростков-правонарушителей задержку развития интеллектуальной и эмоционально-волевой сфер, в 67% случаев — ретардацию темпа полового созревания. Отмечается значимость таких особенностей, как неустойчивость внимания, несерьезность в выполнении заданий, недостаточность организации действий, слабость волевого усилия, нарушение контроля умственной дея­тельности. При этом 40% обследованных правонарушителей, по данным Гурьевой (1988). обучаются во вспомогательной школе. 67% злоупотребляют алкоголем, 71% бродяжни­чают, у 33% отмечаются сексуальные перверсии. Наиболее часто встречаются реакции имитации, оппозиции и отказа.

Обследование детей 10-15 лете токсикоманиями (Покоев, 1985) показало, что у всех имеются признаки органического поражения головного мозга. Отмечены и такие ин­фантильные черты, как слабость волевых процессов, непостоянство интересов, неспо­собность критически оценить свои действия, неустойчивость внимания, тугоподвиж-ность мышления, затруднения в овладении сложными грамматическими формами. Б. М. Гузиков выделяет психический инфантилизм как фактор риска раннего употребле­ния алкоголя у подростков. При обследовании с помощью MMPI им отмечены припод­нятые профили с наиболее выраженным повышением 1 -й, 4-й, 7-й, 8-й шкал.

По мнению А. В. Надеждина, А. И. Иванова, В. П. Трифонова и СП. Авдеева (1992). психический инфантилизм наблюдается практически у всех пациентов с токсикоманией. При этом можно говорить о специфических его особенностях в сравнении с инфанти­лизмом, встречающимся в клинике психических заболеваний.

А. В. Логунов (1985), говоря о «семейном факторе» в развитии наркомании, указы­вает на значимость неправильного воспитания. При гиперопеке формируется незрелая личность (психический инфантилизм) без мотивации к труду с установкой на получение удовольствий, без ответственности за свои поступки. При переходе в подростковый воз­раст такие дети проявляют себя как дезадаптированные личности, неспособные к приня­тию собственных решений, позитивной деятельности. В качестве средства ухода от про­блем они очень скоро начинают использовать психоактивные вещества. Л. О. Пережо-гин (1999) обнаруживает улице парафилиями психический инфантилизм в 27,5% случаев. У большинства обследованных лиц, совершивших сексуальные правонарушения, выяв­ляются нарушения психосексуального развития: задержка у 41,2%, опережение — у 33,3% обследованных. Автор приводит данные канадской национальной расчетной па­латы по семейному насилию, свидетельствующие о том, что около 25% всех сексуаль­ных преступлений совершается подростками (до 18 лет) и около 33% — лицами моложе 21 года, причем, как правило, это подростки, изолированные от группы, предпочитаю­щие играть с младшими детьми, незрелые личности. У многих имеются проблемы обу­чения в школе.

Если обратиться к наркозависимым, то незрелость личности («слабая чувственная ткань сознания» по А. Н. Леонтьеву, 1972), недостаток чувства реальности, сознания «Я» обусловливается прежде всего инфантильностью всей психики таких людей. По данным А. В. Сухарева и Е. А. Брюна (1999), у потенциапьных наркоманов еще задолго до стерео-типизации злоупотребления «можно обнаружить аномалии психического реагирова­ния, которые проявляются в виде застывшей структуры психических реакций (на стиму­лы различной модальности ответ психических реакций качественно одинаков: или теле­сно-ориентированная, или аффективная, или идеаторная), сужения спектра психических реакций, повышения порога психических реакций и изменения их силы и длительности». Иногда это сохраняется в течение всей жизни. Основными незрелыми областями при

44     Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого поведения)

этом остаются самосознание, интеллект, мотивационная сфера и сфера эмоций. Глав­ным становится задержка развития ядра личности — самосознания. Важной причиной возникновения наркомании авторы считают инфантильность мышления наркозависи­мого. Это связано с психическими реакциями, «определяющими симпатическое (маги­ческое), т. е. архаичное (инфантильное), мышление человека в достаточно зрелом биоло­гическом возрасте». Причем Е. А. Брюном (1993) это расценивается как врожденное, эндогенное свойство. Наличие же (степень выраженности) «смыслообразующего этно-функционального рассогласования» определяет и прогноз наркомании. В своей практи­ке авторы сталкивались со случаями, «когда наличие героиновой наркомании наблюда­лось при относительно благоприятных этнофункциональных маркерах, особенно смыс-лообразующем и обобщенном. Эти случаи сопровождались более длительными ремиссиями, а больные проявляли выраженный интерес к психотерапии и признавали необходимость проведения занятий в целях проработки психологического компонента наркотической зависимости».

Эмоциональный фон наркозависимого определяется прежде всего «взаимодействи­ем» с наркотиком. Он имеет либо эйфоричный и апатичный (вне абстиненции), либо раздражительный и мрачный оттенок. В целом эмоциональная сфера такого человека характеризуется незрелостью чувств, бедностью и лабильностью эмоциональных пере­живаний и низкой фрустрационной толерантностью (быстрым возникновением тревоги и депрессии). Причем все преморбидные особенности заостряются, а определяющее значение в возникновении переживаний занимает «аффективная логика» — когнитив­ные искажения, увеличивающие дисгармонию личности. Из них наиболее частыми, по Р. В. Овчаровой (1988), являются: 1) произвольное отражение: «Я — неудачник», «Я — супермен»; 2) селективная выборка: «Меня никто не любит, потому что я плохо учусь»; 3) сверхраспространенность: «Все наркоманы, так как все принимают лекарства»; 4) «аб­солютное» мышление: «Все или ничего», «Мир — черный или цветной»; 5) персонали-зация: «Эта реплика неслучайна, она относится ко мне».

