Журнал наблюдения противобатарейной группы с наблюдательного пункта № 1 5 страница

После короткой и ожесточённой неравной огневой борьбы русская батарея, потеряв всех офицеров и бóльшую часть людей орудийного расчёта, была захвачена австрийцами. Но не успели они попытаться привести в негодность захваченные орудия, как подоспела внезапная помощь. Одна из рот подходившего к Залешаны русского 300-го пехотного полка бросилась на выстрелы отбивавшейся от австрийцев батареи и, увидев последних на батарее, ударила в штыки — часть австрийцев была перебита, часть взята в [83] плен. Орудия были спасены. Батарея была укомплектована за счёт состава 37-й артиллерийской бригады и уже на следующий день снова принимала участие в бою.

Кавалерия также оставляла иногда свою конную артиллерию без прикрытия, предоставляя ей самостоятельно отбиваться от нападающего противника.

В виде примера приводится краткое изложение «Письма с войны», напечатанного в журнале артиллерийского училища «Михайловец» 1914 г., №2{613}. Автор письма пожелал поделиться с читателями всем, что ему пришлось пережить в бою за переправу у. деревни К. — в этом, по его выражению, «неслыханном деле в истории конной артиллерии».

Русская кавалерийская дивизия, сбив в спешенном строю австрийскую пехоту с пулемётами и захватив переправу, продолжала движение вперёд. Вскоре авангард дивизии был обстрелян артиллерией противника, занявшей высоты за деревней К. Для поддержки авангарда конноартиллерийский дивизион, быстро свернув с шоссе, занял под огнём позицию между лесом справа и деревней А. слева и открыл огонь по австрийской артиллерии, которая немедленно стала отвечать, сосредоточив огонь трёх батарей по одной конной батарее русских. Батарея эта стояла на открытой позиции, но поражений от артиллерийского огня не несла благодаря тому, вероятно, что наступившие вечерние сумерки затрудняли наблюдение выстрелов, а также благодаря орудийным щитам, хорошо прикрывавшим от шрапнельных пуль.

Стало почти совсем темно — артиллерийский огонь прекратился. Номера орудийного расчёта русской конной батареи отдыхали возле орудий, разговаривали, курили. Вдруг из-за домов деревни А. показался мчавшийся во взводной колонне в атаку на батарею эскадрон венгерских гусар. «Хобота вправо! Картечью!» — скомандовал командир батареи. Первый выстрел четвёртого орудия батареи раздался в тот момент, когда головной взвод венгерских гусар был в 60—70 шагах от батареи. Весь взвод упал и преградил путь скачущим за ним остальным взводам. Произошло замешательство. Беглый картечный огонь батареи превратил эскадрон венгерцев в груду трупов.

Второй эскадрон венгерских гусар, свернув с шоссе, когда первого уже не существовало, бросился в атаку на батарею с фронта. Встреченный убийственным огнём батарее, прекратил существование и этот эскадрон. От него осталось несколько человек, наскочивших на соседнюю батарею и там застреленных из револьверов.

Не прошло и несколько минут, как опять раздалась команда командира батареи: «Хобота налево кругом! Картечь!» Оказалось, [84] что третий эскадрон венгерцев, обойдя деревню, шёл в атаку на батарею с тыла, но и этот эскадрон не дошёл до батареи, оставив груду трупов людей и лошадей.

Когда после отбития третьей атаки батарея была взята уже в передки, на помощь к ней пришёл эскадрон улан — и пришёл вовремя, так как из-за деревни показались ещё два эскадрона венгерских гусар, направлявшихся в атаку на батарею. Четвёртая атака была отбита в конном строю уланами совместно с номерами орудийного расчёта батареи.

В бою у деревни К. погиб считавшийся одним из лучших венгерский 9-й гонведный гусарский полк.

Русская конная батарея, проявившая в этом бою исключительные выдержку и стойкость, отбила сама без поддержки прикрытия атаки трёх эскадронов, гусар — последовательно с фланга, франта и тыла. Но если бы эти атаки происходили не последовательно, а с трёх сторон одновременно, не во взводных колоннах, а в развёрнутом разомкнутом строю, если бы не подоспели на помощь уланы, принявшие четвёртую атаку венгерских гусар на себя, то исход боя мог быть другой, и в историю русской артиллерии, быть может, не пришлось бы вписать эту славную боевую страницу.

