Третий вопрос. Виды эмоций и примеры их исследования. Эмоции и личность

Второй раздел – в целом личности.

За оставшиеся 6 минут изложим структуру ответа на вопрос.

Классифицируя эмоциональные переживания, процессы – нельзя найти основания для классификации в самих эмоциях...

[Возможные классификации:]

· по возможности осознания эмоций (Рубинштейн);

· по средствам управления ими, наличию или отсутствию таких средств.

Но мы предложим не строгую классификацию (таких и нет), предложим уровни развития эмоциональной жизни:

1. природный;

2. социальный;

3. личностный.

Наша классификация будет приближаться к классификации Леонтьева.

1. Первый класс эмоций – аффекты (родственное словосочетание патологический аффект – подчас является оправданием преступника) – чисто природные реакции, которые не являются управляемыми.

2. Собственно эмоции (эмоции в точном смысле) социального индивида.

3. Если говорить о личности, то называются эмоциональными переживаниями, чувствами. Чувства являются управляемыми, достаточно устойчивыми, не зависящими от конкретной ситуации с личностным развитием.

И в заключение дадим определение аффекта.

Аффект – это кратковременная, ярко выраженная, непроизвольная [356](и неконтролируемая) защитная реакция организма в ситуации жизненной опасности; аффект оставляет обобщенный след, имеющий тенденцию к накоплению.

С разбора этого определения мы начнем следующую лекцию.

III.98/18 Лекция №22 (наверх)

[Мы будем] выделять виды эмоций по трем основаниям, по трем видам субъектов, которые были выделены в теме 3 – природный, социальный и личностный.

[На первом уровне это] – аффекты, природные эмоции... И [мы] дали определение аффекта в самом конце предыдущего занятия... Это – это кратковременная, ярко выраженная, непроизвольная (и неконтролируемая) защитная реакция организма в ситуации жизненной опасности; аффект оставляет обобщенный след, имеющий тенденцию к накоплению.

Мы записали это определение и давайте теперь хотя бы коротко его разберем.

Начинаем разбор с самого ценного – «защитная реакция организма в ситуации жизненной опасности». Аффект прежде всего определяется как реакция ситуативная. Можно добавить – для того, чтобы аффект произошел, субъект должен находиться в самóй ситуации. Эта ситуация должна реально иметь место.

Здесь мы добавим, что некоторым нюансом определения аффекта является то, что аффект как бы смещается к концу совершаемого действия. Для того, чтобы аффект имел место, необходимо внешнее воздействие. И заметим, что эти ситуации угрожают жизни организма.

Особое внимание привлекает здесь слово «защитные реакции»... Легко догадаться, что в таком определении аффекта [при его возникновении] часто разрушаются любые виды действия. Защита – имеет отношение к организму – ... мобилизация основных природных возможностей.

Примерами аффектов обычно считают реакции негативные (и это правильно) – сильный страх, гнев; гнев, доходящий до ярости, страх, доходящий до панического ужаса.

Естественно, что здесь имеем право поставить рядом со словом «аффект» слово «стресс», «эмоциональная напряженность». И так как определял в свое время «стресс» Ганс Селье, имея в виду прежде всего изменения физиологические, хотя мы с вами рассматриваем аффект еще и как психическое, скорее не как явление, а как состояние.

Впрочем, совершенно необязательно считать аффект лишь негативными эмоциональными состояниями. [Сюда можно отнести и] то, что когда-то социолог Дюркгейм называл «со­ци­аль­ны­ми течениями»; бурный восторг в толпе тоже в принципе включается в это определение.

Это был центр определения. Теперь обратимся к началу.

«Кратковременная» – буквально – не длящаяся долго, хотя лучше сказать о том, что аффект в данном случае – это экспресс-ре­ак­ция, незамедлительная. Можно обратиться к тому автору, которого [мы] упоминали в прошлый раз – Сартру: эмоция, особенно сильная эмоция – переход из состояния рационального в мир магический, в мир, который отвлекается от логики, от причинности.

Хотя, заметим здесь же, что тот же Селье говорит о стрессе, который мы всегда ставим [рядом] со словом «аффект», как о части общего адаптационного синдрома.

И тогда слово «кратковременный» обретет еще одно определение – целостный во времени, неразделенный.

Наверное, каждому приходилось встречаться с тем, что обычные бытовые ссоры – это диалог с теми, кто находится в состоянии аффекта, а партнер пытается этот аффект остановить. Аффект не следует останавливать! Он все равно произойдет. Лучше переждать какое-то время, чтобы это состояние прошло, поскольку [оно] длится недолго.

«Ярко выраженный» – следующая характеристика – относится к тем... эмоциям, о которых говорили в прошлый раз – и поведенческим, и вегетативным, и биологическим. Аффект – природная реакция, и поэтому обязательно связана с некоторым нарушением, изменением телесного проявления.

В слове «непроизвольная» угадываем лишь одно. Аффект как всякая природная реакция изначально неуправляем. Именно об аффекте говорим – нечто происходило со мной, но не я испытал ту или иную эмоцию. В каком-то смысле аффект – это утрата Я, утрата контроля. И поэтому в скобочках – «неконтролируемая реакция».

Когда говорим об отсутствии контроля, вспоминаем, следуя логике, что в юридической практике аффект обычно носит название патологического состояния, патологического аффекта. И тогда само состояние аффекта может служить смягчающим обстоятельством на суде для преступника, который совершил преступление в аффекте.

Неконтролируемая... И здесь, простите, маленькое замечание, которое кому-то покажется интересным. Социологи постоянно ведут такую статистическую работу – как связаны, скажем, юридическая норма, наказание (оно может быть более или менее жестким) за преступление, совершенное в аффекте (в разное время, разных обществах) и количество преступлений.

Вы знаете, если пользоваться только статистическими критериями, то пожалуй можно обнаружить сразу несколько тенденций, т.е. имеет место как одна тенденция, так и другая – количество преступлений, совершенных в аффекте, может повышаться в ответ на ужесточение норм.

