Тема 9. Магические свойства металлов и древесины

Данная тема имеет справочный характер и посвящена предмету, имеющему важнейшее значение при изготовлении предметов с волшебными свойствами, — магическим характеристикам традиционных материалов: металлов и древесины.

Прежде скажем несколько слов о металлах. Не следует думать, что в качестве материала для магических предметов металл стал выступать лишь совсем недавно. Разумеется, древесину и кость человечество освоило в гораздо более древние времена, и тем не менее в Европе освоение металла началось не позднее начала VII тысячелетия до Р.Х.

Долгое время сырьем для производства металлических изделий служили, несомненно, самородки. Так, древнейшая в Северной Европе мастерская по обработке самородной меди обнаружена в Прионежской Карелии и имеет возраст в четыре тысячелетия. Другим металлическим сырьем, используемым со столь же незапамятных времен, являются осколки железных метеоритов — об этом, свидетельствуют древние имена этого металла: греч. зидейрос — «звездный», арм. яркат — «капнувший с неба» и т. д.

Эти самородные металлы — как рожденные Землей, так и пришедшие со звезд — с незапамятной древности почитались как обладающие магическими свойствами. Позднее, когда люди научились выплавлять металлы из руд, представления о волшебстве, им присущем, были перенесены и на искусственно получаемые металлы16 . Как процесс добычи металлов, так и процесс их обработки традиционно осмыслялся как действие сакральное, с чем связано и формирование культа Бога-Кузнеца, и особое отношение к кузнецам, свойственное любой европейской традиционной культуре.

Далее мы кратко опишем свойства каждого из металлов[15].

Серебро

Как на Севере, так и в большинстве других традиций серебро почитается самым волшебным из всех металлов. Впрочем, серебро вообще является одним из самых удивительных металлов — оно обладает самой высокой тепло-и электропроводностью, невероятно ковко (1 кг серебра можно вытянуть в проволоку длиной 2 км), дает самый чистый и мелодичный звон. Любопытно происхождение русского имени этого металла, которое связывается сассирийским сарпу — «серп». Как видим, уже само это имя напоминает о том, что более всего серебро связано с Луной и, соответственно, с богиней-матерью (сканд. Фригг, слав. Макошь), а также со вторым (по европейскому счету) днем недели — понедельником.

Медь

Один из древнейших металлов, освоенных человеком. Предполагается, что русское его имя происходит от лат. medalino — «рудник», хотя такая этимология может вызвать определенные сомнения. Медь традиционно'связы-вается с богами плодородия, и более всего — с Фрейей, хотя ничуть не в меньшей степени культы плодородия связаны и с золотом. Планетой, ассоциируемой с этой богиней и, соответственно, с самой медью, является Венера, а днем недели — пятница: «чтим мы богиню самую могущественную изо всех, носящую имя Фрейи, коей прародители наши посвятили шестой день недели…» (Гальфрид Монмутский).

Золото

Как и предыдущий, этот металл связан с богами плодородия, удачи, благосостояния, однако имеет более «мужскую» ориентацию. В славянском пантеоне связанным с золотом богом является Даждьбог, в скандинавском — Фрейр, брат Фрейи, в ирландском — Дагда. У всех народов золото ассоциируется с Солнцем (в Европе, соответственно, и с воскресеньем). Хотя этимология русского имени металла однозначно не установлена, но любопытно отметить, что слово золото может оказаться восходящим к той же древней основе sol, которая звучит в североевропейских именах дневного светила: Солнце,Sol.

Олово

Металл Тора/Перуна в северной и Юпитера/Зевса — в античной традициях. Связывалось с пятым днем недели — четвергом.

Свинец

Металл, ассоциируемый с Сатурном и субботой; разными исследователями связывается с разными богами-ипостасями Одина — иногда с Локи, иногда — с Вёлундом, реже — с самим Князем Павших (т. е. Одином).

Помимо чистых металлов, в практике европейских волшебных искусств часто использовались и их сплавы, причем их спектр был в древности гораздо разнообразнее, нежели спектр сплавов, применяемых ныне в ювелирном деле. Думается, прекращение широкого применения различных сплавов было немалой утратой не только в магическом, но и в чисто эстетическом плане. Однако составы и способы изготовления многих древних сплавов сохранились, и об этом стоит сказать несколько слов.

Белое золото

Пожалуй, это самый известный из древних сплавов — именно из него изготовлены многие великолепные скифские украшения; греки называли этот сплав золота с серебром электрум. Европейское белое золото — это электрум, богатый серебром (70–90 %), по внешнему виду и подобный серебру, но имеющий неяркий золотистый отлив. Классический скифский электрум содержит, как правило, больше золота и отличается более насыщенным желтым отливом. При еще более высоком содержании золота (менее 40 % серебра) сплав приобретает зеленоватый оттенок.

Красное золото

Этот материал, который широко применялся европейскими — и российскими в том числе — ювелирами еще в прошлом столетии, представляет собой сплав золота с медью. Даже небольшая примесь последней (10–15 %) позволяет получить очень красивый красноватый оттенок с сохранением золотистого цвета; увеличение доли меди до 20–25 % уже придает сплаву ярко-красный цвет. Применение красного золота, как и многих других сплавов, имеет вполне определенное магическое значение: соединение меди и золота в одном материале позволяет объединить воздействие мужских и женских ипостасей сил плодородия.

