Композиция внутреннего опыта 2 страница

Первая задача по устранению интроекции состоит в том, чтобы создать у человека чувство, что выбор возможен, и усилитьразличение между "я" и "ты". Есть много способов достичь этого. Самыйпростой – составлять предложения о себе и терапевте, начиная сначала с "Я", а потом с "Ты". Или сочинять предложения,которые начинаются с "Я думаю, что...", а затем обратить вниманиена то, какие из этих заявлений содержат убеждения, основанныена собственном опыте, а какие из них переняты у других людей.Конечно, любой опыт, усиливающий чувство собственного "Я",– это важный шаг на пути освобождения от интроекции.

Приведем пример. Глория, привлекательная 25-летняя женщина жила с любимымчеловеком, который говорил, что тоже любит ее. Однако Глорию мучили сомнения, захочет ли Дэн, ее избранник, когда-нибудь жениться на ней, и так ли хорошо он к ней относится, как утверждает. Глория непременнохотела выйти замуж. Над нею довлели родительские представления о том, чтоженщина не должна жить с мужчиной до свадьбы, а если мужчина иидет на это до женитьбы, значит. он вовсе не собирается жениться,-

"Зачем ему жениться, – сказали бы ее родители, – когда он получил, чтохотел". Глории необходимо было освободиться от ихантисексуальных представлений о супружестве и принять своисобственные. Если она примет свою сексуальность, то сможет лучшеоценить свою привлекательность в глазах Дэна и понять,что сама может выбирать мужчину. И тогда, даже если Дэн не женится на ней, онапоймет, что потеряла только его, а не свой шанс выйти замуж.Другими словами, она перестанет быть только выбираемой илиотвергаемой, а будет выбирать сама. Такая роль была незнакома Глории, но у нее были шансы с успехом справиться с нею – она обладала привлекательнойвнешностью, умом и энергичностью. Однажды осознав свою природу,Глория могла бы освободиться от своей интроекции родительскихценностей, которые отвергали сексуальность и отводили женщинепассивную роль. Во время терапии она постепенно выбиралась из этих узкихрамок, сначала проявив теплое отношение ко мне иобнаружив, что симпатия – естественное чувство. ЗатемГлория училась ценить свою внешнюю привлекательность,меняя туалеты и походку, и открыто глядеть на людей,с которыми разговаривала. Она почувствовала собственнуюиндивидуальность и добилась того, что Дэн женился на ней.

При интроекции к минимуму сводится различие между тем, чточеловек "заглатывает" целиком, и тем, чего он на самом деле хочет,если он вообще позволяет себе замечать подобное различие.Нейтрализуя собственные чувства, человек избегает агрессии, необходимой для изменения того, что существует. Он ведет себя так, будто все существующее незыблемо, и он должен принимать все как есть и ничего неменять. Из новых впечатлений человеквыделяет только то, что соответствует прошлому опыту, усиливаяего незыблемость, и очень заботится о том, чтобы заранее знать,что произойдет. Вся его жизнь – это вариации науже знакомую тему. Он не допускает к себе ничегонового и при этом утрачивает ощущение остроты жизни, которое возникаеттолько из непосредственного опыта.

Олпорт[29] придавал большое значение тому, каклюди реагируют на различия и новизну. Он описал два способавосприятия: нивелировку и заострение. Когда люди, склонные кзаострению, вспоминают о чем-то, они преувеличивают различиямежду своими ожиданиями и тем, что чувствуют в настоящий момент.Различия между знакомым и незнакомым колючие, как дикобраз. Люди,склонные нивелировать различия, обычно устраняют их. Выдающиесяили уникальные аспекты опыта остаются незамеченными.Новые знания не приносят им ощущение новизны в основном потому, чтонепривычные детали опускаются или забываются. Они не стараются ихудержать.

