Глава 1. Хроника Четвертого крестового похода

ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТО-ТИХОНОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ университет

БОГОСЛОВСкий факультет

Направление/специальность

Б15-1-02/Теология. История Церкви         

КУРСОВАЯ РАБОТА ПО ДИСЦИПЛИНЕ

История

«Четвертый Крестовый Поход в освещении Никиты Хониата»

Студентка очной формы обучения

группы № 114

ФИО:Захарова И.И.

Работа прошла проверку в системе «Антиплагиат»
и не содержит неоформленных цитат

Научный руководитель:

к.и.н. К.Н. Станков

Москва, 2018

Содержание

Введение………………………………………………………………..………….3Глава 1. Хроника Четвертого крестового похода……………...………………11

Глава 2. Причины поражения византийцев в ходе Четвертого крестового похода по Хониату………………………………………………………………16

Заключение………………………………………………………………………21

Список источников и литературы……………………………………………...24

Введение.

История Византии полна драматических сюжетов. XIII столетие отмечено особым трагизмом. Оно прошло под знаком серьёзных социально-политических потрясений. Подобно древнему Израилю, после взятия Константинополя крестоносцами в 1204 г., империя претерпевала свои мытарства и находилась как бы в “изгнании”. Последовавшие затем многочисленные войны за трон и наследие Константина Великого привели в конечном итоге к реставрации империи Палеологами. Триумф, однако, оказался не долгим. Историки и учёные, по-прежнему, дискутируют о причинах падения Константинополя в 1453 г., о тех факторах, которые привели страну к столь страшному концу. Однако, предпосылки падения империи начались задолго до событий XV в., и первым сигналом стал 1204 г., когда малочисленная армия латинян без проблем вошла в Царьград.

Мы рассмотрим закат империи, опираясь на свидетельства очевидца,  и то, как причины падения видели сами византийцы.

Цель работы: определить отношение византийцев к захвату Константинополя. Для этого предстоит выполнить следующие задачи:

Выявитьмеждународную обстановку накануне и во время похода.

Раскрытьпричины IV крестового похода и изменение его цели.

Раскрытьотношение Никиты Хониата к падению Константинополя.

Данная работа состоит из двух частей: в первой помещён текст исследования; во второй собраны статьи А.П. Каждана о Никите Хониате.

Источники: Важным византийским источником является «История» Никиты Хониата (имя дано по его родному городу Хоны, родовое же его имя – Акоминат). Н. Хониат родился в середине XII века и умер, после 1206 г. Столичный житель с блестящим образованием, в Константинополе был принят на службу императорского двора при Мануиле или при Алексее Комнине. Им была сделана блестящая карьера. К 1204 г. он был сенатором в Константинополе. Все это позволяет ему со знанием дела говорить о нравах византийской аристократии и высшего духовенства. Свою работу он писал уже на обломках византийской империи, при дворе. В условиях развала центральной власти вместе с провинциальной византийской элитой, бросив все имущество, с семьёй, бежал на окраины бывших подвластных им территорий и присоединился к правительству Феодора Ласкариса в Никее. Его “История” — посвящена истории Царьграда и его соседей в период с 1118 по 1206 гг. Этот исторический источник можно считать достоверным, так как автор либо сам был участником событий либо опирался на рассказсвидетелей^[1].

Интересный риторический приём использовал историк Никита Хониат при изложении им событий падения Константинополя в 1204 г. Его рассказ о бесчинствах латинян в отношении местного населения изобилует эпическими мотивами и напоминает плачи и молитвы: “...Я также, бросившись, как стоял, лицом на землю, излил своё сердце в горьких жалобах, исключив из предметов своего сочувствия одни только стены города, так как только они одни не страдали и не проливали слез, возвышаясь по-прежнему и не быв ещё сравнены с землёю”. “Если то, – сказал я, – для чего вы воздвигнуты, уже погибло вконец, быв истреблено огням и оружием, то зачем и вам стоять далее? Кого вы будете ограждать, и охранять после этого?...”^[2].

