Критика и дальнейшее будущее теории

Введение.

Есть такая теория, статус которой на сегодняшний день до сих пор считается сомнительным, хотя без неё целый ряд вещей объяснить сколько-нибудь естественным путём не удаётся. Это – теория мемов, или меметика. Она получила большую популярность на волне книг Ричарда Докинза, который и является основоположником понятия «мем», описанного им в книге «Эгоистичный ген». У теории быстро появилась целевая аудиторая, сторонники и последователи, так же как и независимые исследователи – к примеру, Аарон Линч, математика и философа, много лет проработавшего инженером в Национальной ускорительной лаборатории им. Энрико Ферми. Линч выпустил свою книгу «ThoughtContagion: HowBeliefSpreadsThroughSociety» независимо от академических культурно-эволюционных дисциплин и узнал о существовании «Эгоистичного гена» Докинза лишь незадолго до публикации. Однако в дальнейшем теорея не смогла оправдать тех ожиданий, которые на неё возложила научное сообщество. И несмотря на то, что и сейчас у меметики довольно серьёзные защитники – Р. Докинз, Сьюзан Блэкмор[1], ДаниельДеннет[2]– меметика всёравновоспринимается зачастую как псевдонаука, не имеющая никаких возможностей раз и навсегда доказать однозначность и реалистичность своих идей.

Мы останемся на стороне оптимистов и назовём меметикупротонаукой.Яркая и глубокая концепция идеи культурной эволюции, основанной на дарвинизме, и эта концепция со временем обретёт твёрдый научный статус, просто над этим надо поработать. Меметика лежит в основе объяснения того, как вообще существует и развивается человеческая культура – и религия, и политика, и торговля, и искусство, и наука – все эти сферы развиваются с согласием с теорией мемов. Исходя из теории дарвинизма, мем – это такой же репликатор, как и ген. Также передаваемый от человека к человеку и способный к размножению, с разницей лишь в том, что гену в определённом смысле нужнен половой контакт, а мему – информационный. Даже не речевой, это может быть музыка, изображение, нормы и правила, мода и научная аксиома. Мем существует в сознании человека. Он вынуждает нас в определённых ситуациях вести себя так, а не иначе. И одновременно это такое поведение, благодаря которому этот мем может передаться другим людям и заразить их этой конкретной идеей. При всём вышесказанном мем вовсе не считает своей обязанностью быть достоверным, его приоритет – приспособленность и актуальность, заразность.

Так как может пригодится теория культурной эволюции? Если мем – это идея, то любая идея – это своеобразный вирус для человеческого сознания, которым оно может легко заразиться без должной когнитивной защиты. Следовательно,существуют такие мемы, которые приводят людей к полезной деятельности без всякого когнитивного вреда, а есть захватывающие контроль над сознанием человека. Правильно подобранный вирусный мем (будь то графический, фразовый, аудиальный, или целый комплекс мемов, как, например, идеология), позволит не только заразить человека необходимой нам идеей, а даже манипулировать им, в то время как наш субъект будет распространять мем дальше, посредством обыкновенного контактирования и общения с другими людьми. Постулаты религий, политические идеологии, правильно построенный девиз компании – ярчайшие тому примеры. Конкретно в данной работе мы хотели разобраться, какие мемы можно применять при работе в малых группах, а также в случаях «индивид против группы», и существует ли такая возможность или необходимость в целом. А если, как подтвердится далее, вся имеющаяся вокруг информация – различные проявления мемов, то нужно ли искать что-то новое и достаточно старых методик.

Актуальность темыобусловлена тем, что меметика как наука находится в стагнации, а тем временем интернет становится одной большой информационной площадкой. Интернет-мемы никто не изучает, их просто используют, точнее, они реплицируются, воспроизводятся, передаются, и так по кругу, с изменениями самих мемов, или же нет. Но при этом их можно и нужно использовать, более того, они уже используются. Агитация, пропаганда, обычная реклама, сдобренная теми или иными мемами, которые улучшают восприятие информации и вынуждают человека хуже её отфильтровывать. Вопрос в том, можно ли и нужно ли использовать мемы в частных, не глобальных случаях? Будет ли это иметь какой-то положительный итог? Не в бытовом разговоре, а, например, на собеседовании или переговорах глав двух фирм.

Теоретико-методологические основания исследования (по уровням методологии Э.Г.Юдина):

уровень философской методологии

уровень общенаучной методологии:

уровень конкретно-научной методологии:

уровень методик и техник исследования:

Объект исследования:локальные переговоры, основанные на не бытовом конфликте.

Предмет исследования: использование локальной самореплицирующейся единицы культурной информации (мема) в ситуации ведения официальных переговоров, в том числе – интернет-мема.

Цели:

Исследовать возможность и необходимость использования интернет-мемов в переговорах.

1. Определить возможность использования фразовых мемов в ситуации переговоров.

2. Определись успешность использования мема.