Традиционно считается, что зависимое поведение может носить исключительно аддиктивный характер. Однако, как было показано в предыдущих главах, формирование зависимого поведения может происходить по пяти механизмам: делинквентному, аддик-тивному, патохарактерологическому, психопатологическому и на базе гиперспособнос­тей. В основе большинства из них лежит психический инфантилизм, который лишь про­является в разном виде: в виде протеста и эпатажа (при делинквентном типе), в виде «поиска успокоения и удовлетворения» вне реального мира (при аддиктивном типе), в виде неконтролируемости и незрелости реакций (при патохарактерологическом и пси­хопатологическом типах) или в виде вытеснения (на базе гиперспособностей).

Учитывая то, что инфантильность (инфантилизм) является стержнем зависимой лич­ности, остановимся на анализе этого качества более подробно.

Инфантильность

Инфантильность рассматривается 3. Фрейдом (1990) как фиксация на определенной стадии развития. Человек предпочитает удовлетворять свои потребности более просты­ми, «детскими» способами. В частности, грызение ногтей, курение или переедание мо­жет быть связано с частичной фиксацией на оральной стадии, обусловлено «неполно­той» психической зрелости.

Типичной инфантильной реакцией является защитный механизм регрессии - воз­вращение на более ранний уровень развития или к более простому способу выражения.

Инфантильность

45

более свойственному детям (тревожность ослабляется «детскими» способами). Не зря регрессия считается более примитивным способом преодоления конфликта, при этом источники тревожности остаются неразрешенными. «Даже здоровые, хорошо приспо­собленные люди, — писал 3. Фрейд, — позволяют себе время от времени регрессии, чтобы уменьшить тревожность или, как это говорится, спустить пар. Они курят, напива­ются, переедают, выходят из себя, кусают ногти, ковыряют в носу, читают рассказы о таинственном, ходят в кино, нарушают законы, лепечут по-детски, портят веши, мастур­бируют, занимаются необычным сексом, жуют резинку или табак, одеваются как дети и делают тысячи других "детских" вещей. Многие из этих регрессий настолько общеприня­ты, что принимаются за признаки зрелости. В действительности все это — формы ре­грессии, используемые взрослыми».

В психологической регрессии 3. Фрейд видел ключ к пониманию девиантных форм сексуальности и предлагал использование психоанализа для выявления психической трав­мы, задержавшей или исказившей нормальное сексуальное развитие.

В противовес 3. Фрейду К. Юнг (1995) писал о других причинах внутриличностных конфликтов: «Практически учение о вытеснении инфантильной сексуальности или об инфантильной травме несметное количество раз служило отвлечению внимания от под­линных причин невроза, а именно от изнеженности, халатности, пассивности, алчности, злобы и прочих видов эгоизма». Как бы то ни было, Юнг перечисляет в качестве причин неудовлетворенности человека собой и неврозов такие инфантильные, на наш взгляд, проявления, как эгоизм, пассивность и др. Типичной инфантильной чертой является и зависимость — «особая внутренняя привязанность, которая может чем-нибудь заме­няться». Зависимость подавляет развитие личности, «потому что ничто так не препят­ствует развитию, как застывание в бессознательном, можно даже сказать, в психически эмбриональном состоянии».

В своем определении личности К. Юнг дает, по сути дела, определение противопо­ложности инфантильности — зрелости: «Личность — результат наивысшей жизненной стойкости, абсолютного принятия индивидуального сущего и максимального успешно­го приспособления к общезначимому при величайшей свободе выбора». В то же время воспитание такой личности, по мнению Юнга, является «недостижимым идеалом», г. к. во взрослом воспитателе «застрял вечный ребенок, нечто еще становящееся, никогда не завершающееся, нуждающееся в постоянном уходе, внимании и воспитании. Это часть человеческой личности, которая хотела бы развиться в целостность».

Особенности воспитания как возможная причина «взрослых» проблем широко освещается в работах А. Адлера (1992). Одним из препятствий личностного роста им называется избалованность. Избалованные дети, по мнению Адлера, имеют трудности в развитии «чувства социального интереса и кооперации». Им не хватает уверенности в своих силах, поскольку другие всегда делали все за них.

Инфантильные черты рассматриваются также как возможная причина внутрилич-ностного конфликта. В частности, К. Хорни (1988) описывает понятие «базального конф­ликта» и особенности невротической личности, «заложенные в нашей культуре, кото­рые невротик отчаянно пытается примирить: склонность к агрессивности и тенденцию уступать; чрезмерные притязания и страх никогда ничего не получить; стремление к самовозвеличиванию и ощущение личной беспомощности». Наиболее четко инфан­тильные черты прослеживаются в тенденции «движения к людям» — «уступчивый тип»: «Данный тип демонстрирует заметно выраженную потребность в любви и одобрении и особую потребность в партнере, который должен взять на себя ответственность за все доброе и злое... Будучи предоставленным самому себе, он чувствует себя потерянным,

46     Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого поведения)