Работа с интроекцией состоит в том, чтобы научиться не "проглатывать", а "жевать" – в прямом ипереносном смысле, – и избавиться от нетерпения, лени ижадности. Неприятие неизбежных различий на самом делеявляется непереносимостью агрессии, которая нужна для обновления организма. Нетерпение заставляет человека немедленно все "сглатывать", лень – не позволяет делать работу, требующую слишком больших усилий;жадность старается получить как можно больше и как можно быстрее.Все эти тенденции ведут к интроекции.

Например, слова, которые вы читаете, могут показатьсяубедительным, а могут вызвать раздражение, желание поспорить,поразмышлять. Труднопредвидеть, сколько времени вам потребуется для отказа илипринятия. В основном книги читают в рамках либо интроективного,либо критического представления. Они или быстро становятсязнакомыми, или отвергаются. Книг слишком много, поэтому выбирать нужноосторожно и внимательно.

Интроектор хочет, чтобы ему все разжевывали и клали в рот.Он ждет сверхпростых и легких задач. Подлинно глубокие идеи иизящные терапевтические находки, которые отличали Перлза и некоторых другихисследователей, придумавших "горячий стул", "слугу-хозяина","тупик", "замороченную голову" и т. п., – чаще всего"сглатываются", а не "перевариваются" теми, кому имитация заменяетразвитие собственного стиля жизни. Драма усиливает процесскоммуникации, проясняя и ускоряя его. Однако человеку необходимоясно видеть разницу между драмой, которая вдохновляет и вноситясность, и дешевыми речевыми трюками, которые дают возможность просто чувствовать, а не понимать, как протекает егособственное развитие.

Когда в процессе терапии интроективный пациент мобилизуетсвоюагрессию, он начинает остро чувствовать накопленную горечь. Иэто понятно, ведь он "проглотил" слишком много из того, что былодля него неудобоваримо. Для многих это позиция жертвы. Следует различать горечь и агрессию. В то время как горечьтолько констатирует факт, агрессия побуждает к изменению.

Поначалу изменения производятся наугад, так как человекне привык знать о своих желаниях, он знает только то, чего не хочет и от чего хочет избавиться. Но даже ненаправленные и неоформленные изменения – изменения радиизменений – пробуждаютэнергию – значит, организм возрождается к жизни. Когдажизнеспособность восстанавливается, можно не волноваться онаправленности, для этого потребуется только время. Такая философия отчастирискованна, потому что ненаправленная энергия,выпущенная на свободу, как монстр профессора Франкенштейна, можетоказаться опасной. Однако в работе с интроекцией высвободить энергию необходимо. Вот почему эффективнаяпсихотерапия содержит элементы риска, как и любой бунт. Чтобы преодолеть интроекцию, бунт необходим. Он напоминает рвоту, впрямом или переносном смысле, потому что человек освобождается отнеприемлемого и чужеродного. Такой шаг нужно сделать обязательно, дажеесли в течение многих лет казалось, что это неотъемлемая частьличности. Открытие того, что "данность" совсем не является"неизбежностью" – это опыт, который может стать поворотным моментом длясамоопределения человека. Он перестает воспринимать своесуществование как нечто заданное и неизменное, а начинает создавать его сам.

Проекция

Человек прибегает к проекции, когда не может принять своичувства и поступки, потому что "не должен" чувствовать илипоступать так. Это "не должен" является, конечно, интроекцией, которая вызывает у человека глубинное неприятие этих чувств и поступков.. Чтобы решить эту дилемму он не признает своисобственные "проступки", а приписывает их другим. В результатевозникают классические "ножницы" между его настоящими чертамихарактера и тем, что человек знает о них. С другой стороны,человек повсюду начинает находить эти черты в других людях.Например, подозрение, что кто-то другой желает ему зла илипытается заманить в ловушку, основано на неприятии того, что он сам так относится к другим людям. Там, где интроективныйчеловек отказывается от идентификации, проективный будетотстраняться постепенно.

