Глава 19. Мировосприятие и искажение

Каждый человек воспринимает окружающий мир по-своему, и твое восприятие мира будет отличаться от моего. Предположим, ты и я стоим на улице и смотрим в окно комнаты, сообщая друг другу, что мы в ней видим. Я говорю: «Комната довольно маленькая, квадратная, в ней находятся какие-то люди, зеленый ковер и коричневые занавески». Ты говоришь: «Семейная сцена. Атмосфера в комнате теплая, доброже­лательная. Я вижу мать, отца и двоих детей, они разговаривают и смеются. Комната большая».

Если проанализировать эту информацию со стороны, то можно подумать, что мы наблюдали разные комнаты, тем не менее комната была одна и та же. Различия в ее описании были обусловлены нашим индивидуальным восприятием. Если бы нас попросили сообщить о том, что мы слышим, чувствуем, ощущаем на вкус и запах при наблюдении за этой комнатой, то описания наших ощущений также были бы разными. Более того, ты и я по-разному реагировали бы на происхо­дящее в комнате. Я мог бы ничего особенного не почувствовать и уйти после нескольких минут наблюдения, а ты мог бы постучать в окно и поговорить с находящимися в комнате людьми. Таким образом, ты и я отличаемся в том, как мы воспринимаем и реагируем на эту сцену, то есть твое мировосприятие отличается от моего.

Мировосприятие (система отсчета). Шиффы определяют мировосприятие как структуру ассоциативных ответов, интегрирующую различные эго-состояния при реагировании на определенные стимулы. Мировосприятие предоставляет человеку «целостный перцептуальный, концептуальный, аффективный и двигательный набор, который используется для определения себя, других людей и окружающего мира».

Для облегчения понимания этого формального определения Шиффы предлагают рассматривать мировосприятие как «фильтр на реальность». При наблюдении за комнатой, каждый из нас отфильтровывал некоторые аспекты сцены. Например, я отметил цвет ковра, но отфильтровал присутствующих в комнате людей, а ты, в соответствии со своим мировосприятием, поступил наоборот. Мы также по-разному оценили размеры комнаты. Для меня она была довольно маленькая, для тебя — большая. Дело в том, что я рос в старом доме с большими комнатами, в загородной местности, а ты провел свое детство в крохотных комнатках городской квартиры. Таким образом, определение «большая комната» в соответствии с нашим мировосприятием будет различным. Кроме того, ты сказал, что атмосфера в комнате теплая, доброжелательная, а я вообще не описал и даже не воспринял ее как часть картины. А теперь предположим, что ты спросишь меня, согласен ли я с тем, что атмосфера в комнате теплая и доброжелательная. В этом случае я могу ответить: «Конечно, нет». Возможно, ты захочешь узнать, почему я не согласен с тобой. Разве члены семьи не общаются и не смеются искренне? Может ли быть еще более теплая и дружелюб­ная атмосфера, чем эта? Но после этого я могу добавить: «Теплая атмосфера? Нет, у них ковер не того цвета — им нужен оранжевый или красный. А посмотри на эти серые стены!» В данном случае мы столкнулись еще с одним фактором, в соответствии с которым мировосприятие людей отличается друг от друга. Мы оба использовали одни и те же слова, однако вкладывали в них различное значение. Поэтому мое мировосприятие «теплой атмосферы» в данном примере отличается от твоего.

Мировосприятие и эго-состояния.Для дальнейшего раскрытия понятия мировосприятия Шиффы предлагают рассматривать его как «оболочку, окружающую эго-состояния и связывающую их воедино». Поскольку я ощущаю мир в соответствии с моим уникальным мировосприятием, то вырабатываю собственный индивидуальный набор реагирований из эго-состояний на него. Именно таким образом мировосприятие «интегрирует различные эго-состояния». Когда мы смотрели в окно комнаты, я вошел во Взрослого и отмечал такие характеристики, как размеры, форму, цвет, которые видел «здесь и теперь». Ты же был в Ребенке, проигрывающим счастливые воспоминания семейных сценок, подобных той, которые приносили тебе столько радости в детстве. Зафиксировав эти эго-состояния на внутреннем уровне, мы на внешнем уровне взаимодействовали друг с другом, исходя из выбранных нами эго-состояний.

Мировосприятие предоставляет нам паттерны, благодаря которым мы интегрируем реакции нашего эго-состояния для выражения своей личности.

Роль Родителя. Эго-состояние Родителя играет особенно важную роль в формировании нашего мировосприятия. Это происходит потому, что мировосприятие состоит из определений о мире, нас самих и других людях. Первоначально эти определения передаются родителями и парентальными фигурами. В зависимости от возраста, в котором они нам передаются, они могут заполнять часть содержания нашего эго-состояния Родителя (Р₂) или Родителя в Ребенке (Р₁).

У каждого имеется личный набор парентальных определений о том, что хорошо — плохо, правильно — неправильно, легко — трудно, грязно — чисто, честно — нечестно и так далее. Именно благодаря этому набору определений мы формируем взгляды о себе, других людях и о мире и соответственно реагируем на возникающие ситуации.

Мировосприятие и сценарий.Какая существует связь между сценарием и мировосприятием? Ответ заключается в том, что сценарий формирует часть мировосприятия. В целом мировосприятие состоит из большого набора определений, некоторые из которых включают игнорирования, но последние присутствуют не во всех определениях. А сценарий состоит из всех определений мировосприятия, в которых имеются игнорирования. Когда я вхожу в сценарий, то игнорирую те аспекты ситуации «здесь и теперь», которые могут быть связаны с решением проблемы, и одновременно проигрываю старые определения себя, других людей и окружающего мира, в которых содержатся эти игнорирования. Например, будучи ребенком, я мог получить от родителей послания о том, что не способен думать. А теперь предположим, что взрослым мне надо сдать какой-то экзамен. Если я в этот момент войду в сценарий, то внутренне начну проигрывать старые парентальные определения о себе: «Ты не способен думать!». Соглашаясь с ним в эго-состоянии Ребенка, я принимаю игнорирование своей способности думать и начинаю чувствовать неуверенность.

Природа и функция искажения.Реальность ситуации в последнем примере заключается в том, что я способен думать. Следовательно, принимая старое определение себя как неспособного думать, я исказил мое восприятие реальности так, чтобы оно подошло под мой сценарий. Этот процесс получил название искажения.

В части IV вы узнали, что ребенок принимает сценарные решения потому, что они являются лучшей стратегией выживания и существо­вания во враждебном мире. Будучи взрослым, я в своем эго-состоянии Ребенка могу все еще придерживаться этих ранних решений, так как продолжаю верить в то, что они необходимы для выживания. Таким образом, если какой-то аспект реальности может поколебать мои сценарные решения, то я буду защищаться от него. По мнению Шиффов, это будет звучать так: при угрозе мировосприятию я защищаюсь с помощью искажения.

Ребенком я принял родительское определение себя как неспособного думать потому, что считал это единственным способом выживания и удовлетворения своих желаний. И сейчас, будучи взрослым, при вхождении в сценарий я вновь проигрываю эту старую стратегию выживания. Таким образом, я искажаю реальность из-за игнорирования своей способности думать. Это не может помочь мне решить проблему сдачи экзамена. Однако неосознанно в эго-состоянии Ребенка я следую более важному мотиву, чем любой экзамен, а именно: защититься от ужасной катастрофы, которая может произойти, если я подвергну сомнению родительское определение.

Трансакции при искажении.Как по поведению человека можно определить, искажает он что-либо или нет? Единственным внешним сигналом искажения является обнаружение игнорирования с помощью зрения или слуха. Таким образом, сигналы игнорирования являются внешним проявлением внутренне протекающего искажения, а любое игнорирование является искажением реальности. В главе 17 вы научились распознавать целый диапазон поведенческих сигналов, свидетельст­вующих об игнорировании. Те же самые сигналы указывают и на искажение. Нам также известно, что человек искажает реальность, когда он что-либо преувеличивает или страдает расстройством мышления, что обычно сопутствует игнорированию.