Опыт маневренного периода войны показал, что независимо от наблюдения и разведки открытых флангов, обязательно организуемых самой артиллерией, к ней в большинстве случаев следует придавать особое прикрытие от пехоты или конницы, по возможности с пулемётами. Прикрытие должно располагаться на открытом фланге позиции артиллерии и высылать разведку в сторону, откуда возможно ожидать нападения противника на батарею.

В позиционный период войны «Наставлением для борьбы за укреплённые полосы» необходимость особого охранения артиллерии вовсе не предусматривалась, так как достаточная безопасность артиллерии достигалась самым расположением войск на укреплённой полосе. Между тем при прорывах русского фронта австро-германцами или при неудачных попытках прорыва фронта последних русскими войсками бывали случаи потери орудий, оставляемых пехотой без прикрытия и захватываемых поэтому немцами. Такие случаи участились в 1917 г. Ввиду этого решено было сформировать при каждом артиллерийском дивизионе специальную организационно с ним связанную пулемётную команду, которая служила бы постоянным прикрытием артиллерии. В августе 1917 г., например, было отправлено 212 пулемётов системы Кольта для снабжения команд, формируемых для артиллерии. Кавказского фронта{614}. Однако до конца войны артиллерия таких команд не имела. [85]

Пополнение боевых припасов{615}

Боевые припасы являются главным источником боевой силы артиллерии.

Скорострельность орудий, дающая возможность выпускать большое число выстрелов в короткое время, длительность и грандиозность современных сражений вызывают огромный расход боевых припасов. В решающие периоды сражения и во многих других случаях боя артиллерия не имеет права жалеть снарядов. Необходимо, с одной стороны, в возможной степени ограничивать расход снарядов, с другой — обеспечивать непрерывный и обильный прилив их на пополнение израсходованных.

«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. (§ 102) указывалось: «Артиллерийские начальники всех степеней обязаны принимать меры для бережливого расходования боевых припасов; но в решительные минуты боя огонь должен вестись с полным напряжением, хотя бы с риском израсходовать все снаряды".

Причём израсходование боеприпасов не могло служить основанием для снятия артиллерии с позиции. Батарея, расстрелявшая снаряды, обязана была оставаться на позиции и, укрыв людей, ожидать пополнения».

К мерам, обеспечивающим пополнение снарядов, относятся:

а) надлежащая организация службы боевого питания, непрерывная и надёжная связь между тылом и боевыми позициями артиллерии;

б) проявление всеми работниками службы питания широкой инициативы и твёрдой решимости доставить снаряды в боевую линию во что бы то ни стало, если бы даже и не последовало распоряжений старших начальников;

в) соблюдение в частях, обслуживающих боевое питание, строжайшего порядка и дисциплины, так как малейший беспорядок в тылу может повлечь за собой загромождение путей и повести к гибельным последствиям.

Служба питания боеприпасами распределяется между батарейными и дивизионными резервами (взводами, боевого питания), артиллерийскими (подвижными) парками и организуемыми в тылу подвижными артиллерийскими складами, называвшимися местными парками.

Для своевременного и непрерывного пополнения боеприпасов требовалось, чтобы работа питания начиналась, даже в самых тыловых эшелонах, одновременно с первым открытием артиллерийского огня.

Войсковые боевые комплекты боеприпасов возились в орудийных передках и в зарядных ящиках батарей, дивизионных резервов и подвижных артиллерийских парков. [86]

Выше указывалось, что в боевом порядке батарейные передки (отделение тяги) располагались в небольшом удалении от батареи, по возможности укрыто, и что батарейные резервы сводились в большинстве случаев в общий дивизионный резерв в непосредственном подчинении командиру дивизиона и располагались укрыто в 0,5—1 км от боевых частей дивизиона. Причём при выборе места для передков и батарейных резервов требовалось иметь в виду быстроту и беспрепятственностъ сообщения с боевыми частями, а также возможно лучшее укрытие от наблюдения и огня неприятеля. Командир дивизиона являлся распорядителем питания боеприпасами боевых частей батарей из резервов. Он регулировал расход снарядов батареями, пополняя его из резерва по своему усмотрению и передавая боеприпасы, в случае надобности, из одной батареи в другую.