Восстановление идентификации проективного человека израссеянных частей – краеугольный камень процесса психотерапии.Когда, например, пациент жалуется на то, что его отец не хочет сним разговаривать, не стоит "покупаться" на такое заявление.Терапевт может попросить опечаленного сына повернуть свою жалобуна 180 градусов и вместо этого сказать, что он сам не желаетразговаривать со своим отцом. Тогда сын сможет понять, что, возможно, он первый начал отстраняться от отца, избегая разговоровс ним.

Психотерапевтическая техника работы с проекцией основана на предположении отом, что мы сами создаем свою жизнь и, восстанавливая своюпричастность к ней, обретаем силу для изменений нашего мира.Более того, даже когда нет необходимости или возможностиизменить что-либо вовне, если чувство собственной идентичноститак хорошо выражено, как в знаменитом восклицании: "Я таков,каков я есть!" – это само по себе имеет лечебный эффект.

Когда проективный человек сможет представить себе, что ему свойственны некие качества, которые он прежде не осознавал, а лишь замечал в других, это поддерживает и расширяет егоподавленное чувство идентичности. Возьмем, к примеру, человека,не признающего собственной жестокости. Если онпочувствует себя жестоким, это либо придаст ему новую силу и,возможно, сделает более мягким либо даст необходимый толчок к тем изменениям, которые можнопроизвести только с помощью жестокого поведения.

Дэвид, студент-дипломник, чрезвычайно страдал от жестокогообращения одного из своих преподавателей и в то же время былподавлен конфронтацией с ним. В процессеработы, исследуя, как бы он повел себя, если бы был жестоким,Дэвид обнаружил, что первым начал конфликт, когда пытался взятьверх над преподавателем. Ему было необходимо владетьситуацией и сохранять собственную независимость. До этого момента он чувствовал себя неучастником борьбы за выживание, а лишь беспомощной жертвой. Послетого, как в своих фантазиях он позволил себе кричать, произносить резкие тирады идаже убивать своего "врага", давление его проекции ослабло. Он пересталчувствовать себя жертвой произвола, когда осознал, что он и стрелоки мишень одновременно.Проективное возмущение сменилось активной борьбой струдностями. Проективное возмущение – серьезный деструктивныйфактор, когда оно питает злобу. Оно становится мощной силой,которая делает человека неспособным к принятию решений.

В описанном примере Дэвид не стал отвергать своего"внутреннего монстра", поэтому с готовностью принял участие вэксперименте. Но не всегда бывает так просто. Когда проекцияформирует паранойяльную самозащиту, появляются серьезные трудности.Любые предложения по-новому использовать свои личные качествавызывают сильнейшее сопротивление, которое может связывать рукитерапевту. В такой ситуации терапевт должен особенно постараться вызвать у пациента доверие к себе, проявляя доброжелательность и поощряя даже самые незначительные успехи, потому что здесь существует очень тонкая грань междувосстановлением осознания пациента и появлением враждебности.Такому пациентуважно быть уверенным в том, что терапевт его поймет, невзирая нена что.Овладение проективным "материалом" происходит только при искренней поддержке терапевта,в противном случае оно не происходит совсем.

Одна из моих клиенток испытывала мучительный страх перед своимначальником. Она считала, что шеф хочет от нее избавиться, потомучто она слишком умна, а он терпеть не может чувствительных дам,которые ответственно относятся к своей работе и только мешают емубездельничать и командовать. Я предположил, что плохие отношения с начальником связаны с тем, что он сама хочетдобиваться своего без борьбы и усилий. Я несколько раз пытался предложить ейпопробовать новую роль, но моей пациентке каждый раз казалось, что я принимаю сторону начальника, хотя на самом деле я не одобрялего поведение почти также, как и она. Она почувствовала мою поддержку, только когда я попросил ее рассказать мне освоей жизни. Пациентка была так поглощенасобственным рассказом, что немного ослабило ее паранойю.