Научные работы: Поскольку мы опираемся на свидетельства Никиты Хониата, то и обратим внимание, на тех историков, которые также рассматривали историю Крестовых походов и, в частности, Четвёртый поход с позиции византийцев. Следует начать с исследования Ф.И. Успенского. Это первая работа в отечественной историографии посвящённая изучению творчества крупнейшего византийского историка Н. Хониата, вышла в Санкт-Петербурге в 1874 г. Одно из исследований – «История крестовых походов» очень чётко отражает причины и истинную суть походов. Его работы отличаются научностью и объективностью. В своих исследованиях он пытается выявить истинные причины завоевания Константинополя. Второе крупное монографическое издание после Успенского, посвященное исследование трудов Акомината, книга доктора филологических наук А.П. Каждана «Хониат и его время». Книга состоит из трех глав. В приложении к изданию напечатано одиннадцать статей автора о Хониате, опубликованныхв различных изданиях в разные годы.

Рукопись книги А.П. Каждана была подготовлена ещё до отъезда учёного из СССР (в 1978 г.), но так и не была напечатана при жизни. Частично она вошла в книгу «Прорыв в византийской культуре XI–XII вв.», напечатанную в США и Англии в 1985 г.

А.П. Каждан рассматривал «Историю» Никиты Хониата как художественное произведение, полагая, что это «ни в коей мере не памятник аналитического жанра, а роман на историческом материале, подчиняющийся закономерностям романной прозы с её сложностью и противоречивостью характеристик, разрывом между реальным и художественным временем, амбивалентной ироничностью речи»^[3].

В кратком введении А.П. Каждан подчёркивает, что его интересует, «как выглядит Хониат в соотнесении не с абстрактными идеями, а с социокультурной проблематикой своей эпохи…»^[4].

В первой главе «Экономический подъем и феодализация общественной структуры Византии XI–XII вв.» характеризуется периодом с 1025 по 1204 г. Учёный привлекает огромное количество источников, анализирует археографические находки, доказывая, что вопреки устоявшимся стереотипам, названный период нельзя рассматривать как время упадка. Однако Хониат отмечал, что, несмотря на несомненную экономическую стабильность и даже некоторое повышение уровня жизни, «городские автономии и элементы самоуправления ещё не превратили город в независимые структуры»^[5]. Византийским гражданам этого времени ещё «не было свойственно то чувство городского самосознания, которое отличало новую западную культуру»^[6]. А.П. Каждан находит в художественной палитре Никиты Хониата даже образы представителей торгово-ремесленного мира, хотя и достаточно редкие. Важное место в образной системе Хониата занимают сельскохозяйственные работы. Учёный выделяет целый комплекс связанных с ними традиционных оборотов, имеющих параллели в фольклоре. Например, он приводит такие смысловые пары, как жатва/битва, сорняки/враги (“сельджуки падали на землю, словно колосья”; “военная жатва собирает кучами снопы павших мужей”; “сельджукские войска были развеяны, как мякина и жатвенная пыль”)^[7].

Сравнения, связанные со скотоводством, используются и как метафорическое обозначение огромного войска (“обширные стада” турок), и для описания воинов (“как стада в ограде”). Для характеристики испуганных людей применён библейский образ: “овцы, обречённые на заклание”^[8]. Особо отмечен бык, сопоставленный с крестоносцами, (“имевшими травы на рогахи бодливыми”)^[9]. Образы домашних животных использованы Хониатом нетрадиционно. Конь выступает как символ несдержанности, похоти, надменности, а традиционный образ боевого коня встречается редко. Собака – это и голодное животное, бродящее по городу, и символ угодливости, и элемент этической оценки (норманны «бросали на святыни собачьи взоры»). Никита Хониат пользуется сложной системой выразительных средств, но главное для него не описание городской экономики, а яркие зарисовки повседневной жизни.