Возможный психологический ответ может быть следующим... Мы вспомним фразу, которую когда-то разбирали подробно – «личность рождается дважды». Так вот, в развитии есть два этапа: первый раз – внутри социального индивида, и если мы говорим об этом первом этапе, то здесь социальные, юридические нормы могут быть достаточно жесткими, до тех пор, пока личность внутри группы, целого. Но как только мы переходим ко второму рождению (а переход от первого ко второму [рождению – это] достаточно длительный [процесс, связанный] с возможным решением личностных проблем) – здесь ужесточение юридических нормативов может иметь и обратный эффект.

Не знаю, у меня в сознании постоянно присутствует пример с того времени, как в 70-е годы на пачках сигарет стали писать буквально копируя американцев. Только у них «Великий терапевт» предупреждает, а у нас – Минздрав. [Не знаю, никто не проверял, но думаю, что] на уровне личностных убеждений подобная фраза скорее увеличила число курильщиков – было именно неоднозначное отношение к курению, которое заведомо отличалось от того, как отучивали [от него] путем научения в США...

Переходим через серединку и после точки с запятой – «аф­фект оставляет обобщенный след». Как назвать аффективный след? Несколько вариантов.

Как было у авторитетных исследователей этих аффективных следов – психоаналитиков – [у них] аффект именуется комплексом. Добавим к нему лишь немного, только одно – аффективный след генерализован, он обобщает ситуацию в целом. Аффект как бы распространяется на любую деталь данной ситуации и сходных с ней. А это означает, что аффективный след или комплекс может привести к повторению реакции, причем в данном случае поводом для такого повторения может быть любая деталь аффектогенной ситуации.

Аффективный комплекс генерализован, и любая деталь может привести к его повторению, может быть, не такому интенсивному, но тем не менее...

Важно добавить здесь и следующее: если есть аффективные следы, значит, есть и аффективная память. И она имеет как бы особую природу, особые законы своего существования. Они представлены в самом определении – следы имеют тенденцию к накоплению.

Если обычно памятью [мы] именуем образную память, на представления, и [тогда] образная память постепенно исчезает со временем – [образы] исчезают, лишаются деталей...

Аффективная память имеет другую тенденцию – накапливается. Это означает, что аффективный след через какое-то время приведет к повторению... [исходной,]... сильной, природной эмоциональной реакции. Раз есть тенденция к накоплению, значит, и аффект будет в дальнейшем повторяться.

Хотелось бы напомнить из того материала, который известен. Если вы помните, когда мы говорили в теме второй о закономерностях классического обусловливания, научения, там было два периода – спонтанное восстановление условной реакции (СВ) и затем вновь, т.е. повторное, его угасание.

По-видимому, именно с этим можно сравнить динамику развития аффективной жизни, аффективной памяти. Аффективный след как бы накапливается, и должен быть в дальнейшем (если аффект сильный) несколько раз повторяемым, воспроизводимым до тех пор, пока исходная интенсивность не сойдет на нет.

В дан случае [мы] рассматриваем аффективный след не с содержательной стороны, а со стороны физиологической динамики.

Есть проблема, которая позволит привести примеры исследований. Не аффектов, а их аффективных последствий. Маленький фонарик, который следует далее...

Методы диагностики аффективных следов

Пожалуй, здесь мы имеем право... не рассматривать все разнообразные методы. Мы пометим только два из них. Это не просто конкретные методики, это, скорее, общие методические приемы диагностики.

1. Первый нам известен. Восходит к классическому психоанализу, когда работали вместе Фрейд и Юнг. Ими предложена методика свободного ассоциирования. Первый прием анализа аффективных следов – свободное ассоциирование.

Дело не в том, что это свободные ассоциации и, заметим, речевой процесс. Испытуемому предлагается давать любые возможные ассоциации на значимые ключевые слова. Очень скоро метод свободного ассоциирования получил такое несколько упрощенное оформление.

При диагностике аффективных следов... эксперимент заранее преполагает содержание аффекта, выделяет различные детали, свойства этой ситуации. И тогда он эти свойства помещает в список, где есть так же и нейтральные слова.

В каком-то смысле здесь аффект, скажу немножко метафорично, аффект должен узнать себя в словах значимых... Не проявится там, где слова нейтральные, а значимые будут отмечены особыми речевыми реакциями. Словесное ассоциирование настолько сейчас привычная вещь, что забегая вперед [можно] сказать: типовые ассоциации таковы – [они] высокочастотные (стул – стол, часть лица – нос, поэт (если в нашей стране) – Пушкин). И вот в чем дело: признаком аффекта [является] необычная, нестандартная, низкочастотная ассоциация.

Наверное все так и оставалось бы в рамках данного методического приема, если бы не одно обстоятельство. Даже если не иметь [это] в виду, испытуемый... юридическая практика здесь задает тон... наш испытуемый хочет скрыть аффект.

Сам аффект, аффективный комплекс амбивалентен. Это действительно противоречивая попытка одновременно раскрыться, и по значимым словам дать обнаружить себя.

С другой стороны аффект [снова] переживать нежелательно, и здесь действительно достаточно мощные речевые защиты. И тогда, говорим на бытовом уровне, наш испытуемый, несмотря на то, что след аффекта у него есть, может умело приспособиться к дежурным, традиционным ситуациям. Аффект трудно выявить в речи.

2. И тогда появляется второй методический прием. Интересно заметить, что он был предложен впервые в нашей стране; связан с именем А.Лурии. И сама методика, которая положила начало приему – методика сопряженных моторных реакций.

Сама идея методики когда ее пересказываешь – она достаточно проста – если аффект не проявляется в речи, задержан, [он] должен проявить себя в другой двигательной реакции. Если не в речи..., то в какой-то другой [реакции –] двигательной, просто моторной.