Существуют два вида трансакций — тангенциальная (отклоняю­щаяся) и блокирующая, — которые предоставляют вербальное доказательство того, что происходит искажение.

Отклоняющаяся трансакция это такая трансакция, в которой стимул и реакция затрагивают различные аспекты или один и тот же аспект с разных точек зрения. Например, на вопрос терапевта: «Как вы себя чувствуете?», член группы отвечает: «Когда мы говорили об этом на занятии вчера, я испытывал гнев». В ответе он говорит не о своем сегодняшнем самочувствии, а о том, как он чувствовал себя вчера. Или, предположим, что на переговорах о заработной плате предста­витель профсоюза спрашивает: «Что нужно от нас, чтобы мы могли подписать соглашение?» В ответ представитель администрации говорит: «Мы не удовлетворены вашими условиями». В данном случае имеет место смещение аспекта с того, «что нужно», на «чувство удовлетво­рения от».

Повседневный разговор изобилует отклоняющимися трансакциями. В ситуациях, которые воспринимаются как стрессовые, люди чаще всего искажают информацию. Это не удивительно, так как в стрессовых ситуациях они больше всего восприимчивы к угрозам их мировос­приятию. Скрытая цель отклоняющейся трансакции заключается в том, чтобы не дать другому человеку затронуть аспект, воспринимающийся как угроза. Человек, направляющий отклоняющуюся трансакцию, не осознает, что он поступает таким образом.

Вероятно, что другой человек присоединится к отклоняющейся трансакции и не будет придерживаться первоначальной темы разговора. При этом он может даже направить свою отклоняющуюся трансакцию. Например:

Представитель профсоюза: «Что нужно от нас, чтобы мы могли подписать соглашение?»

Представитель администрации: «Мы не удовлетворены вашими условиями».

Пр. проф.: «Нас тоже не устраивают ваши предложения».

Пр. админ.: «Что нужно сделать, чтобы вы были удовлетворены?»

Пр. проф.: «Я не уверен в том, что вы сможете выполнить наши требования».

Когда люди обмениваются трансакциями, они чаще всего будут неудовлетворены тем, что их разговор ни к чему не приводит, то есть возвращается к одному и тому же. На психологическом уровне это как раз и требуется. Подобные разговоры могут продолжаться в течение длительного времени, а его участники в конце чувствуют себя измотанными.

Блокирующая трансакция. При блокирующей трансакции суть вопроса избегается из-за несогласия с постановкой самого вопроса. Например:

Терапевт: «Как вы себя чувствуете?»

Член группы: «Что вы имеете в виду, эмоциональное состояние или физическое?»;

Представитель профсоюза: «Что нужно от нас, чтобы мы могли подписать соглашение?»

Представитель администрации: «Вы имеете в виду то, что мы хотим, или то, что с нашей точки зрения возможно?»

Блокирующие трансакции редко продолжаются длительное время. Скорее всего, после первого обмена репликами стороны начнут уточнять свои позиции по данному вопросу, или, если одна из заинтересованных сторон действительно намеревается заблокировать обсуждение вопроса, то дискуссия может зайти в тупик. На психологическом уровне цель блокирующей трансакции такая же, как и отклоняющейся: избегать вопросов, которые могут представлять угрозу мировосприятию одного или обоих участников.

Упражнение. Разбейтесь на группы по три человека. В каждой группе выберите клиента, адвоката и наблюдателя. Клиент выбирает любую тему для разговора и беседует с адвокатом в течение трех минут. Наблюдатель или руководитель группы засекает время. Задача клиента заключается в том, чтобы давать отклоняющиеся трансакции на все вопросы адвоката. Когда клиент внезапно меняет тему разговора, адвокат тоже переходит к этой теме. Затем клиент затрагивает другой вопрос и так далее. По истечении времени клиент и адвокат две минуты обсуждают свои ощущения, а наблюдатель сообщает о том, что он видел и слышал. После этого поменяйтесь ролями, чтобы все побывали в каждой роли.

Вновь проделайте упражнение. Теперь адвокат не будет следовать отклоняющимся трансакциям клиента, а должен делать все возможное, чтобы возвратить клиента к первоначальной теме разговора. Задача клиента заключается в том, чтобы затронуть как можно больше вопросов. Повторяйте упражнение до тех пор, пока все не побывают в каждой роли.

Затем, работая в парах, используйте блокирующие трансакции. Как и прежде, в первой части упражнения адвокат позволяет клиенту блокировать себя, а во второй — делает все возможное, чтобы избежать блокировки, в то время как клиент стремится заблокировать любую трансакцию. Сравните ваши ощущения при выполнении упражнений с блокирующими и отклоняющимися трансакциями.

Так как вы выполняете это упражнение во Взрослом, ваше взаимодействие будет заключаться в проигрывании ролей с применением отклоняющихся и блокирующих трансакций и не будет реальным использованием этих трансакций. Упражнение дает практические навыки распознавания и борьбы с этими трансакциями, которые люди применя­ют неосознанно.

Глава 20. Симбиоз

В соответствии с теорией Шиффов симбиоз имеет место тогда, когда двое или более людей ведут себя так, как будто вместе образуют одного человека. Люди, принимающие участие в таких взаимодействиях, не используют все имеющиеся у них эго-состояния. Обычно один из них исключает Ребенка и использует лишь Родителя и Взрослого, а другой занимает противоположную позицию, оставаясь в Ребенке и блокируя два других эго-состояния. Таким образом, вместе им доступны всего три эго-состояния, что показано на рис. 20.1.

Рис. 20.1. Симбиоз

Например, представьте преподавателя, проводящего занятия со студентами. После изучения теоретического материала преподаватель пишет на доске упражнение и просит одного из них: «Джим, как бы ты решал эту задачу?» Джим не произносит ни слова. Некоторое время он сидит неподвижно, а затем начинает быстро раскачивать ногой и чесать затылок, продолжая молчать. Некоторые студенты тоже начинают беспокойно ерзать, пока преподаватель не говорит: «Похоже, ты не знаешь как, Джим. Тебе надо больше заниматься. Вот как мы будем решать эту задачу...» и пишет решение на доске. Джим успокаивается, перестает болтать ногой и записывает вслед за преподава­телем решение задачи.

В данном примере студент и преподаватель вошли в симбиоз. Отрицая в себе способность самостоятельно решить задачу и скрытно манипулируя преподавателем с целью овладения ситуацией, Джим игнорирует свои эго-состояния Взрослого и Родителя. Преподаватель, с готовностью показывая решение задачи и советуя Джиму больше заниматься, принимает на себя роль Родителя и Взрослого. Поступая так, преподаватель игнорирует собственное эго-состояние Ребенка. Если бы он дал своему Ребенку возможность проявиться, он бы осознал, чувство дискомфорта и неудовлетворенности у него появилось в результате обмена трансакциями с Джимом, а интуиция подсказала бы ему: «Меня самого заставили все делать, а мне это не нравится!». С помощью восприятия Ребенка он мог бы творчески подойти к этой проблеме и помочь Джиму самостоятельно решить задачу. Препода­ватель заблокировал чувство дискомфорта своего Ребенка и нашел облегчение в том, что стал играть привычную симбиотическую роль Взрослого и Родителя. Джим также почувствовал облегчение, когда вошел в привычную для себя роль Ребенка.

В этом и заключается суть симбиоза — при вхождении в симбиоз его участники чувствуют себя более комфортно. Каждый играет роль, которую от него ожидают, однако этот комфорт достигается за определенную плату: находящиеся в симбиозе блокируют многие свои способности и возможности, присущие им как взрослым.

