Национальная политика большевизма безальтернативна 3 страница

Науки о восстановлении разрушенного не существовало, учеб­­ников, которые бы учили, как поднимать из пепла сожжённые, разбитые, взорванные сооружения, не было. Всё впервые, всё сызнова. Сама задача была дерзка, и важно было не убить дух новаторства, надо было поощрять смелость у всех — у рабочих, инженеров, партийных работников. В то жаркое в прямом и в переносном смысле лето на всех участках ударной стройки люди ломали привычные нормы и, следовательно, шли на риск. Но это был риск оправданный и обдуманный, опиравшийся на знания, опыт, тонкий расчёт.

Понадобилось, например, снять с железнодорожной платформы станину прокатного стана, весившую восемьдесят две тонны. А кран на листопрокате — тридцатитонный. По всем инструкциям требовалась более мощная техника, и ничего не было проще для бригады, чем отказаться от работы. Ищите, мол, нужный кран, привозите на место, а мы подождём. Однако поступили люди иначе.

Старый мастер такелажных работ Александр Николаевич Чепига, молчаливый, даже угрюмый на вид, обошёл платформу со всех сторон, осмотрел тяжелейшую станину, потом — фундамент, приготовленный для неё. Что-то он прикинул сам, потом посидел с бригадой, с инженерами проверил расчёт, и в результате проделан был номер, который назвали у нас «цирковым». Между платформой и фундаментом соорудили помост из шпал. Затем подцепили станину за верхнюю часть, и по команде Чепиги кран (тот самый, тридцатитонный) перенёс эту часть на помост. Затем подцепили другой конец и подвели к фундаменту. Так постепенно поставили станину в нужное положение. Фокус заключался в том, что всё время основная часть тяжести приходилась на твёрдую опору. И это действительно был фокус, основанный на смекалке, находчивости и точном расчёте талантливого рабочего человека.

Точно так же он кантовал потом станину ножниц прокатного стана весом уже в сто тридцать тонн. Норма времени была при этом сокращена в девяносто раз! Похожий эпизод был и при восстановлении ТЭЦ, когда тяжёлый барабан котла поднимали на большую высоту. Дело ответственное, нужных кранов и тут не было, но один из инженеров предложил комбинированный подъём с помощью маломощной стрелы и ферм самого здания. Специалисты Союзпроммонтажа забили тревогу. Но когда они пришли в котельный зал, барабан уже был установлен. Вместо нескольких дней на это ушло тридцать две минуты.

Как-то я подошёл к группе монтажников, приехавших из Сталинграда: «Здравствуйте, товарищи гвардейцы!» Называл их так не только потому, что многие ещё не сняли солдатских гимнастерок, но и потому, что монтажники шли у нас замыкающими, от них зависел окончательный срок, и, как говорится, отступать им было некуда. Спросил по обыкновению, что нового на участке, а они хохочут. Когда рассказали, что у них стряслось, рассмеялся и я.

Случай был забавный. Попал к ним чертёж, а на нём категорическая резолюция: «Аварийно! Сделать сегодня же. Лившиц». Ну, монтажники посмотрели и ужаснулись: по самым жёстким нормам работы тут было дня на три. Не обошлось без крепкого слова, однако деваться некуда, навалились по-умному и смонтировали всё в тот же день. Тут бежит к ним девушка из конструкторского бюро: «Где чертёж?» Оказалось, резолюция товарища Лившица, начальника энергосектора Гипромеза[486], относилась вовсе не к монтажникам. Он просил сделать всего лишь копию чертежа.

Буквально на всех участках люди работали самоотверженно, талантливо, смело. Случалось, не уходили домой, пока не выполнят задания, по несколько дней оставались на стройке — поспят где-нибудь в тени три-четыре часа и опять за работу. Возникла атмосфера, которой с самого начала добивался обком, атмосфера всеобщего подъёма, огромной целеустремленности, неиссякаемой веры в свои силы. Я почувствовал: на стройке наступил решительный перелом, теперь мы будем идти вперёд и вперёд. Выросла трудовая гвардия, которой по плечу самые дерзкие планы, самые сжатые сроки. Важно было не утерять темпа, как на фронте брать за крепостью крепость…»[487]

*    *    *

Но такое отношение к труду постепенно стало исчезать после того, как бюрократия, став паразитическим эксплуататорским классом[488], организовала государственный переворот, в ходе которого убила И.В. Сталина и Л.П. Берию, и установила свою корпоративную тиранию. Антинародный характер партийно-бюро­кра­ти­ческого послесталинского режима открыто выразился не только в словах (подлый доклад Н.С. Хрущёва на ХХ съезде), но и в делах: тбилисский расстрел митинга протестовавших против решений ХХ съезда КПСС, оклеветавшего И.В. Сталина (март 1956 г.); и новочеркасский расстрел протестовавших против повышения норм выработки на фоне ухудшения экономического положения вследствие вредительских реформ режима Н.С. Хру­щёва (1962 г.).

