Особенности жанра писем русского путешественника.

Новым и в значительной мере индивидуальным построением было и центральное произведение Карамзина – «Письма русского путешественника», единственная написанная им до «Истории» крупная по объему вещь. Записки путешествий были одним из наиболее распространенных жанров литературы сентиментализма во всей Европе. Блестящая книжка Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768) создала успех этому жанру. И в России два наиболее значительных произведения периода сентиментализма – книга Радищева и «Письма» Карамзина – принадлежат к этому жанру. Основная установка всех сентиментальных путешествий – это показ общества и природы сквозь призму личных переживаний автора-путешественника.

Но в пределах этого жанра можно указать разновидности, в значительной мере несходные между собой. С одной стороны, это, например, «Сентиментальное путешествие» Стерна, в котором материал наблюдений и описаний поглощен лирикой, самораскрытием психологии героя-автора. Идеалистический индифферентизм и безразличие к внешнему миру крайнего индивидуалиста-эстета определяет нарочито заносчивую позицию Стерна. С другой стороны, путешественники типа Дюпати («Письма об Италии», 1785) увлечены возможностью свести в одну книгу благодаря удобной композиционной форме и обильный фактический осведомительный материал, и передовую идейную пропаганду, конечно, в преломлении сентиментального индивидуализма. В сентиментальных путешествиях боролись противоречивые стихии буржуазного индивидуализма XVIII в., объективный мир вступал в конфликт с замкнутой личностью, и чем более боевое мировоззрение было свойственно автору книги и его окружению, тем более побеждало объективное начало. В этом смысле характерны и деловитость, и идейная заостренность французского типа сентиментального путешествия, создавшегося на подступах к великой буржуазной революции. Радищевское «Путешествие» примыкает к традиции французов, а не Стерна; но оно вполне самостоятельно, Оно не дает почти вовсе осведомительного, образовательного материала (по географии, истории и т.п.), но целиком построено на «внешнем» материале. Центр тяжести этого материала – политика, социальные отношения, идеи.

«Письма» Карамзина существенно отличаются от жанрового типа «Путешествия» Радищева, отличаясь и от книги Стерна. Субъективное начало свойственно в большой степени книге Карамзина, но оно не поглощает весь материал книги. Карамзин сообщает в своих «Письмах» огромное количество конкретных сведений о культуре, быте, искусстве, людях Запада. Информационная задача выдвинута в его книге на первый план. Путешествие стерновского типа можно было написать, не выходя из своей комнаты. Наоборот, «Письма русского путешественника» включают много подлинных наблюдений и много книжного материала. Это вовсе не те письма, которые Карамзин изредка писал своим друзьям в Москву во время своего пребывания на Западе. В.В. Сиповский в указанном выше исследовании доказал это с полной ясностью; он доказал, что «Письма» – книга, написанная в значительной части уже в Москве на основании записей, сделанных Карамзиным за границей, и на основании множества использованных им книжных источников. Карамзин не только основательно познакомился с художественной, политической, философской, исторической литературой Запада, задавшись целью познакомить с Западом русских читателей; он специально изучил обширную литературу о тех местах, в которых он был, и немало сведений и наблюдений почерпнул из этой литературы в свою книгу.

Таким образом, Карамзин произвел большую научную работу по собиранию материалов, пополнившую его личные наблюдения, для «Писем». Эта фактичность, научность выделяют его книгу из ряда других сентиментальных путешествий, иностранных и русских. «Письма русского путешественника» явились для русского читателя целой энциклопедией западной жизни и культуры. Карамзин обстоятельно рассказывает в своей книге о политической жизни западных государств, например, об английском парламенте, о суде присяжных в Англии, об английских тюрьмах, он показывает и общественную жизнь Германии, Швейцарии, Франции, Англии; он говорит о западной науке и об ученых, о современных течениях философской и вообще общественной мысли.

В. В. Сиповский пишет:

«В Швейцарии он сближается с местными жителями, являясь в тамошние «серкли» на вечеринки, принимая горячее участие в местных интересах и развлечениях. В Париже он торопится познакомиться с вымиравшими уже в то время «салонами», но в то же время интересуется и кабачком; в Англии он является гостем в семье богатого англичанина и также внимательно присматривается к общественной жизни. Жизнь Европы он изучает в театрах, во дворцах, в университетах, на загородных гуляниях, в монастырях, на шумной улице, в кабинете ученого и в тихой семейной обстановке… Салонные парижские дамы, остроумные аббаты, уличные крикуны, поэты, художники, ученые, прусские офицеры, английские купцы, немецкие студенты – вся эта пестрая, шумная толпа привлекает внимание Карамзина и со всей этой обильной нивы собирает он богатую жатву, не теряясь от обилия материала, находя во всем существенное, характерное… Не ускользают от его внимания иногда и мелкие черты, несущественные, но почему-нибудь обратившие на себя его внимание.

