Giorgio Beverly Hills, 1981

Парфюм, который был запрещен

Большие, плохие, кричащие парфюмы 1980-х годов обязательно находили для себя аналоги в подложенных плечах. Время шло, и эти элементы силуэта одежды, о которых столько злословили, в воспоминаниях кажутся еще более чудовищными, словно они были размером с поднос для банкета или дробили подбородки тем, кто оказывался на пути, когда их обладатели двигались вперед подобно комбайнам. Добавьте к этому образу нефритово-зеленые тени, геометрически наложенные румяна и золотые тюбики с губной помадой, которые могли бы заменить пресс-папье. Неудивительно, что подобная агрессивная эстетика красоты того времени стала стенограммой для карьерных амбиций и неустанной работы во имя «стремления быть впереди».

Но правда заключена в том, что таким ароматам, как Poison, Paris и, разумеется, Giorgio Beverly Hills, пришлось превратиться в Годзилл, так как покупательский рынок в 1980-х годах представлял собой перегруженную кабину лифта, где все толкают друг друга. Единственный способ выделиться из массы – это обеспечить мгновенное запоминание, как мелодии Синди Лаупер. У нас создается впечатление, что в прошлом было меньше ароматов, чем сегодня, но это, возможно, объясняется тем, что самые яркие задушили все остальные. Они витали в воздухе, повсюду.

Распылить такой парфюм – значит, мгновенно заявить о себе как о покупателе, который может себе позволить подобную роскошь. Это все равно что носить сумочку с логотипом известного бренда. И хотя некоторые все же предпочитали владеть чем-то редким и малоизвестным, было что-то неотвратимо привлекательное в том, чтобы приобрести нечто знаменитое и присоединиться к миллионам, которые уже сделали это. Какое упоительное чувство – соответствовать духу времени.

Giorgio Beverly Hills, бомба из туберозы и цветков апельсина (парфюм не слишком сильно отличался от его последователя – Poison от Christian Dior), прославился своей крепостью. Аромат был настолько сильным, что в некоторые заведения его обладателям вход был запрещен. Вы не поверите, но английский журнал Punch, который редко расходовал свое остроумие на мир парфюмерии, прокомментировал этот феномен в 1989 году. Статью можно было бы рассматривать как позорно сексистскую, однако она достоверно отображает картину нравов.

В Нью-Йорке есть рестораны, в которых вывешены таблички «Не курить и не использовать Giorgio». Должен признать, что в этом есть какой-то странный соблазн, грубый и очевидный. Это все равно как если бы кто-то решил пригласить хорошенькую блондинку, мечтающую стать героиней «Далласа», в ближайшую забегаловку. Кто бы стал в таком случае рассчитывать на то, что она после такого предложения захочет с ним разговаривать?

Откуда возник этот парфюм, покоривший мир?

Он пришел к нам с улицы, завоевавшей мир шопинга – Родео-драйв.

Творение швейцарского управляющего отелем, превратившегося в ретейлера Фреда Хэймана, Родео-драйв начал свое восхождение к славе в 1960-х годах с одного роскошного магазина. Это был Giorgio Beverly Hills. Бутиком управляли сам Хэйман и его жена Гейл, и назван он был в честь бывшего партнера Фреда по бизнесу Джорджа Гранта. Хэйманы продавали дорогую европейскую моду сливкам калифорнийского общества, и они умели придать этому глянец. Они обращались к своим покупателям по фамилии, продавали товар ненавязчиво, но очень эффективно. Поначалу это место было единственным, достойным упоминания, на средней во всех остальных отношениях улице, но через несколько лет тщательного отбора и усилий, рядом с Хэйманами появились новые роскошные магазины других ретейлеров. Родео-драйв и стиль жизни в духе Беверли-Хиллз вскоре прославились по всему миру. Эта улица с ее магазинами сыграла звездную роль в романтической комедии «Красотка» (1990), став третьим элементом в отношениях персонажей Ричарда Гира – Джулии Робертс.

После нескольких лет тщательных исследований и тестирования бутик Хэйманов выпустил в свет одноименный парфюм. Это было сродни рекламе для туристов в интересах маленького княжества: «Посетите Родео-драйв». Дело в том, что купить аромат можно было, только приехав на Родео-драйв. Либо вы посещали бутик, либо, соблазнившись ароматом, исходящим из полоски бумаги, вложенной в Vogue, посылали чек и заполненный купон, а потом получали флакон по почте.

Флакон помещался в полосатую коробку, повторявшую ярко-желтый и белый цвета, как на навесах магазина. И вы словно переносились на палубу яхты и, сидя в шезлонге, потягивали «Сан-пеллегрино», или обедали салатом нисуаз с тунцом в кафе в Монако («но не слишком много тунца, детка: содержание ртути в нем зашкаливает»). Итак, поначалу Giorgio Beverly Hills был эксклюзивным парфюмом. Калифорнийский журнал Orange Coast, библия зажиточных жителей апельсинового округа, сообщал, что «люди ассоциируют Giorgio с богатыми и знаменитыми, они надеются ощутить причастность к элите, воспользовавшись этим ароматом». Но если учесть, что парфюм принес пятнадцать тысяч долларов прибыли всего за одну неделю продаж, то становится понятным, почему вскоре парфюм поступил в более широкую продажу в универмагах. Удивительно, но спустя немного времени он уже приносил сто миллионов долларов в год.

В 1987 году бренд Giorgio Beverly Hills был продан компании Avon. Фред и Гейл развелись, и каждый выпустил свою версию аромата. Однако на сей раз результат оказался убийственным и не из-за этой туберозы. Фред вернул свой бутик Giorgio и выпустил новый аромат под названием «273» («Богатый. Элегантный. Дико соблазнительный»). Гейл основала новый парфюмерный бренд и назвала его Gale Hayman Beverly Hills. Но было уже слишком поздно. Даже оригинальный аромат понемногу начал утомлять публику, будто она ела без остановки взбитые сливки и вдруг поняла, что пришла пора вернуться, хоть на какое-то время, к обезжиренному йогурту, как и подобает настоящим жителям Калифорнии.

White Musk

The Body Shop, 1981

Чистый парфюм

К простым удовольствиям жизни относится и возможность вдохнуть аромат только что высохшего свежего белья. С 1969 года, когда бренд Comfort впервые стал доступен в британских супермаркетах, аромат кондиционера для белья стал символом порядка в доме. Во всем остальном мог царить полнейший хаос: раковина, набитая грязной посудой; неотмываемые кастрюли, дозревающие на полке; и вчерашний наряд, брошенный на клетку с хомяком. Но если в вашем распоряжении только что высушенные в машине, еще горячие, пахнущие чистотой простыни, значит, все в порядке.

Чистоту/благочестие следовало бы помечать отсутствием запаха, но, учитывая нехватку удовольствий в пуританском мире домашних дел, нам необходим аромат, который вознаграждал бы нас, стираем мы трусики или моем подмышки. Носки без запаха вызывают сомнения: кто знает, не забыли ли мы бросить их в стиральную машину. Но если в кухне пахнет яблоками «Бабуля Смит» или «Лимонное удовольствие», то она превращается в зону боевых действий, где эти легкие запахи помогли нам одержать победу над бактериями и вирусами.