Бронза

Ныне мы понимаем под бронзой только сплав меди и олова; в большинстве случаев именно такой состав и имеют сплавы, называемые в сагах просто «бронзой», без прилагательного. Однако в широком смысле термин «бронза» объединял некогда все сплавы меди с металлами белого цвета. Из всего многообразия таких сплавов обязательно следует упомянуть светлую бронзу, прекрасный материал, называемый иногда «биллон» и представляющий собой сплав меди с серебром. Варьируя соотношение между двумя этими металлами, можно получить целый ряд очень красивых сплавов: от белых с нежным красноватым отливом (10–20 % меди) до золотисто— и ярко-красных. К слову, само сочетание меди и серебра традиционно для северо-западной магии. Известны, например, серебряные магические кольца со вставкой из меди, соединяющие влияние Фригг и Фрейи (Луны и Венеры).

* * *

Из древесины, помимо всевозможных амулетов, в сакральной традиции изготовлялся такой важнейший магический инструмент, как посох. Вероятно, посох (клюку, жезл, просто палку) можно считать одним из древнейших инструментов, применяемых в магии. В качестве магического орудия посохи и жезлы упоминаются, например, в валлийском «Мабиногионе», тексты которого сложились в начале текущего столетия. В более поздние времена (XVIII–XIX века) легенды и предания о волшебных жезлах дали жизнь распространенному в литературных сказках образу «волшебной палочки».

С точки зрения символики посох представляет собой отражение Древа Мира и, соответственно, священного копья Бога Света (Одина, Луга и т. д.). Именно роль Мирового центра играет в ряде магических ритуалов воткнутый в землю посох, организующий и, следовательно, сакрализующий пространство вокруг себя.

Как и меч, посох или жезл может быть использован для направления магической энергии — в этом несложно убедиться, поработав с посохом в ночном тумане или внимательно присмотревшись к концу посоха в руках сильного человека. Кроме того, нередко считается, что посох прекрасно подходит для накопления на нем Силы тем или иным образом.

С определенной долей условности можно, вероятно, говорить, что метла, столь часто упоминаемая сказками как непременный атрибут ведьм и действительно являющаяся традиционным магическим инструментом, представляет собой своего рода «женский аналог» посоха. Вместе с тем метла лишена ряда возможностей посоха, хотя и обладает многими собственными функциями. Так, например, метла нередко присутствует в женских магических обрядах очищения места, дома и т. д.

Вероятно, именно древесина, из которой изготовляются посохи, была самым первым материалом, который человек научился использовать в магических целях. Некоторые из древних деревянных амулетов — те, что попали в сохраняющие древесину холодные влажные почвы, — сохранились до настоящего времени. Такие находки известны в Нидерландах, в Дании, в некоторых других европейских странах, где сочетаются болотистые ландшафты и прохладный климат. Среди интереснейших из подобных предметов — деревянный меч из Арума (Нидерланды), датируемый серединой VII века. На меч нанесена руническая надпись

, что приблизительно может быть переведено как «возвращение», «посланник». Считается, что этот амулет предназначен для защиты путешественника. Другой подобный предмет найден в Бритсуме, во Фризии. Это деревянный амулет, датируемый рубежом VIII и IX веков. На амулет также нанесена руническая надпись, гласящая: «всегда носи этот тис в толпе битвы ». Судя по всему, этот амулет связан с воинской магией.

Разные сорта древесины, как полагает нордическая сакральная Традиция, значительно различаются по своим магическим свойствам. Ниже мы приводим небольшой очерк этих свойств.

Ясень

Ясень — дерево, традиционное для всех видов волшебства и гадания. Именно из его древесины изготавливаются лучшие комплекты гадательных рун, именно ее предпочитали использовать мастера Северо-Запада для изготовления оружия и орудий, особенно имевших магическое назначение. Так, например, в Скандинавии нередко считалось, что копье с ясеневым древком является волшебным уже просто в силу того, что использован именно ясень: такое копье уподоблялось священному копью бога Света, ибо копье Одина, Гунгнир, сработано из древесины именно этого дерева. Эта традиция применять именно ясень для изготовления всего важного, ответственного и священного оказалась настолько устойчивой, что сохранилась до сих пор: до самого последнего времени, например, практически только из ясеня вытачивались румпели и штурвалы судов.

Помимо изготовления волшебных орудий и оружия, древесина ясеня очень широко применяется для изготовления защитных амулетов, обороняющих владельца почти от любых вредоносных воздействий, вплоть (как до сих пор верят кое-где в Европе) до укусов ядовитых змей. Кроме того, особая магия традиционно приписывается огню, разожженному на ясеневых дровах. Дым такого костра считается священным курением, а сила, исходящая от огня, — благотворной и целебной. Согласно Найджелу Пеннику, некогда даже существовала традиция первый раз обмывать новорожденного ребенка именно возле ясеневого костра.