Тогда что делает Лурия?

1) Первое – суть та же самая; это – речевая реакция, т.е. в данном случае юнговская методика здесь используется. Составляется список слов, на которые нужно сразу же без колебаний, без раздумий, отвечать любым пришедшим на ум [словом]. Но вводится дополнительная моторная реакция[357], которая по инструкции выполняется одновременно с речевой.

В первых опытах – реакция руки – испытуемый должен нажимать резиновую грушу. Можно нажимать на кнопку. Идея – выполнение реакции должно быть одновременным.

Лурия показал: собственно идея методики и исследовательская гипотеза подтвердилась полностью. Если аффект не задерживается в речи, он разрушает вторую, моторную реакцию. Он проявится в движении руки, в треморе[358], проявится в двигательной задержке.

Лурия имел основание полагать (хорошие приборы)...: количество мелких движений..., то самое количество мелких движений, похожих на тремор... Согласно Лурии – это количество возможных ассоциаций, которые испытывает [че­ло­век], как бы хотел сказать, но не сказал. Сколько возможных движений, столько отвергнутых ассоциаций. Думаю, мы все с очевидностью понимаем.

Этот принцип, заложенный Лурией, позже стал принципом приборов, именуемых полиграфами, в просторечии – «детекторов лжи[359]». Затем лишь предлагались новые формы реакции. Таких показателей у Лурии два, а сегодня – как можно больше. И важно, чтобы этот показатель [был] – непроизвольная реакция. И тогда появляется интерес к КГР – она может выдать аффективное отношение к тому или иному слову.

И опять возникает вечное соревнование – в популярных фильмах – испытуемый постоянно соревнуется с такого рода прибором, чтобы сохранить в тайне свой аффект.

Остается одно – новая сопряженная реакция может находиться вне инструкции испытуемого. Лучше, если испытуемый совсем не знает о том, какова [она] должна быть.

Важное замечание. Конечно, работа Лурии заинтересовала... из юридической практики. И надо сказать – забавная история...

Работа была помещена в специальных сборниках, в 1930 году она вышла в Америке. Лурия тем самым получил мировую известность, что неоднозначно отразилось на карьере в его стране. В следственной практике данный методический прием адекватен, вполне применим. Иными словами, чтобы обнаружить возможные аффективные следы, этот прием необходим. Но для суда наличие такого факта – что испытуемый реагирует на некоторые значимые слова аффективно и непроизвольно – для суда, [наличие аффективного следа] в принципе не должно иметь значение. Почему? А потому, что аффективный след не обязательно связан,... настолько это особая реальность, не обязательно связан с совершением преступления. Более того, аффективный след не обязательно связан с наличием объективной причины. Причина такого переживания может быть и косвенной, субъективной. И если это так, то, вы знаете, пусть очень постепенно, но мы перешли во второй класс эмоциональных процессов, где речь идет уже не только о природном организме, где речь идет о том же ситуативном состоянии, но которые явно отличны от аффекта.

У Леонтьева [они] именуются собственно эмоции.

Можно сказать, что это эмоциональные переживания, которые сопровождают нас в повседневной жизни. Это – состояние социального индивида. И тогда начнем характеристику с того, что различим аффекты и собственно эмоции – в чем их сходство и различие.

Сходство аффектов и эмоций – в их ситуативном характере. Собственно эмоции тоже имеют – но здесь немножко забегаем вперед, о чем уже коротко было сказано – имеют объективную ситуативную причину. Но в отличие от аффектов эмоции есть переживания, которые возникают и при отсутствии данной ситуации, а лучше – которые возникают как результат представления той или иной ситуации. У Леонтьева встречается словечко – собственно эмоции имеют идеаторный характер, т.е. связаны с представлением. Яркий пример собственно эмоции – эмоции, выполняющие функцию предвосхищения. Даже если взять простой случай, когда та или иная ситуация объективна, эмоция может иметь место до наступления этой ситуации.

Вспомним: аффект отнесен к концу действия. А собственно эмоция действие может предвосхищать.

Собственно, наш рассказ про аффективные следы во многом напоминает уже не аффект, а собственно эмоцию, которая имеет смысл рассматриваемой первой, а может, одной из основных – эмоции предвосхищения опасности; эмоция – тревожность или тревога. Рассмотрим среди собственно эмоций лишь несколько примеров.

Разнообразие эмоций переживания необычайно велико. Но изучаются экспериментально те, которые связаны с негативными состояниями, и тревога – одна из них. Тревогу коротко именуют условный страх. Если сам страх – аффект, то тревожность есть предвосхищение его.

... любил приводить фразу из «Войны и мира»: «Николай Ростов боялся, что его охватит страх на поле боя».

Страх на поле боя – аффект, а вот «боялся, что охватит страх», предвосхищение опасности – это тревога. Обычно при изучении тревоги выделяется два аспекта.

1. Первый из них именуют ситуативный. По существу, все то, что говорилось о тревоге только что относится сюда – именно предвосхищение реальной ситуации.

Уровень тревоги например, замеряется у спортсменов, совершающих впервые парашютный прыжок; при приближении ситуации – возрастает.

Ситуативная тревога – обычное эмоциональное состояние. Однако данную эмоцию чаще изучают в психологии практической, психотерапии. Там она именуется обычно тревожностью. Но надо сказать, что эти названия бывают сиюминутными... 60-е гг. Журнал «Вопросы психологии» – [эта проблема] изучалась интенсивно. Состояние БТ (беспокойства-тревоги).

2. Второй аспект – это индивидуальная тревога, когда тревожность повышает чувствительность к тем или иным ситуациям [и] является особенностью индивида. Иногда называется и личностной тревогой. Для этого есть некоторые основания, потому что обычно тревожность связывается с наличием личностной проблемы, неразрешенной. В этом аспекте тревога индивидуальная может быть и не связана с объективной причиной.

