Структура политического менталитета

Чтобы разобраться в сложных элементах политического сознания и понять, на основе каких закономерностей они действуют в личностном и в групповом уровнях, попробуем рассмотреть их структуру. В политической психологии, как и в психологической науке в целом, при анализе сознания принято выделять два блока элементов: мотивационные и познавательные. К мотивационным относятся потребности, ценности, установки, чувства. К познавательным — знания о политике, информированность, интерес, убеждения. Разделение это во многом условно, так как в жизни оба эти блока элементов тесно переплетены. Рассмотрим некоторые их наиболее важных элементов.

Рассмотриммотивационные компоненты политического сознания на примере одного — установки. Установка — это специфическое состояние субъекта, которое характеризует его готовность к совершению действия, направленного на удовлетворение данной потребности в данной ситуации. Установка предшествует действию, являясь его начальным этапом, настроем на действие. Один из основоположников психологической теории установки, грузинский психолог Д.Н. Узнадзе подчеркивал тесную связь установки с ситуацией, с одной стороны, и с потребностью — с другой[186].

Это положение основано на понимании установки как той промежуточной переменной, которая опосредует внешние стимулы, идущие от ситуации, и внутренние стимулы, определяемые потребностями личности. Установка включена в мотивационные механизмы поведения и сознания человека в силу того, что она во-первых, служит для настройки деятельности на определенный объект, а, во-вторых, обеспечивает относительно устойчивую форму потребностей и мотивов. Благодаря установкам, как считает Г.Г. Дилигенский[187], субъекту не нужно постоянно определять, в чем состоят его потребности и способы их удовлетворения: они уже зафиксированы в установках.

В политической деятельности установка является регулятором поведения человека или группы, формирующим позитивное или негативное отношение их к власти, государству. Обычно исследователей и их заказчиков интересуют вполне конкретные установки: на политическую систему в целом, на режим, на конкретные политические институты, на политических лидеров и даже на те или иные политические решения или события.

Если политологу необходимо представить себе возможные действия той или иной группы населения, предположим, на выборах, то накануне этих выборов он будет изучать соответствующие политические установки. В основе такой процедуры лежит гипотеза, согласно которой любое политическое действие возможно лишь тогда, когда человек настроен на него, имеет предварительную готовность к действию, то есть у него сложилась определенная (позитивная или негативная) установка.

В психологических исследованиях принято выделять в структуре установки три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий, каждый из которых образует «относительно самостоятельные подсистемы регуляции активности субъекта»[188].

Когнитивный элемент установки предполагает наличие у личности предварительных знаний, интереса к политике. Наличие этого компонента объясняет тот отбор информации, который личность имеет о партиях, политиках, процессах, о которых она уже осведомлена и к которым приковано ее внимание.Эмоциональное отношение к политическому объекту (нравится — не нравится, приятно — не приятно, доверяет — не доверяет), как правило, предшествует критическому осмыслению информации о политике. Без этого компонента не получили бы столь большого значения политические предрассудки, расовые стереотипы, проявления религиозной и национальной нетерпимости. И, наконец,поведенческий компонент установки представляет собой собственно готовность к действию: будь то голосование, участие в митинге или шествии, вступление в партию или террористический акт.

Политическое сознание граждан имеет весьма противоречивый характер. Во-первых, их представления нередко не стыкуются между собой. Этот феномен нередко и наблюдается в стабильных обществах. Но в ситуациях политического кризиса того масштаба, какой сейчас переживает Россия, противоречивость политического сознания на личностном уровне достигает высоких значений, гранича с раздвоением личности. В нашем исследовании мы наблюдали не только мучительное сосуществование прежних авторитарных и новых демократических взглядов, но и несоответствие между рациональным одобрением одних ориентации или лидеров и эмоциональной симпатией к противоположным. Отсюда и казусы — когда один из опрошенных, назвавший себя аполитичным, идет с автоматом защищать Моссовет в октябре 1993 г., а другая женщина — идейная коммунистка —сообщает, что голосует задемократов Гайдара и Козырева.

Политические установки вызвали интерес у исследователей и политиков-практиков в связи с тем, что появилась необходимость учитывать их как средство обратной связи между теми, кто принимает решения, и теми, кто их исполняет. Установки отличаются друг от друга, прежде всего, по степени их глубины и укорененности в личности.

Наиболее распространенными являются исследования политических установок в форме мнения.Мнения — это лишь один из видов политической установки, отличающийся неустойчивостью. Мнения представляют, прежде всего, поверхностный, вербальный слой сознания и совсем не обязательно соответствуют более глубоким личностным образованиям.

