Проблема концептуализиции и типологизации феномена терроризма

Следует признать, что задача концептуального определения феномена терроризма собственно психологами фактически не ставилась. Можно сослаться на работу Д.В. Ольшанского «Психология террора» (2002), в которой предприняты усилия по рассмотрению этой проблемы с позиций социологии. Психологические рассуждения автора на эту тему имеют описательный характер. Тем не менее, его размышления дают определенный стимул для дальнейшей разработки проблемы концептуализации данного феномена.

Он утверждает, что «наиболее часто возникает смысловая путаница, при которой смешивается разное содержание, вкладываемое в понятие «террор». Так, достаточно часто путаются террор как некоторая политика, осуществляемая насильственными методами (методы террора), и террор как результат, следствие такой политики… Наконец, террор как метод часто не различается с терроризмом как особым, целостным явлением, включающим не только отдельные методы… На самом деле все более или менее встает на свои места, если оттолкнуться от буквального, первичного, значения латинского слова «terror» – страх, ужас. В буквальном смысле, террор – это и есть ужас. Ужас же психологически иногда определяется как циркулярное (повторяющееся и нарастающее) переживание страха. Значит, террор – это такое повторяющееся и нарастающее переживание страха, которое приводит к ужасу… Террор складывается из террористических актов – отдельных слагаемых, звеньев, компонентов, способов и инструментов террора» (с. 15–16). С другой стороны, автор предлагает отдельно концептуально выделять терроризм для обозначения феномена в широком смысле: «Наконец, терроризм – это обобщенное понятие, обозначающее уже комплексное явление, включающее страх и ужас как цель определенных (террористических) актов и действий, сами акты и действия, их конкретные результаты и весь спектр более широких последствий» (с. 17).

О.В. Будницкий (2004) признает, что в литературе термины «террор» и «терроризм» используются для определения явлений разного порядка, схожих друг с другом в одном – применении насилия по отношению к определенным личностям, общественным группам и даже классам. В то же время, очевидно, что при внешней схожести применения понятия речь идет о явлениях разного порядка.

У. Лакер, один из известных современных исследователей терроризма (Laqueur, 1977), отмечает: тот факт, что не существует общей научной теории терроризма, не должен никого сдерживать. Общая теория невозможна apriori потому, что этот феномен имеет много причин и проявлений. Он справедливо отмечает, что терроризм – это очень сложный феномен, по-разному проявляющийся в различных странах, в зависимости от культурных традиций, социальной структуры и многих других факторов, которые затрудняют попытки дать общее определение терроризма.

Некоторые отечественные исследователи придерживаются иного мнения. Так, В.В. Виктюк и С.А. Эфиров (Виктюк, Эфиров, 1987, с. 222–223) считают, что общая дефиниция терроризма возможна, и приводят в подтверждение своей позиции несколько доводов. Во-первых, необходимо разграничивать употребление термина «терроризм» в прямом и переносном смысле (т. е. публицистическое и научное употребление таких терминов, как «экономический терроризм», «информационный терроризм» и др.). Во-вторых, они настаивают на необходимости отграничения феномена терроризма от других форм и методов вооруженного насилия, которые могут не иметь террористического характера, В-третьих, они утверждают, что определение терроризма «должно быть принципиально полным», включающим и те признаки, которые объединяют его с другими формами насильственных действий, но главное, на чем делают акцент авторы: они должны включать те специфические признаки, которые отделяют террористическое насилие от нетеррористического. И наконец, в-четвертых, подчеркивается, что действия, составляющие специфику терроризма, в рамках других форм вооруженного насилия носят «частный или вспомогательный характер».