В повседневном общении люди на какое-то время входят, а затем выходят из симбиоза друг с другом. Иногда отношения, в основе которых лежит симбиоз, продолжаются длительное время. Последнее справедливо для Билла и Бетти, олицетворяющих типичную супружес­кую пару. Билл — сильный, молчаливый человек, с неизменной трубкой в зубах, выражает свои чувства вздохами. Будь то радость или горе, Билл надежно скрывает свои чувства. В семье Билл распоряжается финансами, каждую неделю выдавая Бетти определенную сумму на расходы. Когда возникает какая-нибудь проблема, Билл сам принимает решение и сообщает о нем Бетти. Она видит смысл своей жизни в том, чтобы радовать мужа. Бетти счастлива от того, что муж сам принимает решения, и говорит своим друзьям, что ей нравятся сильные мужчины, на которых можно положиться. Когда в доме случается что-то непредвиденное, Бетти начинает паниковать и ждет, пока вернется Билл и исправит положение.

Некоторые их друзья не могут понять, как Билл может терпеть беспомощность Бетти. Другие восхищаются тем, что Бетти может жить с таким флегматичным человеком. Однако в действительности их брак длится уже многие годы. Прочность их союза объясняется тем, что они живут в симбиозе, в котором Билл играет роль Родителя и Взрослого для Ребенка Бетти. В этом симбиозе каждый из них нуждается друг в друге и, как в любом симбиозе, прочность их брака достигается за счет игнорирования каждым из них части своих способностей. Со временем подобное игнорирование может привести к возникновению чувства неудовлетворенности, что может вызвать некоторое отчуждение в их взаимоотношениях.

Упражнение. Если вы работаете самостоятельно, найдите человека, который согласился бы работать в паре с вами. Если вы в группе, разбейтесь по парам.

В первой части упражнения поддержите друг друга физически. Например, можно облокотиться друг на друга. Или упереться ладонями вытянутых рук в ладони партнера. Поддерживая друг друга, оставайтесь некоторое время в этом положении. Осознайте свои мысли и чувства и пока ничего не говорите о них своему партнеру. После этого один из партнеров должен выйти из этого положения. Выполняйте движение медленно, чтобы партнер почувствовал, каково ему будет, если вы смените положение. Затем те же действия выполняет другой партнер. Отмечайте ваши ощущения, когда вы остаетесь в исходном положении, а ваш партнер выходит из него.

Во второй части упражнения продолжайте касаться друг друга, но каждый должен удерживаться в равновесии. Например, можно снова упереться ладонями в ладони партнера, но на этот раз не так сильно облокачиваться друг на друга. Оставайтесь в этом самосбалансирован­ном положении некоторое время, отмечая свои ощущения. Как они отличаются от тех, которые вы испытывали в первой части упражнения? А теперь пусть один из партнеров разорвет контакт. Например, если вы стоите и ваши ладони упираются в ладони партнера, один из вас может просто опустить руки. Отметьте ваши ощущения, когда вы стоите неподвижно, а партнер разрывает с вами контакт. Как эти ощущения отличаются от тех, которые вы испытывали в первой части упражнения, когда стояли, поддерживая друг друга, а партнер начал выходить на исходного положения. Через некоторое время партнер, который разорвал контакт, снова входит в контакт с вами. Повторите разрыв и восстановление контакта несколько раз. Проделайте это упражнение еще раз, причем в роли разрывающего и восстанав­ливающего контакт будет другой партнер. Поделитесь друг с другом вашими ощущениями.

Первая часть упражнения предназначена для того, чтобы вы почувствовали симбиоз. Когда два человека опираются друг на друга, то они чувствуют себя удобно, так как ощущают поддержку. Однако некоторые могут также испытывать страх, когда другой человек выходит из контакта и позволяет им упасть. Почти все начинают осознавать этот страх, когда партнер постепенно выходит из контакта. Этот факт указывает на другую характерную особенность реального симбиоза. Когда один из партнеров чувствует, что другой выходит из симбиотического контакта, он склонен защищаться от ухода. В этом случае он считает: «Без партнера я не смогу самостоятельно стоять на ногах». Это убеждение придает симбиозу такое качество, как стабильность.

Вспомните Билла и Бетти, сильного молчаливого мужа и его жену. Представьте себе, что друзья Бетти предлагают ей присоединиться к женской инициативной группе. Со временем Бетти начинает чувствовать себя неуютно, играя роль Ребенка в симбиозе, и сомневается в некоторых решениях Билла. Она овладевает навыками укрепления своей личности и начинает воздействовать на мужа. Какой будет реакция Билла? Вероятно, он будет делать все возможное, чтобы Бетти продолжала оставаться в симбиозе. Он будет игнорировать или высмеивать новые взгляды Бетти, может уйти в себя или открыто выражать свой гнев, если Бетти не приготовит ему обед или не принесет домашние туфли.

Билл может добиться своего и возвратить Бетти обратно в симбиоз. Если он не сможет это сделать, в их взаимоотношениях наступит тяжелый период. В другом случае Билл может сам изменить свои взгляды и выйти из симбиоза, став членом какой-нибудь группы или пройдя курс терапии. Если это произойдет, то взаимоотношения Билла и Бетти изменятся и будут напоминать ваши ощущения при выполнении второй части упражнения, когда вы находитесь в контакте с другим человеком, но оба стоите самостоятельно и не опираетесь друг на друга, из вас может разорвать контакт, но вы оба сохраните вертикальное положение. Контакт можно возобновлять и разрывать, при этом никто из вас не упадет. Никто не может дать гарантии того, что вы будете чувствовать себя более уютно в этом независимом положении по сравнению с тем, когда вы облокачивались друг на друга. В действитель­ности многие говорят, что при выполнении второй части упражнения они чувствуют себя менее комфортно, чем при выполнении первой части. Они осознают, что у них имеется больше возможностей — разорвать или восстановить контакт, по сравнению с тем положением, когда них была лишь одна возможность поддерживать друг друга. Именно это и происходит, когда два человека выходят из симбиоза в своих взаимоотношениях, — у них появляется больше возможностей выби­рать, большая гибкость, меньшая предсказуемость, у них также отсутст­вует уверенность в том, что они будут чувствовать себя комфортно.

Здоровый и нездоровый симбиоз. Существует ряд ситуаций, при которых нахождение в симбиозе представляет собой абсолютно нормальное явление. Например, предположим, что я только что вышел из-под наркоза после операции, и меня везут на каталке по больничному коридору. Я еще не знаю, где нахожусь, но уверен в одном: мне больно. Кроме ощущения боли, я осознаю присутствие сестры, которая идет рядом со мной, держит мою руку и говорит: «Все будет хорошо». В этот момент мой Взрослый и Родитель выключены: я не в состоянии оценивать проблемы «здесь и теперь» и не могу осознать полученные от родителей послания, как нужно о себе заботиться. Я делаю то, что естественно для меня сейчас: снова регрессирую до уровня ребенка, чувствую боль и позволяю другим заботиться о себе. Медицинская сестра заменяет мне Взрослого и Родителя, в которых я так нуждаюсь. Она решает текущие проблемы и одновременно защищает и успокаивает меня. В этом и состоит ее работа, поэтому ее роль в симбиозе вполне оправдана.

В соответствии с теорией Шиффов сестра и я находимся в здоровом симбиозе, что резко контрастирует с приведенными в начале данной главы примерами, указывающими на случаи нездорового симбиоза. Слово «симбиоз», употребляемое без определения, обычно означает нездоровый симбиоз.

Как различают здоровый и нездоровый симбиоз? Ответ состоит в том, что симбиоз будет считаться нездоровым, если в нем присутствует игнорирование. В примерах симбиоза между студентом и преподава­телем, Биллом и Бетти обе стороны игнорировали реальность, поступая так, как будто у них на двоих существует лишь три эго-состояния. Напротив, когда меня везли после операции на больничной каталке, реальность состояла в том, что мой Взрослый и Родитель были выключены из действия из-за травмы и последствий анестезии. В этом плане сестра на самом деле использовала Родителя и Взрослого и не обязательно при этом игнорировала своего Ребенка.