По мере укрепления бюрократической антинародной диктатуры то отношение к труду, которое культивировал большевизм, в течение десятилетия практически сошло на нет в жизни, но продолжает оставаться в памяти народной.

И когда Л.И. Брежнев стал генеральным секретарём ЦК КПСС и главой государства, то он не оправдал надежд народа в том, что государство вернётся к политике большевизма, а укором режиму, который он олицетворял, были портреты И.В. Сталина на лобовых стёклах грузовиков (массовое явление для 1970‑х — первой половине 1980‑х гг.).

Если бы Л.И. Брежнев смог организовать низложение бюрократии, возродить политику большевизма и соответствующее отношение к труду стало бы повседневной нормой, то никакой бы перестройки и последующих социальных бедствий в нашей стране не было бы.

*              *
*

Кроме того, в общеобразовательных школах, техникумах, вузах, на рабочих факультетах[489] в 1920‑е — начале 1930‑х гг. применялась бригадная форма обучения. Суть её состояла в том, что класс или группа студентов разделялись на «бригады», контроль успеваемости осуществлялся по принципу «член бригады вызывается для ответа на вопросы, и ту оценку, которую он получает, ставят и всем прочим членам его бригады».

С точки индивидуалистического миропонимания бригадный метод — глупость и несправедливость, поскольку если представитель бригады получил двойку, то тем самым он понизил успеваемость других членов бригады даже при условии, что они способны сдать предмет на «отлично».

В 1932 г. бригадный метод перестал быть универсальным и система образования с течением времени от него полностью отказалась.

Однако бригадный метод обучения, может быть весьма эффективным, но это требует определённых сопутствующих условий: учащиеся должны быть внутренне мотивированы на освоение знаний и выработку профессиональных навыков. Если это есть, то учебный процесс может быть построен на основе самостоятельной работы учащихся и их взаимопомощи друг другу в освоении знаний. При этом в бригаде все заинтересованы в как можно более высоком уровне освоения знаний и соответственно — во взаимопомощи друг другу. Преподавателям при такой организации учебного процесса остаётся роль наставников и руководителей процесса самообразования, который ведут бригады. Самообучение, организованное в соответствии с психологией учащихся, более эффективно по своим результатам, нежели обучение, в стиле «вдалбливание знаний и навыков извне» учителем. И бригадная форма обучения при мотивации на освоение знаний и навыков обеспечивала этот результат. Т.е. учебный процессе на основе бригадной формы обучения тоже готовил людей к труду в коллективе, и не просто к труду — а к труду, ориентированному на результат как таковой, а не на какие-то формальные показатели типа денег, чинов, наград и т.п.[490]

В описанном выше отношении к труду, которое большевизм взращивал и распространял в обществе в ленинско-сталинские времена, значимо то, что люди понимали пользу результата работы как такового для общества в целом и, соответственно, — для каждого из них персонально. Это действительно важно.

Но было глупо отрицать, что не последнюю роль в этом распространении трудовой этики общества свободных людей играла пресловутая государственная пропаганда. Однако, признавая этот факт, не надо впадать в истерику по поводу неприемлемости государственной пропаганды для общества свободных людей. Государственная пропаганда действительно может быть противна интересам общественного развития и вызывать омерзение и неприятие её людьми, но может быть и органичной частью жизни общества и одним из инструментов, работающих на общественное развитие, и в этом качестве она оказывается безальтернативно необходимой. Вопрос только в том, как придать ей это качество.

Государственная пропаганда необходима, пока существует государственность, даже при условии, что всё общество вышло на единственный уровень обретения свободы[491], что все достигают необратимо человечного типа строя психики к началу юности, владеют эффективной личностной познавательно-творческой культурой и способны войти в жреческую деятельность потому, что общество в развитой техносферной цивилизации по-прежнему может жить только на основе общественного объединения специализированного профессионального труда.

Соответственно кто-то будет отдавать практически всего себя работе на первых этапах полной функции управления в отношении культурно своеобразного общества и человечества в целом, а другие в то же самое время будут отдавать себя другим видам деятельности. Это обстоятельство требует, чтобы в целях воспроизводства органического единства жизни общества, отдающие себя жреческой деятельности доносили своё видение и понимание актуальных проблем общества и человечества, путей и способов их разрешения до остальных людей. Соответственно, потребность в воспроизводстве органичного единства общества в процессе общественного развития и делает государственную пропаганду безальтернативно необходимой.