Вторая глава «“Демократизация” и “аристократизация” культуры» раскрывает эволюцию в изображении Хониатом византийского общества и культуры. Важнейшим признаком процесса демократизации было “проникновение разговорного языка в письменную литературу”^[10]. Народная речь, прежде всего, захватила поэзию. Одновременно с изменением языка происходили изменения в приёмах изображения простых людей, представителей аристократии, в становлении образа идеального государя. Но наиболее отчётливо эти изменения видны в новой трактовке образа женщины: на место тихой обитательницы внутренних покоев приходит властная хозяйка, которая распоряжается слугами и даже мужа держит под башмаком. Историки описывают многочисленные любовные похождения представительниц аристократии. «Эти романы пропитаны страстью и готовностью жертвовать»^[11]. Активность женщин проявилась и в государственной сфере: Мария Комнина (дочь Мануила I) фактически возглавила заговор знати; Евфросиния (жена Алексея III) сама управляла государством. В исторических сочинениях появляется ряд героинь, которые вмешивались в политическую жизнь; таковы Анна Даласина – мать Алексея I, его жена Ирина Дукена, ее дочь Анна Комнина (писательница, меценатка, глава литературно-политического кружка) и др. Другая тенденция – аристократизация – проявлялась параллельно с первой (демократизацией) и, как показал Хониат, намного более отчетливо. Например, византийский политический деятель, философ и писатель Михаил Пселл постоянно отождествлял благородство с моральными достоинствами и талантами человека. С явной укоризной он отмечал, что в Византии начальниками часто становятся купленные у варваров рабы и “власть вручается не Периклам и Фемистоклам, а лишенным чести Спартакам”^[12]. Аристократизация привела к некоторой перестройке представлений об идеальном государе и воине. Образ государства А.П. Каждан рассматривает на примере правления Мануила I. Сопоставляются литературные источники с изображениями на монетах и данными о придворном церемониале. Важно, что каждое наблюдение над текстом Хониата и текстами других историков проверяется фактическими источниками. Специальное внимание ученый уделяет созданию византийского «рыцарского» эпоса о Дигенисе Акрите, отразившего умонастроения военной аристократии. Отразив в «Истории» наличие тенденций к демократизации и аристократизации, Хониат не скрывал и своего к ним отношения. С одной стороны, он симпатизировал таким качествам, как родовитость, воинская доблесть, верность, но с другой – впитывал «элементы демократического, народного быта»^[13]. По мнению А.П. Каждана, анализ текста доказывает, что «демократичность» Хониата была не настоящей, а скорее связана с модой, установившейся в то время при императорском дворе.

Третья глава «Школа и наука» освещает взгляды Хониата на проблему образованности. В центре внимания – рассказ о его друге Велисариоте. На примере истории его жизни Хониат размышляет о путях получения образования, о его содержании, о положении образованного человека в византийском обществе. Автор исследует роль мифологии в художественной системе «Истории»: Хониат постоянно обращается к сюжетам греческих мифов и произведениям античных авторов. Помимо «Илиады» и «Одиссеи» он цитирует более 90 древнегреческих источников. А.П. Каждан выделяет несколько групп таких упоминаний: одна группа – это образы, связанные с мотивом смерти (образы Аида, Харона, Кербера, Танатоса, Хаоса и Эреба); другая группа – боги войны и раздоров; в третью группу входят герои, связанные с темой непостоянства (Ахилл, Патрокл, братья Диоскуры, Протей); в особую группу выделены боги (Зевс, Гера, Афродита, Арес, Артемида, Аполлон); последняя группа включает героев, с которыми связаны популярные сюжеты (Геракл, Тесей, Персей, Одиссей)^[14]. Знание античной традиции отнюдь не означало какого-либо отхода от христианского вероисповедания. Воспринимая греческую мифологию как ересь, Хониат оставался богословом. Будучи прекрасно знаком с византийской богослужебной литературой и агиографией, он многократно цитировал соответствующие тексты. В «Приложении» публикуются статьи о Никите Хониате, написанные А.П. Кажданом параллельно с текстами книги и после её завершения. В них раскрываются контекст, в котором создавалась «История», а также связи Хониата с современными ему авторами и некоторые аспекты поэтики его труда. Отдельную группу составляют англоязычные работы А.П. Каждана, написанные после выхода монографии в эмиграции; в полном виде они не публиковались. Статья «Тело в “Истории” Никиты Хониата» позволяет проникнуть во внутренний мир Хониата, разделявшего античное представление о целомудрии, но отвергавшего античный культ обнажённого тела.