Командиры батарей должны были следить за расходом снарядов, но с них снималась непосредственная забота относительно их пополнения. Только находящийся в отделе командир батареи получал в своё распоряжение батарейный резерв и обязан был следить не только за расходом, но и за пополнением боеприпасов.

Передковый комплект боеприпасов считался чрезвычайным, как бы неприкосновенным, запасом и расходовался только в случаях крайней необходимости, причём сделанный расход из передкового запаса пополнялся при первой возможности.

Непосредственное питание орудий боевыми припасами производилось из зарядных ящиков боевой части, которые в свою очередь пополнялись подачей боевых припасав на позицию из батарейных резервов. Дальнейшее пополнение производилось из артиллерийских парков и местных парков (складов боевых припасав). В зависимости от удаления местных парков от войск артиллерийские парки разделялись на эшелоны: при удалении не свыше четырех переходов — на два, а при большем — на три. Головной эшелон располагался в 3—5 км от боевой линии войск, второй (промежуточный) — в полупереходе за головным, тыловой — на полупути между промежуточным эшелоном и местным парком. Пополнение батарейных резервов производилось посылкой зарядных ящиков из резервов за боевыми припасами к головным эшелонам парков; головные парки пополняются посылкой своих ящиков за боевыми припасами в парки промежуточных эшелонов, а эти парки пополняются посылкой своих опорожненных ящиков в тыловые эшелоны парков, если же их нет, то посылкой ящиков к местным паркам (складам огнеприпасов); тыловые эшелоны артиллерийских подвижных парков пополнялись посылкой зарядных ящиков к местным паркам.

Схема подачи боеприпасов в армейском районе батарейными и дивизионными резервами и артиллерийскими парками показана на рис. 8.

Пополнение боеприпасов местных парков (армейских передовых огнескладов) производилось в порядке, указанном выше (см. том II, третью часть «Боевое снабжение русской армии»). [88]

Питание батарей боеприпасами из резерва производилось путём подачи снарядов на позиции. Каждая батарея пополнялась из своего резерва, если не последовало иного приказания командира дивизиона.

Способ доставки боеприпасов завысит от условий местности и обстановки. Предполагалось подвозить зарядные ящики с боеприпасами возможно ближе к орудиям. Под огнём трудно подвозить запряженные зарядные ящики. Поэтому приходилось подкатывать зарядные ящики на руках, выпрягши лошадей и пользуясь ящиком как защитой. Для выкатывания удобнее не разъединять ходов зарядных ящиков, но иногда требовалась частичная их разгрузка. При невозможности подвезти или подкатить зарядные ящики, боеприпасы выгружались и доставлялись в лотках на руках или та вьюках.

Иногда обстоятельства могут заставить выдвинуть зарядные ящики в боевую линию, несмотря на огонь противника. В этих случаях необходимы быстрота и внезапность выезда зарядных ящиков, быстрая выгрузка боеприпасов, укладка пустых лотков и немедленный отъезд ящиков, причём для уменьшения потерь выгоднее выезжать по 1—2 ящика.

Начальник дивизионного резерва (взвода боевого питания) должен быть постоянно осведомлен о количестве боеприпасов в батареях и резервах. Он являлся ответственным за непрерывность доставки на позиции боеприпасов из резерва и был обязан заботиться о своевременном пополнении резерва боеприпасами из артиллерийских парков.

При перемене позиции батареи и резервы заблаговременно пополнялись боеприпасами до нормы, а всё почему-либо оставленное из позиции боевыми частями батарей подбиралось резервами и перевозилось ими.

Боевое питание каждой артиллерийской бригады производилось из парковой артиллерийской бригады, состоящей из трёх парков (в начале войны — см. том I, первую часть, «Организация артиллерии»){616}.