подобно лодке, потерявшей свой якорь. Эта беспомощность отчасти соответствует дей­ствительности». Еще одной типичной чертой этого типа является зависимость от других людей: «Если я найду кого-либо, кто будет любить меня больше всех других, опасность исчезнет, ибо он (она) защитит меня». На самом деле эти предпосылки ложны, т. к. «он ошибочно принимает свою потребность в любви и привязанности и все, что вытекает из нее, за подлинную способность любить и что он полностью упускает свои агрессивные и даже разрушительные наклонности». В двух других тенденциях — «движении против людей» и «движении от людей» также прослеживаются некоторые инфантильные черты. «Ни один из этих вариантов не избран свободно: каждый имеет навязчивый и негибкий характер, задан внутренней необходимостью». Все три типа основываются, в принципе, на «зависимости от людей, какую бы форму она ни принимала: слепое бунтарство, слепое стремление к превосходству и слепая потребность держаться в стороне — все они являются формами зависимости. Далее, путем сдерживания огромных секто­ров эмоциональной энергии он полностью выключает их из действия. Все эти факторы приводят к тому, что он становится почти неспособным ставить собственные цели и добиваться их».

По мнению Э. Фромма (1994), классическим примером зависимости и инфантилиз­ма является невроз и невротик — «человек, продолжающий сопротивляться полному подчинению, но в то же время связанный с фигурой "волшебного помощника'", какой бы облик "он" ни принимал. Невроз всегда можно понять как попытку — неудачную попытку — разрешить конфликт между непреодолимой внутренней зависимостью и стремлением к свободе». Понятия «садизм» и «мазохизм» у Фромма также рассматри­ваются как две стороны инфантильности. Он называет это «симбиозом» — «союз неко­торой личности с другой личностью (или иной внешней силой), в котором каждая сторона теряет целостность своего "Я", так что обе они становятся в полную зависи­мость друг от друга. Садист так же сильно нуждается в своем объекте, как мазохист — в своем. В обоих случаях собственное "Я" исчезает». Наиболее частые проявления садиз­ма — это чувства собственной неполноценности, способные принимать разнообраз­ные формы: самокритика, невроз навязчивых состояний, склонность к несчастным слу­чаям или к физическому заболеванию. Все эти проявления нацелены на то, чтобы «изба­виться от собственной личности, потерять себя, избавиться от бремени свободы». Садистские наклонности могут выражаться в стремлении «эксплуатировать других», подчинять себе, причинять физические и душевные страдания. «Садисту нужен принад­лежащий ему человек, причем эта зависимость может быть совершенно неосознан­ной». Третий тип личности, по Фромму, — это «конформист». Конформность, по наше­му мнению,— типичная инфантильная черта: «Индивид перестает быть собой, он пол­ностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общепринятым шаблоном, и становится точно таким же, как все остальные».

Э. Эриксон (1992), как и многие другие исследователи, считает, что инфантильные черты могут обнаруживаться у любого взрослого человека: «Каждое поколение при­вносит в социальные институты пережитки инфантильных потребностей и юношеского пыла и берет от них специфическое подкрепление детской витальности». Так же, как и 3. Фрейд (1990), Эриксон полагает, что проблемы, возникающие на определенной ста­дии развития, могут привести к фиксации и регрессии.

По мнению Э. Берна (1988), «каждый таит в себе маленького мальчика или девочку». «Детское Я отвечает за творчество, оригинальность, получение приятных впечатлений, детское Я выступает на сцену, когда человек не чувствует достаточно сил для самостоя­тельного решения проблем». Так как для оптимального функционирования личности

Инфантильность

17

необходима гармоничная представленность всех трех состояний, то понятия «незрелая личность» не существует: «Есть люди, в которых Ребенок совершенно некстати и неуме­ло берет на себя управление всей личностью, а у т. н. "зрелых" людей контроль над поведением почти все время осуществляет Взрослый».

В своей теории поля К. Левин (1992) также отмечает возможность возникающих время от времени регрессий. Кроме того, он различает регрессию и ретрогрессию. Рет-рогрессия — это обращение к ранним формам поведения, имевшим место в жизненной истории человека, тогда как регрессия означает переход на более примитивную форму поведения независимо оттого, вел ли себя человек когда-либо прежде таким образом. Одним из факторов возникновения регрессии является фрустрация.

Еще одним защитным инфантильным механизмом, по нашему мнению, является описанный Ф. Перлзом (1988) механизм слияния: «Человек, находящийся в состоянии патологического слияния, не знает, что такое он и что такое другие. Он не знает, где кончается он сам и где начинаются другие. Не осознавая границ между собой и другими, он не способен на контакте ними, но также и не может отделиться от них». Перлз считает, что такое патологическое слияние лежит в основе многих психосоматических заболева­ний: «Человек, находящийся в патологическом слиянии, связывает свои потребности, эмоции, действия в один тугой узел и уже не осознает, что он хочет делать и как он сам себе не дает этого делать».