Орешник

Еще одно священное дерево северной традиции, дерево мудрости и волшбы, посвященное Одину (Лугу, Велесу). Наравне с ясенем широко использовалось для изготовления магических орудий — жезлов и посохов, а также для образования магической защиты. В последнем случае ореховые прутики втыкались в землю по периметру ограждаемой территории, внутрь которой, как считалось, не может проникнуть никакая магия извне. Таким образом в Скандинавии ограждались, например, площадки для поединков, чтобы никто из зрителей не мог магией повлиять на ход боя. Большие ограды из толстых забитых в землю и переплетенных веревками стволов орешника назывались там же вебонд и служили прекрасной защитой двора или лагеря — как в магическом, так и в физическом отношении.

Дуб

Дерево, всеми северными европейцами почитаемое священным деревом бога-громовника (Тора, Перуна). Кельты, напротив, склонны почитать дуб деревом верховного божества, деревом мудрости и духовной силы. К слову, именно от древнекельтской основы, имеющей два значения — «дуб» и «мудрость», — происходит сам термин «друид». Так или иначе, но индоевропейская традиция единодушно связывает дуб с небесными богами (богом).

По всему Северо-Западу с дубом (как и с громовником) связывается определенный день недели — четверг, который в северных языках так и именуется — Thursday, «День Тора».

Рябина

После тройки, священных деревьев — ясень, орешник, дуб — обычная рябина выглядит скромно. Но в северном лесу, среди могучих дубов и сосен, скромная ее красота — тонкие темные ветви, резные листья, красные ягоды — и ее магия кажутся естественными и очевидными. Действительно, рябину нельзя отнести к деревьям, священным в полном смысле этого слова (если, конечно, забыть на время о том, что для язычника священно все, чему боги позволили быть), однако магия рябиновой древесины считается ничуть не более слабой, нежели магия дуба или орешника.

В одной из старинных английских легенд есть рассказ о том, как некий юный герой, ушедший в дальнее плавание, долго не может вернуться в родной замок, захваченный колдуньей, ибо та злой волшбой каждый раз учиняет бури на пути его корабля. И лишь тогда удается юноше пробиться сквозь магические препоны и освободить замок, когда мудрый человек подсказывает ему заменить киль корабля с дубового на рябиновый, ибо злое колдовство рассеивается там, где появляется древесина этого любимого многими народами дерева…

Именно защита от злого колдовства традиционно считается основной магией рябины. До сих пор во многих деревнях от Британии до Урала маленькие девочки по осени нанизывают на нитку ягоды рябины и носят их как бусы, давно позабыв, что именно они делают, — а между тем такой талисман всегда считался лучшей защитой от чужой магии любого сорта. Известно также британское описание рябинового креста, применявшегося для защиты скота и хозяйственных построек. Такой крест изготовлялся из веточек рябины, сломанных (не срезанных!) и связанных красной ниткой таким образом, чтобы получился равноконечный крест. К слову, и пересказанная выше английская легенда не лишена определенных этнографических оснований: известно, что рябиновые бревна закладывались иногда для магической защиты в жилые и культовые постройки, а рябиновые доски действительно пришивались иногда к форштевням судов…

Яблоня

Если пытаться разобрать деревья (а следовательно, и сорта древесины) по типам магии, то орешник и ясень нужно будет назвать самыми волшебными, дуб — самым могучим, рябину и тис — самыми надежными защитниками, а яблоню… Яблоню придется назвать самым загадочным деревом, деревом тайны, деревом Дороги, деревом величайшего секрета богов — их бессмертия. Из яблони редко делают амулеты: она — дерево богов и путешественников, дерево, на которое достаточно просто смотреть…

Яблоня является общим для всего Севера символом мифа, который один только и может быть назван «центральным мифом индоевропейцев», — мифа о дороге в бессмертие. Дважды она появляется в северной мифологии, отражая две стороны одной тайны. Мы видим цветущую яблоню отмечающей путь на Хай Бразил, на прекрасные острова Запада; а с яблони, уже плодоносящей, богиня Идунн срывает те самые известные по русским сказкам «молодильные яблоки», дарующие бессмертие самим богам…

Береза

Доброе веселое дерево, связанное с силами плодородия, о чем говорит уже то, что ее именем (Berkana, др. — англ. beork , др. — сканд. biarkan ) названа одна из рун ветви плодородия. Древесина березы, как и древесина яблони, нечасто используется при изготовлении магических предметов, зато сами березовые ветви (особенно весенние, только что распустившиеся) справедливо считаются прекрасным талисманом, отгоняющим печали и хвори, оберегающим детей от болезней и многих других неприятностей.

Бузина

Боги магии всегда дуальны — иногда едва уловимо, как пара Один-Локи, в которой не всегда разберешь, где проходит грань между Богом-Всеотцом и Богом-Трикстером, а иногда — разительно… Ясень, орешник и бузина представляют собой триаду деревьев, принадлежащих этому богу.