Проекция не всегда противоречит контакту. Проецирование – это нормальная человеческая реакция. Способностьинтуитивно чувствовать другого подкрепляет человеческоевзаимопонимание. Как же еще люди могут узнать, о чем говорятдругие? Жизнь "заставляет людей знать друг о друге".

Поэтому терапевт "с высот" своей собственной паранойи,психопатии, депрессии, кататонии или гебефрении[30] может лучше понятьдругого человека, который занимается самоуничижением подвоздействием "передозировки этих ядов". Наши собственные проекциидействительно подсказывают нам больше, чем эти традиционныепредставления об этих психологических "бедах". Наши проекции обычно менеекатегоричны, мы просто знаем, что такое стеснительность илисексуальность, веселость или заторможенность или другие проявления, которые можно заметить в другом человеке. Терапевт должен чутко реагировать начеловеческую индивидуальность, уметь подняться над собственными пристрастиями и освободить пространство дляпроявлений любой другой личности.

Каждый человек является центром притяжения в своейвселенной. Да, мир существует независимо от нас, но этот факт нелишает нас способности чувствовать, интерпретировать иманипулировать миром. Именно эти способности и определяютнаш собственный опыт. Вселенная существует независимо от нас, во что бы мы ни верили – в науку или в Бога. Это представление породило в нас ощущение ничтожности, часто лишая нас веры в собственные силы и способности взять на себя ответственность за то, что мы творим.Возможно, быть, поэтому мы и не хотим верить, что сами являемся причиной собственныхбед, и объясняем все влиянием мистических потусторонних сил.

Хорошая или плохая, но– это наша собственная вселенная. И каждый человек– ось, вокруг которой крутится ее колесо. По словам Элиота, он стоит "в мертвой точке вертящегося мира".

Ретрофлексия

При ретрофлексии человек подобен гермафродиту – он направляет против себя то, что хотел бы сделать другому,или делает сам для себя то, что хотел бы получить от другого. Он может быть мишенью для самого себя, собственнымСанта-Клаусом, собственным любовником и т.д. Он сжимает свою "психологическую вселенную" до самого себя, не ожидая ничего от других. При ретрофлексии человек способен разделять себя на наблюдателя и наблюдаемого или на созидателя иего дело. Эта способность имеет разные проявления.Человек может разговаривать сам с собой. Чувство юмора тожесвидетельствует об этом расщеплении, потому что он можетпосмотреть на себя со стороны и увидеть нелепость и абсурдностьсвоего поведения. Чувство стыда или смущения – тоже проявлениясамонаблюдения и самооценки. Человек может создавать и собственную мораль.

Существует множество описаний расщепления человека на самогосебя и своего наблюдателя. В рассказе Эдгара По про Уильяма Уилсонаи Гетевском "Лесном царе" речь идет о людях, тщетно пытающихся убежать от своего преследователя, которыйявляется частью их самих.Тот же феномен отражен в образе недремлющего Ока Божия, знающего все наши помыслы инамерения. Библейская история Моисея, который пытался скрыться отВсевидящего Ока, стала темой ранней картины Мелани Кляйн[31], где она представила созданный ребенком образ строгого супер-эго, которое является еще более строгим и беспощадным, чем родительскоесупер-эго. Родители могут знать только то, что ребенок разрисовалобои на стене или ущипнул младшего братишку. Ребенок же знает по себя: "Мнехотелось разрисовать стенку" или "Я хотел ущипнуть младшегобратишку". Система "должен", претендующая на то, что лучше самого ребенка знает, что ему нужно, причиняет страдание и сковывает. Боль отосуждения самого себя пронизывает всю его жизнь.