Аромат чистой ткани дополнительно напоминает о свойствах самого текстиля. Его можно погладить, к нему можно прикоснуться и ощутить ласковую пушистость, это интерпретация через запах идеального шерстяного джемпера.

И вот тут-то и появляется мускус.

Не отставайте, потому что мы навсегда оставляем позади анималистскую составляющую секреции и экскреции. Мы уходим от 1970-х годов и вульгарной рекламы мускусных парфюмов, таких как Musk Oil от Jōvan. Этот самый грязный из материалов обретает неожиданную чистоту в 1980-х годах. Нет, не так. Аромат превратился из запаха сомнительной чистоты в благоухание искрящейся свежести, потому что публика стала воспринимать его по-другому. И все благодаря широкой палитре синтетических молекул мускуса, оказавшейся в распоряжении парфюмеров.

Больше всего поклонниц у White Musk от The Body Shop среди школьниц. Компания под управлением неотразимой любительницы валять дурака Аниты Роддик всегда заботилась о правах животных, и это было очень важно для зарождающегося движения вегетарианцев. Фирма The Body Shop предлагала экзотические средства для волос и тела, в том числе и с ароматом банана. Именно она начала играть с бальзамами для губ, предлагая покупательницам средства с восхитительным вкусом киви и клубники. Невозможно было устоять перед завернутой в целлофан подарочной корзинкой (дно можно было выстлать соломкой) с набором косметических средств по приемлемой цене, чтобы подарить ее подруге, пусть даже в этой корзине и лежали всего лишь три гранулы с маслом для ванны, маленькое мыло в форме пингвина и мини-флакончик пены для ванны Satsuma.

Самым главным местом в любом магазине The Body Shop был круглый, отдельно стоящий стол, вокруг которого девушки могли собраться и попробовать парфюмы, словно ведьмы на шабаше, вставшие вокруг котла. Многие из ароматов обрели популярность, но на этих страницах мы не можем рассказать обо всех. К ним относятся и Dewberry (коллега новичка из 1990-х Impulse O₂), и экзотическая Ananya, и леденцовая Vanilla. Эти ароматы дали целому поколению представление о том, что такое туалетная вода или парфюм. White Musk, смесь ингредиентов, в центре которой находится синтетическая молекула мускуса, освобожденная от грубости, стал бестселлером, привлекательным в своей очевидной изысканности. Аромат настолько «умный» и сбалансированный, что умеет удерживать вместе явные противоположности: надежный и успокаивающий, с ноткой сексапильности; сливочный, но при этом пудровый; спокойный, сдержанный и довольно объемный. White Musk – это идеализированная версия запаха человеческой кожи, и в этом мы находим интересную взаимосвязь со стиркой.

В середине двадцатого века, когда рынок средств для домашней стирки переживал период бума, некоторые молекулы мускуса оказались идеально подходящими для производства кондиционеров для белья. Они сохранялись на ткани, придавая ей приятный аромат, не исчезавший даже после полоскания.

Более того, некоторые из этих молекул с удивительными названиями – велвион, галаксолид и тоналид – становились все дешевле и дешевле. В 1988 году было произведено семь тысяч тонн мускуса. Чем интенсивнее эти молекулы использовались в составе средств для поддержания чистоты домашнего хозяйства, тем больше мы связывали их запах с понятиями чистоты и мягкими пастельными тонами, такими как сиреневый, «нильская вода» и «младенческий розовый». Следует также отметить, что почти половина из нас не способна ощутить некоторые молекулы мускуса, поэтому они часто проявляются в сочетании с другими компонентами в случае, если нашему обонянию их аромат не доступен.

Одежда, пахнущая свежестью, приносит удовлетворение, говорит о новых стартах, и хотя аромат White Musk от The Body Shop нежнее, чем у кондиционера для тканей, в его успокаивающем запахе есть некая простота: мир новеньких тетрадей или аккуратно заправленной постели. Любая женщина, читающая эти строки и вспоминающая своего старого помощника, вдруг на минуту окунется в мир школьной формы, пеналов, поездок домой с подружками в школьном автобусе. Это идеальное воплощение повседневности, казавшейся тогда такой скучной, а теперь она становится почти привлекательной в своей легкой, свободной от ответственности обыденности…

Drakkar Noir

Guy Laroche, 1982

Парфюм для яппи

Услышав об этой книге, оригинальный флакон Drakkar Noir, травяной и кожаный крепыш 1980-х, напомнил о себе. Поначалу ему не хотелось рассказывать свою историю публике – падение этого лосьона после бритья было в некоторой степени травмирующим, но мне все же удалось подтолкнуть Drakkar Noir к откровенности. Привожу его рассказ полностью:

Когда я появился на свет в начале 1980-х годов, казалось, все хорошо. Я получил красивое имя – Drakkar Noir. Оно имело какое-то отношение к кораблям викингов. Люди говорили мне, что я «настоящий мужчина», и я стал появляться в парфюмерных отделах дорогих универмагов. Это такие места, куда специально заходят парни в модных костюмах, чтобы вас приобрести. Мне было приятно. Очень приятно.

Мне показали весь Манхэттен, и я не сомневался в том, что счастливейший парень на свете. Я присутствовал при сделках, играл в сквош, проводил время в эксклюзивных ночных клубах. В Danceteria было очень даже неплохо. Однажды менеджер проследил за тем, чтобы для меня нашлось место рядом с Шаде. Она была классная. А рестораны… Мы побывали даже в «Лютеции», хотя мне по вкусу суши. Вечерами женщины просто сходили с ума. И хотя мой парень думал, что это из-за него, хотели они меня.

Потом я стал немного излишне знаменитым. Шумихи оказалось многовато. Моя цена поползла вниз, и меня встревожил вероятный крах. Я же привык прогуливаться с платиновыми наручными часами. Но теперь мне приходилось общаться с парнями помоложе. Они злоупотребляли мной, я заканчивался за несколько коротких недель. Мне пришлось присутствовать при их попытках встречаться с девушками. Скобки на зубах, синтетические ткани, попытки справиться с растительностью на теле. Денег у этого молодняка не было, поэтому прощайте, дорогие рестораны, здравствуй, пиво Bud Light. Я до сих пор спрашиваю себя, за что мне было все это? Меня начинало тошнить от собственного запаха.

А потом меня продали людям, которые меня совершенно не понимали. Ты привыкаешь, что на тебя не обращают внимания, тобой пренебрегают, и ты слишком много времени проводишь в холодильнике. Не успеешь оглянуться, а ты уже в аптеке, и тебя положили в корзину с уцененными товарами вместе с остальными лузерами. Люди проходят мимо, смеясь и издеваясь над тобой. Время от времени, кто-нибудь берет тебя, глазеет на флакон, а потом говорит: «Бог мой, Брайан, ты помнишь, как пришел на свидание, облившись вот этим? А на мне была Elizabeth Arden?» Тебя держат в руке несколько секунд, ты видишь пивной живот Брайана уголком крышки. Ты надеешься, что тебя, возможно, возьмут домой и ты сможешь пофлиртовать с зубной пастой. Но тут тебя бросают обратно в корзину или, того хуже, ставят на самую нижнюю полку, где живут пауки.

Мне приятно думать, что я неплохо пожил. Другие? Их ликвидировали, сложили в грузовой контейнер, и они больше не возвращались. Когда-нибудь, если выживу в этой игре, я обо всем расскажу внукам. Они покачают головой и скажут: «А мы ничего не знали, старина, мы совсем ничего не знали».

