Репродуктивных прав в теории и практике женского движения США

В 1970 году выходит книга Сексуальная политика¹⁰ одной из известных активисток «освободительных» групп Кейт Миллетт, которая первой дала расширительное применение термина «политика» по отношению к сексуальности, телу, эмоциям и многим другим социокультурным сферам, известным до этого как индивидуальная, «личная жизнь». Американский радикальный феминизм отвергал классически либеральную дихотомию публичной и частной жизни. Последняя, в их теоретических построениях, потеряла статус автономности, отдельности от публичных властных институтов. Название книги Миллетт стало ключевым понятием в исследовании социальной реальности радикальным течением. «Деспотизм патриархата, — писала Миллетт, — предписывающего нам темперамент и роли, не вызывает у нас вопроса о правомерности подобной регламентации. Не рождают в нас серьезного вопроса и взаимоисключающие, противоречивые полярные качества, подводимые под категории «мужественности» и «женственности»... Если говорить об организации подчинения, то патриархат как правящая идеология не имеет себе равных; наверное, ни одна система никогда не имела столь полного контроля над своими субъектами».¹¹

Как и в популярных «ново-левых» концепциях сексуальной революции, основным орудием подавления личности у Миллетт выступает семья, как «подразделение правительства патри-архатного государства, которое управляет своими гражданами через глав семей». Здесь радикальный феминизм вступал в сложные и противоречивые отношения с начавшейся в рамках молодежного движения 1960-х годов сексуальной революции. Одним из объективных факторов по изменению сексуальных норм, установок и поведения стало, как известно, появление противо-

¹⁰ Kate Millett, Sexual Politics (New York: Avon Books, 1970).

¹¹ Миллет К. Теория сексуальной политики // Феминизм и гендерные ис
следования. Тверь, 1999. С. 126.

650

зачаточных таблеток, дававшее женщинам возможность контролировать свою судьбу. Студенческий вызов пуританской морали, заключаемый в рамки социально-политического протеста (лозунг хиппи — «любовь, а не война»), также мог служить женскому сексуальному освобождению. Прокреативный императив, двойная мораль и викторианские предписания добропорядочности уже не довлели над женским поведением. Более того, участницы молодежных групп, битников и коммун хиппи, получившие право на выражение своих сексуальных устремлений и чувств, не только могли, но и должны были демонстрировать разрыв с конвенциональным сексуальным поведением и приверженность новым, «радикальным» формам «свободной» или групповой любви. Очередное разочарование молодых женщин оказалось связанным с тем, что отмена морально-религиозных запретов не связывалась при этом с эмансипацией женской личности. Будучи по преимуществу объектом мужского сексуального желания, они не получали права собственного взгляда и голоса. Незыблемость гендерной иерархии и патриархатных институтов в идеологической системе левых студенческих организаций неизбежно привели к формированию собственного феминистского понимания сексуальных политик, направленных на женское освобождение.

Заслугой освободительного крыла становится перенесение дебатов о сексуальности из религиозно-нравственного в социально-политический контекст. Сексуальность как исторический конструкт, связанный с системой социальных отношений, из сферы индивидуальной, частной жизни таким образом переходит в публичный дискурс, становясь центром общественных дебатов 1970-х годов.

Сексуальность и деторождение в пуританской Америке были призваны оставаться исключительно в приватной сфере. Изменения здесь происходили медленно. До войны, в рамках кампании «контроля за рождаемостью», активистки женского движения поставили вопрос о необходимости медицинского просвещения женщин и мужчин. За «постановку вопроса» многие из них расплачивались тюремным заключением. Только специальным решением Верховного суда в 1936 году распространение информации о средствах контроля за рождаемостью перестало классифицироваться как «непристойная» и незаконная деятельность». Но понадобилось еще 30 лет, прежде чем в 1960-е годы женатые

651

пары во всех штатах США смогли легально приобретать контрацептивы.¹² В этом контексте становится понятной ожесточенность борьбы, которую пришлось вести женским организациям за право репродуктивного выбора. Контроль над процессом репродукции приобрел решающую роль в определении путей и способов женского освобождения. В итоге эта проблема, включавшая в качестве центрального требование легализации абортов, расколола Америку на два враждебных лагеря на последующие десятилетия.

Теоретическое обоснование радикальной позиции было дано в вышедшей в 1970 году и сразу ставшей знаменитой книге Суламифь Файерстоун Диалектика пола: доводы для феминистской революции.¹³ В этой работе двадцатипятилетняя активистка «ново-левого» движения и организатор «освободительных» групп Файерстоун предлагала новое объяснение причин тотального угнетения женщин: она определяла патриархат через контроль мужчин над репродуктивными функциями женщин. Поскольку именно рождение и воспитание детей делает женщину зависимой от мужчины в плане материального существования и выживания, то становилось очевидным, по мнению Файерстоун, что биологические различия формируют отношения власти и подчинения. Она предлагала простой, но утопический рецепт решения проблем, предопределенный эйфорией экономического роста и научно-технической революцией 1950-1960-х годов. Новые биотехнологии искусственной репродуктивности были призваны освободить женщин от мужского контроля и доминирования. Несмотря на то, что позитивный проект, как и исходные теоретические посылки Файерстоун, были подвергнуты впоследствии феминистской критике, критическая часть и постановка проблем в книге, ставшей классическим текстом по теории феминизма, сыграли значительную социальную роль в ради-

¹² John D'Emilio and Emil Freedman, Intimate Matters. A History of Sexuality
in America (New York: Harper and Row, 1989), p. 25.

¹³ Shulamith Firestone, The Dialectic of Sex: The Case for Feminist Revolution
(New York: William Morrow, 1970).

652

кализации женской «повестки дня» не только в США, но и в других странах.