Представьте себе ребенка, который растет в доме, где людиесли и не враждебны, то равнодушны и глухи к его детской жизни.Если он плачет, никто не качает его на коленях. Он лишен ласки изаботы. В конце концов он учится утешать и баюкать себя сам ибольше никого ни о чем не просит. Потом он учится готовить себепищу и делает это с любовью. Он покупает себе прекрасные наряды идорогие автомобили. Он тщательно подбирает для себя окружение. Но при этом у него все равно остается интроективноеубеждение: "Мои родители не будут заботиться обо мне". И он непозволит себе понять, что это вовсе не означает "Никто небудет заботиться обо мне". Сохраняя этуинтроекцию, он неизбежно приходит к выводу : "Тогда я долженделать это сам".

В то же время импульс, который был направлен на другогочеловека, он может повернуть на самого себя. Эта направленностьможет быть либо враждебной, либо нежной. Вспышки, горячность,крики или драки последовательно искореняются. Снова появляетсяинтроекция: "Я не должен злиться на них", – которая позволяетсоздать ретрофлективную оборону. Он поворачивает свою злость насебя самого.

Вот наглядный пример подобного явления. Молодой человек лет тридцати в детстве переболел энцефалитом с осложнениями, что впоследствии привело к задержке умственного развития. Он любилразговаривать с людьми, но не мог долго поддерживать беседу, и когда начинал понимать, что теряет нить, говорил себе в ярости: "Я глупею, я глупею!" Потомон "выгонял" себя на лестницу , садился там, сжавшись в комочек, щипал себя до боли и, раскачиваясь, повторял: "Я глупею, яглупею!"

Ретрофлективная активность в лучшем случае может выполнятьроль гибкой самокоррекции, противодействуя жесткому ограничению и рискусобственных спонтанных реакций. На опасной высоте напряжения чувств человек должен остановить себя, как если бы онотплыл слишком далеко от берега. Слишком сильнововлеченный в ситуацию человек может быть настолько некритичным к себе, чтопонадобится противодействие его порывам. Например, мать сдерживает себя, чтобы неударить своего ребенка, и крепкосжимает кулаки перед собой. Ретрофлексия становится особенностьюхарактера, только тогда, когда постоянно возникает ступор между противоположными стремлениями человека. Тогда естественная задержкаспонтанного поведения, временная и разумная, закрепляется вотказе от действия. Теряется естественный ритм между спонтаннымповедением и самоконтролем, и его потеря расщепляет человека начасти.

Когда ретрофлексия повторяется, человек начинает подавлятьсобственные реакции на внешний мир и остается в тисках своихпротивоположных, нозастывших сил. Например, если ребенок по требованию строгихродителей один раз перестает плакать, он не должен приносить эту"жертву" всю оставшуюся жизнь. Главная проблема нормальногосуществования -научиться своевременно сдерживать себя только в соответствии с ситуацией, а не навсегдаотказываться от того, что требовало лишь временногоограничения. Возможно, что ребенок из нашего примера только думал, что должен глотатьслезы, тогда как на самом деле этого никто не хотел. Главное, чтоон не должен всегда поступать так и только так.

Мышление само по себе – это ретрофлективный процесс, тонкийспособ разговора с самим собой. Однако ретрофлективное мышление может прерывать или замедлять поведение. Это важно для ориентации человека в тех вопросах его жизни,которые слишком сложны, чтобы решать их спонтанно, например, выбор профессии, будущей жены или мужа, решение сложной математической задачи,проектирование здания и т.п. Такое торможение порой происходит, даже когда человек принимает самые незначительные решения: пойти посмотреть кровавый триллер или при нынешнем настроении остановиться на чем-то приятном.

К сожалению, расщепление, возникающее при ретрофлексии,часто вызывает стресс, потому что остается внутри и не проявляется в соответствующих действиях. Развиваясь, человек мог бы поменять направление энергии своей внутренней борьбы таким образом, чтобы направить бурлящий внутри "котел" в сторонус чем-то внешним. Освобождение от ретрофлексиисостоит в поиске чего-то другого, применимого к жизни.

