Поведенческая теория потребления  - Мичиганская школа

В отличие от школы Карнеги—Меллона, которая исследовала поведение фирм на микроуровне, Мичиганская школа поведенческих исследований сосредоточила свое внимание главным образом на поведении потребителей на макроуровне. Ее теоретические концепции сформулированы в трудах ее основателя, американского экономиста венгерского происхождения Дж. Катоны[739]. Катона делит все потребительские расходы и сбережения на обязательные (контрактные) и необязательные (дискреционные). Главный теоретический интерес представляют дискреционные виды покупок (к ним относятся, в частности, покупки товаров длительного пользования) и сбережения. Решения по их поводу принимаются относительно редко, и на них влияют не только объективные факторы (доходы, процент по потребительскому кредиту), но и совокупность психологических переменных, которые Катона назвал промежуточными в том смысле, что всякое воздействие объективных экономических факторов на потребление и сбережение идет лишь через них. К этим переменным относятся мнения, ожидания, настроения, притязания — все необходимое для того, чтобы объективная покупательная способность человека воплотилась в реальные покупки. Катона и его последователи стремятся объяснить главным образом макроэкономические процессы. Поэтому состояние промежуточных психологических переменных Мичиганская школа измеряет с помощью массовых опросов, результаты которых подытоживает «индекс потребительских настроений»[740].

В традиционной макроэкономической теории потребления (начиная с Кейнса) промежуточные переменные не учитывались и потребительские расходы рассматривались непосредственно как функция доходов, а также ставок процента и других «объективных» переменных. Катона считает недопустимым такое «спрямление» логической цепочки, прежде всего потому, что на промежуточные переменные, а через них — на дискреционные потребительские расходы воздействуют не только экономические, но и политические (войны, выборы) и другие факторы. Кроме того, что еще важнее, лишь от внутреннего состояния человека, которое и измеряют внутренние переменные, зависит, какой вес он придает тому или иному внешнему фактору. Массовые волны оптимизма или пессимизма могут побудить потребителей действовать, казалось бы, вопреки разумным расчетам. В результате возникают ярко выраженные циклические колебания потребительских расходов на товары длительного пользования[741]. Для Мичиганской школы также характерна эмпирическая направленность исследований. Данные о потребительских настроениях используются в прогнозировании, в том числе в системе циклических индикаторов Национального бюро экономических исследований США и во многих других странах.

Рекомендуемая литература

Саймон ГА. Рациональность как процесс и продукт мышления // ТНЕ815: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1993. Вып. 3. С. 16—38.

Саймон ГА. Теория принятия решений в экономической науке и науке о поведении // Теория фирмы / Под. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. С. 54-72.

Лайбенстайн X. Аллокативная эффективность в сравнении с «Х-эффективностью» // Теория фирмы / Под. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. С. 477-506. Махлуп Ф. Теории фирмы: маржиналистские, бихэвиористские и управленческие // Теория фирмы. Под. ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. С. 73—93.

Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории // М.: Наука, 1993. Гл. 2, §4. Гл. 3, § 2,3. Нобелевские лауреаты по экономике: библиографический словарь. М., 1994. С. 102-107.

Стерлин А. Р., Тулин И. В. Стратегическое планирование в промышленных корпорациях США. М.: Наука, 1990. Гл. 1.

Глава 38

Новая институциональная теория

O Методологические особенности и структура новой

Институциональной теории o Права собственности,

Трансакционные издержки, контрактные отношения

O Теорема Коуза o Теория экономических организаций

O Экономика права o Теория общественного выбора

Неудовлетворенность традиционной экономической теорией, уделявшей слишком мало внимания институциональной среде, в которой действуют экономические агенты, привела к возникновению новой школы, выступившей под общим именем «новая институциональная теория».

Такое обозначение может породить ошибочное представление о ее родстве со «старым» институционализмом Т. Веблена, Дж. Коммонса, Дж. Гэлбрейта. Однако совпадения здесь скорее чисто терминологические (например, понятие «сделки» является исходной единицей анализа как для Дж. Коммонса, так и для «новых» институционалистов). В действительности корни новой и институциональной теории уходят в неоклассическую традицию.

Она известна также под множеством иных названий: неоинституционализм (т.е. течение, оперирующее понятием института с новых, отличных от «старого» институционализма позиций); трансакционная экономика (т.е. подход, изучающий трансакции (сделки) и связанные с ними издержки); экономическая теория права собственности (поскольку права собственности выступают в качестве важнейшего и весьма специфического понятия данной школы), контрактный подход (поскольку любые организации, от фирмы до государства, понимаются как сложная сеть явных и неявных контрактов).

Первая статья, положившая начало этому направлению, - «Природа фирмы» Р. Коуза - была опубликована еще в 1937 г. Но вплоть до середины 1970-х годов она оставалась на периферии экономической науки и лишь в последние десятилетия стала выдвигаться на передний план. С этого времени новая институциональная теория начинает осознаваться как особое течение экономической мысли, отличное как от неоклассической ортодоксии, так и от различных неортодоксальных концепции. На первых порах она разрабатывалась почти исключительно в США. В 1980-е годы в этот процесс включились западно-, а с начала 1980-х годов и восточноевропейские экономисты. Признание заслуг нового направления выразилось в присуждении Нобелевской премии по экономике двум его виднейшим представителям - Рональду Коузу (1991) и Дугласу Норту (1993).