Симбиоз и нормальная зависимость. Одним из очевидных примеров здорового симбиоза являются взаимоотношения между ребенком и родителем. Когда ребенок рождается, он целиком Ребенок, так как не в состоянии решать проблемы и защищать себя. Эти функции берет на себя родитель, который соответственно использует свои эго-состояния Взрослого и Родителя. Стэн Вуллэмс и Кристи Хьюидж предложили называть такой здоровый симбиоз родитель-ребенок нормальной зависимостью.

Не забывайте, что в здоровом симбиозе стороны не игнорируют ни одного из своих эго-состояний. У ребенка пока еще нет функци­онирующего Родителя или Взрослого, поэтому он и не может их игнори­ровать. Однако у родителя есть эго-состояние Ребенка. Для того чтобы избежать соскальзывания в нездоровый симбиоз, ему необходимо осознавать потребности своего Ребенка и находить способы их осуществления, даже если он в данный момент заботится о своем ребенке.

Симбиоз и сценарий. В идеале воспитатель ребенка будет использовать ресурсы своего Родителя и Взрослого и одновременно не будет игнорировать своего Ребенка. С ростом ребенка родители обеспечивает его всем необходимым для завершения каждой стадии развития. На каждом этапе ребенок получает все больший доступ к своим ресурсам и поэтому все реже нуждается в родительской поддержке. В идеальном случае родитель поощряет самостоятельность ребенка, продолжая оказывать ему поддержку в тех случаях, когда он в ней нуждается.

В этом идеальном процессе изначальный сильный симбиоз между ребенком и родителем постепенно исчезает. В результате к моменту достижения ребенком зрелого возраста обе стороны взаимодействуют без симбиоза. При этом каждая сторона способна жить самостоятельно и при желании входить или разрывать контакт. Проблема заключается в том, что идеальных родителей не бывает. Каким бы хорошим не было воспитание со стороны отца и матери, некоторые желания и потребности ребенка в процессе развития остаются неосуществленными.

Этот факт свидетельствует о сценарной функции симбиоза во взрослой жизни. Любой симбиоз является попыткой осуществить потребности роста, которые не были удовлетворены в детском возрасте. Как всегда при сценарном поведении, человек, находящийся в симбиозе, для удовлетворения своих потребностей использует устаревшие стратегии поведения. Эти стратегии прекрасно работали в детстве, однако неприемлемы в его взрослой жизни. Таким образом, в симбиозе человек игнорирует свои возможности как взрослого, и игнорирование лежит вне его осознания. При вхождении в симбиоз мы невольно начинаем проигрывать старые детские ситуации, в которых наши потребности не осуществлялись. Мы вновь устанавливаем взаимоотношения, которые существовали в прошлом между нами и родителем или парентальной фигурой, и проигрываем эту ситуацию, манипулируя другими людьми для осуществления неудовлетворенной потребности.

Выбор симбиотической позиции. Основываясь на вышесказанном, можно прийти к следующему выводу: «Если симбиоз является проигрыванием старых детских ситуаций, то можно понять, почему люди играют роль Ребенка в симбиозе. Но почему тогда кто-то предпочитает роль Родителя?» Ответ заключается в том, что некоторые дети принимают следующее раннее решение: «Мое воспитание настолько плохо, что лучше, если я сам стану родителем». Возможно, мать в эго-состоянии Ребенка боялась установить четкие рамки поведения своих детей. Вместо этого она говорила им: «Если вы будете это делать, то причините мне боль» или «Ты заставляешь отца сердиться!» Таким, образом, ребенку предлагается взять ответственность за чувства и здоровье его родителей, и он сам становится маленьким родителем, а уже взрослым может вновь занять эту роль в симбиозе. Другие дети, которые воспринимают родителей как оскорбляющих их, могут принять жизненную позицию «Я — ОК, ты не ОК» и фантазировать как подавить своих родителей, исходя из положения Родителя. Это также может вновь и вновь проигрываться в их взрослых симбиотических взаимоотношениях.

Приглашение к симбиозу. При встрече люди умело дают друг другу знать, какую роль в симбиозе они хотели бы занять. Подобные приглашения к симбиозу часто передаются без слов. В этом случае они указывают на одно или несколько видов пассивного поведения.

В первом примере этой главы Джим направил свое приглашение к симбиозу сначала с помощью ничегонеделания, а затем — возбуж­дения. Когда он сидел и молчал, а затем стал нервничать, то передавал преподавателю скрытое послание: «Я хочу, чтобы ты думал за меня и объяснил мне все». Его приглашение к симбиозу предполагало, что преподаватель будет играть роль Родителя и Взрослого, а он сам будет Ребенком. Продолжив объяснение и решив задачу, преподаватель тем самым согласился с приглашением Джима на том же психологическом уровне: «Ты действительно нуждаешься в том, чтобы я думал за тебя и объяснил тебе все», принимая предложение Джима войти в симбиоз.

Иногда приглашение к симбиозу может передаваться с помощью слов. В этом случае люди будут подмечать, что человек не прямо говорит о своих желаниях, а пытается манипулировать другими для выполнения своих желаний. Часто это делается довольно тонко. Например, член группы может мрачно посмотреть и сказать: «Мне нужно, чтобы меня кто-то обнял». Товарищи могут обнять его, выполнив желание, о котором он просит. Однако если они поступят так, то примут его приглашение к симбиозу. Если бы он попросил обнять его в несимбиотической манере, то взглянул бы на конкретного человека и попросил бы его: «Обними меня, пожалуйста».

Симбиоз-соревнование. А что, если два человека хотят играть одну и ту же симбиотическую роль? Например, если они оба хотят быть Родителями или Детьми? В этом случае обе стороны начнут ловчить в надежде занять желаемую симбиотическую роль. Например, в ресторане можно часто слышать такой обмен репликами между двумя людьми, собирающимися заплатить за обед: «Убери свои деньги. Я за все заплачу». «Нет, я буду платить». «Я настаиваю! Ни слова больше». Подобные трансакции могут продолжаться некоторое время, причем оба будут настаивать на своем. Таким образом, каждый стремится быть Родителем для другого, вовлекаясь в симбиоз-соревнование и пытаясь занять положение Родителя.

По своей природе симбиоз-соревнование не является стабильным. Приведенные выше взаимодействия длятся короткий промежуток времени. Иногда стороны могут разойтись, хлопнув дверью, или одна из сторон может уступить желаемую симбиотическую роль партнеру. При этом уступившая сторона занимает соответствующую роль в этом симбиозе. Например, разговор в ресторане мог бы закончиться, если бы один из партнеров сказал: «Ну, если ты так настаиваешь...», с недовольным видом пряча свой бумажник. В данном случае он занял положение Ребенка, позволив позаботиться о себе другому человеку.

Упражнение. Приведите еще один пример симбиоза-соревнования за положение Родителя, в котором одна из сторон занимает положение Ребенка. Нарисуйте происходящие во время этого разговора трансакции. Какие положения на диаграмме ОК Коррал занимает каждая из сторон во время соревнования и после уступки? Приведите пример симбиоза-соревнования за место Ребенка, который заканчивается уступкой одной из сторон, и неохотного занятия ею положения Родителя. И снова проанализируйте трансакции и положения на ОК Коррал.

Нарисуйте диаграмму трансакций между Джимом и преподавателем, в которой Джим предлагает партнеру занять симбиотическую роль, а последний принимает это приглашение. Какие важные контрприказания и приказания имеются, с вашей точки зрения, в сценарной матрице, Джима? У Билла и Бетти?

Симбиоз второго порядка.В некоторых симбиотических взаи­модействиях имеет место еще один симбиоз, протекающий под первым. Он показан на рис. 20.2. Такой симбиоз получил название симбиоза второго порядка, так как он протекает в рамках структуры второго порядка эго-состояния Ребенка.