Хотя цель человека состоит в поисках контакта сдругими, на первый план сначала все же выходит внутренняяборьба. Когда побуждение к контакту с другими резкоперекрывается, взаимодействие между "раздробленными" частями внутричеловека должно быть осознано. Один из способов определить, гдепроисходит борьба, – внимательно приглядеться к позам, жестам или движениям человека.

Представьте себе, что мужчина описывает женщине печальноесобытие из своей жизни и вдруг замечает, что она всеглубже и глубже вжимается в кресло, крепко обнимая себя руками.Он обрывает рассказ, потому что чувствует, как с каждым следующимсловом она отдаляется, оставляя его один на один со своейпечалью. Однако переживания женщины были совершенно другими. Ее жествыражал одновременно потребность в поддержке и желаниеподдержать. Но вместо того, чтобы обнять его, она сжималасебя. Ее импульс выразить сочувствие вызвал противоположнуюмускульную реакцию – удержать импульс под контролем. В результате руки женщины как будто связали две равные по величине, но противоположные по вектору силы. Вся ее энергия ушла  только на подавление импульса, которого она боялась.

У другогочеловека внутренняя борьба может препятствовать агрессивнымпобуждениям – желанию оскорбить, ударить, укусить или выказатьвраждебность. Тогда желание держать себя в рамках и подавить злость можнообнаружить в напряженной, застывшей позе, неподвижной челюсти.Женщина, которая скрещивает ноги, может сдерживать своевозбуждение. Дама, поддерживающая свой затылок, возможно,сдерживает желание поддержать другого. Люди тратят громадноеколичество энергии на сдерживание подобных порывов.

Существует два уровня сопротивления освобождению отретрофлективного поведения. На более мягком уровне человек переносит на себя то, в чем он нуждается.Он будет уютно сидеть, поглаживая, нюхая, нежно обнимаясебя. Когда он позволяет себе такое удовольствие, то создает часть того тепла,которое мог бы получить от другого человека. На втором уровнеретрофлексии человек обращает слишком мало внимания на своипотребности. Он не только тщетно пытается найтиконтакт с другими людьми, но и сам для себя недоступен, даже к себе он не может быть добрым. Запрет на прикосновениенастолько глубоко интроецирован, что делает его собственнымтюремщиком. Он сидит на стуле в застывшей позе, а прикасается к себе только когда без этого совсем нельзя обойтись – к примеру, вытирается полотенцем после умывания. Такой человек настороженно относится клюбому контакту – даже с собственными расщепленными частями. Он не может потянуться нетолько к другому человеку, но даже сделать это по отношению к своему миру и себе самому.

На первом этапе работы с ретрофлексией мышечная активность может направляться человеком скорее на самого, а не на других. Движение прерывает бездеятельность ивосстанавливает живую энергию, контакты с внешним миром. Даже если на промежуточной стадииэнергия направлена на себя, это только полезно. Из-за своей ретрофлексии человек обрубаетсексуальные отношения с другими людьми и даже мастурбироватьтолком не может. Чтобы вернуть полноту сексуальныхпереживаний, для начала ему нужно научиться хорошомастурбировать. Когда он обнаружит, что это приятно, онокажется на пути к тому, чтобы налаживать сексуальный контакт с другимчеловеком. Это создает некий переход – ведь тому, кто знаетфранцузский язык, легче выучить испанский, чем тому, кто вообщене знает иностранных языков. Если естественное течение энергии однажды восстановлено, вдальнейшем ее потоку легче придать направление.