А для того, чтобы она была органичной составляющей жизни общества, должны соблюдаться следующие условия:

· социально значимые проблемы, которые освещает пропаганда, должны восприниматься людьми чувственно и интеллектуально как реально существующие;

· не должно быть социально значимых проблем,

Ø которые люди чувственно и интеллектуально воспринимают как реально существующие,

Ø но о которых государственная пропаганда умалчивает будто их нет вовсе или пытается убедить народ, что эти проблемы реально не существуют, а убеждённость в их существовании является следствием успехов тех или иных сил в антинародной или в антигосударственной пропаганде;

· пути и способы (методы) разрешения социально значимых проблем, которые предлагает пропаганда обществу, должны быть объективно жизненно состоятельными (т.е. они должны соответствовать объективным закономерностям всех шести групп, которым подчинена жизнь людей);

· их объективная жизненная состоятельность должна быть субъективно признаваема людьми, что требует:

Ø с одной стороны, — определённого уровня развития культуры (знаний) и уровня личностного развития членов общества,

Ø а с другой стороны, — соответствия самой пропаганды достигнутым уровню развития культуры (общеизвестным знаниям) и уровню личностного развития членов общества (или социальных групп, которым адресуется пропаганда)[492].

Эти два подпункта означают, что в обществе должны быть распространены определённые представления об обусловленности жизни людей объективными закономерностями всех шести групп в их взаимосвязи, а государственная пропаганда должна опираться на эти представления[493], а если их недостаточно, то ей должна предшествовать определённая просветительская работа.

· пропаганда должна быть упреждающей по отношению к каждому этапу решения задач, связанных с преодолением сложившихся проблем и профилактируемых проблем, поскольку для участия в решении связанных с их преодолением задач людям может потребоваться освоение знаний и навыков, которых у них ещё нет на момент, когда сталкиваются с пропагандой, а освоение знаний и навыков требует некоторого времени и усилий, а в ряде случаев — и государственной организации соответствующих образовательных программ (соответственно, акцент в пропаганде должен делаться на необходимость освоения новых знаний и навыков, без чего разрешение проблем, о которых идёт речь, в принципе невозможно);

· параллельно пропаганде должны вестись разработки планов, направленных на разрешение социально значимых проблем, и эти планы должны включать в себя и упреждающую по отношению к действиям подготовку профессионально состоятельных кадров, которым предстоит заняться практическим разрешением проблем, затрагиваемых государственной пропагандой.

И если проанализировать в хронологической последовательности (второй приоритет обобщённых средств управления / оружия) в разных взаимосвязанных аспектах поток событий от провозглашения Советской власти на II Всероссийском съезде Советов 7 ноября 1917 г. и выступления В.И. Ле­ни­на на III съезде Российского коммунистического союза молодёжи до восстановления страны после Победы над гитлеровским «Евросоюзом», то следует признать: большевистская государственная пропаганда названным выше условиям-требованиям в общем удовлетворяла (даже при том, что бю­рократия вносила в неё чуждый большевизму пустой формализм, троцкисты норовили довести здравые идеи и дела до абсурда, чтобы дискредитировать большевиков и установить безраздельную масонско-марксистскую диктатуру в организационных формах Советской власти, а большевизм выражал своё мнение по всем вопросам на во многом неадекватном жизни языке «мраксизма»)[494]. Это и обусловило её эффективность.

Тем самым большевистская государственная пропаганда: 1) вне­сла свой вклад в то, что Русь (региональная цивилизация многих народов) выжила, благодаря тому, что разрешила многие проблемы, созданные имперской «элитой» и династией Романовых на пустом месте, и 2) обес­пе­чила развитие СССР и дальнейшее развитие человечества в целом.

Самая эффективная государственная пропаганда — воплощение ранее обещанного для блага народа в жизнь так, чтобы это было ощутимо всеми в личном жизненном опыте. Т.е. слова должны подтверждаться делами.

По отношению к рассматриваемой нами теме трудовой этики большевизма таким замыкателем обратных связей на подавляющее большинство тружеников стало введение народного хозяйства СССР после денежной реформы 16 — 29 декабря 1947 г. в режим прогрессирующего снижения цен по мере развития производственного потенциала, роста объёмов производства и удовлетворения потребностей людей в продукции в полном соответствии с основным экономическим законом социализма и законом планомерного пропорционального развития[495]: см. таблицу 21.4.4-1.

Таблица 21.4.4-1.
Динамика изменения индекса цен основных товаров в СССР в 1947 — 1952 гг. в процентах к IV кварталу 1947 г.[496]