Т.е. причины здесь более широкие, также и субъективные. И тревожной ситуацией может стать даже такая, которая для других людей ни к каким эмоциональным негативным последствиям не приводит. В данном случае носитель индивидуальной тревоги – невротик, отсюда и тревогу иногда называют невротической.

Первым исследователем индивидуальной или личностной тревоги был Фрейд. Интересное наблюдение. Работа Фрейда о тревоге, на русский перевели словом страх, заметим, условный... Предвосхищение ситуации... Работа была последней в этом первом ряду (1927 г.)...

О чем говорит Фрейд? Тревога всегда связана с угрозами. Угрозами – собственному телу, близкому человеку. И в описаниях... заметим... было много у Фрейда гипотез [о том,] что вообще порождает тревогу. Даже т.н. травма рождения, первое столкновение с миром может привести к непринятию мира и это – возможный источник будущих самых разнообразных тревог; как бы отсутствие доверия к миру, которое другие исследователи, тяготеющие к психоанализу называли отсутствием базового доверия.

Подобные гипотезы трудно проверять, и часто вслед за Фрейдом называются 4 причины невротической тревоги.

1. Всякий страх – это боязнь что-то утратить, и тогда первая причина – самая ясная – боязнь утраты любимого объекта. Нарочно такое многозначное слово – объект, хотя обычно [это] любимый человек, конкретное лицо; но может быть и объект, предмет.

2. Вторая причина, симметричная первой – боязнь утраты любви со стороны этого объекта. Опять же, если иметь в виду конкретное лицо – все ясно...

Но психоанализ имеет не только отношения между людьми. Не дай бог кому-то из нас, по нашим знакомым знаем – «вещи не слушаются меня», если говорить метафорично, «они меня не любят» – кипящая кастрюля, утюги, электроприборы...

Второй источник тревоги по Фрейду – отсутствие контакта с социальным и предметным окружением.

3. Третья возможная причина тревоги. Сразу предупредим себя о том, что эта нумерация не случайна. С каждым разом тревога становится все более патогенной – случаи, все более сложные для терапии – боязнь утраты себя или части себя. Причем здесь можно понимать в совершенно буквальном смысле. Когда имеется в виду тело человека или шире – физическое Я, боязнь утраты того, с чем я себя отождествляю.

4. И наконец, четвертый источник, наиболее патогенный – [ему] посвящена сложная и интересная работа Фрейда «Печаль и меланхолия» – боязнь утраты любви к себе – вечное самообвинение... Жане. Страх действия – наиболее четко показан феномен... тревоги: стоит захотеть – испытываю опасность того, что действие не только не произойдет, но и будет опасным

Пьер Жане, из той статьи, которую вы читаете: «Эмоция не выполняет своей функции», основной функции. Ведь основная функция эмоции – готовить субъекта к действию. Вот почему тревога так опасна, патогенна, по Жане именуется словечком инверсия, меняется причина и следствие. Эмоция не готовит действие, а тормозит его.

И еще раз скажем – источник тревоги... амбивалентен, что и выражается поведенчески в нерешительности, в страхе действия.

[Раз] мы говорим о тревоге в психоанализе, на всякий случай скажем и о том, как тревожность, личностная, проявляется в более поздних терапевтических школах.

Гештальт-терапия. Периодически вспоминаем о гештальт-те­ра­пии – чаще всего... в связи с психоанализом. Фриц Перлз – активный критик психоанализа, такой, что он как бы раскрывает психоанализ, вскрывает его резервы...

Основное отличие психоанализа от гештальт-терапии в данной вопросе: психоанализ видит источник тревоги в прошлом, прошлом аффективном опыте, а гештальт-терапевт подходит к феномену тревоги как избеганию настоящего опыта. И тогда вы знаете, Перлз не считал себя теоретиком, строгого определения тревоги [мы у него] не найдем. Близкое к бытовому определение: тревога есть необоснованное забегание вперед.

Ну и кроме того, добавим, Перлз особое внимание уделяет телесным переживаниям. Эмоция – это еще и психотелесное состояние. И тогда признак эмоции – скованное дыхание.

Я мог об этом рассказывать, а мог и приберечь для сегодняшнего дня...

У Перлза основной тренинг по тревоге всегда такой – задай вопрос себе: «Где нахожусь, и когда?» Палец учителя медленно движется по классному журналу. В классе наблюдается скованное дыхание. Перлз говорит: «А зачем? Есть ли для этого основания? Ведь палец еще не остановился на вашей фамилии, так зачем забегать вперед?» Палец остановился на вашей фамилии, тогда соответствующий человек вообще не на своем месте, может распадаться на части. Задайте вопрос:

– Где я?

– За партой.

– Где мне предстоит побывать?

– У доски.

– Но я сейчас еще не у доски, так незачем испытывать тревогу, забегать вперед.

Смысл высказываний Перлза: если отслеживать в каждый данный момент настоящие переживания (он не играет словами, он так и говорит – настоящие – сиюминутные, и второй смысл – подлинные), то, что чувствую сию минуту – то и есть, с тем материалом надо работать.

И вы знаете, тренинг тревоги по гештальт-терапии – вещь возможно... длительная. А что же по мнению Перлза произойдет в конце? Когда уйдет тревога, возникнет взволнованность объекта. Что обнаруживает тревогу? Интерес к объекту, интерес к какой-то проблеме. Но она одновременно обнаруживает и интерес, и этому интересу как подлинному препятствует. Если тревога снимается – обнаруживается подлинный интерес – индивид может реально контактировать со своим окружением.

Так было в гештальт-терапии, и под конец в рассказе о тревоге упомянем еще одну известную нам школу – гуманистическая психология.

Она, вообще говоря, такова, что там обращают внимание не только на негативные, но и на позитивные состояния. Тем не менее тревога здесь тоже рассматривается, как угроза. Скажем, К. Роджерс, знаменитый практик...: «Тревога – это угроза наличному представлению о себе».