Более глубокие корни имеет другой вид установки —диспозиция илиобщее отношение. Третий вид установки —убеждения, которые составляют своего рода стержень личности. Политические психологи, изучающие лидеров, среди множества их убеждений обращают особое внимание на наличие среди них национализма (этноцентризма) и недоверия к людям и институтам. Эти два рода убеждений составляют когнитивную основу авторитаризма. Еще одним важным убеждением является уверенность политика в подконтрольности событий. С помощью теста Дж. Роттера определяется уровень субъективного контроля индивида. Этот тест позволяет выяснить, приписывает ли человек все свои удачи и провалы самому себе или винит во всем судьбу, обстоятельства и т.п. По нашим данным политики отличаются от прочих граждан тем, что у них уровень субъективного контроля выше, чем у среднего гражданина. Есть свидетельства и в пользу того, что демократические ориентации в политике коррелируют с высоким уровнем этого показателя[189].

Говоря о мотивационных элементах политического сознания, заметим, что установки включают действие внутриличностных механизмов, опосредующих внешние стимулы политической среды. Для этих структур политического сознания характерно, что они пронизаны эмоциями, которые определяют динамику восприятия политических процессов и явлений.

Политическая психология выделяет и другой —познавательный — срез сознания. Его показателями в эмпирических исследованиях выступают интерес личности к политике, ее информированность, знания о политических событиях и лидерах, и, наконец, связанность представлений в определенную идеологическую схему.

В современной политике по «равнению с традиционными политическими системами наблюдается тенденция усиленияинтереса граждан к политике (при всех ситуативных подъемах и спадах такого интереса). Об этом свидетельствуют данные последних десятилетий в разных странах. Так, в ФРГ на протяжении 50 — 70-х годов доля лиц, интересующихся политикой возросла с 22 до 49%, а доля тех, кто ею вообще не интересуется, уменьшилась с 39 до 9%, Во Франции только с 1969 по 1977 годы доля интересующихся возросла в три раза. В Италии число тех, кто активно следит за политическими событиями с 1968 по 1976 год возросло с 24 до 48%. В Западной Европе в 1981 г. примерно 40% опрошенных выражали интерес к политике[190]. Еще раз уточним: речь идет о тенденции, характерной для стабильных политических систем с развитыми традициями демократии.

Российский политический процесс в долгосрочном контексте выглядит типичным для стран с элементами авторитарной политической культуры. При высоком уровне участия в политике (поголовное голосование) интерес к политике в советские времена был не высоким. В первые перестроечные годы вплоть до 1991 г. наблюдался взрыв интереса к публичной политике при одновременном падении числа тех, кто участвовал в рутинных формах политического поведения при одновременном увеличении его нетрадиционных форм. Показательна динамика политического интереса, зафиксированная нами в исследованиях 1996 и 2000 гг.

Как видим даже за пять лет число очень интересующихся политикой снизилось, хотя численность других категорий осталась примерно на том же уровне

Помимо информированности и интереса к политике, в познавательном блоке политического сознания следует выделить еще два важных элемента. Речь идет о когнитивном стиле и операциональном коде.Когнитивный стиль — термин, описывающий способ мышления. Среди характеристик когнитивного стиля политические психологи выделяют такие, как понятийная сложность или простота, доверие или недоверие к партнеру, инструментальный акцент (ориентация на «дело»). Так одним людям свойственно восприятие политики в черно-белых тонах, а другим — большая понятийная сложность, большее разнообразие оттенков политических позиций. Первый тип когнитивного стиля — с низкой интегративной сложностью обычно отличает людей негибких, догматичных, невосприимчивых к новому. Ряд исследователей установил и связь такого когнитивного стиля с конкретными политическими ориентациями. Так, было доказано, что низкая понятийная сложность чаще встречается у право-консервативных, чем у либеральных политиков и их сторонников. Вообще радикалы и справа и слева более склонны делить людей на «наших» и «не наших»[191] . В нашем исследовании образов власти мы установили, что представления опрошенных относительно власти и на предыдущих этапах и сейчас являются когнитивно скорее сложными, чем простыми у более, чем половины респондентов. Это не мешает тому, что их образы власти являются не слишком четкими.

Операциональный код — понятие, применяемое чаще к политическому сознанию лидеров, чем обычных граждан, было выработано в политической науке. Н. Лейтес, А. Джордж, С. Уолкер используют этот термин для обозначения «ответов» политиков на ряд философских (стратегических) и инструментальных (тактических) ответов в политике. Например, в мышлении политика содержатся некоторые устойчивые представления о природе политики, о перспективах реализации их политических ожиданий, о возможности контроля над историческими событиями и т.п. С. Уолкер свел эти кластеры представлений в следующую общую схему.

Таблица 12.2