Рис. 20.2. Симбиоз второго порядка

Взаимоотношения между супружескими парами, подобными Биллу и Бетти, часто включают симбиоз второго порядка. На первый взгляд, очевидно, что Билл занимает в симбиозе роль Родителя-Взрослого, а Бетти играет роль Ребенка. Билл все контролирует и решает практи­ческие вопросы, а Бетти подвергается контролю и выражает свои чувства. Именно так и обстоят дела на уровне симбиоза первого порядка. При этом Билл проигрывает следующее раннее решение: «Единст­венный способ выжить для меня — отвечать за все и осуществлять жесткий контроль за всеми, включая меня самого». Решение Бетти состоит в следующем: «Цель моей жизни — радовать других людей, особенно мужчин, и не думать об остальном». Таким образом, симбиоз первого порядка представляет собой их совместные усилия по осуществ­лению своих потребностей благодаря принятым сценарным решениям.

Однако у Билла есть еще одно желание, которое лежит в его осознании гораздо глубже, чем потребность отвечать за все и все контролировать, берущее истоки в первые годы его жизни, а именно; потребность в физических поглаживаниях и комфорте. На рисунке это показано как часть содержания Билла — раннего Ребенка в Ребенке. Проблема Билла заключается в том, что при принятии им более поздних сценарных решений он исключил эти ранние потребности своего Ребенка. Возникает вопрос, как он может их сейчас осуществить? Ответ заключается в том, что, выбрав Бетти в качестве партнера по симбиозу, он нашел человека, который занял дополняющую роль в симбиозе второго порядка.

Мать Бетти, как и сама Бетти, вышла замуж за сильного молчали­вого мужчину, которому не нравилось давать физические поглаживания. Когда Бетти была маленьким ребенком, ее отец редко бывал дома, предпочитая проводить время на работе или выпивая с друзьями. У матери не было поблизости другого взрослого партнера, который удовлетворил бы потребность в поглаживаниях ее раннего Ребенка. Благодаря тонкой проницательности своего Ребенка Бетти приняла следующее решение: «Чтобы мать была поблизости и в добром здравии, мне надо самой о ней позаботиться». Используя своих рудиментарных Родителя и Взрослого, Р₁ и В₁ она стала заботливым попечителем Соматического Ребенка своей матери. А сейчас, находясь уже во взрослом симбиозе, она проигрывает этот паттерн в своих взаимо­отношениях с Биллом. Подобный симбиоз бывает довольно трудно разорвать. Вспомним, что поглаживания являются вопросом жизни смерти для раннего Ребенка. В данном примере, если Бетти захочет разорвать симбиоз, Билл в своем Соматическом Ребенке может испытывать смертельный ужас, так как его Ребенок верит в то, что он может потерять свой единственный источник физических поглаживаний, а для него это означает смерть. На том же уровне раннего Ребенка Бетти может воспринимать выход из симбиоза как потерю матери, а для ребенка это также является смертным приговором. Скорее всего, ни Билл, ни Бетти не позволят себе осознать ужас своего раннего Ребенка. Напротив, они будут искать объяснения того, почему им следует продолжать их симбиотические взаимоотношения. Если они все-таки захотят выйти из них, им, возможно, будет необходимо проанализировать свои сценарии и пройти курс терапии.

ЧАСТЬ VI

ОПРАВДЫВАЯ НАШИ СЦЕНАРНЫЕ УБЕЖДЕНИЯ: РЭКЕТ И ИГРЫ

Глава 21. Рэкет и марки

Перед чтением этой главы предлагаем вам проделать следующее упражнение. Если вы работаете в группе, пусть руководитель или любой другой поможет в выполнении этого упражнения, творчески используя приведенные указания.

Упражнение. В этом упражнении предлагается представить одну сцену и ответить на ряд вопросов к ней, при этом ответы не расцени­ваются как правильные или неправильные.

Представьте себе, что завтра праздник и все магазины будут в течение нескольких дней закрыты. Предположим также, что вы давно не ходили в магазин и продукты в вашем доме почти кончились. Вы смотрите на часы и облегченно вздыхаете, так как до закрытия универсама остается еще много времени. Обдумав, что нужно купить, вы отправляетесь в универсам. Подходя к нему, вы замечаете толпу людей, которые тоже пришли, чтобы запастись продуктами на праздник. Вы обходите полки, кладете в корзинку необходимые продукты, при этом посматривая на часы. Закончив покупки, с удовлетворением замечаете, что до закрытия магазина есть несколько минут и у вас достаточно времени, чтобы пройти через кассу. Когда вы проходите через контроль, кассир делает необходимые расчеты и называет вам общую стоимость купленных продуктов. Вы хотите достать деньги, но не можете их найти, их нигде нет. Вас осеняет: в спешке вы забыли деньги дома и пришли в универсам с пустыми руками. Пока вы объясняете кассиру, в чем дело, за вами выстраивается очередь. Вы спрашиваете: «Можно ли мне оставить вам свою фамилию и адрес, забрать с собой покупки и рассчитаться после праздника?» Кассир отвечает: «Нет, это невозможно». У вас совсем не остается времени, чтобы сходить домой и вернуться до закрытия магазина. Вам остается лишь оставить покупки и уйти с пустыми руками, в то время как магазины откроются только через несколько дней. Осознавая это, как вы себя чувствуете? Отметьте, что вы испытываете, охарактеризуйте ваши эмоции и после этого выйдите из воображаемой сцены.

Рассмотрим отмеченное вами чувство. При выполнении данного упражнения люди описывают несколько характерных эмоции, которые мы приводим ниже. Сравните, совпадают ли они с отмеченными вами чувствами.

1. Люди отмечают разные чувства. Если вы работаете в группе, обойдите всех членов группы и спросите каждого, какое чувство он испытал в конце этой сцены, при этом кто-то один записывает ответы.

Все представляли себе одну и ту же сцену, но испытывали самые различные эмоции, типичными из которых были: злость на самого себя, чувство паники, смущения, пустоты, плохое самочувствие, возмущение поведением кассира. Чем больше группа, тем больший диапазон чувств будут испытывать ее участники. Если вы работаете самостоятельно, найдите несколько человек, которые согласились бы представить эту сцену и поделиться испытываемыми чувствами.

2. Отмеченные чувства вы испытывали в самых различных стрессовых ситуациях. Например, если в конце сцены я говорю о том, что зол на самого себя, то во многих других стрессовых ситуациях я также злился на себя. Если вы испытывали чувство паники, то, вероятно, и в других ситуациях также будете испытывать подобное чувство. Выходит, что у всех имеется определенный набор обычных для нас неприятных чувств, который мы используем во всех ситуациях, когда дело принимает нежелательный оборот. Некоторые могут использовать два или три набора имеющихся у них неприятных чувств: один — дома, другой — на работе и так далее.

3.Отмеченное чувство является тем чувством, которое было скопировано или поощрялось вашей семьей, в то время как другие чувства не поощрялись или запрещались. Например, если вы отметили, что злитесь на кого-то, то, скорее всего, это чувство показывали ваши родители и другие члены семьи в вашем детстве. Когда вы сами проявляли это чувство, то другие члены семьи признавали его. Существует целый диапазон других чувств, которые редко проявляли в вашем доме. В данном примере в вашей семье обычно злились на что-либо или кого-либо и одновременно не поощряли проявление печали, грусти, страха или радости. Если вы проявляли подобные чувства, то вас за это или наказывали или, что еще хуже для ребенка, просто игнорировали.

4. Переживаемые вами эмоции никак не способствовали решению проблемы. Я стал злиться и кричать на продавца, что не помогло мне получить покупки. Испытывал ли я чувство паники, смущение, пустоту, злость на себя или любое другое чувство, отмечаемое обычно людьми в этой ситуации, ни одно из них никак не помогло мне забрать сделанные в универсаме покупки.

Подобные чувства в ТА называют чувствами рэкета. В последую­щих разделах мы рассмотрим природу и функционирование чувств рэкета, которые важны для понимания, поскольку играют центральную роль в процессе проживания людьми своего сценария.

Определение рэкета и чувства рэкета. В литературе по ТА имеются расхождения в понимании значения терминов рэкет и чувство рэкета, при этом некоторые авторы считают оба термина взаимозаменяемыми. Мы не придерживаемся этой точки зрения и полагаем, что между рэкетом и чувством рэкета необходимо проводить четкое различие.