Орешник связан с магией как таковой, целиком принадлежа богу мудрости и волшбы. Но если ясень — копье света в руках этого бога, то бузина — тьма Нижнего Мира, стражем которого он является. Если ясень дает вам состояние спокойной уверенной защищенности, то бузина предоставляет возможность активной агрессивной защиты, и потому в Западной Европе считают, что когда бузина растет у ворот дома — это хорошо, но вот вносить ее в дом — не стоит. Если ясеневый посох послужит магии светлой и ясной (созвучие не случайно), то палочка из бузины будет продуцировать магию совсем иного сорта — нет, не обязательно злую, просто — иную, и потому стоит подумать, прежде чем сломать ветвь бузины и вырезать на ней руны. Если дым горящего ясеня приподнимает границы Верхнего Мира, пропуская благословение богов, то дым горящей бузины приоткрывает врата Мира Нижнего, и потому в любой книге по магическому использованию древесины вы обязательно встретите предупреждение: «никогда не жгите ветви бузины! »

Тис

Наверное, тис можно было бы назвать деревом в северной традиции священным. Очень часто тис растет возле священных мест; в Западной Европе нередко его специально высаживали близ церквей и вдоль дорог к ним. Традиция связывает тис то с бессмертием, то со смертью, и, кажется, в этом нет противоречия.

В Средневековье тис почитался как могущественный защитник и из него делалось немало охранных амулетов. В Германии, например, бытовала даже особая посвященная тису поговорка: «перед тисом не устоит никакая (злая) магия ». Именно тису посвящена в Футарке руна защиты — Эйваз (др. — англ. eoh/eow — «тис»).

Сосна

Пожалуй, в России, где тис, о котором только что шла речь, почти не растет, сосну можно в какой-то степени считать местным аналогом тиса. Недаром бытует на Руси старинная пословица: «В сосновом лесу — молиться, в березовом — веселиться, а в еловом лесу — удавиться », и недаром именно такое место занимает в ней сосна. А еще можно вспомнить, что в скандинавских рунических строях имя руны Эйваз — руны защиты — звучало как

, что и означает «сосна».

Тема 10. Холодное оружие

Древняя европейская сакральная Традиция пестрит упоминаниями о волшебном оружии. Прежде всего мы встречаем священное оружие в мифологии в качестве непременных атрибутов ряда богов. Таковы, например, Гунгнир и Ассал — копья скандинавского Одина и кельтского Луга, таков Мьёлльнир — молот Тора, или волшебный меч Фрейра. Очевидно, что каждый из этих предметов вооружения имеет множество уровней осмысления: и архетипического, и космологического, и магического… Так, например, священное копье Одина (или Луга) — это и axismundi, мировая ось, т. е. Древо Мира, пронизывающее и объединяющее три традиционных мира, и символ великой мистерии (сравни Жертвоприношение Одина, который пронзает себя копьем ради Знания, или Копье из цикла легенд о Святом Граале), и очевидный фаллический, мужской символ, и, кроме того, позвоночный столб человека.

Однако данная тема этого курса посвящена не оружию богов, но тому магическому оружию, которое использовалось, согласно легендам и сагам, людьми и магами Древней Европы.

Упоминаний о таком оружии множество — нет смысла перечислять их все. Достаточно вспомнить Каледвулх, меч короля Артура, выкованный кузнецами Авалона; или меч Ботвара сына Бьорна Медведя, появлявшийся из ножен только в случае смертельной опасности и издававший при этом пронзительный крик; или легендарный русский меч-кладенец… Однако, прежде чем перейти к оружию собственно магическому, нужно сказать несколько слов и о сакральности оружия вообще.

Холодное оружие, насколько мы можем судить, было окружено магическими представлениями с самого момента своего появления. Самый процесс работы с металлом в традиционном сознании представляется сакральным и связывается с определенной магией; отсюда проистекает то огромное уважение и даже мистическое почтение, которым вплоть до наступления Нового Времени пользовались в европейских деревнях кузнецы. Так, например, у галлов в раннем Средневековье к кузнечному делу допускался только свободный человек, а когда кузнец умирал, его инструмент нередко хоронили вместе с ним, как оружие воина или орудия мага.

Задумываясь о месте холодного оружия в европейской Традиции, мы можем видеть, что меч, например, «сакрален как таковой, что подтверждается как эпическими, таге и юридическими источниками»2 . Вероятно, древнейшие упоминания о поклонении мечу связаны с аланами (Аммиан Марцеллин) и скифами (Геродот). Отношение к мечу как к живому существу мы встречаем и в средневековых эпических произведениях (например, в «Песне о Роланде»), и даже в довольно поздних балладах и легендах, как, например, в датской балладе «Меч-мститель»:

Педер стоит в углу двора,

Ему с мечом говорить пора.

«Меч мой, славу свою обнови.

Хочешь ли ты искупаться в крови?

Ты за меня, мой меч, постой,

Нет у меня родни другой».

В силу свойственного сакральной Традиции закону всеобщего подобия («то, что вверху, как то, что внизу»), оружие земное, физическое, почиталось своего рода «отражением» оружия божественного, принадлежащего богам, и, соответственно, считалось посвященным тому или иному богу: копье, например, — Одину; меч — Фрейру или Одйну; топор, палица, кистень — Тору.

Конечно, такое посвящение — вещь относительно поздняя, однако мы можем увидеть сакрализацию оружия и обращаясь к более древним временам. Так, М. Маковский справедливо возводит готское hairus — «меч» к древнейшей индоевропейской основе *ker — «издавать» и даже связывает в один семантический ряд англ. sword (нем. Schwert ) — «меч» и англ. word (нем. Wort ) — «слово».

То же самое можно было бы сказать и о других видах оружия, но сакральность меча наиболее очевидна.