Или по другому – угроза наличному образу Я. Переживание тревоги... Надо сказать, что тот человек, с которым имеет дело Роджерс уже едва ли невротик, это может быть и развивающийся как личность человек, и тем не менее тревожные переживания возможны и на этом уровне.

Что делает тревогу индикатором, индикатором чего? Индикатором необходимости изменений образа Я. Тогда тревога, особенно повторяемая, аккумулируемая, нарастающая – признак того, что изменения необходимы личности, а личность пока не готова к ним. Необходимы, но нет внутренней готовности. На это указывает тревога.

Примерно то же почувствовали в гештальт-терапии. И тогда гуманистический психолог и терапевт скажет: надо идти навстречу тревоге. Наличие негативных эмоциональных переживаний... не воспринимать его как таковое и не пытаться тревогу снять, устранить, а пройти к его подлинной причине. Наличие тревоги – указание на точку личностного роста. Там где тревожно – там мотивационное противоречие, а если это так, то мотивационное противоречие можно разрешить, а значит – продвинуться в развитии личности.

Так мы поговорили о тревожности.

И тогда второй случай собственно эмоции изучен хорошо и поэтому интересен нам – фрустрация и реакции на нее.

Определение фрустрации у нас было, и я лишь напомню о том, такое близкое к обыденному определение фрустрации – негативное состояние, связанное с невозможностью достичь поставленную цель.

Немножко уточним условия возникновения фрустрации. Фрустрация – это всегда результат некоторого барьера, препятствия.

Пример препятствия на пути к поставленной цели. Причем барьеры могут быть разными. Сейчас в том примере, который приведем, могут быть названы внутренними, внешними, причем понятие внутреннего/внешнего могут отличаться от тех, что используются в быту.

Предлагая рассказ об эксперименте по фрустрации заметим одно: фрустрация – это тоже ситуативная реакция, обязательно, причем, если мы рассматриваем только ее как таковую, то нередко она проявляется как аффект в состоянии угрожающей или безвыходной ситуации. Но нас интересует здесь не только само состояние, сколько реакции на него, возможности выхода из этого состояния или возможные его последствия.

Эксперименты с фрустрацией и реакцией на нее активно проводились в школе исследования мотивации, возглавляемой Куртом Левином. [Это] – немецкий гештальт-психолог, и мы упоминали о нем, когда говорили в теме 6 о строении потребностно-мо­ти­ва­ци­он­ной сфере.

Курт Левин исследовал, выделял и исследовал не базовую мотивацию, а мотивацию ситуативную. Т.е. такую, которая возникает при выполнении определенного действия. Именно Левин предлагает [такое] понятие как квазипотребность. Но я говорю [об этом] только для того, чтобы чуть-чуть оживить наши ассоциации...

Наша задача – не излагать Левина подробно, а сказать, что именно в его экспериментальной школе был проведен эксперимент для изучения реакции на фрустрацию. [Их проводила его] ученица – Тамара Дембо.

Смысл эксперимента: создать такую ситуацию, которую субъект бы принял, и где он стал бы решить нерешаемую задачу. Дембо как экспериментатор несомненно высоко изобретательна – подобрать ситуацию, которую субъект считал реализуемой, а на самом деле задача решений не имеет...

Чаще всего были практическими как вообще в школе Курта Левина и имело место.

Вариант задания – тренировка навыков – вручалось 10 колец, которые нужно было набросить на штыри. Но то ли [они были] на большом расстоянии, то ли [они] двигались... Ситуация: необходимо добиться [такого] результата, чтобы набросить все 10 колец подряд. До того как будет достигнет результат, возникнет фрустрация, возникнет особое состояние.

Но самый эффектный опыт – опыт с цветком. (Уж как сумела ученица Левина [убедить,] что эта решаемая задача... – это ее маленькие экспериментаторские хитрости...) На деревянной подставке лежит цветок, а испытуемый должен его достать не выходя из круга, прочерченного на полу.

Разберем саму эту ситуацию. Можем назвать источник фрустрации, барьер. Фрустрация порождена некоторым барьером. И тогда таких барьеров два.

1. Первый – круг на полу – его нельзя переступать. В данном случае он называется – внутренний барьер.

Слова немного неожиданные. Внутренний – не значит «от­но­ся­щий­ся ко мне». У Левина, напомню, напряжения в мотивационном поле создаются только тогда, когда субъект взаимодействует с объектом. «Внутренний» здесь – находящийся в ситуации. Он находится внутри ситуации. В данном случае – действительно препятствие к достижению предложенной и принятой субъективной цели.

2. Есть барьер и внешний – его можно определить как социальный. Внешний барьер обеспечивает принятие... задачи. Испытуемый согласился эту задачу решать... Кто-то решает задачу быстро, кто-то ­[– нет].... Но раз попал [в ситуацию], она так или иначе ограничена внешним барьером.

Будь у нас практическое занятие... Когда придется проводить самим... Это – благодатный материал для развернутого диалога. Какие реакции на фрустрацию выделила Дембо? Можно получить много реакций. А вы потом мотаете на ус и выстраиваете в ряд.

А я этот ряд приведу как результаты исследования Т.Дембо.

1. Первая реакция. Обычно слушатели так деликатны, и приходит на ум не первой... А на самом деле возникает чаще других – реакция агрессии. Исследования Дембо именовались – эксперимент исследования гнева. Конечно, агрессия – это аффект. Но в дан случае интересует не состояние, а то, что его вызывает. Бывает прямой... Источник – ситуация и прежде всего тот барьер, который содержится в ней, внутренний барьер, прямая агрессия.

Далее – уж аффект так аффект – генерализуется ситуация – на цветок, на экспериментатора, на психологические исследования вообще...

И тогда заметим – агрессия бывает как прямая, так и косвенная. И даже если здесь в ситуации агрессия не проявилась сразу и ярко, весьма возможно, что за внешним барьером она обязательно проявится и будет косвенной, выходящей за пределы первоначальной ситуации.