Чувство рэкета определяется как обычная эмоция, зафиксированная и поощряемая в детстве, переживаемая в самых различных стрессовых ситуациях и не способствующая взрослому решению проблем. Рэкет представляет собой набор сценарных поведений, используемых вне нашего осознания как средство манипулирования окружением и включающее в себя переживания (ощущение) человеком чувства рэкета.

Другими словами, рэкет — это процесс, во время которого человек испытывает чувство рэкета, причем оно возникает вне его осознания. Например, в воображаемой нами сцене, когда я пришел в магазин, не взяв с собой денег, то испытал это неприятное чувство. Я мог бы проверить, взял с собой деньги или нет, однако не сделал этого. Если бы вы спросили меня почему, я бы ответил: «Я просто об этом не подумал». В результате предпринимаемые человеком действия рассмат­риваются как оправдание чувства рэкета. Предположим, что я у кассы ощутил чувство гнева на кассира. На вопрос: «С чего это вы так разозлились на кассира?» я бы ответил: «Мне не удастся взять с собой покупки». Сердиться на других мое обычное чувство рэкета в стрессовых ситуациях. Пять других людей в аналогичной ситуации, возможно, испытывали пять других совершенно различных неприятных чувств. Все они, как и я, считали бы свои обычные чувства рэкета естественным способом выражения своих эмоций в этой ситуации.

Всегда ли необходимо начать рэкет, чтобы испытать чувство рэкета? Нет. Чувство рэкета мы можем также испытывать и при реагировании на возникающие независимо от нас стрессовые ситуации. Например, представьте себе, что вы едете в общественном транспорте — поезде или автобусе, намереваясь прибыть в место назначения в определенное время. В связи с технической неисправностью ваша поездка отклады­вается. Что вы чувствуете, когда сидите и ждете устранения неисправ­ности? Я бы испытывал негодование на компанию, отвечающую за перевозки, при этом вы, возможно, испытали бы чувство паники, а другой человек почувствовал бы себя больным и так далее.

Рэкет и сценарий.В первую очередь осознайте универсальную взаимосвязь, существующую между сценарием и рэкетом: всегда, когда испытываете чувство рэкета, вы находитесь в сценарии. Почему чувства рэкета играют такую важную роль в механизме сценария? Ответ заключается в том, что дети учатся использовать чувства рэкета как средство удовлетворения своих потребностей в семьях. Мы знаем, что чувства рэкета усваиваются и поощряются в детстве. В каждой семье существует свой ограниченный диапазон разрешенных чувств, а также другой, более широкий диапазон чувств, которые не поо­щряются или запрещаются. Иногда разрешенные чувства зависят от пола ребенка. При этом маленьким мальчикам чаще позволяют проявлять такие чувства, как гнев и агрессивность, но не чувство страха, а маленькие девочки могут обучиться тому, что на стресс нужно реагировать плачем или послушанием, даже, если они хотят дать волю гневу.

Что произойдет, если ребенок зайдет слишком далеко и выразит одно из запрещенных чувств? Предположим, маленький мальчик испугался и проявил это чувство. Возможно, за ним гнался хулиган и он прибежал к матери, дрожа от страха и ища защиты. Мать смотрит на него сверху вниз и говорит: «Будь храбрым! Иди и сумей сам за себя постоять», после чего продолжает заниматься своими делами. В этом случае ребенок отмечает для себя: «Если я испугаюсь и покажу это, то не добьюсь того, чего хочу, и вместо защиты меня просто проигнорируют». Проницательный Маленький профессор мальчика ищет способы, с помощью которых он может добиться желаемого. Возможно, он день за днем будет испытывать весь диапазон чувств при реагировании на стрессовые ситуации, таких, как печаль, радость, агрессивность, смущение, пустоту и многие другие чувства. Предпо­ложим, он обнаружит, что лучше всего мать реагирует на его умение постоять за себя. Если хулиган преследует его, то мальчик будет драться и проиграет битву, так как задира гораздо старше его. И хотя ему будет больно от синяков, он получит одобрение со стороны матери: «Молодец! Большие мальчики не плачут!». Следовательно, он обнару­жил то чувство, которое способствует достижению желаемого резуль­тата — признания со стороны родителей. Для получения необходимых поглаживаний ему надо быть агрессивным. Конечно, он получает эти поглаживания ценой боли. Подобная последовательность событий с ростом ребенка будет повторяться снова и снова, при этом после каждого повтора он будет постепенно приходить к заключению, что агрессивность единственное чувство, которое обеспечивает ему поглаживания: «За исключением агрессивности, никакое другое чувство здесь не разре­шается. Если я показываю какое-нибудь другое чувство, родители перестают защищать меня, а это опасно. Следовательно, я не буду позволять себе даже испытывать другие чувства, кроме агрессивности». И теперь, когда он начинает испытывать чувство страха или печали, он прячет эти чувства даже от самого себя и вместо их проявления моментально становится агрессивным.

Рэкеты и резиновые ленты. Предположим, что я и был тем самым мальчиком, который в настоящий момент стоит у кассы в универсаме и которому отказывают отпустить покупки в долг. Находясь в этой стрессовой ситуации, я привязываюсь к одному концу резиновой ленты, начиная реагировать, как будто я опять маленький мальчик и нахожусь в какой-то прошлой стрессовой ситуации. Мне кажется, что кассир и весь мир угрожают мне так же, как когда-то раньше мне угрожал хулиган. В мгновение ока я начинаю делать то, чему научился в детстве. Я становлюсь агрессивным и кричу кассиру в лицо: «Возмутительно! Вы что, хотите сказать, что не доверяете мне?» При этих словах кассир пожимает плечами. Горя от возмущения, я выхожу из универсама и в течение некоторого времени испытываю непонятное чувство удовле­творения, говоря себе: «По крайней мере, я указал кассиру на его место!». Однако одновременно с этим я понимаю — моя вспышка не изменила того факта, что я должен был оставить покупки в магазине. Моя реакция-чувство никак не помогла мне в решении моей проблемы «здесь и теперь», однако за пределами осознания я следовал мотиву, гораздо более важному. Я пытался манипулировать окружением, чтобы добиться родительской поддержки, которую получал, ощущая и показывая чувства рэкета. В этом и заключается функция чувств рэкета в детстве. Каждый раз, когда я испытываю чувство рэкета, то вновь проигрываю устаревшие детские стратегии, иными словами, нахожусь в сценарии.

Образование рэкета. В нашем примере я начал рэкет (то есть последовательность событий, которые оправдывали меня при пережи­вании чувства рэкета) тем, что случайно забыл взять с собой деньги. Теперь, когда нам известно о сценарной функции чувств рэкета, мы можем понять, почему я поступил подобным образом. Я начал рэкет с тем, чтобы испытать чувство рэкета. В Ребенке я ощущал потребность в поглаживаниях. Поэтому решил добиться этих поглаживаний таким же образом, как делал это в детстве. И я приготовился испытывать те же чувства, которые в моей семье приносили результат. Таким образом, теория рэкета дает нам совершенно новое объяснение тому, почему люди испытывают неприятные чувства. Давайте вернемся к сцене в универсаме. Повседневное объяснение случившемуся будет следующим: «Мне пришлось уйти ни с чем, поэтому я разозлился». Понимая природу рэкета, мы вместо этого сказали бы: «Я хотел оправдать свою злость, поэтому решил уйти без необходимых мне покупок».

Чувства рэкета и аутентичные чувства. Мы уже говорили о том, как маленькие дети узнают, что некоторые чувства в их семьях поощряются, а другие не поощряются или отвергаются. Когда ребенок испытывает какое-либо из запрещенных чувств, он моментально переключается на альтернативное разрешенное чувство. При этом он, возможно, даже не позволяет себе осознать существование этого запрещенного чувства. Когда мы испытываем чувства рэкета во взрослом возрасте, все происходит аналогичным образом. В этом плане чувство рэкета всегда является заменителем другого чувства, проявление которого запрещалось в нашем детстве.