Нужно сказать, что меч (или нож) у многих народов древности служил не только оружием, но и символом личной свободы (см., например, сделанные Тацитом описания мужских инициации германцев), и сильнейшим оберегом, и предметом, который при необходимости мог стать магическим инструментом. И вот здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы подчеркнуть эту последнюю функцию оружия.

Речь в данном случае идет не о волшебном боевом оружии, но, напротив, о холодном оружии, находящем применение как средство традиционной магии. И меч, и нож являются универсальными магическими инструментами, широко используемыми как в профессиональной, так и в бытовой магии.

По всей Европе железо само по себе считалось до последнего времени сильным оберегом, которого не могут коснуться многие враждебные духи и вредоносная магия (известны, например, раннесредневековые славянские железные амулеты-подвески, выполненные в форме небольшого ножа), а изготовленные из железа (стали) режущие и колющие предметы и сейчас наделяются в сознании людей магическими свойствами.

Наряду с защитным (оберегающим), активный аспект также присущ магии холодного оружия. Так, традиционно именно ножом проводится на земле черта, закрывающая доступ магии извне; будучи замкнута, такая черта обрамляет магический круг. Однако тот же нож или меч может быть использован и как орудие активной защиты или магического нападения, выступая, подобно посоху, «направляющей» для магической энергии.

Отметим, что представитель традиционной культуры без нужды не втыкал меч или нож в землю (хотя бы потому, что это сказывается на клинке не лучшим образом). Магический же смысл запрета связан с осознаванием Земли как тела Богини-Матери. Только в ряде специфических ритуалов меч намеренно втыкался в землю, отражение чего мы видим, например, в легенде о том, как будущий король Артур извлек меч из камня.

Однако вернемся к основной теме. Не следует думать, что в качестве рабочего материала металл стал выступать лишь совсем недавно. Разумеется, древесину и кость человечество освоило в гораздо более древние времена, и тем не менее в Европе освоение металла началось не позднее начала VII тысячелетия до н. э.!

Долгое время сырьем для производства металлических изделий служили, несомненно, самородки. Так, древнейшая в Северной Европе мастерская по обработке самородной меди обнаружена в Прионежской Карелии и имеет возраст в четыре тысячелетия. Другим металлическим сырьем, используемым со столь же незапамятных времен, являются осколки железных метеоритов — об этом свидетельствуют древние имена этого металла: греч. зидейрос — «звездный», арм. яркат — «капнувший с неба» и т. д.

Эти самородные металлы — как рожденные Землей, так и пришедшие со звезд — с незапамятной древности почитались как обладающие магическими свойствами. Позднее, когда люди научились выплавлять металлы из руд, представления о волшебстве, им присущем, были перенесены и на искусственно получаемые металлы. Тем не менее представление о том, что самородный или «звездный» металл обладает особенно мощной магией, не исчезло. Еще в Средние Века маленькие самородки серебра, меди или золота нередко носили как амулеты, а меч или нож, выкованный из метеоритного железа, всегда считался магическим.

Как процесс добычи металлов, так и процесс их обработки традиционно осмыслялись как действие сакральное, с чем связано и формирование культа Бога-Кузнеца, и особое отношение к кузнецам, свойственное любой европейской традиционной культуре.

Несмотря на широчайшее распространение, которое железо завоевало уже в I тысячелетии до н. э., этот металл очень долго почитался обладающим волшебными свойствами не менее, чем, например, золото. Основной магией железа Традиция считает способность отпугивать и изгонять злых духов. Так, до самого последнего времени во многих странах Европы было принято при строительстве дома закладывать под порог какой-нибудь железный предмет (ножницы, лемех, просто кусок железной крицы). Вбитые в дверные косяки и в оконные рамы железные гвозди и иголки до сих пор нередко считаются хорошей защитой от злого колдовства и даже от проникновения в дом недоброй ведьмы или колдуна. Железные гвозди, кроме того, вбивали для магической защиты в кровати рожениц и в колыбели.

Итак, уже сам по себе материал, из которого изготовлен меч или нож, обладает определенной магией, точнее — магическими свойствами. Дополнительную магию придает оружию и сама его форма: как и посох, меч или нож может быть использован для направления магической энергии, свободно «стекающей» по клинку. Очень часто в сакральной Традиции оружие украшалось магическими символами, как о том говорит, например, Скирнир в одной из песен Старшей Эдды о мече бога Фрейра:

Видишь ты меч в ладони моей,

изукрашенный знаками?..

(Поездка Скирнира, 23)

Таких «изукрашенных знаками» древних клинков немало сохранила земля. На многих мечах и наконечниках копий, датируемых началом — серединой прошлого тысячелетия мы можем видеть разнообразные магические символы, в том числе — и руны. И очень часто вместе с магическими изображениями мы находим на клинках начертанное рунами имя самого оружия.

Действительно, в древности многие клинки имели собственные имена. Так, например, саги рассказывают о короле Магнусе, что тот владел великолепным мечом, гарда которого была сработана из моржового клыка, а рукоять — покрыта золотом. Имя меча было Leggbitr , что значит «Ногокусатель». Среди других известных нам имен мечей можно назвать: «Пламя Одина», «Лед Битвы», «Огонь Щитов», «Огонь Князя Моря», «факел Крови», «Змей Раны», «Молот Вязи Боя», «Пес Шлемов» и т. д. Точно так же собственные имена часто имели и ножи, и копья.