Vanderbilt

Gloria Vanderbilt, 1982

Парфюм знаменитости

В мире парфюмов определенно существуют периоды до и после ароматов знаменитостей. После многочисленных парфюмов, которые ассоциировались с танцующими девушками в первые десятилетия двадцатого века, такие ароматы стали редкими экзотическими птицами. Они оставались вотчиной немногих избранных примадонн – женщин, которые заработали право запатентовать свое имя и предложить нам свои товары. Одним из первых был парфюм Брижит Бардо Madrague в 1970-х годах, затем в 1980-х появились парфюмы Sophia от Софи Лорен и Uninhibited от Шер. Иногда вымышленные персонажи тоже вступали в игру. Так, Charles of the Ritz приобрел право на выпуск ароматов Forever Krystle («Кристл навсегда») и Carrington («Кэррингтон»), названных так в честь персонажей популярнейшего сериала «Династия». Самым блестящим парфюмом был аромат 1991 года White Diamonds от Элизабет Тейлор, вдохновленный ее страстью к ювелирным украшениям и блеску. Этого парфюма было продано более чем на миллиард долларов. Но нам необходимо отвлечься от блистательной Лиз и сосредоточиться на более раннем парфюме знаменитости 1980-х годов, том самом аромате, который изменил направление движения падающей звезды – Vanderbilt.

Глория Вандербильт, родившаяся в 1924 году в одной из самых знаменитых семей в истории Америки, превратила жизнь светской дамы в прибыльную профессию. Глория в своей яркой жизни богатой наследницы всегда была знаменитой, но не всегда по причинам, которые выбирала она сама. Ребенком она оказалась в центре процесса об опеке над «бедной богатой девочкой», в результате которого мать вынуждена была отдать Глорию ее тете Гертруде (так как состояние семейства Вандербильтов оценивалось в пять миллионов долларов, ставки были очень высоки).

Глория была и моделью, и актрисой, и журналисткой, и писательницей, но самым большим ее капиталом служило имя, а главное ее занятие – создание бренда Vanderbilt. Кроме цистерн для рыбы и газонокосилок, мало найдется потребительских товаров, которые бы не выпускала компания Gloria Vanderbilt. Покупатели могли приобрести дизайнерские шарфы, замороженные десерты из тофу, алкогольные напитки, постельное белье, украшения и знаменитые, плотно облегающие джинсы. Тем не менее Глория серьезно занялась парфюмом и выпустила в общей сложности восемь ароматов, начиная с первого в 1982 году и заканчивая Little Gloria в 2004-м. С той поры этот рекорд был побит некоторыми другими знаменитостями, включая Селин Дион и ее шестнадцать ароматов.

Фирменный знак Глории – лебедь, и он красуется на всех ее товарах. Он же стал мотивом ее первого парфюма, который назвали просто Vanderbilt. Созданный Софией Гройсман, одним из знаменитых парфюмеров с 1980-х годов и в последующие годы, Vanderbilt – это пастельная мечта с нежным дымным пластмассовым ароматом. Так пахнет голова куклы. Аромат принадлежит к категории «сладость и романтика», с которой мы уже познакомились в 1940-х годах благодаря парфюму Chantilly. Для Vanderbilt была создана такая история: на берегу озера женщина внимательно смотрит на мужчину, потом ласкает его, а затем они оба превращаются в лебедей и касаются друг друга клювами, а их шеи образуют сердечко. Безусловно, это слащаво-сентиментальная пастораль, хотя гений Вандербильт предложил повседневную романтику любительницам парфюма, которым были не по карману ароматы из универмагов, но хотелось чего-то чуть более серьезного, чем появившаяся команда парфюмов для девочек-подростков. Это один из моих любимых ароматов. И хотя, пожалуй, не стоит «носить» его каждый день, с точки зрения цены это самый выгодный парфюм.

Salvador Dalí for Women

Salvador Dalí, 1983

Художественный парфюм

А вот и еще один парфюм знаменитости. Вы можете поверить в то, что Сальвадор Дали – в жизни и посмертно – дал свое имя пятидесяти ароматам, и каждый год появляются все новые? Это серьезная производительность. Существуют Dalissime, Dalilight, Dali Wild и Dalimania. Из названий ясно, что происходило с этой линейкой ароматов. На первый взгляд может показаться странным, чтобы художник, даже такой разносторонний, как Дали, стоял за одним из самых плодовитых брендов двадцатого века. Но если задуматься, то это вполне логично. Парфюм прославляют как возможность доступа к туманным воспоминаниям и ключ к бессознательному. А кто лучше самого знаменитого сюрреалиста способен сориентироваться в парфюмерной промышленности?

Мы можем сказать, что Дали сходил с ума по парфюму, но он был таким же сумасшедшим и по отношению к множеству других вещей. В 1930-х годах он сотрудничал с экстраординарным дизайнером одежды Эльзой Скьяпарелли (вспомните ее аромат Shocking) при создании эксцентричных парфюмерных концептов и флаконов, включая Le Roy Soleil («Король-солнце») 1947 года. Флакон этого парфюма возникал из золотой раковины подобно появлению Венеры Боттичелли.

«О, если бы я мог надушиться ароматом этого барана, который проходил мимо каждое утро», – писал Дали о своих первых годах творчества в мемуарах «Тайная жизнь Сальвадора Дали» (1942). Его восхищала «доминантная генитальная нота» животных, пасущихся неподалеку от его дома на побережье, и Дали провел свой первый эксперимент с парфюмом в духе Пана задолго до его сотрудничества со Скьяпарелли. Ему хотелось создать аромат, который будет сопровождать купальный костюм, для чего он выкрасил волосы у себя под мышками в голубой цвет. Композиция начиналась с рыбьего клея, растворенного в кипящей воде. Затем Дали добавил шерсть козла и растер ее с водой до состояния пасты. Как только смесь превратилась в желе, он вылил туда бутылочку лавандового масла. Он успел намазать все тело этим составом и сразу же увидел в окно Галу, замужнюю женщину, которую он жаждал соблазнить. Дали сразу понял, что выглядит абсолютным «дикарем» и постарался соскрести с себя эту козлиную вонь. Впоследствии Гала стала его женой либо благодаря этому запаху, либо вопреки ему.

Во время Второй мировой войны, в том же году, когда были опубликованы его мемуары, родилось еще одно парфюмерное безумство. Чтобы запечатлеть его, Дали пригласил фотографа. Предполагалось, что эксперимент продемонстрирует «секрет подсознательно-автоматической природы его искусства». Дали лег в кровать с карандашами и кистями в руке, потом позвал ассистента, чтобы тот наложил ему на глаза ароматизированные компрессы. Художник уснул, и под влиянием ароматов заработало его воображение. Когда он проснулся, компрессы сняли, и Дали принялся судорожно делать наброски на холсте, стоявшем у его кровати. Журналист, присутствовавший при этом эксперименте, увидев нечто похожее на новогоднюю елку, написал: «Это пугало? Нет. Это рисунки, вдохновленные особым ароматом на веках Дали. Пачули это или что-то от Guerlain?» Те ароматы, которые участвовали в эксперименте, не были названы, но вполне вероятно, что эти душистые компрессы были связаны со Sleeping Fragrance (аромат, вызывающий интересные сны) от Скьяпарелли. Но Дали мог и сам работать в том же направлении.