Задачи:

1. Определить концепцию меметики;
2. Определить понятие «мема»;
3. Выявить свойства и основное «поведение» мема в процессе его распространения;
4. Изучить понятие медиавируса, интернет-мема;
5. Выбрать/создать подгодящий кейс конфликтной ситуации/ситуации переговоров.
6. Найти подходящий(ие) для испытуемого в данном кейсе фразовый интернет-мем(ы).
7. Провести эмпирическое исследование особенностей с использованием кейсов.
8. Определить психологическое состояние испытуемых до и после проведения кейса.
9. Подвести итоги – статистические и успешности применения мема(ов).

Методы и методологические приемы исследования:

• Анализ теоретических положений меметики, мемов и теории культурной эволюции в целом разных авторов.

• Специально созданный кейс, содержащий не бытовой конфликт

• Сбор и интерпретация статистических данных, полученных при прохождении испытуемыми кейса.

Научная новизна:если дело выгорит, мы сможем подчинять себе мемы

Теоретическая значимость:

Практическая значимость:

Эволюция» меметики:рождение, становление, угасание

Большой взрыв

История термина «мем» восходит к 1904 году, когда малоизвестный немец­кий биолог Ричард Семонопубликовал книгу «DieMnemischeEmpfindungeninihrenBeziehungenzudenOriginalenempfmdungen» в английском переводе получившую название «TheMnemе» («Мнем»), в которой затрагивался ряд вопросов, связанных с передачей опыта в рамках культуры. Спустя 20 лет, в 1924 году, термин «мнем» появляется в книге Мориса Матерлинка «Душа белого муравья», а с выходом в 1976 году бестселлера «Эгоистичный ген» биолога-эволюциониста и этолога Ричарда Докинзаон приобретает свою современную форму «мем» и становится настолько модным и обсуждаемым, что дает импульс к возникновению целого научно-популярного движения, сделав- пего мемы основным предметов своего изучения. Зарождение этого движения происходит в 1983 году, когда в журнале «ScientificAmerican» в колонке Дугласа Хофштальдера появляется предложение называть дисциплину, изучающую мемы, меметикой. Большим вкладом в развивающуюся меметику была публикация в 1991 году выдающимся американским философом ДэниелемДеннетомего фундаментальной работы «Объясненное сознание», а также появление эссе «Вирусы сознания» Р. Докинза в 1993 г.

Однако об окончательном формировании меметики можно говорить лишь с 1996 года, когда увидели свет две книги авторов, далеких от академической науки — «Вирусы сознания: новая наука о меме» Ричарда Броуди, долгое время работавшего программистом в «Microsoft» и создавшего первую версию текстового редактора Word», и «Ментальные микробы: как убеждения распространяются в обществе» Аарона Линча (AaronLynch), философа и математика по образованию, отказавшегося от научной карьеры в пользу работы инженером в компании «Fermilab». 1996 год так же был ознаменован появлением в сети Интернет электронного «Журнала меметики»[3], который стал основным местом для публикации новейших ста­ей и разработок.

Своеобразным синтезом накопленных в области меметики знаний сталакнига одной из самых преданных последовательниц Деннета— философа, псих­олога и писательницы Сьюзан Блэкмор «Машина мемов», изданная в 1999 году.

Применение меметики к сложному комплексу проблем социальных систем, устойчивости среды, было принято на сайте thwink.org. При помощи мемических типов и меметического инфицирования в некоторых стоковых и потоковых симуляционных моделях, Джек Хэрик продемонстрировал несколько интересных феноменов, лучше всего объясняемых при помощи меметики. Одна модель, «TheDuelingLoopsofthePoliticalPowerplace», описывает фундаментальную причину коррупции как политическую норму, возникшую вследствие наследуемых структурных преимуществ одной петли обратной связи над другой. Другая модель, «TheMemeticEvolutionofSolutionstoDifficultProblems», использует мемы, эволюционные алгоритмы, и научный метод для демонстрации того, насколько сложные решения развиваются со временем и как можно улучшить процесс. Инсайты, полученные благодаря этим моделям, используются для инженерии элементов меметических решений проблемы устойчивости среды.

В книге «SelfishSoundsandLingiusticEvolution» (2004) австрийский лингвист Николаус Ритт предпринял попытку операционализироватьмеметические концепты и использовать их для объяснения долгосрочных звуковых изменений в раннем английском языке. Утверждается, что генерализованная дарвиновская рамка для обращения с культурными изменениями может предоставить объяснение там, где отступают центрированные на говорящем индивиде подходы. В книге делаются сравнительно конкретные гипотезы насчёт возможных материальных структур мемов и приводятся два эмпирически богатых исследования.

В своей статье «A MemeticParadigmofProjectManagement» (2005) Стивен Уитти выдвигает гипотезу, что проект-менеджмент является мемплексом с языком и историями осуществляющих его людей в основе. Данный радикальный и, по словам некоторых, еретический подход призывает менеджеров проектов считать многое из того, что они называют проектом и его менеджментом, иллюзией и человеческим конструктом, скрывающим в себе ряд чувств, ожиданий и ощущений, вызываемых, обрабатываемых и описываемых человеческим мозгом.

