Поздняя античность: эпикуреизм и стоицизм

   Аристотель завершает классический период в развитии греческой философии. В период эллинизма (IV в. до н. э. — V в. н. э.) меняется мировоззренческая ориентация философии, ее интерес все более со­средоточивается на жизни отдельного человека. Социальная этика 11латона и Аристотеля уступает место индивидуальной этике эпи­курейцев и стоиков. Если Платон и Аристотель главное средство нравственного совершенствования индивида видели в его включен­ности в общественное целое, то теперь, напротив, философы счита­ют условием добродетельной и счастливой жизни освобождение человека от власти внешнего мира, и, прежде всего, от политической сферы. Такова, в частности, установка Эпикура (341 — 270 гг. до н. э.) и его последователей — эпикурейцев и стоиков: Сенеки (ок. 5 г. до н. э. — 65 г. н. э.), Эпиктета (ок. 50 — 140 гг.), Марка Аврелия (121 —180 гг.).

   Эпикурейцы и стоики возрождают субъективистско-антропологическую традицию, берущую свое начало в философии софи­стов и Сократа. Для них философия — это учение о мудрости. Муд­рость же, для представителей этих школ, не столько идеал знания, сколько нравственный образ жизни. Философия, как учение о муд­ром усвоении жизни, истолковывается ими не просто как интеллек­туальная теория. «Пусты слова того философа, которые не врачуют никакого страдания человека, как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезней из тела, так от философии, если она не изгоняет болезни души», — пишет Эпикур в «Письмах к Менокею».

Однако одинаковый подход в понимании предназначения фи­лософии в эпикурействе и стоицизме не означает отсутствие разли­чий в решении конкретных проблем.

Эпикуреизм

Философско-этическая систе­ма Эпикура направлена на обоснование идеи о возможности и необ­ходимости достижения индивидомсчастливой жизни. Для того, чтобы стать счастливым, человек должен побороть страх перед бога­ми, страх перед смертью, быть уверенным в возможности поступать в соответствии со своими желаниями. Иначе говоря, философия должна убедить, что не существует в мире такой силы, которая мог­ла бы помешать мудрому жить в соответствии со своими идеалами. Методологической предпосылкой этики в эпикурействе служит уче­ние о природе —натурфилософия.

   Эпикур признает вечность и неизбежность бытия. Вселенная всегда будет таковой, какова она есть, поскольку нет ничего, что мог­ло вторгнуться в нее и произвести изменения. Конкретное же учение об устройстве бытия Эпикур развивает на основе демокритовского атомизма. Основными слагаемыми бытия у Эпикура, также как и у Демокрита, являются атомы и пустота. Однако Эпикур вносит в атомистику одно существенное новшество — идею о том, что при образовании вещей атомы движутся не по заданной траектории, а как бы случайно, в сторону от прямой линии.

Признание случайности в учении Эпикура направлено про­тив идеи господства в человеческой судьбе Рока, идеи предопреде­ления всего устройства жизни Вселенной. Оно имело цель освобо­дить людей от чувства обреченности и привести к одному из важ­нейших понятий его этики —понятию свободы. На достижение этих же целей ориентирована и его трактовка религии. Признавая существование богов, Эпикур отрицал их влияние на жизнь людей. Боги, по учению Эпикура, живут в межмировых пространствах (интермундиях) и совершенно не интересуются жизнью природы и делами людей. «Пребывая в блаженном покое, они не слышат ни­какой мольбы ни о нас, ни о мире».

Человек, с точки зрения Эпикура, это, прежде всего, телесное чувственное существо. И всякое благо, и зло в жизни человека проис­текает от его способности управлять своими ощущениями. Высшим благом для человека Эпикур считал достижениеим блаженства, наслаждения. Добродетель нужна не сама по себе, а только потому, что она способствует достижению блаженства. Однако не следует упрощенно представлять эпикурейство как учение, благословляю­щее удовлетворение низменных инстинктов человека. «Когда мы го­ворим, что наслаждение — цель, мы говорим не о наслаждении рас­путников и вкусовых удовольствиях, как полагают некоторые несве­дущие, инакомыслящие или дурно к нам расположенные... Наша цель — не страдать телом и не смущаться душой. И не беспрерывно пиршествовать и плясать, не наслаждаться юношами или женщина­ми или же рыбой и всем, что дает роскошный стол... не они рождают сладостную жизнь, но рассудок» — разъясняет свою позицию Эпи­кур в «Письмах Менокею». В связи с этим, Эпикур разделяет жела­ния человека на естественные и необходимые. Желание пищи есте­ственно и необходимо. Естественные и необходимые желания нужно удовлетворять, от суетных желаний надо избавляться, ибо они могут вызвать смятение и беспокойство. Естественные, но не необходимые желания надо удовлетворять умеренно, ибо удовольствие имеет свой предел.