Отдельные артиллерийские дивизионы, за исключением конных, пополнялись боеприпасами из соответствующих им парковых артиллерийских дивизионов, состоящих из двух парков каждый, (см. том 1, первую часть).

Мортирные (гаубичные), горные и тяжёлые батареи пополнялись из своих парков, назначаемых по одному на каждую батарею.

Конно-артиллерийские дивизионы и другие части конной артиллерии не имели своих парков и пополнялись боеприпасами из парков ближайших артиллерийских бригад и дивизионов.

В военное время все артиллерийские парки, входившие в состав того или иного армейского или гвардейского корпуса, состояли [89] по специальной их службе в ведении старшего артиллерийского начальника в корпусе.

В предвидении боя артиллерийские парки, предназначенные в первый (головной) эшелон, двигались на походе непосредственно за войсковыми колоннами, а предназначенные во второй (промежуточный) и в третий (тыловой) парковые эшелоны шли в голове колонны обозов второго разряда, составляя самостоятельный парковый артиллерийский отдел.

Командиры парковых артиллерийских бригад (дивизионов) находились при старшем в корпусе артиллерийском начальнике, а при распределении парков по дивизиям (стрелковым бригадам) — при начальнике дивизии (стрелковой бригады).

Командиры парков находились при своих парках.

При пополнении батарейных или дивизионных резервов опорожненные зарядные ящики резерва отправлялись к головным парковым эшелонам; по возвращении пополненных зарядных ящиков подвезенные боеприпасы принимались начальником резерва (или старшим вожатым зарядных ящиков) по выданным из парка талонам.

В исключительных случаях разрешалось, по письменному требованию командира батареи, за личной его ответственностью, отправлять к батарее из головного паркового эшелона не более четырёх зарядных ящиков с боеприпасами для непосредственного боеснабжения батареи.

Пополнение производилось путём перекладки боеприпасов (в лотках, цинковых коробках и т. п.) без обмена при этом зарядными ящиками. Зарядные ящики, в особенности опорожненные, двигались по возможности усиленными аллюрами.

Парки головных эшелонов начинали пополнение своё посылкой опорожненных зарядных ящиков за боеприпасами к промежуточным парковым эшелонам. При этом допускалось для более успешного пополнения выгружать по усмотрению командиров парков не более половины боевого комплекта каждого парка для образования временных складов боеприпасов в пунктах расположения головных парковых эшелонов.

Парки промежуточных эшелонов, удовлетворив первое требование об отпуске боеприпасов головным паркам, начинают свое пополнение посылкой за боеприпасами к местным паркам или к тыловым парковым эшелонам, если таковые назначены, опорожненных зарядных ящиков взводами или более крупными частями, выгружая при этом свой боевой комплект для образования временных огнескладов.

Парки тыловых эшелонов пополнялись из местных парков (армейских передовых огнескладов) применительно указанному для парков промежуточных эшелонов.

Места парковых эшелонов указывались: а) головного эшелона артиллерийского парка — в приказе для боя; б) промежуточного и тылового парковых эшелонов — распоряжением старшего артиллерийского начальника, в ведении которого состояли парки, [90] а при распределении артиллерийских парков по дивизиям (стрелковым бригадам) — распоряжением командира, парковой артиллерийской бригады (дивизиона)

Командиры парков обязаны были: установить связь с командиром своей парковой бригады или дивизиона (телефон, конные ординарцы, телеграф, сигналы и пр.) и принять меры для более лёгкого нахождения места расположения парков (маяки, флаги, ночью фонари и пр.).

Места расположения местных парков (армейских передовых огнескладов) должны были быть известны заблаговременно всем парковым начальникам.

Пункты расположения головных парковых эшелонов, указанных приказом для боя, изменялись лишь по распоряжению начальника, отдавшего приказ для боя. В исключительных случаях пункты эти могли изменяться за личной ответственностью командиров парков, но с немедленным об этом донесением непосредственному начальнику, а также начальнику, отдавшему приказ для боя.