2. Вторая реакция должна быть нами названа через 10 минут...

Регрессия – снижение способа реагирования. Дембо – прежде всего ... эмоция. Часто – регрессия – это просто плач. Стульчик там внутри круга был... – может на стульчик сесть и заплакать – плачет ребенок и здесь имеем случай эмоциональной регрессии.

Но если немножко расширить круг и говорить не «регрессия», а множественное число... Сюда можно – инструментальная регрессия – повторение одних и тех же способов поведения. Как правило, шаблонных, таких, которые не позволяют достичь цели.

Замечу в дополнение: слово регрессия используется также и в психоанализе, это один из защитных механизмов личности. В таком более широком смысле – можно говорить и о познавательном регрессе. И тогда это – тоже снижение, хотя бы ситуативное, психического развития. Познавательная регрессия – это переход от понятий к более ранним способам и единицам рассуждения.

Можно пояснить так: когда ребенок развивается в познавательном отношении – понятий достигает далеко не сразу – всегда есть определенный диапазон, где слова уже есть – он говорит –но... не пользуется словами как понятиями.

Скажем, Жан Пиаже как нам наверное известно... – он называет такую стадию – наглядно-интуитивное мышление. Там где нет логического способа рассуждения – там есть интуиция... Выготский такую стадию, предпонятийную, называет комплексами. И тогда регрессия познавательная – снижение от понятий к комплексам.

Итак – эмоциональная, инструментальная и познавательная регрессия.

Это была вторая группа реакций.

3. Теперь – третья. Реакции ухода.

Сначала приведем на бытовом уровне – отгневался, отплакался, задачу не решил... [– ему говорят:]

– Сегодня не вышло, ничего страшного, завтра продолжим этот увлекательный эксперимент...

Испытуемый:

– У меня нет времени, завтра я прекращаю свое участие в эксперименте.

Уход, но не выход. Откуда ушел? Из ситуации. И оставил внутренний барьер, ситуативный. Но при этом остался барьер внешний. Ведь ситуация была принята, и была неуспешной. И уход должен иметь свои последствия.

В этой третьей группе реакций много вариантов. Пометим два: первый – негативный, второй – может быть, и позитивный.

1) Когда ушел из ситуации, в которой не имел успеха, то как бы ближайшее продолжение такого ухода – это случай рационализации. Рационализация – слово, имеющее несколько значений. В конечном итоге можно представить: рационализация – переход к иному способу рассуждения – можем ожидать от испытуемого, что он действительно исследовал ситуацию, рационально осмыслил, и признал ее нерешаемой, узнал секрет экспериментатора.

Это – красивая гипотеза, но реальность не такова. Там, где фрустрация – она должна... закончиться, именно эмоционально. Поэтому «рационализация» не значит «обоснование». Это – тоже название одного из защитных механизмов по Фрейду.

Рационализация... – испытуемый пытается либо дискредитировать поставленную цель (басня «Лиса и виноград»: виноград недоступен, и поэтому он кислый, мелкий и никому не нужный)...

Дискредитация цели, которая может распространяться и на всю ситуацию в целом, но в данном случае речь идет о невозможности преодолеть фрустрацию до конца...

2) Еще одно последствие ухода – реакция замещения. На этот раз мы имеем дело с термином, который вводит только Левин, его нет у Фрейда. На бытовом уровне... – заменить ситуацию какой-то другой.

Бытовое рассуждение: пусть я не имел успеха здесь – и тогда подыскивается что-то другое, – зато я успешен в профессиональной деятельности, у меня семья...

И опять Левин уточняет: в замещении есть законы, и не всякая новая ситуация может заместить исходную. Подлинное замещение, и в данном случае – возможный позитивный исход – попытка заместить исходную ситуацию другой... И тогда у этой другой три признака – а, б, в:

а) сходной по содержанию;

б) по степени сложности, по степени субъективной сложности;

в) связанной с теми же людьми.

Весьма вероятно, что наш испытуемый все-таки придет к экспериментатору, но не для того, чтобы доставать цветочек, а [чтобы] рассказать[, например], что [он] имел дело с подобной ситуацией, такой же трудной, но эту [задачу он] разрешил. [Ре­ше­ние] задачи, сходной по содержанию – суть замещения.

4. Реакции фантазирования.

На этот раз, скажем, испытуемый в эксперименте Дембо и пациент Фрейда тоже будут похожи. Но зато у Левина есть четкое определения фантазирования – попытка сделать внутренний барьер полупроницаемым.

Иными словами – сам испытуемый не нарушает барьер, но он пытается представить условие, когда барьер был бы преодолим с другой стороны... Сколько разнообразных фантазий не предлагали испытуемые Тамары Дембо...

· Сижу на стульчике – стоит побывать в этой ситуации – фантазирование один из ярких случаев хотя бы мнимого выхода... Скажем, не землетрясение[, а какое-то]... резкое изменение ситуации... и подставка падает так, чтобы цветок сам оказался внутри круга.

· Бывают фантазии замечательные:... [наступит] такой мороз, что вода в трубах замерзнет, трубы лопнут, наступит оттепель, [вода] заполнит комнату, и он приплывет сам в этот круг.

Я не преодолевал барьера сам, но он оказался полупроницаемым...

Таковы были реакции на фрустрацию.

И здесь мы, пожалуй, поступим так – продолжать перечень собственно эмоций мы не будем, потому что вообще-то говоря, другие эмоциональные состояния исследованы не так подробно, а выделить разнообразные состояния этого класса может попытаться каждый.

Но в случаях переходных от второго класса к третьему – можем узнавать настроение, такое малоисследованное эмоциональное состояние – в учебнике Рубинштейна – чем интересно настроение – почувствовать новизну третьего класса эмоциональных процессов по сравнению со вторым.