Опираясь на эти положения, авторы предлагают свою (довольно пространную) дефиницию терроризма (с. 224–227). Терроризм – это политическая практика, связанная с использованием и выдвижением на первый план тех форм вооруженной борьбы, которые представляются как террористические акты. Террористические акты, которые ранее сводились к убийствам «отдельных высокопоставленных лиц», в современных условиях могут носить форму угона самолетов, захвата заложников, поджогов предприятий… Но объединяет их с терроризмом прежних времен то, что «главной угрозой со стороны террористов остается угроза жизни и безопасности людей». Террористические акты направлены также на нагнетание атмосферы страха в обществе, и, разумеется, они должны быть политически мотивированы. Однако следует заметить, что такое развернутое функциональное определение терроризма трудно признать универсальным, хотя бы в силу того, что в его функциональность не включены факторы социокультурного порядка.

Проблеме определения терроризма (наряду с другими аспектами) уделялось внимание на круглом столе «Терроризм в современной России: состояние и тенденции» (2001). Дискуссию участников круглого стола по проблеме концептуального определения терроризма можно суммировать следующим образом.

Во-первых, они согласно констатировали, что существуют «…немалые затруднения в понимании феномена терроризма как формы насилия». В XX в. трансформировалось само понятие терроризма. Насилие есть лишь средство, а цель – посредством насилия одних над другими, вплоть до уничтожения, устранить, психологически подавить, парализовать их волю, подчинить ее своим замыслам. Ныне стало ясно, что насилию многие подвергаются и с помощью средств массовой информации, способных навязать любые настроения, в том числе – всеобщий ужас, отчаяние, панику, растерянность.

Во-вторых, авторы признают, что рамки обсуждаемого предмета должны быть раздвинуты и конкретизированы, поскольку, безусловно, современной терроризм должен рассматриваться с учетом его социально-психологического и информационного аспекта. И одним из базовых критериев терроризма признается насилие. К числу главных признаков, по которым следует оценивать терроризм (и формулировать его концептуальное определение) в качестве социально-политического явления, необходимо относить его общественную опасность, нелегитимность и устрашение. Без этого признака, считают участники круглого стола, трудно дифференцировать террористические действия от прочих проявлений нелегитимного насилия.

В-третьих, на круглом столе прозвучала мысль, что, хотя для террористических действий и свойственно уничтожение того или иного субъекта или деятеля, оно важно не само по себе, а как воздействие на психику масс, состояние их духа. Поэтому при определении терроризма необходимо разводить эти аспекты и учитывать: что в том или ином насильственном действии выступает главным, доминирующим, приоритетным. И в зависимости от этого выявлять сущность явления и давать его концептуальное определение.

В отечественном законодательстве терроризм определяется (Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму») следующим образом:

«1) Терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий;

2) террористическая деятельность – деятельность, включающая в себя:

а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;

б) подстрекательство к террористическому акту;

в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участия в такой структуре;

г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;

е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности;

3) террористический акт – совершение взрыва, поджога или иных действий, связанных с устрашением населения и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления экологической катастрофы или иных особо тяжких последствий в целях противоправного воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях».

Представители зарубежных общественных наук сформулировали множество определений терроризма (см., например: Miller, File, 2001; Whittaker, 2001).

Они согласны с тем, что в принципе существует ряд проблем, связанных с определением терроризма: а) исторические изменения в самом определении феномена; б) в СМИ и у представителей различных государств нет согласия в использовании термина; в) множество определений, которыми пользуются представители различных ведомств даже внутри одной страны; г) противоречия в определении явления на международном уровне (Miller, File, 2001; Whittaker, 2001, p. 13).

Некоторые исследователи определяют терроризм как «современное обозначение (изменение названия), даваемое приемам ведения войны, намеренно ведущейся против цивилизованных сообществ с целью разрушения их воли в поддержании своих лидеров или против проведения политики, которую адепты терроризма и насилия считают ошибочной» (Carr, 2002, р. 6).

ФБР определяет терроризм как «противозаконное применение силы, насилия против граждан, их собственности с целью запугивания, оказания давления на правительство, гражданское население или его отдельные сегменты в реализации своих политических, а также социальных целей» (Whittaker, 2001, р. 3).