Действительно длительными и прочными, с точки зрения Эпи­кура, могут быть только духовные наслаждения и блага: дружба, знания. «Мудрец, питаясь хлебом и водою, состязается в блаженстве с Зевсом» — «Блажен тот, кто удаляется от мира без ненависти, при­жимает к груди друга и наслаждается с ним».Высшая форма бла­женства, по Эпикуру, — это состояние полного душевного покоя, невозмутимости, отрешенности от всех проблем этого мира — ата­раксия. Таким образом, идеал мудреца в эпикурействе родствен буддийскому идеалу. Эпикурейская атараксия в какой-то мере род­ственна буддийской нирване.

Стоицизм

Несколько иное решение «мудрой жизни» предлагаетстои­цизм. Он также подчеркивает практическую нравственную направ­ленность философии, призванную, по их мнению, научить человека жить «сообразно природе». Однако натурфилософия стоицизма ко­ренным образом отличается от эпикурейской. Стоицизм исходит из представления о предопределенности всего существующего. Все со­бытия, происходящие в природе и обществе, подчинены строжай­шей закономерности, которая выступает как неотвратимая необхо­димость. Все в мире жестко детерминировано. Бог также подчинен необходимости, точнее, он есть сама необходимость. Таким образом, мировоззрению стоиков присущ глубокий фатализм: Человек ни­чего не может изменить в порядке вещей. Этот фатализм приводит их к пассивности, к отказу от борьбы за свое счастье. «Мы не можем изменить строя вещей. Пусть человек считает, что все случившееся так и должно было случиться, мужественно перенося удары судь­бы», — пишет один из видных теоретиков позднего стоицизма Сенека. Итак, жить сообразно с природой, а поскольку природа, по мне­нию стоиков, тождественна с разумом,поступать разумно — таков главный принцип этики стоицизма. Философ или мудрец и есть че­ловек, постигший неизбежное, сознательно подчинившийся ему, отказавшийся от чувственных наслаждений ради того, чтобы на­слаждаться добродетелью, к которой он приобщается через позна­ние сущности вещей и благодаря победе разума над страстями.

   Хотя человек и не в состоянии воспрепятствовать ходу вещей и событий, он может выработать к ним надлежащее отношение. Оценка вещей и событий, справедливо считают стоики, всегда оста­ется в нашей власти, а это самое главное. Не вещи смущают людей, но их мнения о вещах. В смерти, например, нет ничего страшного — страшно мнение, потому, что оно представляет смерть страшною. Стоики призывают людей не верить сказкам о загробной, потусто­ронней жизни, в которой человека якобы ждут прекращение стра­дания и приобретение счастья. По их представлениям, хотя душа — «долговечная пневма» — может существовать и после своего от­решения от тела, она все-таки не бессмертна. По прошествии дол­гого времени душа развеивается по миру. Самое главное, чтобы че­ловек выработал свое отношение к смерти как к чему-то неизбеж­ному и безропотно ждал смерти как простого разложения тех элементов, из которых он состоит. Ведь последнее согласно с при­родой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным. Счас­тье человека находится внутри него и не зависит от внешнего хода событий. Человек должен правильно сориентировать себя, зака­лить свою волю так, чтобы напряжение души противопоставить по­току событий. Однако человек находится в зависимости не только от внеш­них вещей и явлений, на него оказывают свое негативное воздейст­вие и психологические переживания — страсти: страх, печаль, вожделения, удовольствия. Ради полной свободы человек, по уче­нию стоиков, должен искоренить в себе страсти. Сенека в своем первом философском сочинении «О гневе» учит необходимости по­давления гнева и проповедует любовь к ближнему и всепрощение. «Не лучше ли, — пишет он, — забывать обиды, чем мстить за них, не лучше ли прощать обиды, чем усугублять одно зло другим? Сколько мог бы принести добра своим близким и родным, если бы занялся ими, вместо того, чтобы изыскивать средства, как бы при­чинить зло твоим врагам». Основная цель жизни мудреца вырабо­тать абсолютную невозмутимость духа. «Мы, — писал Сенека, — не можем изменить мировых отношений. Мы можем лишь одно: обре­сти высокое мужество, достойное добродетельного человека, и с его помощью стойко переносить все, что нам судьба приносит, и отдать­ся воле законов природы».