В течение боя парки обязаны были прилагать все усилий к тому, чтобы батареи могли поддерживать огонь непрерывно, хотя бы и не при полных боевых комплектах.

Все артиллерийские начальники, до командиров батарей и парков включительно, обязаны были постоянно знать наличное количество и расход боеприпасов в подчинённых им частях и периодически, а вечером каждого дня боя обязательно доносить об этом своим непосредственным начальникам.

Парки обязаны были приложить все усилия, чтобы в ночь после боя боеприпасы в войсках были пополнены, а их собственный запас был доведен до возможно большего количества.

Парки должны были удовлетворять во всякое время требования об отпуске боеприпасов как письменные, так и словесные приёмщиков, к какой бы войсковой части они ни принадлежали. При выдаче из парков боеприпасов требовалась лишь расписка приёмщика в талонной книге парка с указанием войсковой части, для которой отпускаются боеприпасы, и их количества.

Указанный порядок питания войск боеприпасами, установленный для боевых действий в маневренных условиях борьбы, признан был вполне целесообразным, как показал опыт войны на русском фронте.

Боевое питание войск посылкой за снарядами назад, как требовалось «Наставлением» 1912 г., отличалось от способа боепитания, установленного во французской армии, в которой, наоборот, боеприпасы подавались войскам подвозом с тыла вперёд. Русская артиллерия не могла заимствовать этого порядка у французов, так как не была настолько богато снабжена выстрелами, чтобы подавать их батареям с началом боя во всех случаях, не считаясь с тем, израсходованы ли ими имеющиеся снаряды и нужно ли их пополнение или нет. При относительной бедности русской артиллерии в снарядах считалось более целесообразным [91] и отвечающим экономному расходованию снарядов подвозить их с тыла средствами самих войск, нуждающихся в снарядах.

Для позиционной войны организация питания снарядами была несколько изменена. При прорывах укреплённой полосы противника подача артиллерийских выстрелов к войскам малыми порциями, дающими возможность только поддерживать огонь, вместо того чтобы наносить мощные удары, считалась недопустимой. Поэтому производились заблаговременно расчёты снарядов, необходимых для выполнения той или иной боевой операции, которые и подавались заранее возможно ближе к батареям, как указано на рис. 9. Снаряды, необходимые для предполагаемого расхода на первый день операции, выкладывались накануне на батареях (сверх возимого при батареях боевого комплекта). В 3—5 км от батарей устраивались головные склады, обеспечивающие суммарно [92] потребность в снарядах второго дня операции. Подвоз из головного склада до позиций производился средствами батарей (при удобстве подвоза снаряды при батареях не выкладывались, а в головном складе сосредоточивался запас на первые 2 дня операции).

Возле головных складов располагались подвижные артиллерийские парки со своим комплектом боеприпасов.

В расстоянии не более 15 км от головных складов устраивались промежуточные склады, обеспечивающие, в сумме, огневую работу артиллерии еще на три последующих дня (3, 4 и 5-й). Подвоз снарядов из этих промежуточных складов в головные производился средствами артиллерийских парков.

Наконец, в расстоянии не более 30 км от промежуточных складов, обычно возле или на станции железной дороги широкой колеи, располагался армейский передовой склад (местный парк) с двухдневным запасом выстрелов. Из армейского передового склада в промежуточные склады снаряды подвозились транспортами (конными или автомобильными) или по прокладываемой узкоколейной железной дороге. В случаях небольшого удаления (12 — 20 км) армейского передового склада от головных промежуточные склады не устраивались и совпадали с передовым армейским, в котором в таких случаях сосредоточивался запас выстрелов на 5 дней операции.

При обороне укреплённой полосы разрешалось выкладывать при батареях для отбития атак снаряды на однодневную потребность по расчёту, указанному в части III «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» (по 250 патронов на 76-мм пушку), но с оговоркой, что выкладывание больших запасов на батареях крайне нежелательно, так как хранение в погребах вредно отражается на балистических качествах пороха, а в случае неудачи обороны запасы выстрелов будет трудно вывезти.