В научном сообществе ведется дискуссия о чрезвычайной сложности определения феномена терроризма без рассмотрения культурного, социально-экономического и идейно-политического контекста, мотивов, целей и последствий террористических действий. Чисто юридический правовой подход к определению этого явления не помогает решить проблему, поскольку мотивы, намерения, проблемы идейного выбора, ответственности и реальные обстоятельства совершения террористических действий «участвуют» в понимании содержания феномена терроризма (Han, 1993).

Например, госдепартамент США определяет терроризм как «преднамеренное, политически мотивированное насилие, совершаемое против мирного населения и «нонкомбатантов» с использованием отдельных национальных групп или тайных агентов, как правило, с намерением повлиять на массовое сознание населения» (Reich, 1998, р. 262).

Термин «международный терроризм», как правило, означает «терроризм, вовлекающий граждан или определенную территорию, захватывающую больше чем одну страну». Термин «террористическая группа» означает любую группу, которая ведет террористическую деятельность или имеет соответствующие подгруппы, вовлеченные в международный терроризм (Marshella, 2004).

В целом, как свидетельствует анализ, многочисленные определения терроризма включают следующие составляющие:

• использование силы или насилия;

• индивидуальное или групповое совершение террористических актов;

• направленность на гражданское население;

• намеренное создание в обществе атмосферы страха;

• средство принуждения отдельных людей или групп изменить свои политические или социальные позиции.

Действительно, без учета конкретного исторического и культурного контекста все определения терроризма становятся предметом дискуссии. Вот почему перспектива рассмотрения феномена терроризма с социально-психологической точки зрения становится столь важной: она ставит проблему терроризма и поведения людей в более широкий контекст человеческого существования.

Исследователи проблем терроризма продолжают детально обсуждать нюансы и трудности определения феномена. Они фактически приходят к констатации «невозможности создания универсального определения» (Whittaker, 2001; Reich, 1998). «По-видимому, дать некое всеобщее определение терроризма весьма затруднительно (если вообще возможно), хотя очевидно, что его неотъемлемыми чертами действительно являются угроза жизни и безопасности людей и политическая мотивировка применения насильственных действий. Терроризм – с одной стороны, явление универсальное, по крайней мере, для Европы и Северной Америки, начиная со второй половины XIX в. то обостряющееся, то исчезающее на десятилетия, с другой – возникновение и деятельность террористических организаций в разных странах были обусловлены конкретно-историческими причинами и имели весьма различные последствия» (Будницкий, 2004, с. 5).

Задача создания универсального определения осложняется еще и многообразием проявлений различных «моделей терроризма», среди которых выделяются:

• политический терроризм;

• сепаратистский терроризм;

• религиозный терроризм;

• патологический терроризм.

(см., например: Miller, File, 2001; Post, 2002a, 2002b; Reich, 1998).

В этой связи представители общественных дисциплин, в первую очередь психологи и социологи, предприняли значительные усилия для теоретико-методологического решения проблемы категоризации различных типов терроризма на основе критериев мотивации (например: религиозный, политический), целей (например: формирование атмосферы страха, разрушение) и методов (например: бомбы, оружие массового поражения, самоубийцы).

Основательная классификация типов терроризма была предложена американским социальным психологом Дж. Постом, одним из ведущих специалистов в этой области. Его классификация вызвала широкую дискуссию в научном сообществе (Post, 2002a, 20026). Политический терроризм (феномен терроризма в целом он относит к явлениям политического порядка) он разделяет на три подтипа: негосударственный терроризм (substate terrorism), осуществляемый группами, необязательно связанными с национальным правительством; терроризм, поддерживаемый государством (state-supported terrorism), и собственно государственный терроризм (state or regime terrorism), когда используются государственные ресурсы, такие, как полиция и армия, против собственных граждан.