В меметике концепции из эволюционной теории (в особенности популяционной генетики) переносятся на человеческую культуру. Меметика также использует математические модели в попытке объяснить такие социальные явления, как религия и политические системы. Для того, чтобы признать, что культура подчиняется законам дарвинизма, достаточно обнаружить, что её единицы проявляют три ключевых для дарвинистской модели качества — наследственность, изменчивость и воспроизводство с различной частотой. Именно это приводит к тому, что со временем самые приспособленные единицы культуры широко распространяются, а плохо приспособленные — исчезают. Чтобы успешно воспроизводиться, единицы культурной информации должны стремиться к другим трем целям — максимальной точности своей передачи (чтобы избежать мутаций), широчайшему распространению и как можно более долгому по времени воспроизводству. Те из них, которые наилучшим образом решают эти три задачи, являются триумфаторами в процессе эволюции культуры. Принципиальная критика меметики включает утверждение, что меметика игнорирует последние достижения в других полях (социологии, когнитивной психологии, социальной психологии и др.).

Основная концепция

За все время своего существования меметика накопила множество опреде­лений термина «мем». Рассмотрим наиболее распространенные из них. В оксфорд­ском словаре английского языка фигурирует определение мема как «элемента культуры, который может передаваться на негенетическом уровне, например с помощью имитации»[4]. Оно практически полностью совпадает с классическим определением, которое дается Докинзом в книге «Расширенный фенотип» (1982): «мем — это основная единица культурной передачи, т.е. имитации»[5]. При­мерами мемов являются: «мелодии, идеи, модные словечки и выражения, спосо­бы варки похлебки или сооружения арок»[6].

Зачем Докинзу потребовалось вводить в свою концепцию понятие «мем»? Следует отметить, что Докинз является одним из самых самоотверженных и пре­данных последователей дарвиновской теории, и неслучайно журнал «Discovery» назвал его «ротвейлером Дарвина» — Докинз ведет активную и жесткую поле­мику со всеми антиэволюционистами, а также пытается закрыть пробелы, остав­ленные Дарвином в его варианте теории эволюции и максимально расширить область ее применения. В книге «Эгоистичный ген» автор делает попытку по­смотреть на эволюцию с точки зрения генов как эгоистичных репликаторов, ис­пользующих тела людей для своих корыстных целей — воспроизведения как можно большего числа копий самих себя. Мемы являются такими же репликато­рами, как и гены, только в плоскости культуры и идей. Главной задачей мема является воспроизводство неограниченного количества копий самого себя в со­знаниях людей. Так, удачная идея, возникшая в голове ученого, со временем пере­ходит в умы его студентов, которым он читает лекции, его коллег, которые узнают о ней из его научных работ, и в том случае если идея становится модной, она продолжает размножаться от мозга к мозгу в геометрической прогрессии.

В свете сказанного становится понятна цель, ради которой Докинз ввел идею мемов. Он сделал это для того, чтобы показать, что процесс эволюции яв­ляется настолько всеобъемлющим, что охватывает не только биологические фе­номены, но и культурные, а законы естественного отбора действительны не только для биологических единиц, но и для культурных — мемов.

Сюзан Блэкмор, давая определение мему, также делает акцент на роли ими­тации: «Все то, чему вы научились, подражая другому человеку, есть мем»[7]. Мемы окружают людей повсюду: «Мем — каждое слово на вашем языке, каждая крыла­ тая фраза или выражение. Любая история, которую вы когда-либо слышали, и все известные вам песни — мемы. Тот факт, что вы ведете машину с левой стороны (или, может быть, с правой), что вы пьете Chianti, одеваете джинсы и футболку, собираясь на работу, все это — мемы. Стиль, в котором выдержан ваш дом и ваш велосипед, проект прокладывания дорог в вашем городе и цвет автобусов — все это и есть они, мемы»[8].

Определение Ричарда Броуди тоже созвучно определению Докинза: «Мем — содержащаяся в уме единица информации, которая, влияя на ход определенных событий, способствует возникновению своих копий в других людях»[9]. По мнению Броуди, понятие мем позволит людям по-новому взглянуть на многие сферы на­уки и жизни: «мем — это шифр человеческого поведения <...>, дающий ключ к понимаю сути религии, политики, психологии и культурной эволюции»[10].

Наиболее интересной с философской точки зрения является концепция, которую развивает Деннет. Именно поэтому ее анализу в данной статье будет посвящено значительно больше места, чем взглядам другим исследователей. Этот философ смог не только тщательно проанализировать природу мемов, но и внедрить концепцию мемов в свою теорию сознания, вы­звавшую большой резонанс в философских кругах. Так же как и Доукинс, Ден­нет является убежденным дарвинистом, и его собственные воззрения носят ярко выраженный эволюционистский характер.