Для передачи заместительного качества чувств рэкета мы называем их неаутентичными (неподлинными) чувствами. Напротив, аутентичные (подлинные чувства) — это такие чувства, которые мы испытывали детьми до того, как поняли, что проявление их не поощряется в наших семьях.

Фанита Инглиш первой предложила различать чувства рэкета и аутентичные чувства. В своей оригинальной работе она применила термин реальные чувства в противовес чувствам рэкета. Однако в настоящее время более употребим термин аутентичные чувства. Дело в том, что при ощущении чувства рэкета это чувство, конечно же, является реальным, пока я его осознаю. Когда я кричал на кассира, то не изображал гнев, а на самом деле был зол на него, однако мой гнев представлял собой чувство рэкета, а не аутентичное чувство.

О чувстве рэкета часто говорят как о покрывающем (скрывающем) аутентичное чувство. Допустим, маленькая девочка научилась следую­щему: «В моей семье девочке разрешено испытывать грусть, но не разрешено сердиться». Предположим, будучи взрослой и находясь в сценарии, она попадает в ситуацию, в которой может разозлиться. Допустим, ее грубо оттолкнули локтем в переполненном автобусе. Прежде чем она начинает испытывать гнев, она повторяет привычный детский паттерн поведения, который сравним с условным рефлексом. Вместо того, чтобы испытывать гнев, ей становится грустно и она начинает плакать. При этом ее аутентичное чувство гнева покрывается неаутентичной печалью-рэкетом.

Некоторые люди не только скрывают свои подлинные чувства за чувствами рэкета, но также покрывают один рэкет другим. Например, большую часть времени в раннем детстве Роберт испытывал страх от того, что мать может бросить его. Он научился тому, что если при ощущении страха будет всегда показывать свой гнев, то может рассчитывать на несколько материнских поглаживаний. Таким образом, уже будучи ребенком, он стал покрывать свое чувство страха гневом. В дальнейшем он обнаружил, что всем членам его семьи вообще запрещено проявление каких-либо чувств. Для того чтобы подстроиться под семейные нормы, необходимо было сжать зубы и оставаться безразличным. Именно тогда Роберт решил: «Лучше вообще не испытывать даже чувство гнева, иначе меня наверняка выгонят из дома». Таким образом, он стал полноправным членом семьи, подавил свое чувство гнева, как ранее свой страх, и покрыл его безразличием.

А теперь предположим, что во взрослой жизни Роберт попадает в ситуацию, где начинает испытывать нецензурированное чувство страха. Возможно, он чувствует, что его партнер собирается покинуть его, и он может остаться один — то, чего он так боялся в детстве. Как только Роберт начинает испытывать чувство страха перед возможным одиночеством, он покрывает его гневом, затем также быстро он покрывает чувство гнева чувством пустоты (безразличия). Если он осознает это, то чувство пустоты будет его реальным чувством. Если бы вы спросили его, как он себя чувствует в этот момент, он бы ответил: «Я вообщем-то ничего не чувствую».

Что входит в чувства рэкета и аутентичные чувства. Что понимается под аутентичными чувствами, этими эмоциями, которые мы испытываем, когда не цензурируем себя? В ТА выделяют четыре таких чувства: злость (гнев), печаль, страх, радость. К ним мы бы добавили различные физические ощущения, которые может испытывать ребенок, а именно: покой, расслабленность, голод, сытость, усталость, возбуж­дение, отвращение, сонливость и так далее.

Можно написать множество страниц, описывающих чувства рэкета. Возможно, вы сами захотите в этом убедиться. Вы можете начать таких неаутентичных чувств, которые обычно характеризуются как эмоции: смущение, ревность, депрессия, вина и так далее. К ним можно добавить эмоции, которые выражают то, что люди чувствуют, находясь в сценарии: чувство растерянности, тупика, беспомощности, отчаяние и тому подобное.

Некоторые чувства рэкета относятся скорее к мышлению, нежели чувствам: смущение, чувство пустоты, непонимание и так далее. Люди, испытывающие чувства рэкета, не всегда будут считать их плохими. Вспомните наш пример с девочкой, которой предписывалось быть ласковой и послушной даже тогда, когда она на самом деле испытывала чувство гнева. Когда она станет взрослой, все будут считать ее «лучом света в темном царстве». При этом она, возможно, будет получать много поглаживаний за ее рэкетное чувство радости точно так же, как она получала их в детском возрасте. Другими чувствами рэкета, которые могут ощущаться как хорошие, являются: триумф, агрессивность, невиновность или эйфория. Все чувства являются неаутентичными, так как им научились в детском возрасте, а во взрослой жизни их используют, пытаясь манипулировать другими и добиться поглаживаний.

Другая трудность в названии чувств заключается в следующем: названия, которые даются аутентичным чувствам, даются также и чувствам рэкета. Например, вы можете испытывать аутентичный гнев или рэкетный гнев, аутентичную печаль или рэкетную печаль и так далее. Возможно, в детстве я научился скрывать свой гнев смущением, а вы — под маской печали, при этом ваше чувство рэкета будет называться так же, как и ваше аутентичное чувство, а мое — нет. Вместе с тем, как ваша неаутентичная печаль, так и мое смущение будут считаться чувствами рэкета.

Чувства рэкета, аутентичные чувства и решение проблем. Если чувства рэкета не всегда ощущаются как плохие, то почему тогда необходимо проводить различие между чувствами рэкета и аутентичными чувствами? Ответ заключается в следующем: выражение аутентичных чувств способствует решению проблем «здесь и теперь», а выражение рэкетных чувств не способствует этому. Другими словами, когда мы выражаем какое-нибудь аутентичное чувство, мы делаем что-то, что помогает нам завершить ситуацию, а при выражении рэкетных чувств оставляем ситуацию незаконченной.

Джорж Томпсон объяснил функцию решения проблем трех аутентичных чувств: страха, гнева и печали. При этом он отмечает, что эти чувства имеют дело соответственно с будущим, настоящим и прошлым.

Когда я испытываю аутентичный страх и делаю что-то с целью выразить эту эмоцию, я помогаю себе решить проблему, возникновение которой предсказал в будущем, и наверняка это будущее наступит довольно быстро. Предположим, я перехожу дорогу, предварительно убедившись, что машин нет. Неожиданно из боковой улочки на большой скорости вылетает машина и летит прямо на меня. Объятый страхом, я бросаюсь в сторону, тем самым избегаю будущего происшествия — наезда машины. Аутентичный гнев способствует решению проблем в настоящем. Допустим, я стою в очереди в магазине. Вдруг какая-то женщина пытается пролезть вперед, отталкивая меня своей сумочкой. Выражая свой гнев, я тем самым адекватно реагирую на эту ситуацию для того, чтобы позаботиться о себе в настоящем. Оттолкнув ее, я говорю: «Я подошел раньше вас — станьте в конец очереди, пожалуй­ста». Когда я испытываю аутентичную печаль, то помогаю себе преодолеть травмирующее событие, произошедшее в прошлом. Это может быть потеря какой-то вещи или человека, которых мне уже никогда не вернуть. Позволяя себе открыто выражать свою печаль, поплакать и рассказать другим о своем горе, я тем самым освобождаюсь от прошлой боли. Я заканчиваю эту ситуацию и говорю ей «прощай», после чего готов продолжать жить и решать проблемы настоящего и будущего.

Джорж Томпсон не описал функцию счастья. С нашей точки зрения, аутентичное счастье (радость) говорит о следующем: «Не нужно никаких перемен». В этом смысле счастье не имеет временных рамок и означает: «То, что было в прошлом, — ОК, пусть так будет в настоящем и будущем». Аутентичное счастье проявляется в расслаб­лении-отдыхе, чувстве комфорта, когда радуются тому, что есть, и засыпают с чувством удовлетворения.