В гуманистических теориях личности упор обычно делается не столько на описании инфантильности, сколько на ее противоположности — зрелости. В частности, понятие самоактуализирующейся личности включает в себя наличие таких «зрелых» черт, как ав­тономность и ответственность. Считается, что у таких людей есть «способность к самосто­ятельным решениям, самоуправлению, к тому, чтобы быть сильным, активным, ответ­ственным, решительным субъектом своего действия, а не куклой в руках других людей». В связи с этим А. Маслоу (1990) считает «ненормальными» и «больными» противопо­ложные проявления: «Слишком много людей не сами создают содержание своею созна­ния, а предоставляют это делать другим — продавцам, рекламодателям, агитаторам, теле­видению и газетам. Они марионетки, а не самостоятельные, не самоопределяющиеся ин­дивиды. Именно поэтому они столь склонны чувствовать себя слабыми и беспомощными».

В некоторых теориях выделяются понятия «взрослости» и «зрелости». В работах по психологии индивидуальности Г. Олпорт( 1988) писал, что «не все взрослые достигают полной зрелости. Они — выросшие индивиды, чья мотивация все еще пахнет детской комнатой. Не все взрослые управляют своим поведением на основе ясных разумных принципов. Лишь в случаях серьезных нарушений мы видим взрослого, не знающего, что он делает, чье поведение теснее связано с тем, что происходило в детстве». Зрелая личность, по Г. Олпорту, должна обладать «самопротяженностью» — жизнь человека не может быть привязана к непосредственным потребностям и обязанностям, человек дол­жен «реалистически относиться как к себе, так и к внешней реальности».

Нередко зависимая личность «реализует» себя в психосоматических заболеваниях. Причем предиспозиция болезни связана с особым стилем взаимоотношений с матерью, с т. н. симбиотической связью, когда у человека не формируется способность к незави­симому автономному функционированию. Он постоянно нуждается в г. н. self-объектах для обеспечения психологической и физиологической регуляции. «Психосоматическая мать» описывается как авторитарная, открыто тревожная и враждебная. Отец, неспособ­ный противостоять доминантной матери, находится на периферии (Холмогорова, 1994).

Известно, что многие люди неспособны отвечать требованиям «цивилизации», а это влечет за собой появление регрессивных механизмов защиты, формой которых может

48      Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого поведения)

быть оральное поведение (по Фрейду, 1990). Еда и питие в данном случае несут в себе не только физиологическую, но и психологическую функцию — получение любви, защиты и безопасности. В частности, конфликт, описанный Ф. Александером (Alexander, 1999), указывает на то, что «инфантильные желания зависимости имеют здесь специфическое содержание — получить путем пассивного питания любовь и внимание — побуждения, которые вступают в конфликт с возросшим "Я"».

Типичным проявлением орального поведения считаются расстройства питания, в частности нервная анорексия. Часто анорексия интерпретируется как «бегство от жен­ственности», зашита от страхов беременности. Но это также попытка защиты от взросле­ния в целом «перед лицом нарастающих ожиданий мира взрослых». Женщины с анорек-сией часто не готовы к своей зрелости. Больше, чем другие девочки, они переживают физическое созревание как свою подготовку к исполнению женской роли, считая ее чуждой и чрезмерной для себя.

При ожирении часто наблюдается «оральная избалованность»: матери проявляют гиперопеку, а еда становится выражением чувства вины, возникающего вследствие от­сутствия проявлений любви. В связи с подобным воспитанием у ребенка формируются защитные тенденции, выраженная зависимость от матери. Эмоциональный холод, кото­рый испытывают дети, учит компенсировать недостаток или отсутствие любви при по­мощи приема пищи, что даже приветствуется родителями. Как правило, компенсацией служат сладости, которые известны ребенку с детства в качестве «награды», «приманки» или проявления лести.

С описанием инфантильных черт можно столкнуться даже при трактовке несчаст­ных случаев, что может иметь косвенное отношение к пониманию, в частности, нарко-манического зависимого поведения. Считается (Alexander, 1999), что несчастный случай является бессознательной формой самонаказания. Р. Ратнер (Rattner, 1987) отмечает, что «влечение к несчастным случаям — это драматическая форма бегства от обязательств и ответственности». Если обратиться к употреблению наркотических веществ, то можно констатировать, что имеются сходные объяснения зависимости от них.

Многие исследователи отождествляют понятия «инфантильная» и «истерическая» личность. Эти понятия, безусловно, очень близки, но в то же время они требуют разгра­ничения, поскольку клиническая практика доказывает, что инфантильная личность от­нюдь не всегда обладает истерическими характеристиками. По О. Кернбергу (1992) исте­рическая личность — это т. н. «сценическая личность». В отличие от истерической, инфантильной личности присущи диффузная эмоциональная лабильность, недиффе­ренцированные отношения с другими и поверхностность эмоций. Кернберг считает, что истерическая личность в целом является зрелой, инфантильная же личность «чрезмерно идентифицирует себя с другими и проецирует на них свои нереалистичные фантазии и намерения». Инфантильная личность демонстрирует детскую «прилипчивость» во всем, а не только в сексуальной сфере, причем детская зависимость нужна ей сама по себе, а не как защита против взрослых сексуальных отношений.