Отпуск снарядов войскам из головных складов (головных парковых эшелонов) производился по требованиям войск. Пополнение запасов головных и промежуточных складов производилось по их требованиям из армейских передовых складов.

В армейских передовых складах боеприпасы пополнялись из армейского тылового склада по требованиям передовых складов, не не иначе, как по распоряжениям зача, согласованным с оперативными указаниями командарма. Подача боеприпасов из армейского тылового склада в передовые производилась по железным дорогам или транспортами.

Подвоз боеприпасов к армейскому передовому складу должен обеспечивать подачу в размере дневной потребности.

На рис. 10 показана примерная схема кругооборота питания лёгких 76-мм батарей при распределении огнескладов согласно схеме, представленной на рис. 9. Из схемы на рис. 10 следует, что при удалении армейского передового огнесклада на 25—30 км от промежуточного и отсутствии узкоколейной железной дороги или автотранспортов на 8-й день наступит полное истощение [94] боеприпасов, если между промежуточным и головным складом работают два парка и только один парк выделен для работы между промежуточным и армейским складом. При работе же между головным и промежуточным складом одного, а между промежуточным и армейским передовым складом двух парков результат ещё хуже: полное истощение боеприпасов в районе батарей, их резервов и головного склада наступит на 5-й день операции.

Питание боеприпасами тяжёлых батарей обеспечивалось ещё хуже. При некоторых тяжёлых артиллерийских бригадах имелись автомобильные парки, но для использования их необходимы отличные дороги, при плохих же дорогах, каких было большинство на русском театре войны, на автомобильные транспорты нельзя было рассчитывать.

По схеме рис. 10 парки должны проходить по 30 км ежедневно, а такие переходы сильно изматывали лошадей при длительных боях.

При движении вперёд питание боеприпасами без содействия железной дороги или автотранспортов обеспечивалось плохо: обычно к вечеру 6-го дня движения вперёд питание боеприпасами было уже не обеспечено.

В общем выяснилось, что для полного обеспечения артиллерии боеприпасами необходимо: питание головного склада из промежуточного вести всеми имеющимися парками полностью, не выделяя парков для питания промежуточного склада из армейского передового; питание промежуточного склада из передового армейского вести конно-железной или паровой узкоколейной дорогой и транспортами, при условии общей суммы подвоза не менее суточной потребности в боеприпасах.

При организации питания боеприпасами предлагалось иметь в виду, что подача боеприпасов батареями малыми порциями, дающими возможность только поддерживать огонь вместо того, чтобы наносить мощные удары, или расходовать только «дневные порции» боеприпасов недопустима.

Для обеспечения правильности доставки боеприпасов необходимо было заблаговременно составить соображения о «кругообороте» артиллерийских парков и своевременно испросить содействие от корпуса или армии к устранению возможной задержки в питании боеприпасами. Контроль организации питания и ответственность за последствия нарушения правильности питания возлагались на инспекторов артиллерии корпуса, армии и фронта.

Работа по организации огнескладов и по осуществлению питания боеприпасами распределялась так: от позиций батарей до головных складов — на начальников артиллерийских частей; от головных до промежуточных складов, включая те и другие, — на инспекторов артиллерии корпусов; от промежуточных до армейских передовых складов, включая последние, — на заведующих артиллерийской частью армии (зач).

Армейские передовые огнесклады питались распоряжением штаба армий фронта. [95]

Для обеспечения питания боеприпасами требовалось: распоряжением общевойсковых начальников привести дороги в полный порядок и поддерживать их в надлежащем состоянии, привлекая к работам местных жителей по специальным нарядам или команды солдат; устроить на огнескладах подъездные пути и крытые помещения хотя бы только для гильз с зарядами, дистанционных трубок и взрывателей; при сыром грунте устроить помосты под бунты со снарядами.

Пополнение потерь{617}

Каждая батарея обязана напрягать все силы и применять все средства, чтобы непрерывно сохранять способность к ведению огня и к передвижению.

Убыль людей и лошадей и повреждения материальной части ни в каком случае не могли служить основанием для снятия батареи с боевой позиции.