Любое новое проявление телесной активности на первых порахбывает медленным и неловким. Физическая работа с ретрофлективнымиимпульсами проходит через такую же стадию. Когда ребенок учитсяходить, переставляя ноги, каждое движение требует от негосерьезной сфокусированности. Когда он уже умеет ходить, то делаетэто спонтанно, не задумываясь о каждом шаге. То же самое справедливо и дляретрофлективных импульсов. Скованные руки, сомкнутые челюсти, сжатаягрудная клетка, ноги, приросшие к полу, постоянно нахмуренныеброви – все эти мышечные проявления возникают у ребенка какэлементы осознанного контроля. Я не хочу говорить плохие слова, яне стану обнимать маму – все это находитсяпод сознательным контролем. Ребенок, который испытывает искушениепотрогать то, что запрещается, привыкает говорить себе "нет, нет, нет", как будто является своим строгим родителем.

Позже, когда этот процесс окончательно сформирован, онзабывается, и в результате человеку гарантировано постоянноенапряжение. То, что забыто, не исчезло, потому что у тела естьмного способов воспроизводить забытое. Втянутый живот, впалая грудь и т.п. – все это результат такой дисфункции. Враждебно настроенный господин со сжатыми челюстями,останавливая свои агрессивные порывы, удивляется, как это людимогут глотать насмешки и смеяться в ответ. Сам он в такой ситуациистановится тяжелым на руку и злопамятным. Другие люди могутпохлопать приятеля по спине и сказать: "Как поживаешь, старыйчерт?" – на что приятель, рассмеявшись, обнимет друга. На него такое обращение может подействовать удручающе. В лучшем случаеон ответит вежливым рукопожатием, а в худшем – озадаченно посмотрит в ответ.

Для того, чтобы освободиться от ретрофлексии, человеку нужновновь осознать,как он сидит, как держит себя при людях, как скрипитзубами и т. д. Если он знает, что происходит у неговнутри, его энергия готова кпреобразоваться в реальное действие или фантазию. Он может представитьсебе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы хотелось обнять, кому бы он хотел датьв зубы, кого бы – сожратьили покусать.

Дифлексия

Дифлексия, или уклонение – это маневр для того, чтобы уйти отпрямого контакта с другим человеком. Это способ снятия накалаактуального контакта. Интенсивность контакта уменьшается от долгих разглагольствований, нарочитого вышучивания, избегания прямого взгляда на собеседника. Человек абстрагируется от ситуации, отпускает реплики не по существу, произноситбанальности или общие фразы, проявляет минимум эмоциональныхреакций вместо живого участия. Он принимается рассуждать о прошлом, тогда какречь идет о настоящем и игнорирует важность того, о чем емуговорят. Все это делает жизнь как бы смазанной. Поведение недостигает цели, оно вяло и неэффективно. Уклоняться от контакта может либо инициатор общения, либо его партнер. Инициатор вскоре начинает чувствовать что он немного получает от своих стараний – никаких наград, скорее потери.Партнер же, который уклоняется от воздействия другого человека,выставляя некий невидимый щит, всегда чувствует себя неподвижным,надоедливым, смущенным, неловким, циничным, нелюбимым, неважным,незначительным. Если направить его энергию к цели, чувствоконтакта существенно возрастает.

Однако дифлексия иной раз может быть хорошим выходом изположения. Есть ситуации, неизменно вызывающие слишком большойнакал страстей, которого следует избегать, например обсуждение национальныхинтересов. Язык дипломатии знаменит именно тем, исключает изречи яд инепростительные оскорбления, обходит острые углы, стараясь избежать непоправимых заявлений, чреватых самыми непредсказуемыми последствиями. Некоторые речевые стереотипы вызывают у слушателя вполне определенную негативную реакцию. И хотя эти чувства могут быть совсем мимолетными, у собеседника все равно остается некое предположение со знаком "минус". Это справедливо как для человеческих, так и для международныхотношений. Когда я в сердцах произношу грубое слово, этововсе не значит, что таково мое действительное отношение к собеседнику. Если он хорошо знает меня и относится ко мне с доверием, то легко переживет мою грубость. В иных обстоятельствах именно дифлексия может оказаться мудрым решением.