   Человек, по мнению стоиков, постоянно стремится стать свобод­ным. Но от него зависит только духовная свобода. Остальное не в его власти и не в его силах. Угнетенный раб, если он стойко, мужественно переносит невзгоды, относится к ним безразлично и равнодушно, мо­жет стать духовно свободнее своего господина, являющегося рабом собственности и своих собственных страстей. Истинная свобода за­ключается лишь во внутренней, духовной независимости человека, и, чтобы обрести такую свободу, человек не должен желать того, что не находится в его власти, в том числе и не должен требовать изменения сложившегося порядка вещей. «В нашей власти наши мнения, наша воля, наше влечение, наше уклонение — словом все наши действия. Не в нашей власти — наше тело, наше имущество, почет, чины — словом все, что не наши действия. Все, что в нашей власти, от природы свобод­но, не знает препятствий и стеснений, то, что не в нашей власти, явля­ется слабым, подчиненным, подтвержденным препятствием и чуждым воздействиям. Теперь подумай о следующем: если то, что от природы является подчиненным и подверженным чуждым воздействиям, ты будешь считать своей собственностью, то ты столкнешься с препят­ствиями, впадешь в заботы и беспокойство и будешь недоволен богами и людьми. Если же, напротив, ты будешь лишь считать своей собствен­ностью, что действительно принадлежит тебе, а то, что подвержено чуждым воздействиям, будешь считать чуждым себе, то никто никог­да тебя ни к чему не принудит, никто ни в чем не сможет тебе воспре­пятствовать, ты всеми будешь доволен — ибо вообще никто не может принести тебе вреда», — рассуждает бывший раб, вольноотпущенник Эпиктет.

   Если нас постигнет несчастье, бедность, мы должны употребить усилия, чтобы освободиться от них. Но если мы не можем достичь это­го, то должны безропотно подчиниться и рассматривать несчастье как благо. Если я смотрю на себя как на предмет отдельный и независимый от прочих предметов, то следует вывод, чтобы я жил долго, был богат, счастлив, здоров, но если я посмотрю на себя как на человека, как на часть целого, то может иногда случиться, что по отношению к этому це­лому я должен подчиняться болезни, нужде или даже погибнуть преж­девременной смертью. Какое же право имею я жаловаться в таком слу­чае? Разве мне неизвестно, что жалуясь, я перестаю быть человеком, как нога перестает быть органом тела, когда отказывается ходить.

С мнением раба Эпиктета перекликаются мысли римского им­ператора Марка Аврелия. «Дух, — утверждает Марк Аврелий, — род­нит человека с Богом. Смерть для человека — это освобождение души от власти тела. Жизнь — это быстропроходящий момент между мгно­вением и вечностью». «Итак, проведи этот момент времени в согласии с природой, а затем расстанься с жизнью так же легко, как падает со­зревшая слива, словославь природу, ее породившую и с благодарнос­тью к произведшему ее дереву», — поучает он в знаменитом произве­дении «К самому себе».

Этические идеи эпикурейцев и стоицизма оказывали огромное влияние на дальнейшее развитие философской мысли. Стоический идеал мудреца, как духовно свободного человека, безропотно снося­щего удары судьбы, сдерживающего свои страсти и привыкшие к страданиям, способного к любви и всепрощению, был полностью вос­принят христианством.

Подводя итог анализу античной философии, следует отме­тить, что в период ее формирования и развития сложилась основная проблематика философии, обнаружились ее основные линии разви­тия. Философия возникает как учение о бытие. На начальных этапах бытие отождествляется с природой. Отсюда — объективистская, на­туралистическая тенденция в раннегреческой философии. Позднее, с развитием общественных отношений и формированием личности, бытие осмысливается, прежде всего, как бытие человека. На смену объективистскому натурализму приходит субъективистский антро­пологизм. Однако натурализм и антропологизм развиваются в рам­ках космоцентризма. Бытие в античной философии рассматривает­ся как упорядоченная система — Космос, важный составной частью которого является человек. Все проблемы человека рассматривают­ся и решаются в органической связи с занимаемым им местом и ро­лью в Космосе. Данный подход можно зафиксировать и у физиков, и у софистов, и у эпикурейцев, и у стоиков. Но наиболее яркое и пол­ное воплощение он нашел в системах Платона и Аристотеля.