С точки зрения Броуди, лишь Деннет сумел дать наиболее адекватное оп­ределение мема, полностью представляющее мир с его перспективы: «Мем — это сложная идея, принимающая характерный, легкий для запоминания образ»[11]. Таковы, например, идеи «колеса, одежды, вендетты, прямоугольного треуголь­ника, алфавита, календаря, «Одиссеи», исчисления, шахмат, рисунка, сделан­ного по законам перспективы, эволюции с помощью естественного отбора, Импрессионизма, «Зеленых рукавов», деконструктивизма». Мемы передаются и распространяются не только от человека к человеку, через язык и поведение, но и через письменные источники, фотографии, архитектурные сооружения, инструменты, изобретения и многое другое: иными словами материальные про­явления мема являются также средствами его распространения. Так — телега на колесах со спицами оказывается не только перевозчиком, скажем, сена, но и идеи телеги на колесах со спицами. В современном обществе мемы получили огромные возможности для саморепликации. Благодаря развитию библиотек, образования, телекоммуникационных технологий, в частности средств сото­вой связи и сети Интернет, мемы распространяются по всему миру с невидан­ными скоростями.

Мемы могут быть как полезными для человека — таковы мемы «защита окружающей среды», «отказ от оружия», «образование», так и вредоносными — «наркомания», «антисемитизм», или, скажем, «граффити». Некоторые мемы уничтожаются, не успев возникнуть, другие, претерпевая небольшие изменения,благополучно распространяются на протяжении веков. Существует определенная взаимозависимость между полезностью мема и его способностью к репликации: полезные для нас мемы являются лучшими и наиболее жизнеспособными репли­каторами. Можно провести аналогию с биологией: паразитам, существующим на теле своего хозяина, не выгодно, если он перестанет существовать, поэтому они стараются как можно дольше оставаться незамеченными им и не доводить его до гибели. Тот же механизм действует и по отношению к мемам: «мягкие или без­вредные мемы будут процветать, при всех равных условиях, а те мемы, которые будут фатальными для сознаний своих переносчиков, могут процветать только если им представился случай возвестить о своем существовании прежде — в противном случае они уходят ко дну вместе со своим кораблем»[12]. Таким образом, мемы нахо­дятся в жесткой корреляции со своими носителями. Как только уничтожается но­ситель — будь то человек, фотография или книга — уничтожается и мем. Если бы в древности произошло так, что все копии письменно зафиксированных диалогов Платона сгорели, то исчезли бы и все созданные им мемы, и вероятность того, что какой-то из них дошел бы до наших дней, была бы минимальной.

Как было отмечено выше, на мемы действуют законы естественного отбо­ра и между ними существует жесткая конкурентная борьба за право внедрения в человеческие умы, вместительность которых ограничена и которые не могут вы­полнять более чем одну или несколько операций одновременно. Поэтому в со­знание человека не может попасть сразу несколько мемов одновременно: они попадают туда по очереди, благодаря существованию виртуального условного «бутылочного горлышка», помимо которого в наличии когнитивный фильтр самого человека, являющийся защитой сознания (далеко не всегда работающей как надо и в полную силу) от мемов, в первую очередь неправдоподобных, недостоверных или просто бесполезных.

Очевидно, что темпы меметической эволюции значительно превышают темпы генетической: вид homosapiens существует на Земле мил­лионы лет, а язык, после появления которого появились мемы, — всего около десяти тысяч лет; за те десять тысяч лет, которые существует мемы, их вклад в формирование человеческого фенотипа значительно перевесил вклад генов. Более того, само сознание есть не что иное, как продукт деятельности мемов: «Человеческое сознание является огромным комплексом мемов (или точнее, мемо-эффектов в мозге) и лучше всего может быть понято как операция «фон Ноймановской» виртуальной машины, осуществленной в параллельной архитек­туре мозга, который не был спроектирован для таких действий. Силы виртуальной машины значительно увеличили изначальные силы органического носителя (hardware) на который они были установлены, но одновременно многие из ее наиболее фундаментальных черт, и в особенности ее ограничения, могут быть объяснены как побочные продукты клуджей (kludges), сделавших возможным это странное, но эффективное повторное использование существующего органа для новых целей»[13]. Виртуальная машина мемов — это свод определенных правил или инструкций, в соответствии с которыми работа мозга становится упорядоченной и организованной. Она аналогична программному обеспечению компьютера, без которого эта машина не может полноценно функционировать и является всего лишь бесполезным скоплением металлических деталей и проводов. По мнению Деннета, «Некто или нечто, обладающее подобной виртуальной машиной в ка­честве контрольной системы, является в полном смысле сознательным, и обла­дает сознанием именно в силу наличия этой виртуальной машины»[14]. Однако, влияние мемов на мозг не ограничивается только этим фактором. Мемы так же усовершенствовали и механику своего органического носителя, сделав объемы мозга такими внушительными, какими они есть сейчас, улучшив тем самым ус­ловия для своей репликации. Изменения коснулись и более тонких уровней. В процессе меметической эволюции возникли микроструктурные различия в стро­ении мозга представителей разных этносов, культур и языковых групп. Их не­возможно выявить с помощью нейроанатомии, но, тем не менее вполне возможно, что они реально существуют.