Настроение – индивидуальное состояние, которое относительно независимо от ситуации. Настроение – это состояние субъекта, которое от ситуации может не зависеть, но все же настроение мы относим именно во второй класс. (Хотя Рубинштейн выносит за пределы любых классификаций...)

А мы – потому что настроение изменчиво, лишено устойчивости; как правило, лишено возможности им управлять. (Пришло солнце – сменилось настроение, близко собственно эмоции.)

Третий класс соотносим для нас с личностным уровнем развития. У Леонтьева этот класс называется чувство. У разных авторов «эмоции» и «чувства» – термины, бывает, пересекаются и наполняются разным содержанием.

Чувства здесь имеют свою собственную специфику. Чувства – это устойчивые, т.е. уже внеситуативные, социально и личностно значимые эмоциональные состояния, управляемые, давайте пометим так – управляемые с помощью культурных (предметных, символических) средств.

Конечно, мы сразу увидели разницу между эмоциями и аффектами, которые им предшествовали, и чувствами. Чувства – уже не ситуативные.

Сам Леонтьев имел такую точку зрения на амбивалентные состояния... Их амбивалентность – случай тонкой субъективной разницы между собственно эмоциями и чувствами.

(Рассерженность матери на ребенка – ситуативная эмоция. Но в это же время она продолжает его любить, и это есть собственно чувство.)

Мы обращаемся еще раз сегодня к имени Пьера Жане, который одним из первых заметил, что устойчивы собственные человеческие чувства должны быть предметно закреплены. Можно сказать так – чтобы сохранить чувства, нужны средства, потому что... Какие средства? Те самые культурные предметы.

Жане что имеет в виду? Сопричастность своему социальному целому – чувство патриотизма, любви к своей родине обязательно имеют предметное символическое закрепления...

Кому-то вспоминается тот туземец, который представлялся красным попугаем... – обеспечивает социальное единство.

Скажем очевидное: чувство любви к родине закреплено в символах – герб, флаг, гимн. Символы могут меняться но важно то, что [они] должны быть.

Скажем далее... Выготский: Чувство – пример ВПФ.

Высшие психические функции. А что такое ВПФ на бытовом языке? ВПФ – это возможность управлять собственной природой, поэтому заметим – Жане обращает наше внимание на те случаи, где чувства наиболее яркие, выпуклые. Чувства обычно строятся на природном, непроизвольном материале, на материале аффекта. Чувства – это преобразованные аффекты.

И действительно, заметим, – страх, сильный страх – аффект, священный страх – это чувство. Гнев, ярость – аффект. Как в гимне первой мировой войне – «ярость благородная» – чувство.

Хотелось бы добавить: этими культурными аффектами, средствами, могут быть и люди.

Помним: ВПФ разделена между людьми И тогда в традиционных обществах как правило находим людей, которые обеспечивают воспроизводство чувства, в этом смысле являются культурными средствами, воспроизводителями эмоциональных состояний именуемых чувствами.

Маленький пример, связанный с именем человека... Когда заканчивается десятая тема, этот философ мог бы многое добавить... С его именем связан, скажем, такой пример.

Он родом из грузинского селения, селения Гори. Год его рождения – 1930-й. Он, вспоминая о своей юности, замечает следующее: воспитывался так, как многие. И его, как многих юношей тех лет, нередко возмущало и отталкивало в социокультурных традициях – негативные переживания – обряд плакания на похоронах.

Юноша: плакальщицы вообще не знают ушедшего, и они приходят на обряд горя, памяти... и то, что происходит внешне –может показаться, что остальных людей вгоняют в аффективное состояние...

И только позже я понял в чем тут дело... Ушел близкий человек – это может вызвать аффект, эмоцию. Но превратится ли она в чувство? Во всякой вере – воспоминать, горевать, печалиться о человеке, нужно по определенным дням – седьмой..., простите, девятый, сороковой и т.д.

За это время,– говорит нам автор примера,– ситуативных эмоций может быть много. Эти эмоции неустранимы ситуативно, а нужно пережить чувство, пережить в данный момент.

И тогда ясно для чего плакальщица... Скажем шире – зачем театр?

Это – театральный обряд... Но чувства должны быть настоящими. Но механизм должен быть один... И тогда актер может быть сравним с культурным предметом...

Мамардашвили принадлежит фраза: «Человек начинается с плача по умершему», с чувства.

Вы знаете, вот здесь, пожалуй, добавить можно только одно – чувства, будучи устойчивыми, являются индивидуальными – скажем, чувство любви... Ю.Б.Гиппенрейтер включила в хрестоматию по психологии эмоций... включила отрывок из Стендаля «О любви»... Не стоит цитировать подробно – там писатель пытается, как бы сказал Выготский, – экстериоризовать, выделись характерные образы, которые позволяют выделить чувства любви.

Сначала герой – ... кусок засохшего дерева, который опускают в соляный раствор... и затем предстает совершенно другим. Красивый образ – тоже демонстрация уже субъективных средств – мы видим любимого человека... с помощью преобразования себя, представлений о нем.

То же самое необходимо и для утраты чувств.

Тот, кто читал полностью... серию романов Пруста – «Поиск утраченного времени»... Его герой – Марсель – пытается расстаться с чувством любви к возлюбленной – постепенно изменяет символические представления о ней...

Примитивный пример – как расстаются с вынужденным чувством недавние курсанты... – торжественное сжигание тетрадок по военной подготовке: исчезнет средство – исчезнет чувство...

И последнее маленькое замечание...

Эмоции и личность

Просто для концовки темы.

В свое время мы говорили, что, описывая виды терапии можно выделять...

1. во-первых, можно выделять терапию поведения;

2. терапию причин;

3. терапию процессов.

1^*. Первые – это бихевиоризм, психоаналитическая терапия, и терапия, восходящая к гуманистической психологии.

Можно так сказать, что на каждом этапе психотерапевтической работы – особое отношение к эмоциональным явлениям.