В 1956 г. Была изданамонографияисторика-византийца М.А. Заборова “Крестоносцы на Востоке”. Особое внимание он уделяет в своих научных трудах именно Четвёртому крестовому походу. В причинах походов он видит не борьбу за христианские святыни, а традиционное стремление к наживе западноевропейских феодалов.

Статья Филина Д. А. “Византийское монашество и кризис империи рубежа XII-XIII веков”,в которой автор приходит к выводу о вполне закономерном падении Константинополя в 1204 году.Автор вслед за Н. Хониатом предполагает, что“…одной из причин падения Византии стало разложение духовенства. Главный удар крестоносцев был направлен на источник разложения - столицу империи. Её сокрушили варвары с Запада, а жизнеспособные окраины продолжили своё существование в виде отдельных греческих государств, под руководством ярких личностей (Алексея Слава в Родопах, Михаила Дуки в Эпире, Феодора Ласкариса в Никее, Льва Сгура в Пелопоннесе).”^[15],

Глава 1. Хроника Четвертого крестового похода

Крестоносцы преследовали две цели: защитить святой Гроб от неверных и вернуть византийский престол, захваченный Алексеем III Комниным, законному монарху Исааку II Ангелу. Однако в дальнейшем крестоносцы захватили власть в Константинополе и разделили между собой Византию, переименовав ее в Романию.

Во второй половине. 1180-х гг. началась подготовка к проведению Четвертого крестового похода. Организацию похода взял на себя папа Иннокентий III.

В 1185 гАлексей III узурпировал власть.Принц Алексей бежал к родственнику - королю Филиппу Швабскому, который был женат на его сестре, дочери Исаака II Ирине.

“В 1187 г. произошло взятие ИерусалимаСаладином. Папа Иннокентий III направил послов в Германию, Францию, Англию, Шотландию, Венгрию и Италию, дав обещания отпустить все грехи тем, кто возьмёт крест и даст обет освободить Гроб Господень”^[16]

Четвертый крестовый поход был полностью продуман в 1199 году на рыцарском турнире, который проводил Тибо, граф Шампань, в Экри-сюр-Айнне на севере Франции.

Четвертый крестовый поход должен был следовать новой стратегии: удар по Египту, базе мусульманской власти. Но он так и не достиг своей цели. Вместо этого странный поворот судьбы повернул крестоносцев в совершенно неожиданном направлении - к величайшему христианскому городу в мире - Константинополю, столице византийской (или восточно-римской) империи.

В 1200 г. между принцем Алексеем и королём Филиппом Швабским был заключён договор. Немецкие рыцари обещали помочь вернуть византийский престол Исааку II и его сыну Алексею, а принц обещал подчинить Византийскую империю католической церкви, заплатить крестоносцам двести тысяч марок серебром, обеспечить армию крестоносцев продовольствием, выделить в помощь рыцарям войска для крестового похода.

Когда армия крестоносцев прибыла в Венецию летом 1202 года, она составляла лишь одну треть от ее прогнозируемого размера.Это была серьезная проблема, поскольку французы заключили контракт с венецианцами на флот.