Практиковал ли он такой ритуал для следующих заказов, связанных с парфюмами, предоставлю читателям решать самим. В 1946 году мегакорпорация Shulton, прославившаяся Old Spice, обратилась к Дали с предложением принять участие в рекламе ее нового аромата для женщин Desert Flower («Цветок пустыни»). Стоит нам только вспомнить, какую славу принесли Дали его пустынные ландшафты, отображавшие бессознательное в человеке, логика этих картин становится понятной. Аромат Desert Flower не пах настоящей пустыней. Представители Shulton попросили Дали нарисовать три новые работы, вдохновленные ароматом. Так на свет появилась «Трилогия пустыни»: «Мираж», «Оазис» и «Невидимые любовники». Есть что-то восхитительное в том, что смоченные Desert Flower компрессы лежали на веках Дали, вдохновляя его.

Только в 1983 году, за шесть лет до смерти, Дали запатентовал свое имя для парфюма и для компании Cofinluxe. Этот аромат появился во флаконе в форме губ, как на его картине «Явление лица Афродиты Книдской». К счастью, парфюм не был создан самим Дали из рыбьего клея, а стал творением профессионального парфюмера Альберто Морилласа. Salvador Dalí for Women стал одним из самых успешных ароматов десятилетия. Он как будто дополняет другие «черные с золотом» парфюмы 1980-х годов – Paloma Picasso и розовый шипр Knowing от Esteé Lauder – и рассказывает о коктейльных вечеринках, на которые собирается множество женщин в черных бархатных платьях с замысловатыми прическами. Красота этого аромата кроется в том, что при всей его «восточности» он словно увлекает вас в путешествие по миру парфюма – от альдегидов до зелени через цветочные и пряные ноты. В Salvador Dalí for Women нет навязчивости, но присутствует некая зрелость, взрослость, которая не проступала на первый план во многих ароматах, выпущенных с тех пор. И что лучше всего, откуда-то из глубины парфюма сквозь сладкое увядание мощной жасминовой ноты и земные смолистые запахи пробирается добрый старый жар зрелого навоза.

Poison

Christian Dior, 1985

Парфюм-поллютант

В середине 1980-х годов Голливуд полюбил снимать любовные истории, действие которых разворачивалось в офисе. Мейнстримом были сказки о простой нью-йоркской секретарше, которая справляется с трудностями и отправляет в отставку вице-президента компании. Нашу героиню обязательно показывали выбегающей из метро в белых кроссовках, а затем ковылявшую по улице в лодочках на высоченных шпильках, чтобы войти через вращающиеся двери в офисное здание.

На каждую экранную женщину, добравшуюся до вершины, находилась другая, уже ставшая боссом на пике карьеры, но превратившаяся в бессердечную или потерявшая душу суку, которой требовалось преподать урок истинных ценностей. Фильм «Бэби-бум» (1987), к примеру, рассказывает историю жесткого консультанта (Дайана Китон). Женщина оставила пост в руководстве компании и переехала в Вермонт, где стала выпускать изысканную детскую еду. Она заново открыла для себя жизнь и влюбилась в доброго ветеринара. В 1988 году в фильме «Большой» почти 30-летней Сьюзен, исполнительному директору компании, выпускающей игрушки, потребовался мальчик-мужчина в исполнении Тома Хэнкса, чтобы напомнить ей о радости, веселье и удовольствии прыгать с трамплина.

Чтобы показать, какими стервами они были до преображения, эти примадонны бизнеса использовали несколько узнаваемых жестов. Одним из них было нарочитое использование духов, особенно если это был пульверизатор с резиновой «грушей». В фильме «Индиана Джонс и храм судьбы», действие которого разворачивалось в 1930-х годах, избалованная клубная певица Уилли из Шанхая попадает в череду непростых ситуаций. Ее облепляют насекомые, ей приходится ехать на вонючем слоне через джунгли, хотя больше всего на свете она хотела бы оказаться в своей комнате в шелковом платье. Чтобы как-то скрасить ситуацию, она выливает половину флакона духов на голову слона («Дорогая штучка»). Капризная наследница большого состояния Джоанна из фильма «За бортом» (Голди Хоун) приплывает на своей яхте в гавань небольшого городка. И там Джоанна распыляет парфюм вокруг плотника, которого вызвали сделать шкаф для ее роскошной обуви. В «Деловой женщине» (1988) властная и неприятная Кэтрин Паркер в исполнении Сигурни Уивер, обливается парфюмом Shalimar, собираясь воссоединиться с приятным парнем Джеком Трейнером, которого играет Харрисон Форд. У парня, правда, другие планы. Парфюм в этих сценариях является хвастливым и агрессивным партнером длинных острых ногтей, отливающих красным лаком.

Обратимся еще раз к истории о том, что в некоторые рестораны вход был запрещен тем, кто пользовался ароматом Giorgio Beverly Hills. Интригует тот факт, что именно в 1980-х годах открытое использование мегаароматов десятилетия начали рассматривать как пагубную привычку. Ведь обладатель такого аромата навязывал себя окружающим и был агрессивен по отношению к ним, так как его тень становилась объемнее за счет запаха.

Появились новые правила этикета в использовании парфюма. Например, считалось неприличным наносить макияж в общественном транспорте, а манеру обливаться духами начали считать вульгарной. Свою лепту внес даже журнал New Scientist, опечаленный «газовой анархией», которую создавали в офисах разнообразные ароматы. Что предлагалось? Повторить «один из аспектов войны с табаком – широкое распространение зон без курения, что полезно и для эстетики, и для здоровья», поскольку «ваша свобода размахивать кулаками заканчивается там, где начинается мой нос».

Poison («Яд») относился к числу самых свирепых агрессоров в этой предполагаемой войне ароматов. Он отметил новое направление в парфюмах Christian Dior, отличных от сдержанной элегантности ароматов Эдмона Рудницка, таких как Diorissimo и Diorella. Возможно, это был ответ на провокации Opium от соперника Yves Saint Laurent и Coco от Chanel. Созданный парфюмером Эдуардом Флешье Poison, цветы и тлеющие угли, обжигающий психотропный коктейль из туберозы в сочетании со спелыми сливами и ладаном служили напоминанием о ритуале жертвоприношения. Он ослепляет своим сверканием, словно певец и шоумен Либераче поднялся с операционного стола после очередной подтяжки в операционной рубахе, украшенной блестками, готовый играть на своем белом фортепьяно даже после того, как закончится действие анестезии. И хотя в аромате нет ничего скромного, Poison выделялся именно потому, что был особенно агрессивным. Dior потратил сорок миллионов долларов на продвижение аромата по всему миру, и запах превратился в подобие вирусной инфекции, став ярчайшим примером злоупотребления парфюмом. Наверняка подобная известность была на руку рекламной службе Дома Dior. В конце концов, к настоящему моменту, когда я пишу эти страницы, существует уже четыре версии, от Tendre Poison («Нежный яд») до Hypnotic Poison («Гипнотический яд», нынешний бестселлер). Будьте внимательны при выборе отравы.