Инфантильные черты можно наблюдать у нарциссической личности. Выделяют сле­дующие формы нарциссизма: нормальный взрослый, нормальный инфантильный и патологический нарциссизм. При нормальном взрослом нарциссизме существует нор­мальная структура «Я», при нормальном инфантильном нарциссизме структура «Я» также нормальна, хотя во многом инфантильна и может приводить к регрессии. Для патологического же нарциссизма характерна «ненормальная» структура «Я». Один из типов патологического нарциссизма — это нарциссическая личность в собственном смысле слова. Для этого типа характерно наличие у пациента «патологического гранди-

Инфантильность

49

озного «Я», причем в некоторых ситуациях на поверхностном уровне это расстройств почти незаметно. Основные особенности данной личности — во многом инфантильные черты: частые разговоры о себе, чрезмерная потребность в любви и восхищении окру­жающих, противоречие между «раздутым» «Я» и чувством неполноценности, опреде­ленная внешняя зависимость от окружающих, примитивные защитные механизмы. До­вольно часто во взаимоотношениях с другими людьми личности данного типа «играют роль эксплуататоров или паразитов», а за внешней обаятельностью и заинтересованно­стью на самом деле скрываются холодность и жестокость. Инфантильным личностям свойственны «сильная зависимость и тенденция прилипать к людям», пациенты со зло­качественным нарциссизмом в основном холодны и отчужденны. Оба типа имеют склон­ность к суицидальному поведению, но причины, его вызывающие, различны: у пациен­тов с нарциссизмом — это угроза их «патологической грандиозности» и в связи с этим ощущение унижения или краха; у пациентов с инфантильной личностью — желание пробудить в окружающих чувство вины и установить таким образом контроль над сре­дой. Риск суицидального поведения увеличивается и тех случаях, когда инфантильные черты сочетаются с депрессивно-мазохистскими. Кроме того, оба типа склонны к разви­тию алкоголизма и наркомании, и в этом случае риск суицидального поведения стано­вится еще выше.

Начало изучения психического инфантилизма связывают с рассмотрением инфан­тилизма как задержки формирования личности на ступени, не соответствующей реаль­ному возрасту (Laseque, 1992). В качестве причин инфантилизма назывались сифилис, инфекции, плохие условия жизни. На роль сифилиса, туберкулеза, алкоголизма и эндо­кринных расстройств указывал также Э. Крепелин (1994). Говоря об инфантилизме, боль­шинство исследователей подразумевало психофизический инфантилизм в современ­ном понимании, особенно на формирование такого взгляда на эту проблему повлияли работы, посвященные дегенерации (Morel, 1886). Кроме того, предполагалось наличие интеллектуального недоразвития, хотя некоторые ученые рассматривали инфантилизм и у интеллектуально полноценных лиц. Отмечалось (Sanctis, 1992), что у ребенка в лю­бом возрасте может возникнуть инфантилизм, который он называл «психическим». Описывая пациентов с психической незрелостью, он подчеркивал, что одни из них выгля­дят торпидными, другие — гиперактивными, с лабильным, неустойчивым настроением. При хороших интеллектуальных способностях они плохо успевают в гимназии. Одни пациенты отличаются робостью, застенчивостью, мнительностью, другие — тщеслави­ем, стремлением выделиться. И те и другие склонны к подражанию, коллекционирова­нию различных предметов, поверхностности суждений, раздражительности; однако они быстро успокаиваются, слезы легко сменяются смехом. Выделяли (Gaspero, 1987) два вида психического инфантилизма: 1) mental — когда имеются истинные признаки интел­лекта; 2) инфантильные «вкрапления» в интеллектуальную сферу взрослых. Первый тип был образно назван «созревшие дети и почти незрелые взрослые», второй — «наполо­вину взрослые и наполовину дети».

Многие авторы, изучавшие роль инфантилизма в происхождении психических рас­стройств, алкоголизма и наркомании, широко использовали термины «детскость», «дет­ский», «наивный», но не приводили объяснений того, что под ними подразумевалось. Попытка трактовки термина «детскость» была предпринята еще в 1940-х гг. (Lindberg, 1938). Он описал пять типологических групп, которые относятся к характеристике зави­симых личностей:

1) детская логика и несовершенство мышления, тенденция к «игровому» поведе­нию, «ложное» чувство стыда;

50     Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого поведения)

2) повышенная внушаемость, импульсивность, стремление к подражанию, эгоцен­тризм, слабость волевых установок, легкая отвлекаемость, лабильность настроения, не­преодолимое влечение к удовольствиям, живое воображение;

3) стеснительность, робость, неуверенность, склонность к скрупулезности, повы­шенная истощаемость, навязчивости;

4) добродушие, наивность, снижение внимания и усидчивости;

5) повышенное любопытство, тенденция к непродуманным и своеобразным дей­ствиям, сексуальные перверсии, склонность к коллекционированию и накопительству, клептомания.

Традиционно в психиатрии представление, что психический инфантилизм служит базой психопатии (личностных расстройств). Основополагающими считаются работы Э. Кречмера (1956), который указывал, что психический инфантилизм — неизменная конституциональная особенность, свойственная всем психопатам. Вследствие психиче­ского инфантилизма и формируется психопатия. Подобный инфантилизм носит тоталь­ный характер и охватывает в первую очередь эмоционально-волевую сферу. Кречмер также выделял парциальный инфантилизм — ювенилизм, когда происходит «асинхро-ния» развития, далеко не всегда приводящая к нарушениям адаптации. Кроме того, Креч­мер показал, что 40-50% пациентов с неврозами имеют задержку психического разви­тия, а также некоторые симптомы генитальной гипоплазии и физического недоразвития. Подобный фон может также служить базой для развития психосоматических заболева­ний, депрессий, алкоголизма. Э. Крепелин (1994) считал, что психопатия — результат парциальной задержки развития («истерия периода созревания») — проходит к 25 го­дам. Заметим, что подавляющее большинство наркоманов обретают зависимость от наркотиков в возрасте от 12 до 17 лет. В более старшем возрасте риск формирования наркотической зависимости резко снижается.