Прекрасным примером нанесения имени на клинок может служить наконечник копья, найденный близ Бреста (бывш. СССР) и датируемый III в. н. э. По стальному клинку серебром инкрустированы священные знаки (свастика и солярные символы) и руническая надпись — Tilariths — «Нападающий», представляющая собой имя наконечника.

Еще один пример — наконечник копья из Овре-Стабю (Скандинавия, II в. н. э.), имя которого звучит как Raunijaz , что означает, по разным версиям, либо «Ранящий» (т. е. «наносящий ранения»), либо — «Испытывающий».

Другие начертанные на клинках рунами имена оружия звучат как Ranja — «Нападатель» или «Пронзающий» (Германия, III в.), Gaois — «Лаятель» (т. е. «тот, кто лает»), Dorih — «Могучий-в-Храбрости» и т. д.

Нужно также сказать, что известны предметы, на которых одна надпись соединяет заклинание и собственное имя предмета. Так, на клинке одного из раннесредневековых мечей можно видеть руническую надпись, гласящую: «Да не щадит никого Марр»; «Марр» здесь как раз является именем меча.

* * *

Рекомендуемая практика

Прежде чем предложить читателю ту или иную практику по данной теме, следует оговориться (пусть и повторяясь) о двух принципиальной важности моментах.

Итак, во-первых, холодное оружие, обладающее теми или иными магическими свойствами — а оно обладает таковыми уже в силу самой своей природы! — может принадлежать к одному из двух классов:

1) боевое (или охотничье) оружие, магически измененное для придания ему нужных качеств; такое оружие может, помимо основной своей функции, выступать в качестве своего рода волшебного предмета, «талисмана»;

2) оружие с магическими свойствами, используемое в качестве магического инструмента и не находящее себе иного применения.

Во-вторых, следует помнить о том, что любое оружие, будь оно магическим или боевым, требует искусства и мудрости в применении; вот как говорит об одном из древних священных мечей Старшая Эдда устами Скирни-ра, слуги бога Фрейра:

…меч, разящий ётунов род,

если мудрый им бьется…

(Поездка Скирнира, 9)

Вывод, который читатель должен сделать для себя из последнего замечания, прост: не умеешь — не берись. (И мы просим прощения за несколько нарочитую грубость.)

Что же касается первого замечания (относительно двух классов холодного оружия, обладающего магическими свойствами), то здесь мы должны отметить, что собственно технологии создания магических инструментов выходят за рамки данного курса. Несколько подробнее мы остановимся здесь лишь на вопросе придания желаемых магических качеств боевому и/или охотничьему холодному оружию.

Прежде всего нужно сказать, что для достижения данной пели подходят все те практические техники рунического Искусства, которые были рассмотрены в этом курсе. В дополнение к этим техникам — или независимо от них — можно использовать нанесение на оружие его имени, записанного рунами; однако при этом следует учитывать магическую нагрузку каждой отдельной руны, входящей в имя.

Отметим также, что для оружия боевого традиционным является использование рун Тейваз и Альгиз; для оружия сугубо охотничьего — рун Альгиз, Иер, Эваз и Феху; для оружия иного назначения — рун Альгиз, Райдо и, иногда, Ансуз. Кроме того, для гравировки на клинках холодного оружия любого назначения прекрасно подходят гальдраставы группы Шлемов Ужаса.

Тема 11. Рунические тексты

«Коварным называюсь, вороном называюсь, я, эриль, вырезаю руны» — гласит одна шведская руническая надпись VI в. Эрилями в древней Скандинавии назывались маги, владевшие искусством создания комбинаций рун и целых рунических текстов. Точная датировка появления этого раздела рунического Искусства в Северной Европе весьма затруднительна, однако можно, пожалуй, утверждать, что первые устойчивые рунические заклинательные формулы (alu, например) были созданы не раньше чем через столетие после формирования Футарка.

Суть этого сложного искусства связана с тем, что действие рун не аддитивно — например, две руны, вырезанные вместе, могут иметь действие, отличное от суммарного действия тех же рун, вырезанных отдельно. Нужно отметить, что не любая, конечно же, комбинация рун является сакральным, заклинательным словом. О некоторой части случайным образом подобранных комбинаций из нескольких рун можно сказать, что действие этих комбинаций отличается от суммарного действия слагающих их рун незначительно. Остальная — большая — часть таких комбинаций (так же, как и почти все комбинации большого числа рун) или имеют действие совершенно непрогнозируемое, или вообще никакого — в таком случае говорят, что руны «гасят друг друга». В то же время можно, при желании и умении, подобрать комбинацию рун, имеющую любое или почти любое необходимое действие.

Некоторые примеры использования искусства построения рунических заклинательных слов мы приводили в 4-й и 5-й темах этой части данного курса. Здесь же речь пойдет о дальнейшем развитии данной области рунической магии — об искусстве построения больших рунических текстов.

Многие замечательные примеры искусства эрилей дают нам заклинательные рунические надписи на камнях. Так, чрезвычайно интересен Бьоркеторпский камень, несущий две надписи — на лицевой и задней поверхностях. Заметим, что рунические надписи, сделанные на разных сторонах одного предмета (камня, клинка и т. д.), во избежание путаницы принято обозначать буквами латинского алфавита. На приводимой здесь фотографии Бьоркеторпский камень обращен к зрителю стороной А.