Obsession

Calvin Klein, 1985

Эротический парфюм

«Что все это значит?» – таким вопросом встретили в 1985 году Obsession, дебют Calvin Klein. Правильный вопрос. И наша книга с этим вопросом разберется. Аромат обозначил момент, когда эротическую подкладку современной рекламы парфюма впервые встретили с недоумением. Если бы не этот парфюм и еще одно творение Calvin Klein под названием Escape, нам бы не о чем было рассказывать сегодня. В этой истории два незнакомца сражаются с ветродувом, сталкиваются и корчатся в середине промышленного коридора, будто оказались на съемочной площадке «Хрустального лабиринта», но все же сопротивляются изо всех сил.

В Obsession нет никакой сексуальной двусмысленности. Человек, стоявший за этим брендом, Кельвин Кляйн, уже был знаменит. Журнал Time объявил его «бесспорным американским законодателем мод, снимающим эротическую рекламу и рекламные ролики», чаще всего с участием 15-летней Брук Шилдс в беленьких трусиках, говорившей: «Вы хотите знать, что есть между мной и моими Кельвинами? Ничего».

Если мягкость Musk Oil от Jōvan намекала на «любовь на ковре» и сам аромат был консумацией во флаконе, то Obsession был любовной игрой под звуки учащающегося пульса: только желание и никакой разрядки. Она наступит, когда вас убедят приобрести флакон, и оргазмы зазвенят в кубышке. В 1980-х годах сколько же ночей в День святого Валентина проходили под аккомпанемент устриц, нового красного белья, Obsession, коробочки Milk Tray и, возможно, пиратской копии эротического фильма «9½ недель», если повезет. В печатной рекламе, которую снимал Ричард Аведон, участвовали трое обнаженных мужчин и обнаженная женщина, которая предлагала пососать ее палец. Реклама должна была дразнить. Такая экстремальная стратегия требовалась для того, чтобы привлекать внимание читателей к перенасыщенным рекламой страницам глянцевых журналов. Реклама намекала, что Obsession – это не «вежливый» парфюм, а примитивный анималистический «запах» (на самом деле два запаха, учитывая наличие версий «для мужчины» и «для женщины», как его и ее домашний халат). В реальности парфюмер Жан Гишар (впоследствии автор LouLou) сочинил восточный аромат в духе великой традиции, восходящей к Shalimar, с амброй и ванилью, заманивающей для любовного укуса. Это был первый аромат, сохранивший верность канону, зародившемуся еще в 1920-х годах, и утверждающему, что именно так должна пахнуть страсть.

Экранная реклама Аведона уже не прочитывалась с такой легкостью. Роликов было четыре, и в каждом одну и ту же красивую женщину преследовал новый любовник, произносивший примерно такие фразы: «Шепоты у моего изголовья, ее руки, ее рот, ее янтарные волосы и о! этот ее запах». Затем появлялись придуманные ландшафты Сальвадора Дали с гигантскими шахматными досками. Кто-то обрывал лепестки цветка. Возникали бесконечные лестницы Пенроуза^[14]. Кадры сменяли друг друга, не позволяя зрителям догадаться, что будет дальше. Такой странный визуальный ряд, вне всякого сомнения, намекал на сублимационную силу Obsession, действовавшего на подсознание через эмоцию, а не через разум. Журналисты обсуждали эту кампанию, запутываясь именно в тот момент, когда они пытались распутать нить повествования:

Назовите это дилеммой флирта: независимость возможна без одиночества лишь до тех пор, пока люди, которых вы отвергаете, продолжают хотеть вас. Реклама играет не на независимости, а на неуверенности и одиночестве, которые может принести независимость. Вершина – это «новояз»: единственный путь к истинной независимости лежит через безусловное одобрение других; ключ к автономии – это еще большая зависимость от мнения других людей.

У вас еще не заболела голова? Журналист из Boston Phoenix словно пытается уловить иронию в том, что призывая к власти женщин, он приглашает их пользоваться парфюмом – почти как домохозяек из 1950-х – чтобы получить желаемое. Сильные женщины пришли на смену покорным домохозяйкам, однако на самом деле изменилась только «обложка», а суть призыва осталась прежней – приманить самца. Напрашивается вопрос: был ли парфюм антифеминистским?

Разумеется, феминистки могут любить парфюм, в приятном аромате нет ничего проблематичного. Тем не менее становится очевидным закономерный итог: продажа парфюма не успевает за сексуальной революцией, а для использования парфюма необходима более разнообразная мотивация, чем секс или желание независимости.

Парфюм Obsession в свое время казался свежим, потому что в его основе лежал классический концепт («носите» этот аромат, и он будет спать с вами) и усилил его. Была придумана история, предваряющая неизбежный итог: мокрые от пота, сплетенные обнаженные тела. Одна и та же запись, скопированная теми, кто последовал за смелым вызовом Calvin Klein 1985 года, проигрывалась не один раз, и многие считают ее заезженной.

Стоит ли нам потребовать, чтобы пересмотрели манеру подачи предлагаемых нам парфюмов? Меньше глупостей. Поменьше пара в коридоре. Секс, но на наших собственных условиях. Неужели, что бы мы сами себе ни говорили, мы все еще покупаем парфюм в надежде испытать приятную дрожь, даже если это всего лишь встреча с красивым ароматом?

LouLou

Cacharel, 1987

Задумчивый парфюм

LouLou некогда был королевским ароматом среди парфюмов в течение десятилетия, но сегодня его изгнали с главных полок, узурпированных более молодыми претендентами. В дни своей славы он внушал преданное поклонение и презренное желание среди его подданных. Девушки приезжали из соседних королевств, чтобы побывать в королевском салоне красоты и полюбоваться его внушающей зависть формой. Они клялись, прыская тестером по десять раз подряд, пока никто не видел, что настанет день, и они, поработав как следует по субботам, протянут пару хрустящих банкнот продавщице и увезут свой LouLou домой.

LouLou – настоящий умница. По виду – дешевая безделушка в фантазийном пластмассовом флаконе такого же голубого цвета, как и модные в том десятилетии тени для век, с контрастной красной крышкой. Вспомните Макгаффина из эпизода «Громокошек» или Хи-Мена, и вы будете недалеко от истины. Или это может быть момент из ранних видео Мадонны: все эти банты в волосах в стиле Минни Маус, короткие топы из рваных кружев и митенки на руках.

Потом наступает очередь запаха, по две тысячи калорий при каждом вдыхании аромата. Он больше всего похож на восхитительные десерты, секрет изготовления которых знают только производители замороженных продуктов. Мы говорим о мороженом «Бал в Венеции», которое смешали с тортом «Черный лес» и щедро посыпали полученный продукт смесью для выпечки шоколадного печенья от Pillsbury. Аромат мгновенно передает ощущение, что вы едите тесто для кекса прямо из миски.