Многие исследователи пытались выделить улице психопатией инфантильные чер­ты: П. Б. Ганнушкин (1933) писал о «чрезмерно развитой фантазии, эмоциональной неустойчивости, некритичности мышления». С. Суханов (1960) отмечал капризность, демонстративность, эгоизм. Ф. Е. Рыбаков (1964) привел случай «pseudologia fantastica infantilis», Т. И. Юдин (1940) указывал на то, что истерические реакции возникают только у лиц, остановившихся на инфантильной ступени развития. По мнению М. О. Гуревича (1936), в основе истерии лежит своеобразное недоразвитие. Указывалось также (Lindberg, 1976) на связь между инфантилизмом и невропатиями. Важно, что инфантилизм — не болезнь, а одна из «форм душевной слабости». Кроме того, этот автор отрицательно относился к монокаузалистическому принципу выделения психического инфантилизма. Он считал, что при благоприятном влиянии внешней среды часть инфантильных лиц «дозревает»; там же, где нет такого благотворного влияния, они становятся психопатами.

В более поздних работах, как правило, изучались особенности психического инфан­тилизма при психопатиях. Л. О. Чахкиева (1978) описала особенности психического ин­фантилизма в картине психопатий истероидного, аффективно-неустойчивого и тормо­зимого круга. В группе истероидных психопатов выделили две подгруппы: сенситивные и эксплозивные истероиды. Для «сенситивных» истероидов были характерны болтли­вость, наивные мечтания, доверчивость, в дальнейшем характер проявлений становился более сложным. Автор считает, что у «сенситивных» истероидов имеется истинная ин­фантильность. «Эксплозивные» истероиды чаще обнаруживали такие черты, как возбу­димость, лживость, манерность. Среди психопатов аффективно-неустойчивого типа было отмечено уменьшение выраженности инфантильных проявлений за счет усиления раз­дражительности и возбудимости. Инфантильность в данной группе проявлялась в виде

Инфантильность

51

беспечности, легкомыслия, внушаемости, недостаточности моральных и нравственных переживаний или даже в их отсутствии. Для лиц с тормозимой психопатией были харак­терны астения, слабость побудительных мотивов, беспомощность, беззащитность, не­уверенность и прямолинейность в отношениях с людьми. Как правило, они имели хруп­кое телосложение, пониженное питание, дефицит веса, незрелость в двигательной сфе­ре, диэнцефальные расстройства. Вероятно, можно предположить, что в этой группе мы имеем дело с психофизическим инфантилизмом. Автор указывает, что инфантилизм может проявляться во всех психических сферах, но наиболее яркими и стабильными оказываются инфантильные особенности личности. Важный вывод автора сводится к тому, что инфантилизм и проявления психопатии — не всегда равнозначные или связан­ные прямой зависимостью понятия. При различных видах психопатий инфантилизм может рассматриваться как «синдромологическое ядро» (сенситивные истероиды), как результат и одновременно механизм становления патологической личности (эксплозив­ные истероиды) или как «добавочный» фактор (возбудимые и тормозимые психопатии). Таким образом, очевидно, что в формировании инфантилизма могут участвовать раз­личные факторы: неправильное воспитание, наследственность, церебрально-органиче­ские и ситуационные факторы.

О разграничении понятий инфантилизма и психопатий писали В. Я. Гиндикин и В. А. Гурьева (1980). Сама структура инфантилизма при психопатии иная: незрелость носит парциальный характер и отличается дисгармонией. Кроме того, эти авторы счита­ют, что при инфантилизме отсутствует соответствующая динамика становления патоло­гии личности. В работе Г. Н. Пономарева (1992) была сделана попытка комплексного изучения психофизического инфантилизма и выявления различных корреляций. По ре­зультатам исследования, в зависимости от действия этиологических и патогенетических факторов, были выделены три «генетические» подгруппы: ядерная, органическая и кра­евая. Во всех группах наблюдались такие проявления психического инфантилизма, как внушаемость, подражательность, задержка формирования чувства долга, ответственно­сти, критической самооценки. В зависимости от синдрома психофизического инфанти­лизма были выделены два клинических варианта истерической психопатии: «истериче­ские фантасты» и «тормозимые истероиды». Для «истерических фантастов» были харак­терны «жажда признания», эгоизм, склонность к ярко выраженному самоутверждению. «Тормозимые истероиды» — более эмоционально примитивные, неуверенные в себе, склонные к псевдологии, «бегству в болезнь». Для всех лиц был типичным низкий уро­вень социальной адаптации, ранняя алкоголизация, антисоциальное поведение. Автор выделяет следующие основные показатели глубины психической незрелости подростка:

1) патологическая внушаемость и подражательность;

2) резкая слабость высших форм волевых функций;

3) легкость включения в любую деятельность без продуманности и борьбы мотивов;

4) неспособность к активной и целенаправленной деятельности;

5) неумение соотносить свои поступки с реальной обстановкой;

6) недостаточность критики как к собственному состоянию, так и к сложным взаи­моотношениям окружающей действительности.

