СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И ГЕШТАЛЬТ

ПЕНТАГРАММА ГИНГЕРА

Революция взглядов на системы

Столь необходимый в наше время синтез Востока и Запада, искусства, религии и науки, вековой традиции и современной технологии, тела, сердца и головы, человека и окружающих его социума и космоса уже был предпринят гуманистической психологией. Однако мне представляется, что этот синтез можно особенно хорошо проиллюстрировать на примере Гештальта.

Говоря это, я не имею в виду ни эклектичный подход, который отовсюду заимствует более или менее плодотворные идеи, ни простое гармоничное сочетание взаимодополняющих и взаимообогащающих элементов; я имею в виду нечто большее: новое видение человека и мира, находящихся в постоянном взаимодействии, — системную концепцию, революционную по сравнению с картезианско-ньютоновской парадигмой, механистические представления которой более трех веков властвовали в науке.

Парадигма — «совокупность фундаментальных и критических гипотез, на основе которых могут развиваться теории и модели», или «совокупность убеждений, разделяемых мировым научным сообществом» (Томас Кун) и составляющих основу для понимания мира.

Не нужно недооценивать значение этой революции в мышлении, столь незаметно охватившей большинство отраслей современной науки; ибо осознавая количественные изменения, мы часто просто не замечали, что уже наступил качественный скачок.

Так, например, даже в университетах науки все еще преподаются раздельно: физика — в одном корпусе естественнонаучных факультетов, биология — в другом, а психология и социология относятся к совсем другому, гуманитарному факультету! И при этом ни один исследователь уже не сомневается в том, что эти дисциплины изучают сходные и, что особенно важно, глубоко взаимозависимые явления.

Как понять, а значит, «собрать воедино» (comprendre) (Французский глагол латинского происхождения comprendre (понимать) буквально означает собрать, взять вместе) дыхание человека или животного, ничего не зная о фотосинтезе растений, без которого оно невозможно? (Joelde Rosnay. Les cheinins de la Vie, Paris, Seuil, 1983). Как понять экономическую инфляцию, не учитывая психосоциологические факторы, обусловливающие состояние дел на бирже? Или описать картину, анализируя только цвета!

Нас интересуют не события и не структура предметов, а их взаимодействия, не изолированные частички или корпускулы материи, а оживляющая их энергия. Истина заключается не в материальности вещей, а в том пространстве-времени, которое делает эти вещи живыми, которое их разделяет и объединяет. Истина не в отдельных застывших вокабулах словарей, а в подвижных и изменчивых человеческих мыслях, не в том, что представляют собой наши органы, а в том, как они функционируют; иными словами — в качестве нашего «бытия-в-мире», которое и обусловливает тот факт, что мы здоровы или больны... Известно, что квантовая постэйнштейновская физика считает, что «субатомные частицы представляют собой не «вещи», а внутренние связи между вещами» (Капра, 1983), существующие в четырехмерной вселенной пространства-времени, в которой некоторые частицы (или «античастицы») свободно перемещаются из будущего в прошлое вне всякой линейной связи между причиной и следствием. Сейчас известно, что масса — это форма энергии, и ее уже не связывают с определенной материальной субстанцией. А это значит, что частицы больше не могут описываться ни как трехмерные объекты, ни как бильярдные шары или песчинки. Материальные частицы могут возникать и разрушаться, при этом их масса может трансформироваться в энергию и наоборот. Оказывается, что атом — это только «вечный танец энергии»(Fritjof Capra. Les Temps du changement. Monaco).

Грегори Бейтсон (Gregory Bateson. Vers une icologie de l'esprit, Paris , Seuil, 1977) один из основателей школы Пало Альто, применивший системный подход в психиатрии, утверждает, что последние открытия в области физики коренным образом изменят наш образ мышления, ибо «каждую вещь следует рассматривать не саму по себе, а в ее взаимоотношениях с другими вещами». Эдвард Холл, придерживающийся сходных воззрений, сообщает, что «японцы интересуются только точками пересечений, забывая при этом создающие их линии. В Японии названия даются перекресткам, а не улицам. Последовательность домов определяется не в пространстве, а во времени; они нумеруются в порядке их сооружения» (Edward Hall. La Dimension cachee, Paris, Seuil, 1971. Американское издание: N.Y. 1966).

Науки о сложном

Простого суммирования знаний недостаточно. Так, Жоель де Росне подчеркивает, что «экономика, экология, биология — это те современные дисциплины, которые имеют определяющее значение для нашего будущего. Они рассматривают такие чрезвычайно высокосложные системы, как предприятия, общества, экосистемы или живые организмы. Аналитический рассудок больше не властен над ними. Такая сложная картина взаимосвязей исключает всякое половинчатое решение» (DE Rosnay .J. op. cit.)

Как взаимодействуют 60 000 миллиардов клеток нашего тела с нашими мыслями, нашими желаниями и нашим окружением? При этом не будем забывать, что каждая из этих клеток уже сама по себе является сложным «заводом», включающим несколько сотен тысяч отдельных элементов, каждый из которых в свою очередь состоит еще из нескольких тысяч элементов!