В отличие от аутентичных чувств, способствующих решению проблем, чувства рэкета никогда не способствуют завершению ситуации. В этом можно убедиться, проанализировав случаи, описан­ные в этой главе. Накричав на кассира, я никак не помог себе взять покупки домой в будущем и не добился какого-либо эффективного решения в настоящем. Я также распрощался с прошлой возможностью купить продукты до закрытия универсама. Каждый раз, когда вы испытываете страх, гнев или печаль вне их соответствующего временного контекста, осознавайте, что эта эмоция является чувством рэкета. Например, некоторые люди живут, испытывая чувство гнева относительно произошедших в прошлом событий. Однако прошлое изменить невозможно, следовательно, подобный гнев непродуктивен как средство решения проблем, то есть представляет собой чувство рэкета. Проверьте, справедливо ли это положение по отношению к любым другим случаям несоответствия между чувствами и временными контекстами.

Упражнение. Каким, с вашей точки зрения, должно быть аутен­тичное чувство, которое помогло бы завершить ситуацию в первом примере этой главы? Если бы вы поняли, что не сможете взять с собой покупки, испытывали бы вы аутентичный гнев, печаль, страх или радость? Проанализируйте, как каждое из этих чувств помогло бы вам завершить данную ситуацию.

Так как рэкеты представляют собой проигрывание устаревшей стратегии Ребенка, выражение рэкетных чувств «здесь и теперь» будет снова и снова приводить к одному и тому же неудовлетворительному результату. Находясь в сценарии, человек в течение какого-то времени может испытывать удовлетворение от того, что он получил несколько поглаживаний от своего окружения, однако лежащая в основе потреб­ность, к которой можно было обратиться с помощью выражения аутен­тичного чувства, так и осталась неудовлетворенной. Таким образом, этот человек будет склонен повторять весь этот паттерн поведения, проигрывая его заново во всех стрессовых ситуациях. С этой идеей мы еще раз столкнемся при рассмотрении Системы Рэкета в следующей главе.

Рэкет как процесс. Фанита Инглиш ввела новое слово рэкет (как процесс) для описания взаимодействия людей с целью получения поглаживаний за свои рэкетные чувства. Рэкетер приглашает других людей во взаимодействия, в которых он выражает свое рэкетное чувство и стремится получить за него поглаживания. Участвующие в этом взаимодействии трансакции будут продолжаться до тех пор, пока другой человек не прекратит давать поглаживания рэкетеру.

Фанита Инглиш считает, что существуют два типа рэкета, причем оба включают в себя параллельные трансакции между Родителем и Ребенком. В I типе рэкетер вначале играет роль Ребенка и его жизненная позиция заключается в следующем: «Я — не ОК, ты — ОК (ха-ха)». Во II типе рэкетер выступает в роли Родителя и имеет жизненную позицию: «Я — ОК (ха-ха), ты — не ОК». Рэкетер I типа может говорить печально и патетично — тип рэкета, который Фанита Инглиш обозначает как тип Iа и называет «беспомощный». Например, можно услышать следующий вид взаимодействий:

Рэкетер (Д-Р): «У меня сегодня очень плохое настроение».

Партнер (Р-Д): «Как это неприятно».

Рэкетер: «Начальник опять сегодня устроил мне взбучку».

Партнер: «Да, плохи дела».

И наоборот, Рэкетер-Ребенок может быть несчастным и жалую­щимся, что соответствует типу Iб — «недовольный». Соответственно его партнер будет давать поглаживания из негативного Контролирую­щего Родителя, а не из негативного Воспитывающего Родителя:

Рэкетер: «И ты мне тоже не помог».

Партнер: «Ты что, сам за себя не можешь постоять?»     

Рэкетер: «А что мне делать, ведь он же начальник?»

Партнер: «Почему ты не обратился в профсоюз?»

Рэкетер II типа также имеет два возможных вида взаимодействий. В типе IIа — «благодетель» — он находится в роли негативного Воспитывающего Родителя, стараясь извлечь поглаживания в виде благодарности у другого человека, находящегося в Ребенке:

Рэкетер (Р-Д): «Ну что, ты наелся?»

Партнер (Д-Р): «Да, спасибо».

Рэкетер: «Давай съешь еще кусочек торта».

Партнер: «Все было очень вкусно, но я больше не могу, спасибо».

В типе IIб — «деловой» — рэкетер находится в роли негативного Контролирующего Родителя и стремится извлечь у партнера поглажи­вания извиняющегося Ребенка:

Рэкетер: «Ты опять опоздал!»

Партнер: «Извините!»

Рэкетер: «Причем тут извинения? Это уже четвертое опоздание на этой неделе...»

Хотя Фанита Инглиш не упоминает об этом, мы считаем, что люди могут также заниматься рэкетом Родитель-Родитель — при обсуждении тем типа «Как это ужасно» — или рэкетом Ребенок-Ребенок — при интенсивном обмене чувств и переживаний.

Необходимо отметить, что рэкет является одним из видов времяпро­вождения, в котором взаимодействие включает рэкетные чувства. Причем параллельные трансакции прекращаются в том случае, когда один из участников или уходит, или дает пересекающуюся трансакцию. Часто человек, дающий пересекающуюся трансакцию, будет рэкетером, а не партнером. Это происходит потому, что рэкетеры-профессионалы тонко улавливают момент, когда другой человек собирается выйти из взаимодействия. Не желая того, чтобы источник поглаживаний иссяк подобным образом, рэкетер предпочитает сам взять на себя эту инициативу. В результате этого рэкетный обмен часто переходит в игру. При рассмотрении игр в следующей главе мы узнаем, как это происходит на практике.

Упражнение. Занимались ли вы рэкетом на прошлой неделе? Если да, то кем вы были, «беспомощным», «недовольным», «благодетелем» или «деловым»? Или вы проигрывали несколько этих ролей? Хотите ли и в дальнейшем заниматься подобным рэкетом? Если нет, то как вы будете добиваться нерэкетных поглаживаний вместо поглаживаний, которые вы получали с помощью рэкета? Принимали ли вы приглашение от других людей быть партнером в их рэкете? Если да, то в какой из четырех ролей они выступали? Хотите ли вы продолжать поглаживать их рэкетные чувства? Если нет, то как предполагаете прервать подобные трансакции в следующий раз?

Марки.Когда я испытываю рэкетное чувство, то могу или выражать его время от времени, или сохранить его для того, чтобы использовать позднее. В последнем случае обо мне можно сказать, что я собираю марку.

Упражнение. Испытывали ли вы на прошлой неделе рэкетное чувство, которое не выразили и сохранили в себе? Если так, то вы собрали марку. Какое рэкетное чувство было написано на этой маркер Была ли это марка зависти, триумфа, злости, раздражения, печали, беспомощности... какая-то еще? Большая ли у вас коллекция чувств подобного рода? Сколько времени вы планируете собирать ее? Когда вы собираетесь обменять вашу коллекцию, что хотите получить за нее?

Слово «марка» является сокращением выражения «психологическая торговая марка». В практике работы супермаркетов 60-х годов было принято давать покупателям наряду с приобретаемыми ими товарами марки различных цветов. Эти марки наклеивали в альбомы. Когда вы собирали определенное количество марок, вы могли обменять вашу коллекцию на какой-то приз. Некоторые люди предпочитали обменивать небольшое количество марок на незначительные призы, другие собирали несколько альбомов с марками и обменивали их на ценный приз.

Когда люди собирают психологические торговые марки, у них также есть возможность выменять их на что-то. Например, предположим, что я собираю марки гнева. На работе начальник критикует меня, я злюсь на него, но не показываю свой гнев, сохраняя его до того момента, когда приду домой вечером. Дома я ругаю свою собаку за то, что она вертится у меня под ногами. В этом случае я собрал лишь одну марку, которую и обменял в течение дня. Данный пример иллюстрирует еще одну характерную особенность марочного обмена: человек, на которого в конечном счете обрушивается вся коллекция марок, не всегда является объектом первоначального рэкетного чувства.

Мой коллега также собирает марки злости, однако он предпочитает собрать большую коллекцию, а затем обменять ее. Он может накап­ливать свой гнев на начальника в течение многих месяцев и лет, а затем, со