Негосударственный терроризм включает множество самых различных террористических групп: а) левых социал-революционеров; б) правых борцов за справедливость; в) националистические сепаратистские группы; г) религиозные экстремистские группы и д) группы, борющиеся за решение отдельных проблем (например, запрещения абортов, экологии и т. п.).

Далее Дж. Пост разграничивает религиозные экстремистские группы на фундаменталистские (например, Аль-Каида) и группы новых религий (например, Аум-Сенрике). Кроме этого, он считает возможным различать все террористические группы по способам осуществления террористических действий и выделять криминальный и патологический виды терроризма.

Дискуссия, возникшая в научном сообществе в отношении классификационной схемы Дж. Поста, по-видимому, является наиболее яркой «презентацией» сложности и комплексности проблемы.

Прежде всего было отмечено, что в настоящее время политический и собственно криминальный виды терроризма пересекаются. Об этом свидетельствуют, например, ситуация в Колумбии, где сторонниками такого терроризма становятся революционеры и кокаиновые контрабандисты. То же самое происходит в Афганистане, где деньги, получаемые от продажи героина, используются для поддержки террористических групп, таких, как Аль-Каида (Marshella, 2004, р. 17). Такие же тенденции можно наблюдать и в других регионах мира, включая террористическую активность в нашей стране в регионе Северного Кавказа.

С другой стороны, было отмечено, что Дж. Пост игнорирует другой спектр проблемы терроризма, имея собственную этноцентрическую приверженность (американец).

Так, например, С. Монтейл и М. Анвар (Monter! Anuar, 2002) утверждают, что существуют другие формы терроризма, включающие глобальное структурное насилие и «узаконенные» акты терроризма, осуществляемые США, что Соединенные Штаты несут ответственность за гегемонистскую глобализацию, которая равнозначна терроризму, поскольку она стремится увековечить глобальное доминирование этой страны над развивающимися странами, способствуя сохранению материального неравенства, культурного доминирования и эксплуатации. Авторы утверждают, что США являются основным виновником всеохватывающей глобальной бедности населения развивающихся стран, которая порождает чувства безысходности и возмущения их населения, ведущие к терроризму. Более того, они считают, что США являются мировым спонсором терроризма, поскольку в свое время они поддерживали экстремистские группы в Южной, Центральной Америке и на Ближнем Востоке.

В свете таких примеров определение терроризма расширяется от представления его как «прямых актов насилия» до «политических действий, которые провоцируют или санкционируют насильственные формы поведения». Кроме того, исследователи отмечают, что мотивы совершения террористических действий различных групп, выделенных Дж. Постом, совпадают, поэтому могут существовать «комплексные мотивационные модели поведения» (Langholtz, 2002).

В целом исследователи согласны с тем, что реально существует множество различных психологических моделей террористического поведения и необходимы дальнейшие усилия по уточнению и оценке имеющихся знаний в отношении этих моделей.

Тем не менее, типология видов терроризма, предложенная Дж. Постом, может быть положена в основу классификации широкого спектра моделей терроризма.

Итак, террористические действия и их мотивы весьма многочисленны и разнообразны, они могут быть: а) связаны с разрушением социального и политического порядка (анархия); б) «санкционированы по воле Бога»; в) отмщением за притеснения; г) ориентированы на достижение экономических и финансовых целей; д) выражением защиты высших расовых или культурных ценностей и приоритетов; е) спонсируемы самим государством или ж) ориентированы на разрушение существующего политического и национального устройства государства (т. е. быть революционными и ориентированными на «освобождение»).

Исходя из краткого анализа проблемы концептуального определения «терроризма» и классификации его видов, представляется оправданным в исследовании данного феномена (не умаляя важности и значимости проблемы его определения и классификации) главный акцент сделать на анализе реальных проблем: мотивации и причин возникновения терроризма в современном мире, что дает возможность размышлять о путях и способах противодействия этой «чуме третьего тысячелетия».