Кто-то помнит, кто-то вспомнит на досуге те примеры, когда [нам] был известен только Уотсон – на примере с маленьким Альбертом говорили об эмоциях тоже. Одна из задач терапии поведения – снятие излишней чувствительности.

...там наше внимание привлекают негативные эмоции и возможность их сдерживания, регуляции.

2^*. На втором этапе – терапия причин – наше внимание привлекают т.н. амбивалентные эмоциональные состояния.

Подобные страху действия по Жане, подобные тревожности по Фрейду и все-таки даже здесь основное внимание привлекает негативный аспект.

И в терапии причин появляется идея, не осознанная до конца внутри данного вида (а осознание наступает позже)...

Идея: негативные эмоции скрывают позитивные.

3^*. Поэтому смысл, который передается дальше, в терапии процесса такой: даже негативные эмоции должны быть полностью выявлены и прожиты.

Это резко отличает третье от первого... Первое – сдержи излишнюю чувствительность; третье – раскрой негативные эмоции. Если этого не сделать – будут блокированы позитивные.

И тогда в терапии процесса – три ступеньки, где говорим о К.Роджерсе, о гештальт-терапии, других европейских аналогах...

Там проблема становится другой...

Маслоу: Это проблема выражения позитивных чувств. Получается так, что негативное эмоциональные состояния, вообще говоря, как правило выражают сами себя, и нет проблемы в их высвобождении и возможном снятии. Во всяком случае, нет проблемы их обнаружения. Трудность – когда вслед за негативным начинаются позитивные, есть трудности их адекватного выражения.

В каком-то смысле, быть может, психология эмоций будущего – это постепенный переход от страха к смеху...

Теперь посмотрим немножко метафорично... от первого к третьему... Началось – с негативных эмоций, анализа аффектов, страха..., а сегодня мы приближаемся к нам наиболее интересной эмоции, к собственно человеческим чувствам, и, в частности, смеху.

[Для] этого перехода от страха к смеху есть объективные основания. Если мы возьмем типовые обряды в традиционном обществе – увидим, что этих обрядов два типа. Говорю грубовато...

1. Есть обряды, связанные со страхом – принятия социальных норм: обряды инициации, вхождения в общество; есть обязательства, в т.ч... обязательства соблюдать принятую норму.

2. Но эти первые дополняются смеховыми – средневековый карнавал.

И тогда, вы знаете, есть очень небольшая, но поучительная работа у французского философа Анри Бергсона, которая так и называется – «Смех [...]»

В чем назначение смеха? Смех – это испытание стереотипов, критическое испытание стереотипного действия. На чем основана смеховая реакция? Резко поменять контекст привычного действия – подставить фигуре другой фон. Внешне – нарочитое нарушение социальных норм...

И тогда вместе с Бергсоном сообразим – это не нарушение ради нарушение. Цель смехового обряда – критическое испытание – ... время от времени эти нормы надо проверять, потому что контекст их применения изменяется так или иначе, и тогда этот контекст можно заранее предвосхитить, изменить...

Бергсон: Смеемся изначально всегда в обществе... У Бергсона прекрасная фраза: «Даже если когда-нибудь возникнет общество где перестанут плакать, то никогда не будет общества, где перестанут смеяться».

Возвращаясь в психологию, заметим следующее: Маслоу выписал 15 качеств самоактуализирующейся личности (как начнет перечислять, [так сразу] как минимум 12, 15, 19...). [И последнее из них] – философское чувство юмора. Начинали с аффектов... И вот каким исследованием чувств будут заниматься в ближайшем будущем...

Философское чувство юмора – амбивалентность в отношении к миру. Но не враждебное, чувство принятия реальности, и когда принимаю, могу мысленно в смеховом приеме попытаться ее изменить, подшутить над этой реальностью.

Заканчивается десятая тема старым спором, который можно [от­нес­ти] не только [к] последнему «фонарику», но и [к] теме в целом.

Спор: Что надо делать с эмоциями – либо надо учиться их сдерживать (спор от греков – спартанцы учили юношей сдерживать...), либо эмоции надо развивать (школа Эпикура)...

Бытовой спор может быть бесконечен, а наш ответ – коротким. Опять на нашем языке... Немного грубоват, но дает понятие... Смотря о ком [идет речь]... – если личность внутри социального индивида – обязана сдерживать излишние эмоциональные проявления, но как только говорим о втором рождении и о собственно личностном развитии, – а личностное развитие может требовать участия в терапевтическом сеансе, – всякое эмоциональное переживание должно раскрываться до конца.

Начало десятой темы: эмоции – ключ к познанию мотивов и поэтому эмоции нужно развивать, потому что это переход от поверхностным проявлениям к глубинным причинам...

Существование и различие личности. Мамардашвили, 1981-й год; читал лекции в институте психологии, который называют малым институтом психологии... Мераба Константиновича тогда приглашал в Москву директор этого института В.В.Давыдов... 1981-й год – лекции о Декарте, 1982-й год – о Канте...

...Мамардашвили заканчивал цикл лекций о Декарте. Французский текст Декарта – «Страсти души» – адресован конкретному человеку – принцессе Элизабет... И вот Декарт как практический психолог задает вопрос... а пересказывает другой философ и психолог... И непонятно – то ли цитата из Декарта, то ли из Мамардашвили... Самый острый вопрос: «Так все-таки избавляться от страстей?...» А до этого [были вопросы:] «Бывают [ли страсти] низшие и высшие (собственно человеческие)?»

Декарт: «Не надо делить страсти на высшие и низшие, поскольку душа не имеет частей».

Так избавляться надо от страстей? Нет! Избавляться надо от глупостей, а страсти надо переживать, и даже самые сильные. И, добавим, потому что только в страстях открывается путь к познанию собственных мотивов.

Вот на этой точке можно завершить десятую тему и начать одиннадцатую, потому что они связаны между собой...

Одиннадцатую тему назовем так. Начало то же самое...