Но при этом LouLou более странный аромат, чем это может показаться на первый взгляд. Парфюмерный дом Cacharel уже отработал идеальную технологию маркетинга, рассчитанную на аудиторию подростков, с ароматом Anaïs Anaïs. С LouLou они отошли от воздушного акварельного мира и сместились к чему-то более мрачному и обольстительному. Парфюм назвали в честь знаменитой актрисы Луизы «Лулу» Брукс. Спустя два года после ее смерти Cacharel, отдавая дань ее творчеству, снял рекламный ролик, где актрису сыграла молодая модель со стрижкой «боб» и темными губами бантиком. В телевизионной рекламе LouLou якобы Луиза в тренчкоте и берете предстает на съемочной площадке – мрачной городской улице – в духе ранних немецких экспрессионистских фильмов. Фоном звучит «Павана» Габриеля Форе. «Луиза» уходит с площадки, идет мимо телекамер и скрывается в своей гримерке. Она снимает плащ и наконец, расслабившись, слышит стук в дверь. «Это я», – говорит она, глядя прямо на зрителей через зеркало на туалетном столике, окруженное старыми черно-белыми фотографиями Луизы Брукс.

Сей обманчиво простой слоган – «Это я» – стал одним из самых удачных, чтобы продать мечту, каковой и является парфюм. «Это я», – так вас окликает флакон парфюма, будто он ваш старый друг. Это актриса в рекламе говорит нам, что она Брукс, или по крайней мере заставляет нас поверить в иллюзию ее игры. Но это мы, те, кто «носит» LouLou, повторяем мантру, что данный аромат является нашим отражением, идеальным выражением нашей подлинной личности или той, которую мы надеемся показать, воспользовавшись этим парфюмом. LouLou на первый взгляд весьма поверхностный аромат, который неожиданно открывает сокрытые глубины. Если White Musk – это парфюм для нежных 16-летних подростков из фильмов Джона Хьюза, то LouLou более интроспективен; такой аромат могли бы любить поклонницы фильма «Лабиринт» (1986). Героиня этого фильма Сара, склонная к одиночеству девочка-подросток с живым воображением, находит дорогу в придуманный кукольный мир Джима Хенсона и все время наталкивается на Дэвида Боуи в блестящих легинсах.

Давайте снова вернемся к LouLou, чтобы задуматься еще раз. И тут мы замечаем, что флакон отсылает нас к эстетике винтажных флаконов начала двадцатого века. Скорее всего мы уловим ноты дыма, который настроит нас на лад французских пудровых парфюмов, таких как L’Heure Bleue от Guerlain (LouLou не такой изысканный, но он и стоит значительно дешевле). LouLou действительно стал первым мейнстримовым парфюмом, который замедлил бег к новому ради того, чтобы задуматься. В 1987 году парфюмерной промышленности давно следовало оглянуться на свое наследие, и создатели LouLou нашли призраков, включая Луизу, и вернули их в новое тело. Покупатели LouLou были в восторге. Новое поколение молодых женщин отчаянно желало влюбиться в парфюм и обожало противоречия LouLou: дерзкая сочная внешность, скрывающая старое сентиментальное сердце.

Cool Water

Davidoff, 1988

Парфюм «топлес»

Если Елена Троянская была лицом, из-за которого снялись с якоря тысячи кораблей, то Адам Перри был тем телом, которое продало пять миллионов постеров. Вам едва ли знакомо это имя. Скряги такие постеры не покупают. Он был той самой моделью с обнаженным торсом и держал на руках очаровательного новорожденного малыша на постере «Ребенок» 1987 года. На протяжении нескольких лет его печатала типография Athena в 1980-х годах.

В этом мужчине сочетались два неотразимых качества: он был душевным и обладал отличными мышцами брюшного пресса. Чувствительный парень в голубых джинсах, отлитый в форме Джеймса Дина, современный мужчина. Кто он? Трагический вдовец, чья жена умерла в родах? Одинокий отец, который пытается вырастить ребенка единственным известным ему способом? Акушер, который предпочитает работать почти раздетым? Вариантов ответа множество.

«Братом» этого мужчины был мистер Cool Water, душевный серфингист из 1988 года, который до наших дней каждые несколько лет переживает реинкарнацию в образе актера, не попавшего в А-список. У мужчины Cool Water есть лишь одно занятие: нырять в океан и немного плыть стилем баттерфляй. Как и у девушки на упаковке хлопьев Cadbury, которой остается только показывать, каким хрустящим может быть шоколад, его задача не меняется.

Мистер Cool Water должен защитить парфюм бренда Davidoff и доказать всем, что этот лосьон после бритья – самое освежающее удовольствие на свете, квинтэссенция всего, что связано с морем. Что бы ни случилось, ни один бренд-самозванец не может предложить ничего подобного: Cool Water с его флаконом цвета невероятной голубой лазури настолько голубой, что сам Посейдон с готовностью сразился бы с засухой. Его аромат – папоротниковые ноты, растворенные в ведре со льдом, – приносит прохладную мяту, от которой зубы начинают выстукивать дробь, и летучие озоновые ноты, передающие движение разбивающихся о берег волн. Модель должна заметно вспотеть перед тем, как окунуться в море, чтобы подчеркнуть холодные объятия воды. С этими атрибутами Cool Water легко выиграл войну, которую все еще ведут между собой более крупные бренды, отчаянно стремящиеся к тому, чтобы именно их творения считали самым вожделенным напитком.

Главная идея послания Cool Water заключается в том, что награда всегда приходит после тяжелого труда. Мужчина Cool Water – это не бездельник в шезлонге на пляже, потягивающий пиво или развлекающийся на надувном банане. У него развитые мышцы брюшного пресса. Их рельеф виден даже из космоса. Они сокращаются так сильно, что мы можем различить сигналы азбуки Морзе. Это определенно результат дисциплины, и Cool Water предстает как заработанное вознаграждение за то, что этот парень приводил в порядок доску для серфинга или бегал по пляжу в качестве спасателя. Покупатель получал награду, минуя тяготы работы – гениальный ход подобного позиционирования. Или он мог, не напрягаясь, поприседать в местном спортивном центре, а потом в раздевалке почувствовать себя сродни разгоряченному жеребцу.

Cool Water позволил мужчинам 1980-х не только «носить» этот аромат, воскрешающий водную стихию, но и говорить о лосьоне после бритья, не теряя при этом своей мужественности. Аромат Cool Water можно описать одним простым и емким словом – «освежающий», а это на языке удовольствия обозначает идеальное связующее звено между гигиеной, пользой и фривольными удовольствиями.

Капризные девяностые

1990–1999

И вот наконец заключительная декада, которая едва ли нуждается в представлении. Мы начали в 1900 году с парфюмов, о которых практически никто не помнит, и заканчиваем десяткой ароматов, каждый из которых все еще можно понюхать, купить и наслаждаться им. Эти парфюмы скорее всего хорошо известны читателям, они и сами могут что-то о них рассказать. Ароматы неотделимы от лирических песен, невероятно популярных в 1990-х, которые всех заставляли танцевать и тянуться к звездам, выбрасывая руки вверх, а потом опуская их вниз.

Завершающая декада двадцатого века по крайней мере с позиций такой точки зрения – это рассказ о страданиях юности. На протяжении целого века парфюмы все время кричали о своей «новизне», но в 1990-х годах тинэйджеры действительно перетянули одеяло на себя. Для начала у них появилась привычка покупать новые парфюмы для взрослых, и вскоре ароматы, предназначенные для женщин, можно было уловить на 16-летних. Среди таких ароматов были Sunflowers от Elizabeth Arden и Dune от Christian Dior, пахнувший так, словно возлюбленная бросила нежеланный букет в океан. Назовем еще и аромат Byzance от Rochas, тяжелый и жаркий в стиле Кристин Скотт-Томас из фильма «Четыре свадьбы и одни похороны». В Escape, в котором было сходство с Midori и лимонадом, Calvin Klein решил проследить за тем, что произошло после пылкого свидания, о котором поведал аромат Obsession, и предложил парфюм для походов по клубам и секса без стрингов. Для возвращения в офис утром в понедельник Chanel предложила Allure, а Estée Lauder – Pleasures, не стареющие цветочные ароматы для корпоративных офисов, в которых нет вызова.