Экономическая жизнь Запада также интересует его: материальное положение крестьян, экономическое процветание или бедность народонаселения, – все это будит его мысль, вызывает на соображения, сравнения, заключения… Мельком бросает он взгляд и на этнографические черты европейских народностей. Типические черты их, обычаи и нравы, костюмы, – все это иногда отмечается Карамзиным на страницах его записной книжки… Города, большие и малые, через которые лежал его путь, – все привлекли к себе его внимание. Он изучает эти города и по книгам, и при помощи непосредственных впечатлений. С большим вниманием и любовью отнесся Карамзин и к прошлому Западной Европы. Он сам заявил в «Письмах», что любит глядеть на «остатки древностей», «знаки минувших столетий», любит «рассматривать памятники славных людей и представлять себе дела их»[248].

Карамзин уделяет много места и описаниям природы. Повсюду, куда он приезжал, он старался познакомиться с выдающимися деятелями культуры, писателями, и в «Письмах» он подробно рассказывает о своих разговорах с ними, дает их живые портреты, сообщает об их сочинениях.

Карамзин дает описания памятников искусств, музеев, статуй, библиотек и т.п. И до сих пор его книга представляет собой драгоценный свод сведений о Европе конца XVIII в.

Таким образом, «Письма» – это не только «сентиментальное» путешествие. Образовательная и даже воспитательная роль этой книги была чрезвычайно велика. Прочитав ее, каждый русский человек знакомился с основными явлениями западной культуры, роднился с ними. Это было связано и с тем, что сам Карамзин писал о Западе вовсе не как провинциал, не как писатель, для которого Запад экзотичен и нов. Карамзин полностью преодолел в своих «Письмах» культурный сепаратизм, нечуждый некоторым дворянским деятелям его времени. Он явился в Европу европейцем, для которого все великие достижения народов Запада – не « чужие, а свои, для которого его собственная русская культура неразрывно связана с наследием Запада. При этом он вполне ориентировался не в одной какой-нибудь западной национальной культуре, а во всех вместе. Он хорошо знает, что ему нужно взять от Швейцарии и что – от Англии. Он был настоящим посланником русской культуры на Западе, и он показал, что русская культура достаточно высока, чтобы стоять рядом с западной, более того, что она слита с нею. Недаром именно произведения Карамзина были известны на Западе весьма широко. «Письма русского путешественника» были изданы дважды на немецком языке (1800 и 1804), на французском (неполностью в 1815 г., полностью только в 1866 г.), на английском (1803), на польском (1802), на голландском (1804). Целый ряд повестей Карамзина и его очерков был переведен и появился в печати на многих языках в 1797-1826 гг. «История Государства Российского» была издана по-французски, по-немецки, по-английски, по-гречески, по-польски.

«Европеизм» Карамзина – одна из его больших заслуг. Глубокое органическое объединение в его сознании русского начала с общеевропейским подготовляло интернационализм чисто русской культуры Пушкина.

Весь обширный информационный материал объединен в «Письмах русского путешественника» личностью самого автора – героя книги. Все то, что было сказано выше о субъективизме повестей Карамзина, применимо и к его «Письмам». Весь объективный материал, огромный и разнообразный, Карамзин показывает не сам по себе, а как свое личное переживание. Отношение Карамзина к проблеме личности, характера, к показу действительности, природы, жизни в «Письмах» принципиально то же, что в «Юлии» или «Сиерре-Морене». И здесь выступает отличие его «Писем» от радищевского «Путешествия». У Радищева объективная действительность подчиняет себе личность; у Карамзина – наоборот. У Радищева социальная тема – главная. У Карамзина главное – индивидуальность, «я», эстетическая и интеллектуальная культура. Радищев изучает действительность, чтобы изменить ее, Карамзин – чтобы познать ее, вкусить прекрасных плодов культуры, самоуслаждаться ими. Революционер-демократ Радищев не мог сойтись с Карамзиным и в существе художественного метода, хотя единство эпохи и течение стиля сближало их в отдельных чертах этого стиля. Не случайно Карамзин описывает в своей книге Запад, Радищев – родину. Говорить о самом главном, самом страшном, Карамзин боится. Радищев дерзает на все, на правду до конца.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина - произведение, занимающее особое место в истории русской литературы. Несмотря на то, что это произведение создавалось в конце восемнадцатого века, можно сказать, что это исток русской литературы века девятнадцатого. Это утверждение касается не только многих тем и мотивов, «найденных» для русской литературы Карамзиным, но, может быть, даже в большей степени особого отношения автора к собственному произведению, которое сформировано в «Письмах русского путешественника».

В своей работе мы рассмотрели «Письма» с точки зрения их жанровой структуры. Наш анализ показал, что:

1. Произведение строится как метатекст: Автор, явленный в произведении осмысляет и оспоривает своего героя. В свою очередь, Путешественник является автором писем к друзьям и, соответственно, рассказчиком многочисленных вводных историй.