Подход к проблеме отношения сознания и мозга, предложенный Деннетом, имеет ряд следствий. Во-первых, обладание мозгом отнюдь не означает об­ладание сознанием — поскольку сознание появилось значительно позже, чем мозг, во-вторых, функционально важные черты сознания невозможно выявить с помощью нейроанатомического анализа, поэтому нейроученым бессмысленно упо­вать на раскрытие тайны сознания посредством нейроанатомии. Наконец, со­знание — это не что иное, как продукт культурной эволюции, который возникает в мозге под влиянием мемов.

Поскольку сознание является продуктом деятельности мемов, то становит­ся невозможно представить независимый ум, восставший против них. Поэтому необоснованным кажется утверждение Докинза, что «Человек обладает силой, позволяющей ему воспротивиться влиянию <...> эгоистичных мемов, получен­ных в результате воспитания<...>Мы построены как машины для генов и взра­щены как машины для мемов, но мы в силах обратиться против наших создателей. Мы — единственные существа на земле, способные восстать против тирании эго­истичных репликаторов»[15]. Тем не менее, несправедливым будет оставить без вни­мания тот факт, что в более поздней работе «Расширенный фенотип» Докинз признал, что поторопился с выводами, и что невозможно представить человека, воспротивившегося против своих генетических и меметических создателей. Таким образом мы подходим к одной из самых провокационных идей, появившихся благодаря становлению меметики.

Это утверждение, что ни «Я», ни свободы воли на самом деле не существует. В работе «Объясненное сознание» Деннет настаивает, что врожденное представ­ление о том, что человек обладает неким собственным неповторимым «Я» — это фундаментальная иллюзия. Самость подобна ракушке улитки или гнезду птицы и является своего рода панцирем, защищающим человека. Человек тво­рит свое «Я», плетя сети легенд и нарративов и вылепляя гардеробы масок — выдумывая и рассказывая другим все­возможные истории о том, кем он является. Кажется, что все эти рассказы как-то связаны между собой и исходят из одного источника — на самом деле это не так, они живут самостоятельной жизнью и не человек творит их, а они творят человека, поэтому Деннет предлагает называть человеческое «Я» «центром нар­ративной гравитации», подчеркивая тем самым его иллюзорный и абстрактный характер. В другой, более поздней книге «Опасная идея Дарвина» Деннет несколько отходит от первоначальной идеи «безвольного человека» и более упрощённо опре­деляет личность как некую сложную систему взаимодействий между мозгом и мемами, которые его наполняют.

Способность к творчеству и творческая гениальность так же оказываются иллюзией: «Мемы, как только они появляются, становятся независимыми от ав­тора и критика, как бы нам не нравилось думать, что мы сами творим наши идеи и контролируем их»[16]. И неслучайно многие писатели часто говорили о том, что их герои, однажды ими придуманные, начинают затем жить своей собственной жизнь, а поэты признавались, что являются всего лишь рабами идей, которые копошатся в их головах. Сьюзан Блэкмор полностью солидарна с Деннетом, и утверждает, что личность — это гигантский комплекс мемов, а люди, если посмот­реть на них с точки зрения мемов — не что иное, как мемо-машины. Человеку может показаться, что он обладает своими собственными мыслями, убеждения­ми, творит интересные идеи — на самом деле все это мемы, а идеи не творятся им, а всего лишь сохраняются и передаются. Тот факт, что человек не может не думать — тоже заслуга мемов. Именно они принуждают его к постоянному внут­реннему диалогу, порождая иллюзия потока сознания, а затем и к диалогу внеш­нему, ведущему к распространению мемов в умы других людей.

Но, если личность иллюзорна и является всего лишь случайным и вре­менным набором мемов, что произойдет со свободой воли? В отношении этого вопроса Деннет и Блэкмор так же настроены скептически. По мнению Деннета, единственная свобода, которая есть у человека — это свобода предвидеть неже­лательные последствия своих действий и, таким образом, избегать их. Позиция Блэкмор в отношении свободы воли такова, что нет ничего страшного в том, что человек это, в сущности, огромный мемокомплекс. Она уверена, что «Наша един­ственно истинная свобода происходит не из восстания против тирании эгоис­тичного воспроизводителя, а из понимания того, что свергать некого»[17]. Все, что может сделать человек — это заняться анализом своих убеждений и попытаться выявить и устранить наиболее вредоносные мемы, укоренившиеся в его уме. Одним из самых жизнеспособных, распространенных, вредных и могуществен­ных мемокомплексов, по мнению всех основных представителей меметического движения, является религия. Р. Докинз в статье «Вирусы сознания» (1993) и книге «Иллюзия Бога» (2006) называет религиозные мемокоплексы настоящими вирусами сознания, проявление которых в человеке часто сопровождается рели­гиозным фанатизмом, неспособностью человека прислушиваться к любым ра­циональным аргументам и активному отрицанию науки. Проблема состоит в том, что люди особенно чувствительны именно к религиозным мемам, поэтому рели­гия является таким всеохватывающим, общим для всех культур и практически неискоренимым феноменом.