Затем появились парфюмы, рассчитанные на более молодую аудиторию. Они признавали ее неуверенность в себе, жадное стремление быть «в теме» и «носить» правильный аромат, а не только правильную спортивную одежду. Эхом этих ароматов стал рост числа книг, фильмов и телевизионных шоу, ориентированных именно на молодое поколение.

Джинсы от Versace могли быть поддельными и приобретенными на местном рынке, но ароматы были настоящими и вполне доступными по цене. Они были особенно привлекательными благодаря необычному оформлению: флакон в виде бутылочки колы или банки с напитком. Поместить парфюм в подобие консервной банки пришло в голову Жану Полю Готье. Он придумал хитовую пару: Classique для женщин и Le Mâle для мужчин. Радость доставлял и сам процесс выбора между Red Jeans, Baby Blue и Yellow, или можно было взять все сразу для тех, кто любил коллекционировать. Альтернативой для старшеклассников были ароматы Tommy Girl и Tommy Boy. Шестиклассницы могли приобрести CK One, тогда как ученики младших классов начинали с O2 и Lynx, приводя в отчаяние своих маленьких братьев и сестер, пытавшихся найти хоть немного кислорода.

Тинэйджерам легко продавать (сразу ясно, на какие «кнопки» надо нажать), но они не хранят верность товару и срываются с крючка при первом же намеке на то, что он выходит из моды. Поэтому в последнем десятилетии века нам придется потрудиться, чтобы оставаться в курсе новейших тенденций. Парфюмерной промышленности удавалось не отставать и снижать риски выпуска новинок исключительно благодаря использованию газового хроматографа. Это устройство было впервые использовано в 1960-х годах. Оно анализирует аромат и расшифровывает его молекулярный состав, позволяя конкурирующим фирмам выпускать копию. Как только продажи Tommy Girl превзошли продажи всех других ароматов для молодых девушек, другой бренд мог сказать парфюмерной фирме: мы хотим аромат, который бы пах так же, но не был бы в точности таким. И в течение нескольких месяцев появлялось несколько похожих ароматов. В 1990-х годах газовые хроматографы не были новинкой, на них настолько полагались, что складывалось впечатление, будто парфюмы-клоны появлялись так же часто, как и «выращенные» поп-звезды.

Те, кто чувствовал себя слишком старым, чтобы смотреть телевизионный феномен «Моя так называемая жизнь», отдавал предпочтение другим передачам. В Англии в 1990-х годах началась революция еды, затронувшая средний класс. Требовались ингредиенты исключительно из Италии: бальзамический уксус, оливковое масло первого отжима, сушеные томаты, каперсы и, разумеется, полента. Со временем этот тренд начал влиять и на парфюмы. Парфюмеры вернулись к идее особых ингредиентов и малого числа природных ароматов вместо того, чтобы сочинять сложные формулы под названием, навеянным настроением. Одним из самых знаменитых ароматов был Lime Basil and Mandarin (1999) от лондонской флористки и визажиста Джо Мэлоун. Этот аромат доставляет удовольствие и своим запахом, который понравился бы вам, если бы исходил от горячего утюга, когда вы гладите белую сорочку, и тем, что вы могли различить каждую составляющую его часть. С помощью этикетки мы можем прочитать парфюм, а сложность его состава не будет вводить нас в смущение. Aqua Allegoria Herba Fresca 1999 года от Guerlain, радикально отличавшийся от привычного стиля этого парфюмерного дома, вознаградил своих создателей, как и бесчисленные флаконы парфюма с зеленым чаем, начало которым положил аромат Eau Parfumée au Thé Vert от Bulgari 1992 года.

Для всех этих ароматов характерна вечная простота. Вместе с оглушающим успехом оригинальных ароматов Issey Miyake и ароматом унисекс CK One и его версиями (кто-нибудь помнит Heaven от Gap?) все это привело к тому, что 1990-е годы стали называть «чистым» десятилетием, как будто все искали ясности в противовес тяжести 1980-х годов. Разумеется, в картине десятилетия больше нюансов. Одна из проблем заключается именно в том, что, определяя десятилетие через один тип аромата, мы рискуем пропустить все то, что к этому типу не относится. В действительности взгляд через другие ароматы этого времени показывает, что в нем было много «больших» ароматов, таких как Hypnotic Poison, Tocade, Safari, 24 Faubourg и пряный рисовый пудинг, с которым можно сравнить L’Elephant из линейки Kenzo Jungle.

Все это наклеивание ярлыков – чистота и унисекс в 1990-е, корпоративные 1980-е – в котором повинны вот эти самые страницы, говорит о желании понять нашу юность через аромат, суметь выразить это в одном предложении, чтобы мы могли, наконец, проститься с этим, оставить позади Tommy Girl и двигаться к следующему парфюмерному удовольствию.

Joop! Homme

Joop! 1989

Парфюм бой-бенда

Открытие, которое я сделала только что: Joop! на самом деле произносится как «йоп». Ну как такое возможно?

Возможно, у Joop! нет такой славы, как у Eau Sauvage или Dior Homme, но парфюм сыграл важную роль в этой истории. Продвигаемый немецким модным брендом, он появился в тот момент, когда мы готовились встретить новое десятилетие, вдохновленные оптимизмом, который породила рухнувшая Берлинская стена. Это была одна из первых мировых новинок, освободившая парней от диктатуры лосьонов после бритья исключительно с «мужскими» ароматами, то есть цитрусовыми, папоротниковыми и морскими. Joop! – это ваниль и мед. Проведите «слепой» тест, и многие люди скажут, что это парфюм для молодых женщин, поскольку он мгновенно вызывает ассоциации с Candy и Slush Puppy.

Joop! который слыл некогда фаворитом у молодежи в возрасте до двадцати лет, пахнет липкими полами клубов в центре города, куда его, собственно, и «надевали». Аромат быстро стал главным запахом «на выход» в 1990-х годах. Он был настолько же неотвратимым, как и мелодия Come on Eileen в три часа утра как раз перед тем, как менеджеры включают свет и все понимают, что выглядят всклокоченными и помятыми.

Joop! олицетворял собой 17-летнего парня с короткими волосами, смазанными гелем. Он сунул фальшивое удостоверение личности в карман рубашки-поло от Fred Perry, ему не терпится попробовать новый коктейль, сбивающий с ног, и все это под звуки европейского «техно».

Яркий флакон Joop! цвета фуксии – самый розовый оттенок после флакона для Shocking от Скьяпарелли – поражает радугой цвета и вполне вписался бы в ряды пугающе разноцветных коктейлей Bacardi Breezer и Reef, которые продавали в пабах по цене «пять за пять фунтов». Если вечер был по-настоящему особенным, поклонники Joop! возможно, даже позволяли себе отпраздновать его ликером Goldschlager.