Анализ уровня физического развития позволил выявить отчетливую дисгармонию соматополового созревания: слабое развитие грудной клетки, слабую выраженность вторичных половых признаков, задержку полового созревания, неравномерность антро­пометрических показателей, С помощью методики Векслерабыли обнаружены призна­ки неравномерного, дисгармонического развития интеллектуальных функций. Результа­ты исследования по методике уровня притязаний подтвердили данные о том, что психо-

52     Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого повеления)

патические лица ставят себе, как правило, более сложные задачи, чем те, с которыми справляются. Показатели самооценки оказались резко полярными: наиболее высокими были показатели относительно «ума и характера», а наиболее низкими — показатели «счастья». Изучение показало, что для всех лиц типичной явилась система ценностей, указывающая на предельный индивидуализм, эгоистические социальные установки. Автор отмечает, что имеется прямо пропорциональная связь между глубиной личност­ной патологии, выраженностью психофизического инфантилизма и уровнем социаль­ной адаптации; следовательно, по выраженности инфантилизма можно судить о тяжести истерических личностных расстройств.

В. Е. Житловский(1993)обследовал 96 подростков 14-16 лете нарушениями повеле­ния, проявляющимися в социальной дезадаптации, но не достигающей уровня противо­правных нарушений (побеги из дома, срывы школьных занятий, конфликты и пр.). У всех обследованных обнаружились признаки инфантилизма: неустойчивость интересов, эмо­циональная лабильность, пассивная подчиняемость, конформность, нецеленаправлен­ность, жестокость. Автор выделил три группы: 1) психофизический инфантилизм; 2) дис­гармонический инфантилизм; 3) органический инфантилизм. В 1 -й и 3-й группах при­знаки незрелости обнаруживались в эмоционально-волевой сфере: склонность к фантазированию, моторная расторможенность. внушаемость, эйфоричность, беззабот­ность. Во 2-й группе отмечались явные психопатоподобные симптомы: взрывчатость, конфликтность, грубость, нетерпимость и т. д.

А. Е. Личко (1983) при обследовании подростков с помощью патохарактерологиче-ского диагностического опросника обнаружил у них следующие явления психического инфантилизма: снижение в сфере мотивации, интересов, чувства ответственности, дол­га, умения учитывать желания других людей, т. е. у обследуемых отмечалось нарушение системы отношений личности.

На протяжении всего периода изучения психического инфантилизма многими ис­следователями предпринимались попытки объяснения его этиологии и патогенеза с по­зиций нарушения физического и соматического развития, а также эндокринных рас­стройств. В частности, во французской психиатрии большинство авторов рассматрива­ли инфантилизм как проявление грубых форм недоразвития психики и моторики, преимущественно эндокринной природы. Предлагалось (Hyrsch, 1992) выделять фор­мы недоразвития, являющиеся следствием вырождения и заболеваний желез внутрен­ней секреции («частный» инфантилизм). Карликовый рост и недостаточность функции печени и почек он непосредственно связывал с торможением роста, деформацией кос­тей и незрелостью психики. Был описан (Leonhard, 1988) «сексопатический» инфанти­лизм, близкий к психосексуальному инфантилизму. Н. И. Молчанов, Г. Цондек (1993) выделяли «чисто эндокринные» формы инфантилизма. М. Trainer (1980) употреблял тер­мин «инфантилизм» только по отношению к лицам малого роста с диспластичностью. Инфантилизмом он называет физическое недоразвитие, определяемое только с пубер­татного возраста, парволизмом — еще более выраженное недоразвитие, определяемое со школьного периода, и парволоизмом — резкое недоразвитие, заметное с дошкольно­го возраста. М. Я. Серейский и Е. Н. Крылова (1978) отмечали особенности детской психики при гипогенитализме (зависимость, наивность, повышенная внушаемость и т. д.). Как указывал М. И. Буянов (1988), несмотря на большое количество работ в этой области, связь между этими явлениями остается малоизученной: неясно, сопровождает ли эндок­ринная недостаточность все виды инфантилизма либо только определенные формы.

Предпринимались попытки изучения гормональных и биохимических корреляций при инфантилизме у подростков. В. Е. Житловский (1992) исследовал подростков с нару-

Инфантильность

53

шениями психофизического развития. У всех обследованных имелись нарушения пове­дения. Как правило, при задержке развития отмечались эйфория, отсутствие чувства дистанции, эмоциональная живость, фантазирование, шалости, беспечность и пр. Были обнаружены нарушения липидного обмена в виде повышения уровня эфиров холесте­рина, триглицеридов, фосфолипидов. А. А. Александров и Е. М. Стабровский (1990) при обследовании подростков с нарушениями развития обнаружили снижение уровня тес­тостерона и отсутствие вторичных половых признаков. Все обследованные были склон­ны к девиантному поведению.

Было введено (Dupre, 1977) понятие «моторная дебильность», под которым подразу­мевался комплекс симптомов: паратонию, усиление сухожильных рефлексов, синкине-зии, снижение моторной и эмоциональной активности. Описан также (Homburger, 1980) «моторный инфантилизм» — замедление двигательного развития, симптом Моро, пре­обладание сгибательных синергии при хватании, сгибательное положение рук, запазды­вание сидения и хождения, слабость мускулатуры головы и шеи, атетозные движения и пр.). М. О. Гуревич (1936) считает, что «инфантильно-гранильный» тип телосложения часто коррелируете психическим инфантилизмом.