Подобные взгляды на религию отстаивает и Деннет, в своей книге «Разру­шая чары: религия как естественный феномен» (2006) он пишет, что вера в Бога — это мем, который вначале был благоприятным и функционировал как эволюци­онное преимущество, но в современном мире утратил его и стал препятствием к прогрессу.

Критика и дальнейшее будущее теории

Если говорить о перспективах меметического движения, то они представля­ются весьма неясными.

У мема, в отличие от гена, нет биологического коррелята, что дает противникам меметики возможность утверждать, что мемы на самом деле не существуют. Критике подвергается и тот факт, что мемы не могут быть разделены на осмысленные единицы, и что меметика подрывает понятия лич­ной ответственности и свободной воли и не обеспечивает лучшего понимания культуры, чем существовавшие до нее теории. На всю критику защитники меме­тики отвечают, что даже в своем настоящем, не лишенном недостатков и дале­ком от строгой науки виде, меметика уже сделала очень много положительного: дала людям возможность по-новому взглянуть на самих себя, на культуру в кото­рой они живут, на религию, а так же поспособствовала их избавлению от вред­ных предрассудков.

Критики меметики не считают обоснованным перенесение принципов генетики на анализ информационных процессов в других сферах. Луис Бенитес-Брибьеска называет меметику «псевдонаучной догмой» и, среди прочего, «опасной идеей, представляющей угрозу серьёзным исследованиям проблем сознания и культурной эволюции». Он обращает внимание на отсутствие физического носителя для «кодирования информации» в мемах (такого, как ДНК в генетике) и на чрезмерную нестабильность предполагаемого механизма мутаций мемов (низкая точность репликации и высокий уровень мутаций), что сделало бы эволюционный процесс хаотичным[18].

В монографии Т. Тайлера «Memetics: MemesandtheScienceofCulturalEvolution» относительно развития идей меметики указано следующее: 1) в отличие от генов, мемы не существуют в реальности, это лишь научная абстракция; 2) меметика — это псевдонаука, зашедшая в тупик в середине 2000-х гг.; 3) культура не может быть четко разделена на отдельные самостоятельные единицы; 4) меметика игнорирует достижения других наук (она повторяет теорию эволюционной эпистемологии К. Поппера и некоторые другие научные концепции, фактически не добавляя к ним ничего принципиально нового)[19] В последнем номере журнала «JournalofMemetics» неутешительный итог меметического движения был подведен Брюсом Эдмондсом в статье «Выявленное убожество аналогии гена и мема: почему меметика неспособна сама по себе произвести существенных результатов».[20]

В статье «Интернет-мемы как феномен массовой культуры» данное направления было характеризовано следующим образом: «вся «научность» меметики, была и остается на уровне яркой остроумной аналогии с «генами-репликаторами». Меметика навсегда застряла на уровне блестящего, публицистически броского сравнения ген-мем-вирус, эксплуатируя при этом все таящиеся в обществе подспудные страхи и опасения по поводу возможности манипуляции сознанием научными методами».[21]

Вряд ли меметика станет в ближайшее время наукой в полном смыс­ле этого слова. Несмотря на всю популярность и весь резонанс, который оно вызвало в обществе, с 2005 года можно говорить о его спаде: многие из его деятелей потеряли к нему интерес (так, Р. Броуди предпо­чел работе над меметической теорией профессиональную игру в покер, а Аарон Линч счел термины «мем» и «меметика» неадекватными и перестал их использо­вать). Кроме того, «Журнал меметики» прекратил свои публикации. Даже среди таких ярых защитников, как Деннет и Докинз, наме­тился определенный спад интереса к этой концепции. Так, в «Сладких грезах» (2005) Деннет отказывается от объяснения сознания как виртуальной машины, создан­ной мемами, заменяя ее так называемой «эхо-гипотезой» и метафорой «славы в мозге», согласно которой событие становится осознанным только в том случае, если оно получает более или менее долговременную презентацию в мозге. Докинз, под влиянием шквала критики, так же стал более осторожен с термином «мем». Однако и он и Деннет продолжают использовать концепцию мемов для ниспровержения и развенчания религии.

Из всех представителей меметики лишь Блэкмор, пожалуй, сохраняет ей наибольшую преданность, развивая меметическую концепцию в своих статьях, а также выступая с ее пропагандой на конференциях и в интервью.