2. Путешественник - герой, сочиняющий свое собственное произведение - рассказ о своем путешествии («Письма»), т. е. становящийся на позицию Автора по отношению к эстетическому целому произведения.

3. Особый статус в метатексте приобретает читатель: в «Письмах» он раздваивается на близких Путешественнику «друзей» и встающую в пару к Автору Публику. Основным способом взаимодействия в каждой актуализированной в повествовании паре является обман ожиданий адресата.

4. Центральной проблемой «Писем» является проблема соотнесения правды и литературности (вымысла), решаемая Карамзиным в связи с проблемой романа. Роман (современный Карамзину) - вымышленное, неправдоподобное повествование. Задача художника - поиск нового, «правдивого» языка для выражения новых отношений личности с действительностью.

5. Жанровые образцы эпистолярия и травелога вступают во взаимооспоривающее взаимодействие. Путешествие «диктует» калейдоскоп непосредственных впечатлений, тогда как эпистолярное общение подразумевает отрефлексированность. И тот, и другой полюс релятивистски присутствует в произведении Карамзина, формируя сбивчивость, многоплановость хронотопа. Выбор и сравнение Автором условных форм выражения своей мысли формирует метасюжет.

6. Подлинный сюжет «Писем.» выражается в смене точки зрения в третьей и четвертой части «Писем.» с интимно-личностной на социальную. Эта смена происходит в субъектной сфере автора, следовательно, в метасюжете. «Портрет личности» сменяется «портретом социума». Смена фокуса, сравнение/отражение различных способов мировидения, их «диалог» - является основным художественным принципом освоения действительности в «Письмах.»

7. Герой-интроверт, рефлексирующий в письмах к друзьям, «отражается» героем-экстравертом, стремящимся поделиться своим мнением с Публикой. Значимые смысловые пары: Автор — Публика, Путешественник - «друзья» формируют первую «ступень» многопланового мира «Писем.»

8. Система «отражений» формируется и на втором, внутреннем уровне структурной организации «Писем.» путем соотнесения двух типов видения мира, представленных в вводных жанрах. Незавершенность, текучесть действительности актуализируется ориентацией на новеллистический канон, а заданность судьбы, жизненную норму постулирует канон идиллии.

9. Оба канона осознаются как исчерпанные, «нарушаются», проверяются действительностью и собственной литературной практикой Путешественника. Главные «жанровые темы» новеллы и идиллии (тема судьбы-случая для новеллы и тема «золотого века» для идиллии) переосмысливаются в тексте «Писем.» на пути поиска литературой адекватного языка для отображения действительности.

10. Персонажи вводных историй становятся своего рода «двойниками» Путешественника, они заполняют ситуативные лакуны в повествовании о вояже Путешественника и «дополняют» лакуны в его сознательной позиции. Таким образом, в «своем» сознании Путешественник становится способен совмещать порой взаимоисключающие утверждения. Особые отношения Путешественника со «своими» героями - персонажами рассказанных вводных историй - позволяют говорить о метагерое. Метагерой не остается в своей плоскости повествования, он органично переходит в мир персонажей, становится частью их мира, оставаясь, одновременно, в мире Автора и читателя.

11. Второстепенные персонажи «Писем» обладают собственным голосом, они рассказывают «свои» истории, а иногда и историю Путешественника, что позволяет говорить о наличии в «Письмах» «обратного вектора» авторства.

12.Итак, важнейшим композиционным принципом книги Карамзина стал принцип «зеркала» (который имеет у Карамзина философскую основу). Сформированная система «отражений» пронизывает все уровни художественной организации «Писем»: различные «полюса» оформляют сюжет обрамляющей структуры, взаимоотражающие каноны поляризируют «внутренний» структурный уровень. В свою очередь, обрамляющий жанр «отражается» вводными жанрами.

Жанровая структура «Писем русского путешественника» строится по метажанровым принципам. Карамзин подвергает художественной проверке и осмыслению различные канонизированные жанровые языки. Метажанровый мир формируется как трехступенчатая структура, на каждом уровне которой происходит взаимоотражение жанровых канонов.

В «Письмах русского путешественника» в полной мере отразились сложные процессы переломной литературной эпохи. Главным открытием Карамзина явился отказ от риторического мышления, новый взгляд на героя и мир как на неготовые и не поддающиеся оформлению в рамках канонических жанровых языков.

Метажанровый тип построения произведения оказался особенно востребован романом, бурное развитие которого происходило в последующую за веком Карамзина эпоху. Черты метажанра находят в произведениях А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, и далее - В.В. Набокова и многих других. Это развитие было бы невозможно без творческих открытий Карамзина, который на заре новой эпохи, эпохи художественной модальности, с особой яркостью выразил идеи отказа от традиционалистского мышления. Дальнейшее исследование метажанра в русской литературе представляется особенно продуктивным в связи с введением в научный оборот новых представлений об истории и эволюции поэтологического мышления, типах авторства и взаимоотношениях автора и героя.