Нас прежде всего интересует надпись Bjorketorp В. Она представляет собой достаточно длинную (10 позиций) комбинацию рун. Надпись Bjorketorp А является чем-то вроде пояснительной записки. Вот ее перевод (трактовка А.Платова):

Я укрыл здесь могучие руны,

упокоил злые чары.

Силой моего магического искусства

умрет в изгнании тот,

кто разрушит этот монумент.

Над надписью В работали многие специалисты разных стран; как правило, ее переводят словосочетаниями вроде «приносящее разрушение пророчество» или «зловещее предзнаменование». На наш же взгляд, это и есть рабочая комбинация рун, о которой эриль говорит: "Я укрыл здесь могучие руны". Впрочем, мы, разумеется, вовсе не отрицаем, что эта комбинация рун может иметь и смысловое, лексическое значение — тем лишь больше наше уважение к мастерству ее создателя.

При тщательном рассмотрении и надпись А оказывается совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. Прежде всего, необходимо отметить (хотя само по себе к магии это не относится), что в надписи употреблен Футарк, немного отличный от классического. Руна Кено заменена здесь на знак, похожий на букву «Y», руна Гебо — на знак, похожий на греческую «лямбда» или на перевернутый «Y». Вместо руны Ансуз, несущей звук «а», также употреблен иной знак. Это не единичный случай применения такого набора знаков — этот алфавит, мало отличающийся от Футарка и так же называемый, употреблялся наравне с классическим. Современные ученые не считают его самостоятельным и не отличают от Футарка.

Сколько же знаков содержал этот алфавит? Не меньше 24 — число рун Футарка и число знаков алфавита, в котором просто заменены три названные руны. Не больше 27 — число знаков алфавита, в котором все три названные руны не заменены, а сохранены наравне со старыми.

Всмотримся теперь в надпись Bjorketorp А. Она состоит из 6 строк, число знаков в которых меняется, но не хаотично: 13, 13, 14, 12, 14, 12 — в среднем 13. И это не случайность: строки искусственно подогнаны под нужную длину. Так, в строке 2 опущена руна, грамматически необходимая — после 10-го знака должна стоять руна Эваз. Кроме того, текст разбит на строки таким образом, что начала слов оказываются на одной строке, а концы — на другой. Например, ginArunAR записано так, что g осталось на строке 2, а остальное попало в строку 3. Зачем?

Итак, две строки по 12, две строки по 13, две строки по 14 рун. Итого — 78 рун, т. е. трижды по 26 — трижды вероятное число знаков примененного здесь Футарка. Это — магия. Там, где употребляется обычный Футарк, мы встретимся со строфами и фразами длиной 72 знака — трижды число входящих в него рун. Таким образом, надпись Bjorketorp А — заклинание, построенное по несколько иным принципам, чем Bjorketorp В, тем же эрилем.

Сколько внутренних взаимосвязей в рунах одного камня! Эриль создает магическую комбинацию рун (надпись В), имеющую одновременно и лексическое значение «зловещее предзнаменование», упоминает о ней в заклинании (надпись А), тоже построенном по определенным принципам — и ведь нам пока еще неизвестно, зачем такие сложности с длиной строк! Если бы эриль хотел только соблюсти общее число рун, он мог бы записать 6 строк по 13 знаков — так ведь нет, что-то еще скрыто здесь.

Бьоркеторпский камень является не единственным столь сложным памятником искусства эрилей. Не менее интересны надписи Стентофленского камня.

Stentoflen А содержит 5 строк неравной длины. Вот перевод первых трех строк:

Жителям Ниухи, гостям Ниухи, Хатуволафор дал…

Далее в третьей строке начертана руна Йер. По всей видимости здесь мы сталкиваемся с элементами идеографической письменности в рунике. Имя этой руны означает «урожай». Вероятно, имеется в виду, что Хатуволафор дал людям урожай или урожайный год. Кто такой Хатуволафор, совершенно неясно — это может быть какой-то эриль, маг, а может быть, и некое местное божество.

Четвертая строка, содержащая около 20 знаков, из которых не менее четырех утеряны (стерты) и еще два вызывают сомнения в прочтении, переводу не поддается. Строка содержит явное имя собственное, допускающее точное чтение, и является, возможно, рабочей комбинацией рун, что, ввиду плохой сохранности, ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Пятая строка, в которой стерты две руны, является началом надписи на другой стороне камня.

Stentoflen В вкупе с пятой строкой первой надписи представляет собой рунической заклинание, аналогичное надписи Bjorketorp А. Поражает, что надписи практически совпадают, за исключением перестановки некоторых слов и грамматических вариаций (hideR — haidR и др.). Перевод (со строкой 5 надписи А) полностью совпадает с переводом Бьоркеторпской надписи. Видимо, это было распространенное заклинание, зафиксированное в устной форме и записываемое эрилями по-разному. Так, Стентоф-ленское заклинание, в отличие от Бьеркеторпского, содержит не 78, а 75 знаков — видимо, стентофленский эриль владел 25-рунным Футарком.