Медиавирусы, интернет-мемы

С нашей точки зрения всё же будет большим упущением объявлять мемом или мемокомплеком каждую культурную или научную особенность, сферу, предмет и тому подобное. А если быть точнее, объединять в единое целое. Идеологические мемы, мемы поведенческие, научные, религиозные имеют свойство различаться. Потому отдельно мы вынесем такой тип «культурных репликатов», как медиавирусы. Впервыеэтоттерминввёлвсвоейкниге«MediaVirus! HiddenAgendasinPopularCulture» (1994) Дуглас Рашкофф. В ней он на различных примерах описывает, как СМК манипулируют общественным мнением, продвигая интересы мира крупных корпораций.

Согласно книге Рашкоффа, существуя на деньги рекламодателей и корпораций, СМК вольно и невольно продвигают изо дня в день навязываемые ими обществу потребительские ценности (консюмеризм), формируют соответствующее им общественное мнение, навязывая, тем самым, понимание современного мира.

По мнению Рашкоффа, вместе с развитием средств массовой коммуникации в мировой и прежде всего в американской массовой культуре появилось поколение «Х», выросшее в тесном контакте со средствами массовой коммуникации масс-медиа, хорошо знакомое с инфокоммуникационными технологиями и функционирующее главным образом в мировом информационном пространстве (который Рашкофф считает синонимом «медиа») — инфосфере, или «медиа-пространстве» (англ. mediasphere), прообразе виртуальной реальности. Представители этого поколения с их знаниями психологии, социологии, маркетинга, приёмов нейролингвистического программирования и психологии влияния, создают группы, целью которых ставится проведение «медиа-диверсий», способных взорвать карту реальности, создаваемую СМК как упрощённую модель современного мира. И если раньше «медиа-пространство» большинством людей воспринималось в качестве средства, информирующего людей о реальности, то сейчас всё больше людей относится к инфосфере как к самостоятельному феномену, существующему по своим законам.

В книге «Медиавирус» Рашкофф подробно описывает то, что противодействует преднамеренному упрощению картины мира средствами массовой коммуникации, — медиа-события, «вызывающие подлинные социальные перемены», детища сложившейся ситуации, информация о которых распространяется в инфокоммуникационной среде по принципу вирусов, названных Рашкоффоммедиавирусами. Именно запуском подобных медиавирусов и занимаются современные медиа-активисты и специалисты по воздействию средств массовой коммуникации. Плодами их работы могут пользоваться предвыборные штабы, крупные корпорации и другие заинтересованные лица.

Можно выделить три вида медиавирусов:[22]

· Преднамеренно созданные медиавирусы, сознательно кем-то запускаемые, чтобы способствовать распространению какого-либо товара или идеологии. Примерами таких вирусов Рашкофф называет рекламные трюки и акции медиаактивистов.

· «Кооптированные» вирусы, или «вирусы-тягачи», которые могут возникнуть спонтанно, но мгновенно утилизируемые заинтересованными группами с целью распространения собственных концепций. Примерами могут случить различные случаи, когда из обычных происшествий СМИ могли «раздуть» вымышленные, но необходимые агентствам массовых информаций сюжеты. Хорошим примером будет фильм «День радио».

· Полностью самозарождающиеся вирусы — медиавирусы, вызывающие интерес и распространяющиеся сами по себе. Примерами могут служить новые технологии или научные открытия, ролики с видео-хостиногов; даже случайно оброненные фразы могут самореплицироваться, если были произнесены в необходимом контексте, ситуации и времени.

При этом зачастую достаточно сложно сказать, к какой именно из упомянутых групп относится интернет-мем[23]. Неординарным примером в этом смысле является речевое клише «вежливые люди», о котором Ю. Щурина отозвалась как о «первом в новейшей истории меме федерального значения, который употребляют все, от интернет-пользователей и журналистов до известных политиков»[24]. История появления этого выражения довольно интересна; оно вошло в употребление в феврале-марте 2014 года, когда в Крыму появились неизвестные люди в военной форме (без опознавательных знаков и знаков различия), занявшие стратегические объекты перед известным референдумом. По 34 сообщению газеты Коммерсант, «авторство термина "вежливые люди" коллективное: идея называть так российских военных пришла в голову сразу нескольким активистам, а раскручиванием ее занимался прокремлевский блогер Станислав Апетьян, в сети известный под ником "политтрэш"»[25](не соответствующим действительности, таким образом, является распространенное мнение, будто мем родился стихийно и стал результатом спонтанного творчества масс). Результатом внезапно выявившейся эффективности моментально распространившегося по сети мема стали неисчислимые варианты политического и коммерческого его использования; так, ансамбль имени Александрова исполнил песню «Вежливые люди», в продаже появились футболки с соответствующим слоганом, а один из депутатов внес в Госдуму законопроект об установлении памятной даты «День вежливых людей Российской Федерации»

С появлением интернета информация получила возможность на практически неограниченное распространение – касательно как дистанции, так и обширности. Спонтанному неконтролируемому распространению от одного интернет-пользователя к другому подвержена не всякая информация, а только та, которая каким-либо образом оставляет многих пользователей неравнодушными к ней. Потому первоначально подобным образом распространялись через Интернет анекдоты, шутки, ссылки на контент и файлы с медиа-объектами преимущественно развлекательного характера (сначала картинки, затем флэш-ролики, звукозаписи, видеозаписи), но специальное внимание на явление, названное затем «интернет-мемами», обратили с появлением этого названия.