При батареях состояли запасные люди и лошади, из которых в первую очередь производилось пополнение убыли. Пополнение убыли в артиллерийских бригадах и парках производилось из передовых артиллерийских запасов, организуемых в тыловых районах действующей армии, или из находящихся в тылу запасных частей артиллерии.

При истощении батарейных запасов или при невозможности своевременного пополнения убыли из передового артиллерийского запаса, пополнение временно производилось: а) уравнением числа людей и лошадей между батареями одного дивизиона — распоряжением командира дивизиона, а между дивизионами — распоряжением командира артиллерийской бригады: б) вызовом людей из прикрытия — распоряжением командира батареи или командира дивизиона или из ближайших войсковых частей (пехоты, конницы) по сношению с начальниками этих частей.

В исключительных случаях пополнение людей, лошадей и некоторых предметов имущества в батареях допускалось производить непосредственно из артиллерийских парков, но не иначе, как по приказанию командира корпуса, а в случае распределения парков по дивизиям (стрелковым бригадам) — начальника дивизии (стрелковой бригады).

Пополнение потерь и исправление повреждений в материальной части, происшедших во время движения, производились по исполнении передвижения, если повреждённые орудия или зарядные ящики возможно было перемещать. Требовалось, во всяком случае, чтобы остановка орудия или ящика отнюдь не служила основанием для задержки движения остальных. При этом если орудие вынуждено было остановиться при движении вперёд, то командир взвода обязан был сделать необходимые распоряжения и затем присоединиться к своей батарее; при движении же [96] назад — должен был остаться при остановившемся орудии и принять все меры для его увоза. При остановке зарядного ящика необходимые меры принимались ящичным вожатым или особо назначенным чином.

Артиллерия в бою

Русский Генеральный штаб, готовясь к предстоящей войне с Германией и Австро-Венгрией, был уверен в том, что при политико-экономических условиях того времени (1900—1914 гг.) война не может быть сколько-нибудь продолжительной и будет исключительно маневренной. Такая уверенность подтверждалась имевшимися в русском Генеральном штабе сведениями о плане войны бывшей союзницы Франции, в основу которого положены были те же указанные выше соображения, и о плане войны Германии, которая рассчитывала быстро закончить войну нанесением молниеносных сокрушительных ударов.

В соответствии с планом предстоящей войны русская армия, в том числе её артиллерия, готовилась к маневренным действиям, в недостаточной степени учитывая сравнительно недавний опыт русско-японской войны, подчеркнувший не только значение силы артиллерийского огня, но и значение укреплённых позиций, сковывающих свободу манёвра.

При подготовке русской армии к войне подчёркивалось, что артиллерия может решительно воздействовать на исход сражения, если она: «с самого начала будет введена в бой в таких силах, чтобы достигнуть перевеса в огне» («Устав полевой службы» 1912 г., § 444).{618}

«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. указывалось, что быстрое подавление противника достигается успешнее всего сосредоточением огня многих артиллерийских частей, в особенности при сочетании фронтального огня с фланговым (косоприцельным или продольным), и что результаты артиллерийского огня значительно повышаются при совместной стрельбе многих батарей, «объединённых общим управлением».

Согласно «Наставлению» 1912 г. (§ 76, 79), сосредоточение огня крупных артиллерийских частей должно выражаться: «в более согласованном решении огневых задач, объединённых общей идеей, нежели в одновременной стрельбе по общим целям».

Офицерская артиллерийская школа, со своей стороны, утверждала, что «в полевом бою надо сосредоточивать огонь только по таким целям, с которыми отдельные батареи справиться не могут» (в полевом бою такие цели обнаруживаются по большей части только в конце боя), и что по целям, ширина фронта которых около 0,5 км, огонь более трёх полевых лёгких батарей [97] сосредоточивать не следует. По мнению Школы, сосредоточенный огонь шести батарей (48 орудий при 8-орудийных батареях) по такому узкому фронту ведёт не только к бесцельному расходу снарядов, но и. к полному ослаблению артиллерийского огня на боевом участке целой дивизии ради непроизводительного его усиления на одном пункте неприятельского расположения.