Все это может показаться уничижительным, но нежность к этому аромату теперь, когда прошло достаточно времени, чтобы заново оценить этот некогда вездесущий запах, сполна компенсирует критику. Joop! находился на той же самой волне, что и бой-бенды – группы поющих мальчиков, появлявшиеся как грибы после дождя в начале 1990-х. Модели на постерах бренда щеголяли теми же лоснящимися мышцами брюшного пресса, да и позиционировали они себя точно так же: сочетание подчеркнутой нормативной гетеросексуальности и выраженный гомоэротический подтекст, привлекательный для гей-клубов, где Joop! и Le Mâle от Jean Paul Gautier 1995 года были невероятно популярны. Когда подобия групп New Kids on the Block, East 17 и Take That ворвались в мейнстрим, появилось ощущение, что они захватили музыкальные чарты, словно оккупанты, и пришли всерьез и надолго. Версия песни It Only Takes a Minute от Take That, казалось, звучала целый год. А Stay Another Day в исполнении East 17 многих заставляла стонать: «Ладно, еще один день потерплю, но когда вы умолкнете?» Кто бы мог подумать, что, поклявшись больше никогда в жизни не слушать этих певунов, я пишу эти строчки под звуки Never Forget, а Take That, пусть и в усеченном составе, снова на пике популярности? Joop! тоже остается с нами и все еще убеждает мужчин без смущения соглашаться на неотразимый «розовый» аромат, когда они общаются с парнями.

Angel

Thierry Mugler, 1992

Парфюм для красной дорожки

Страннолюбия не забывайте; ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам.

Послание к евреям, 13:2

Субботний вечер… Фен работает на полную мощность, по постели разбросаны бронзирующие шарики, и это значит, что пришла пора познакомиться с Angel от Thierry Mugler, парфюмом «на выход» в 1990-е годы. Именно этот парфюм становился заменой меховой шубке, накинутой поверх топа в блестках в день «большого выхода» в разгар зимы, последним штрихом, отмечающим превращение девушки из простой смертной в космическую гостью.

Angel вышел в 1992 году. Парфюм оказался неторопливым и достиг пика во второй половине этого десятилетия. До сегодняшнего дня такое терпение в сегменте масс-маркет – дело неслыханное. Обычно новые ароматы проводят на полках всего несколько недель, и у них совсем немного времени, чтобы доказать свою прибыльность, прежде чем представители парфюмерной промышленности взмахом руки оборвут их карьеру.

Восхождение Angel отражало восстановление экономики. По мере того как рецессия уступала место процветанию, поколение X принялось тратить свои возрастающие доходы на дешевые вещи. Дорогие ретейлеры использовали низкие цены на импорт и труд на Дальнем Востоке, чтобы представлять покупателям несколько коллекций за сезон, стимулируя одноразовую моду. Покупаете наряд на выходные, потом его выбрасываете и приобретаете новый.

Фильм «С девяти до пяти» с участием Долли Партон показался довольно странным на фоне протестантской этики труда: долгий рабочий день, пропущенные перерывы на ланч. Поэтому так важно было «дожить до уик-энда», а двухнедельный отдых летом на солнышке стал почти священным. К вечерам пятницы и субботы следовало тщательно готовиться и проживать их на полную катушку. В мегаклубах звучали объединяющие мелодии, такие как «Субботний вечер» и «Макарена», под которые исполнялись простые примитивные движения, когда все выстраивались в ряд, медленно вращали бедрами, подпрыгивали, поворачивались на девяносто градусов и хлопали себя по ягодицам. Разумеется, было и дополнительное удовольствие от «экстази» или алкоголя. Синонимов опьянения было столько же, сколько существовало коктейлей на основе водки «Смирнофф».

Отмотаем пленку на несколько часов назад, когда тушь еще не размазалась, а от клубных туалетов пока еще не разит рвотой и смесью Angel, Jean Paul Gaultier и Blonde от Versace. Предназначение субботних вечеров было и остается – стать самой гламурной версией самой себя. Стандарты были высоки, и мы должны помнить, что хотя идеальную красоту нам скармливали уже давно, именно 1990-е годы довели до сознания широкой публики концепт супермодели, спортивной и блестящей, с помощью гламурного трио – Кристи Терлингтон, Линды Евангелисты и Наоми Кемпбелл. Позднее, в это же десятилетие, к ним присоединилась Хайди Клум, одна из первых ангелов бренда Victoria’s Secret, вышагивающих по подиуму в нижнем белье и с ангельскими крыльями.

Голливуд, как и мода, тоже решил позаботиться об имидже. Именно в 1990-х годах появились специальные профессиональные стилисты для красной дорожки. Эти стилисты составляли шортлисты платьев, драгоценностей и макияжа, чтобы не оставлять на усмотрение звезд то, какое впечатление они будут производить на важнейших церемониях вручений премий. Грейдон Картер стал редактором журнала Vanity Fair в 1992 году. Это назначение последовало по горячим следам за публикацией фотографий обнаженной беременной Деми Мур. С этого началась новая эра в высшей степени гламурных обложек работы Анны Лейбовиц с участием старлеток последнего урожая. Если снимки оказывались не совсем безупречными, это не имело значения, поскольку в распоряжении редактора был фотошоп, с помощью которого легко можно убрать у модели прыщи или сделать ее бедра поуже. В реальном мире каждая могла «улучшить» себя с помощью бюстгальтера Wonderbra, который рекламировала Ева Херцигова. Знаменитые биллборды «Привет, ребята» с ее изображением стали причиной не одной аварии.

Angel, прима среди парфюмов (который скорее всего отказался бы от всех M&M’s в его трейлере за исключением голубых), будто предчувствовал эту эстетику гиперреальности. Его вдохновленный небесами аромат – это действительно неземное ощущение. Даже читательницам, ненавидящим Angel, стоит пойти и понюхать парфюм еще раз. Абсолютное безумие. Парфюм обещает сладости, но как только вы начинаете в восхищении жевать их, вдруг оказывается, что в шоколадном батончике есть что-то сомнительное. Вы выплевываете кусок, но только для того, чтобы вам захотелось откусить снова. Знаменитый эффект «закружить, потом дать оплеуху» создавался с помощью гармонии этилмалтола с его вкусным запахом сладостей, и противоречивых земных пачулей с кислинкой. Эта идея была в высшей степени оригинальной для своего времени. Angel – это не земная красота, а вызывающее тревожность присутствие другого мира. «Остерегайтесь Ангелов. Хороших. Плохих», – таким был оригинальный слоган Мюглера. Мы и в самом деле не понимаем, каков этот парфюм, эта отравленная кокосовая пудра, наш ангел-хранитель или демон. Следующие творения от Thierry Mugler, и особенно Alien («Инопланетянин»), демонстрируют последовательную приверженность Дома к странной, мрачной красоте, его собственной версии эстетики Фрица Ланга^[15].

Изначально лицом Angel была модель Джерри Холл (она возлежала не на кушетке, как в рекламе Opium, а на межгалактической песчаной дюне). Недавно ее дочь, модель Джорджия Мэй Джаггер, приняла эстафету и стала новым лицом парфюма. Свет красоты переходит от одного поколения к следующему, он никогда не стареет, никогда не меркнет. Ангелы бессмертны, и если судить по продолжающемуся успеху первого парфюма Мюглера, то же самое можно сказать и об этом парфюме.