Активное использование интернет-технологий в свое время сыграло ведущую роль в победе на выборах американского президента Б. Обамы, и едва ли не самое любопытное, что можно обнаружить в его кампании, – это активное использование медиамемов (к числу которых можно отнести и клип Эмбер Ли Эттинген – ObamaGirl (CrushOnObama), и положенную на музыку звездами Голливуда предвыборную речь самого политика (Yes, WeCan), и иные проекты, набравшие миллионы просмотров в сети). Поскольку в российской политической коммуникации, в том числе предвыборной, интернет-мемы (фотожабы, пародии, демотиваторы и т.д.) оказываются, к сожалению, напротив, чаще всего направленными против официальных месседжей лидеров, – об этой сфере коммуникации и возможностях ее применения в отечественной PR-деятельности имеет смысл поразмышлять подробнее. А ярким примером не самого правильного, но при этом постоянного использования интернет-мемов в маркетинге является реклама сети ресторанов BurgerKingв социальной сети Вконтаке. Впрочем, их отделу рекламы стоит отдать должное – в России так масштабно мемы мало какая фирма или кампания использовала.

Интернет стал настолько важной технологией для «размножения», передачи и дальнейшего распространения идейных репликаторов, что мемы, активно распространяющиеся посредством него, и получили нынешнее название — Интернет-мемы. Сьюзан Блэкмор в книге «Машина мемов» обозначает мемы, для продвижения которых ключевую роль играют современные технологии распространения информации, термином T-meme. За интернет-мемами остаётся достаточно солидная роль мотиватора поведения в интернете. Видеоролики, картинки, фразовые мемы способны не только изменить письменную речь обычного пользователя социальной сети или форума, а также обычного комментатора на сайте, но и перенести те или иные поведенческие операции в реальную жизнь, заменяя, к примеру, определённые слова в привычной речи субъекта на меметичныеслэнговые. Знание интернет-мемов становится одним из критериев бывалого пользователя.

Отдельно можно выделить наиболее популярные интернет-мемы, используемые в соцсетях, форумах и имиджбордах. ВП-мемы, или «для важных переговоров» обычно представлены задающей эмоциональный окрас картинкой и в различных случаях конкретизирующей подписью. Их разнообразие неисчислимо, и постоянно появляются новые. А всё по причине рамок, в которые попадает пользователей любого чата – сложность выражения эмоций. В некоторых случаях обычный смайлик не может решить эту проблему и на свет появляется новый мем. При всём этом ВП-мемы живут недолго, и зачастую даже не в сознании человека, а на материальном носителе компьютера.

Если вспомнить, что исследователи меметики полагают, будто люди могут принять либо осознанное решение распространить мем, либо сделать это немотивированно, не задумываясь, практически подсознательно – мы оказываемся перед вопросом о тесной корреляции проблем конструирования и репликации мема с областью коллективного бессознательного. Учитывая, что «анонимность и массовость интернет-коммуникации, снимая социальные барьеры и – зачастую – цензуру рационального мышления, безусловно, провоцирует выплески подсознания, и это в значительной степени не личное, а общественное подсознательное»[26], возможно, имеет смысл рассматривать медиавирусы как своего рода инструменты, катализирующий бессознательные процессы, скрытно влияющие на поведенческие реакции людей. Речь может, скажем, идти о совершении поступков по неосознаваемым мотивам (проголосовать за политика, поверить или не поверить в ту или иную идеологему и т.д.) или же об автоматических реакциях – например, распространить понравившийся мем дальше, не давая себе труда рационально осмыслить необходимость такого действия. И эта функциональная сила мема уже берется на вооружение как специалистами по политическому PR, так и коммерческими маркетологами.

Интернет постепенно, но массово вытесняет телевидение как первостепенный кладезь информации – и как распространитель мемов. Первые интернет-мемы действительно были в основном развлекательного характера, одна теперь это превосходная площадка для борьбы культурное сферы, научной, религиозной и политической, и также многих других сфер деятельности человека. Интернет-терроризм, агит-пропаганда, просто «тролли» - даже максимальная разумность и критическое мышление далеко не всегда могут отличить достоверную информацию от недостоверное во Всемирной Паутине. С одной стороны, интернет-мемы действительно учат пользователя ориентироваться в информации… С другой в руках опытного пользователя правильно поставленная фраза, изображение или видеоролик способны легко найти лазейку в когнитивной защите человека и быстро распространиться с необходимым эффектом. Хороший тому пример – любая из многочисленных теорий заговоров, воскрешающаяся каждый раз при грамотном «вбросе» информации в подходящий интернет-социум.