Вообще, отношение к Футарку, как к явлению божественному и магическому, определяло для древних магов тот факт, что любое слово, записанное рунами, уже становилось пусть чуть-чуть, но заклинанием. Более того, существуют рунические надписи, в которых Футарк сам по себе выступает как некое магическое заклинательное средство: известно, по меньшей мере, полдесятка памятников, содержащих в качестве действующей комбинации рун простое перечисление рун Футарка.

Говоря о рунических камнях, нельзя не упомянуть о таких замечательных памятниках, как языческие алтари — жертвенные камни. Ярким примером может послужить «плита Хрорара», надпись на которой гласит:

Я, эриль Хрорар,

сын Хрорара,

сделал эту жертвенную плиту.

(Конец надписи не совсем ясен.)

На другой стороне надписи нанесена комбинация из четырех рун:

. Современные специалисты безуспешно бьются над ее переводом, но, боюсь, достичь успеха здесь не удастся — это сочетание вряд ли имеет лексическое значение, о чем говорит хотя бы употребление руны Эйваз, руны сугубо магической, в текстах встречающейся крайне редко. Несомненно, это магическая комбинация рун, составленная и вырезанная эрилем Хрораром, но воздействие и назначение ее не ясно.

Интересно, что надпись Хрорара содержит ровно 40 знаков. Число это не случайно, так как в тексте дважды употреблены так называемые «совмещенные руны», т. е. знаки, несущие в себе сразу две руны, — явный признак того, что длина надписи подгонялась под необходимую. Кроме того, это ровно в 10 раз больше, чем число рун в рабочей комбинации. Что все это значит и какой в этом смысл — остается загадкой, так же как и назначение рабочей комбинации рун на другой стороне камня.

Приведенные выше примеры могут создать впечатление, что большинство рунических надписей, в том числе и магических, расшифрованы и поняты, если не специалистами по прагерманским языкам, то хотя бы современными магами. На самом деле это далеко не так.

Многие рунические памятники представляют собой абсолютную загадку, подобраться к решению которой на настоящий момент еще не удалось, многие надписи поддаются прочтению и пониманию лишь отчасти, и, наконец, большое количество надписей, даже переведенных, до сих пор скрывают от нас свой смысл. Таков, например, веттеландский камень, надпись на котором лишилась под действием времени почти полудесятка рун. То, что осталось, поддается, в целом, переводу, который ничего не объясняет:

Устрашенный злыми силами, камень моего сына начертал.

Также совершенно неясны смысл и содержание надписи Nordendorf I, первая (А) часть которой содержит имена трех богов: Логатора, Бодана (Одина) и Донара-Освятителя (Wigithonar), а вторая (В) — непереведенную комбинацию из 11 рун, имеющую, на наш взгляд, лексическое значение, так как она включает в себя вполне осмысленный корень (или, может быть, в данном случае — слово) leub — «дорогой, любимый».

Наконец, приведем пример надписи, текст которой не поддается вообще никакому анализу, а некоторые знаки, несомненно рунические, отсутствуют в Футарке и в любом другом руническом строе того времени. Это надпись на брактеате из Линдкаэра.

* * *

Рекомендуемая практика

Необходимо сказать несколько слов о самой работе эриля в процессе создания магических комбинаций рун и рунических текстов.

Как и другие направления рунической магии, данное искусство опирается, прежде всего, на «эгрегоры», сдвиги точки сборки, соответствующие отдельным рунам. Маг, применяющий отдельные руны, должен четко осознавать сдвиг точки сборки, задаваемый используемой руной (грубо говоря, ее «настроение»). Эриль же, создавая сакральное слово, осознает и совершает в себе комплексный сдвиг точки сборки, обеспечиваемый всей комбинацией рун. Таким образом, искусство эриля, вернее, его часть, связанная именно с созданием сакральных слов и рунических текстов, требует и прекрасного знания рун, и четкой связи с их «эгрегорами», и, с другой стороны, отлаженной работы тренированной психики. В то время как люди, не обладающие названными необходимыми качествами эриля, могут преуспеть в применении готовых комбинаций рун (что, по всей вероятности, было широко распространено и в древности), искусство создания рунических текстов с заданными магическими характеристиками остается искусством «элитарным» даже внутри самой рунической традиции.

Что касается практики, которую можно было бы рекомендовать читателям, изучающим наш курс рунического искусства, то в данном конкретном случае следует, вероятно, рекомендовать тем из них, кто не полностью уверен в своих силах, вообще воздержаться от практики. Однако для тех, кто решит не прислушиваться к этому совету, приведем и некоторые конкретные практические соображения, которые, возможно, окажутся полезными для стремящихся овладеть данной областью рунического Искусства.

Во-первых, курс ориентирован на русскоязычного читателя, который, вероятно, малознаком с древнескандинавскими языками. Посему, во избежание ненужных проблем, первая рекомендация — использовать для составления рунических текстов только славянские руны, рассмотренные в 7-й теме первой части.

Во-вторых, не следует стремиться к составлению длинных текстов — по крайней мере, поначалу.

В-третьих, учитывайте количество рун в словах, строках и в тексте в целом — это важно!

И наконец, в тех случаях, когда из-под вашего карандаша или резца выйдут творения, скажем так, не совсем гениальные, не забывайте уничтожать их путем сжигания или соскабливания…