Соборные определения о церковных имуществах.

Практическим результатом всего этого похода против монастырского землевладения была не секуляризация церковных имуществ, а только ряд мер, полагавших пределы дальнейшему развитию монастырского земле­владения. По окончании церковного собора 1551 года царь Иван Васильевич издал указ, коим запрещал мона­стырям и архиереям покупать вотчины у князей, бояр, дворян и детей боярских и брать их по душе безденежно без доклада государю в каждом отдельном случае и пред­писывал возвратить прежним владельцам поместья и черные земли, которыми архиереи и монастыри насиль­но завладели за долги, или которые неправильно запи­саны за ними описчиками земель. Указ предписывал отобрать у монастырей и архиереев те именья, которые надавали им бояре в малолетство царя и которые были ими куплены или получены в дар в нарушение уложения великого князя Василия Ивановича. В 1572 году запрещено было делать земельные вклады в богатые обители. Если бы какая-нибудь вотчина вопреки этому запрещению была отписана на монастырь, предписыва­лось такую вотчину не записывать в Поместной избе, а отдавать ее роду и племени — служилым людям, чтобы «в службе убытка не было, и земля бы из службы не выходила»; а если кто даст вотчину малому монастырю, у которого земли немного, такую вотчину записывать за монастырем, «доложа государя, а без докладу не запи-сывати и без боярского приговора». Наконец, в 1580 году духовный собор, по предложению правительства, поста­новил, что духовенство на будущее время должно «зе­мель не покупать, не брать в залог и не прибавливати никоторыми делы», а вотчинники должны не только не продавать в монастыри вотчин, но и не давать их безденежно по душам; в случае же если вотчинники нарушат это постановление и завещают земли монастырю, то род­ственники их как ближние, так и дальние имеют нео­граниченное право выкупа вотчины; если же родствен­ников не окажется, тогда вотчина отбирается в казну, откуда за нее выдаются деньги.

Изменение положения крестьян в связи с развитием военно-служилого землевладения.

Развитие служилого землевладения сопровождалось огромными последстви­ями для крестьянской земледельческой массы. Прежде всего оно ограничило и сократило поле самостоятельно­го приложения земледельческого труда. Раздача годных для земледельческой культуры земель сокращала воз­можность крестьянских заимок, практиковавшихся в древнее время в самых широких размерах. Свободному земледельцу волей-неволей приходилось садиться на за­нятую уже землю и рядиться во крестьяне. Бывали слу­чаи, когда правительство раздавало в поместья и вотчи­ны земли, уже занятые и разработанные крестьянами. Таким образом, развитие поместного и вотчинного зем­левладения приводило к обезземелению крестьянской массы и ее подчинению землевладельцам. Косвенным образом это отражалось и на положении самостоятель­ного крестьянства, жившего на государственных зем­лях, так называемых черных крестьян. Обыкновенно за каждым самостоятельным хозяином-тяглецом, который записан был в книги и отвечал за податную исправность своего двора, жили, кроме его детей, неотделенные бра­тья, племянники, а также и чужие люди — захребетни­ки, суседи и подсуседки, люди «нетяглые и неписьмен­ные». Таких людей и стали перезывать на свои земли помещики и вотчинники, соблазняя их перспективой заведения с их помощью самостоятельного хозяйства. Таким образом, развитие служилого землевладения вело к разрежению крестьянских дворов на казенных, чер­ных и дворцовых землях. Косвенным образом развитие военно-служилого землевладения парализовало у нас и развитие города-посада. Оно сообщало одностороннее направление народному труду, увлекая на землю, в вот­чины и поместья, рабочие руки, которые без того стали бы искать себе приложения в промышленности и торгов­ле. Увлекая самих служилых людей из городов в их деревни, поместная система лишала городскую промыш­ленность и торговлю главных потребителей и покупате­лей. Служилые люди, обживаясь в своих поместьях и вотчинах, старались завести своих собственных дворовых ремесленников, все необходимое иметь дома, не обраща­ясь в город. В конце концов все это тормозило торгово-промышленное развитие страны и сообщало односторон­ний земледельческий характер русскому народу.

* * *

Пособия:

Н. П. Павлов-Сильванский. Государевы служилые люди. 2-е изд. СПб., 1909.

С. В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском го­сударстве XVI века. СПб., 1897.

В. И. Сергеевич. Русские юридические древности. Т. 1.

Е. Е. Голубинский. История русской Церкви. Т. 2. Полутом 1. М., 1900.

     лекция двадцать вторая

ОРГАНИЗАЦИИ

ТЯГЛОГО НАСЕЛЕНИЯ       В МОСКОВСКОМ

ГОСУДАРСТВЕ В XVI ВЕКЕ

ОБЪЕДИНЕНИЕ северо-восточной Руси в Московском государстве отразилось и непосредственно на положении трудового населения, как посадских лю­дей, так и крестьян.

Сосредоточение торговли на посадах.

Посадскими людьми назывались жители торгово-промышленных се­лений, возникавших около городов или укрепленных пунктов и самостоятельно, в некоторых наиболее бой­ких пунктах, на сплавных реках, на перекрестках тор­говых дорог. До поры до времени торговля и промыш­ленность свободно разливались по стране, исключительно в зависимости от собственных экономических условий. Но когда образовалось Московское государство, то и свободному распределению торговых и промышленных занятий по стране стали ставиться преграды в чисто фискальных целях. Все акты торгового оборота были обложены различными сборами в пользу казны. Чтобы следить удобнее за всеми торговыми сделками, прави­тельство и стало издавать распоряжения о сосредоточе­нии торговли в определенных пунктах, городах или по­садах. Еще Иван III в уставной Белозерской грамоте 1488 года предписывал «всем приезжим из иных земель и иных монастырей торговати на Белеозере в городе житом и всяким товаром, а за озеро им всем торговати не ездити. А по волостям и монастырям не торговати житом и всяким товаром, опричь одное волости Углы; а на Угле быти торгу по старине». Исключение из этого правила было допущено только для белозерцев посадс­ких людей, которым разрешено «за озеро ездити и тор­говати по старине».

Когда в 1539 году новоторжские таможники донес­ли, что в Новоторжском уезде тутошние и приезжие люди торгуют беспошлинно по многим селам, прави­тельство предписало: «однолично бы во всем Новоторж­ском уезде не торговал никто ничем, опричь Торжку посаду и села Медны». Когда выяснялась необходимость в допущении торговли в каком-нибудь новом пункте, издавалась специальная грамота. Таким образом, на­пример, в 1592 году разрешено было в селах Чаронде и Коротком «уставити торг и торговати по вся дни, как и в иных городех».