М. О. Гуревич, В. А. Гиляровский (1978) рассматривали некоторые варианты инфан­тилизма как атипичную форму олигофрении. Ряд исследователей указывали на наличие психического инфантилизма у детей и подростков с явлениями органического пораже­ния головного мозга. Ю. А. Малинкина (1992) отмечала, что тотальный психофизиче­ский инфантилизм наблюдается чаще всего у лиц с выраженными остаточными явлени­ями органического поражения ЦНС, а парциальный психический инфантилизм — при психопатиях. При обследовании неуспевающих школьников с явлениями раннего орга­нического поражения головного мозга М. С. Певзнер (1980) указывал, что затруднения в обучении у этих детей связаны с недоразвитием личностного компонента. При сохран­ности интеллектуальных предпосылок у них недоразвиты более сложные формы мыш­ления, необходимые для удержания цели, умения сличать проделанное действие с пред­стоящим. Автор делает предположение, что недоразвитие эмоционально-волевой сфе­ры, лежащее в основе инфантилизма, соотносится с недоразвитием лобных систем, наиболее поздно формирующихся в онтогенезе. Такая гипотеза обусловливает необхо­димость более отчетливого выявления этого вида патологии к началу школьного возрас­та, когда у своевременно развивающегося ребенка происходит перестройка психических функций; память, внимание, моторика, мышление в целом становятся произвольными и осознанными (Л. С. Выготский).

М. Г. Рейдибойм( 1991) обследовал 95 учащихся, неуспевающих в массовой школе, и 67 взрослых, у которых этот диагноз был поставлен в детстве. У 54 детей были обнаруже­ны признаки инфантилизма, у 18 детей — только незрелость эмоционально-волевой сферы (они были наиболее «благополучными»), у 26 детей инфантилизм сочетался с признаками органической церебральной недостаточности, 10 детей имели т. н. ослож­ненный инфантилизм с интеллектуальной недостаточностью¹. Из 54 взрослых у 15 сохра­нились инфантильные черты, у 12 — церебральные явления, у 9 — невротические чер­ты, 11 пациентам был поставлен диагноз «олигофрения». Автор делает вывод о том, что часто инфантильные черты «маскируют» недостаточность интеллекта.

Е. И. Сулимовская (1994) провела психологическую диагностику инфантилизма у подростков. Были выделены три группы: 1) с минимальными явлениями органического

¹ В ряде случаев диагноз был комплексным и включал несколько из описанных нарушений

54     Концепция зависимой личности (психология и психопатология зависимого поведения)

поражения головного мозга; 2) с остаточными явлениями органического поражения ЦНС и признаками инфантилизма; 3) с ведущим синдромом органического психофизи­ческого инфантилизма. Исследовались особенности познавательной деятельности, ди­намические особенности психических процессов, субъективные и объективные личност­ные характеристики. В 1-й группе отмечались достаточные организация и функциони­рование психических процессов, во 2-й — пониженный уровень когнитивных процессов, поведенческие формы подростковой активности. В 3-й группе обнаружились самые грубые расстройства: утомляемость, неустойчивость внимания, использование конк­ретно-ситуационных свойств, невысокие вербальные интеллектуальные личностные особенности. Таким образом, у обследованных отмечалась определенная «дефект­ность» — недостаточная организация и контроль деятельности.

Совершенно отдельной и своеобразной является точка зрения М. Е. Сандомирского (1991) о т. н. «искусственных сенситивных периодах» — особых функциональных состо­яниях, возвращающих мозг к ранним этапам его онтогенеза. Подобный «возврат» оче­видным образом влияет на эффективность усвоения новой информации, активизируя «раннюю установку на обучение». По мнению автора, причина кроется в том, что чело­век, находящийся в соответствующем функциональном состоянии, воспринимает по­ступающую информацию как ребенок раннего возраста, сталкивающийся с ней впер­вые в жизни. Как показано в теории информации, чем выше вероятность некоторого события, тем меньшую информацию оно несет. Можно видеть, что в процессе онтоге­неза по мере расширения объема знаний и жизненного опыта ребенка проявляется в целом тенденция к оценке новых событий как высоковероятных/малоинформативных, соответственно, уменьшается эффективность запоминания и восприятия за счет фор­мирования т. н. перцептивных фильтров. Биологический смысл сенситивности заключа­ется в следующем: если событие оценивается как статистически редкое, то, соответ­ственно, информация об этом событии представляет несомненную ценность для адапта­ции индивида и подлежит сохранению. Как считает автор, в процессе онтогенеза происходит постепенное повышение значимости роли системы фронтального неокор-текса в обработке внешней информации, связанное с морфофункциональным созрева­нием данного участка мозга. Изменения сенситивности соотносятся с переходом от преобладания правополушарной активности, что влияет на «завышение» прогнозируе­мой частоты маловероятных событий, к левополушарному доминированию. По мне­нию автора, учет закономерностей формирования искусственных сенситивных перио­дов может найти свое применение в педагогике для повышения эффективности обуче­ния, а также в психотерапии. Можно сказать, что работа Сандомирского проливает свет на некоторые психо- и нейрофизиологические механизмы инфантилизма и открывает новые перспективы для изучения этого явления.

Ниже рассматриваются основополагающие признаки инфантилизма и сущностные характеристики зависимой личности, имеющие большое значение для понимания осо­бенностей аддиктивной личности.