В Венеции Виллардуэн и его посланники заключили соглашение с Дожем Дандоло и его советом. Венеция должна была обеспечить  транспортные корабли, экипажи и годовые ассигнования для 4500 рыцарей с их горами, 9 000 оруженосцев и сержантов (феодальных мужчин с оружием менее рыцарского ранга) и 20 000 обычных лакеев, в общей сложности 33 500 человек и 4500 лошадей. Цена для этой армады составит 84 000 марок серебра. Дож сделал Венецию не простым подрядчиком по поставкам, а полным партнером в Крестовом походе. В обмен на половину всех завоеваний Венеция предоставила эскортную силу из 50 полностью укомплектованных военных галер.Великий флот должен был отплыть летом следующего года, 1202 год.

В начале октября 1202 года из Венеции отплыл флот, состоящий из 200 кораблей. Ведущей флотом была государственная галера Дожа Энрико Дандоло, избранного «герцога Венецианской Республики».

10 ноября флот добрался до Зары, которая сдалась после 14-дневной осады. Многие рыцари покидали ряды воинов Четвертого Крестового похода. После Зары, папа Иннокентий III отлучил часть венецианцев, ипригрозил прекратить весь крестовый поход.

Крестоносцы установили зимние кварталы в Заре, поскольку было уже слишком поздно продолжать Крестовый поход, потому что наступал зимний сезон. Там, лидеры встретились с князем Алексеем и согласились посадить его на византийский трон вместо Алексея III. Узурпатора ненавидели в Константинополе. В обмен на помощь крестоносцев он пообещал выплатить свой долг венецианцам и возглавить византийскую армию в предлагаемом нападении на Египет.

Крестоносцы подошли к Константинополю в 1203 г.Узурпатор Алексей III бежал из Константинополя. Жители освободили из темницы слепого Исаака II и пригласили царевича Алексея разделить власть с отцом.

В 1204 г.Исааку и Алексею удалось выплатить крестоносцам только сто тысяч марок. Крестоносцы предъявили Алексею IV ультиматум: император выполняет все свои обязательства, или рыцари добиваются того, что им причитается, иными способами^[17]. Однако, по отношению к крестоносцам, обещания выполнено небыло, и  Константинополь был взят штурмом. Так началась война между греками и крестоносцами.

В течение трех дней этот величайший из христианских городов подвергся тщательному и беспощадному разорению. Бесценные сокровища древности были разбиты на куски или расплавлены на драгоценные металлы. В то время как французские рыцари и солдаты праздновали победу, опустошая винные погреба, венецианцы начали работать, как опытные профессиональные воры, вынося лучшие сокровища падшего города. Четыре великих бронзовых лошади, которые теперь украшают фронт Сан-Марко в Венеции, являются лишь самыми заметными их трофеями.

“Ещё до начала штурма вожди крестоносцев выработали следующий план действий: Если рыцари овладеют византийской столицей, то новый император будет избран из их среды. Он получит четверть всей награбленной добычи и дворцы Буклеон и Влахерн. Остальные три четверти добычи будут поделены между рыцарями”^[18].

В мае 1204 г латинским императором Константинополя был единогласно избран знатнейший из французских крестоносцев Балдуин, граф Фландрии и Гено, потомок Карла Великого и родственник короля Франции^/ Император Балдуин передал во владение предводителю Четвертого Крестового похода маркграфу Монферратскому Фессалоники. Маркграф подчинил себе Македонию и провозгласил образование королевства Фессалоникского, которое не было подчинено Романии^[19].

В период 1204 г.- 1206 г., крушение Византийской империи привело к проявлению нескольких греческих государств в Малой Азии.“События, предшествующие и приведшие к падению Константинополя в 1204 г. в условиях развала центральной власти открыли путь провинциальной византийской элите к оформлению своего независимого правления на подвластных им территориях: Алексея Слава в Родопах, Михаила Дуки в Эпире, Феодора Ласкариса в Никее, Льва Сгура пелопонесское царство”^[20]

Византийцы были вынуждены уйти в Малую Азию, где образовали так называемую Трапезунтскую империю Алексея Комнина и Никейскую империю Теодора Ласкариса.