Неоплатонизм

Началом неоплатонической философии считается учение Плотина (204–269). Характерными чертами неоплатонизма являются учение об иерархически устроенном мире, порожденным от запредельного ему первоначала, особое внимание к теме «восхождения» души к своему истоку, разработка практических способов единения с божеством (теургии) на основе языческих культов, в связи с этим устойчивый интерес к мистицизму, пифагорейской символике чисел. Античный неоплатонизм существовал как школьная философия и был ориентирован на комментирование диалогов Платона и систематическую разработку его учения. К школе Плотина в Риме принадлежали Амелий и Порфирий. Уже в этот ранний период были разработаны основные понятия неоплатонической системы: Единое превыше бытия и мышления, оно может быть познано в сверхразумном выходе за пределы дискурса (экстазе); в переизбытке своей мощи Единое порождает путем эманации, т.е. как бы излучая, остальную реальность, представляющую собой последовательный ряд ступеней нисхождения единого. За единым следуют три ипостаси: бытие-ум, содержащий в себе все идеи, живущая во времени и обращенная к уму мировая душа, и порождаемый, организуемый ею видимый космос. Внизу мировой иерархии – бесформенная и бескачественная материя, провоцирующая всякую высшую ступень к порождению своего менее совершенного подобия. Система Плотина была изложена им в ряде трактатов, изданных после смерти Плотина Порфирием под названием Эннеады. Зафиксированная в Эннеадах антиаристотелевская позиция Плотина в дальнейшем развитии неоплатонизма сменяется признанием роли Аристотеля как последователя Платона, философия Аристотеля, в особенности его логика, понимается как введение в философию Платона. Начиная с Порфирия, в неоплатонизме начинается систематическое толкование сочинений Платона и Аристотеля.

У Порфирия учился Ямвлих – основатель Сирийской школынеоплатонизма. Ямвлих известен как разработчик системы изучения и комментирования Платона (т.н. канон Ямвлиха из 12 диалогов Платона), как поклонник теургии – мистической практики общения с богами и духами посредством ритуальной магии. Завершающим этапом изучения философии при Ямвлихе становится толкование орфических текстов и халдейских оракулов, обязательным элементом замкнутой от внешнего интереса школьной жизни становится отправление религиозного культа. Учениками Ямвлиха были: его преемник Сопатр Апамейский, Дексипп, Феодор Асинский и др.

Один из учеников Ямвлиха Эдесий основал Пергамскую школу неоплатонизма, продолжавшую традиции сирийской. Ее представителями были Хрисанфий, Саллюстий, автор сочинения О богах и о мире, Евнапий, автор ценного описания философии Пергамской школы Жизни философов и софистов, император Юлиан (Отступник). В обстоятельствах жизни последнего в полной мере отразилось характерное для 4 в. противостояние в интеллектуальной жизни империи христианства и язычества.

Двумя основными школами позднего неоплатонизма были Афинская и Александрийская. Афинская школа была основана при Плутархе Афинском как продолжение платоновской Академии, виднейшими ее деятелями были Сириан, Прокл, последний глава Академии Дамаскин. В Афинской школе продолжали разрабатывать проводимое Ямвлихом систематическое описание нематериальных уровней мира (классификацию богов, духов, идеальных сущностей), прибегая при этом к детальным и утонченным логическим построениям. С 437 Академию возглавлял Прокл, который подвел итог развитию платонизма в рамках языческого политеизма, составил множество комментариев к диалогам Платона и написал ряд фундаментальных трудов, некоторые из которых сохранились (напр., Теология Платона). Продолжением афинской стала Александрийская школа. К ней принадлежали Гиерокл, Гермий, Аммоний, Олимпиодор, Симпликий, Иоанн Филопон. Эта школа прежде всего известна своей комментаторской деятельностью, причем главным объектом внимания в ней стали сочинения Аристотеля. Александрийцы проявляли большой интерес к математике и естествознанию, многие из них обратились к христианству (Филопон). Последние представители школы (Элий, Давид) известны как составители учебных комментариев к логике Аристотеля.

Неоплатонизм оказал огромное влияние на развитие средневековой философии и теологии. Разработанный в школе понятийный аппарат, учение об устремленности к нетленному и вечному были переосмыслены и вошли в контекст христианского богословия, как на Востоке (каппадокийцы), так и на Западе (Августин).

Киническая школа

Киническая философия возникла в Афинах как реакция социальных низов свободной бедноты, метеков, вольноотпущенников на ухудшение жизни, усиление политической и экономической неустойчивости на рубеже V — IV вв. до н. э. Ее родоначальником считается Антисфен (ок. 445 — 360 гг. до н. э.), который учил в гимнасии, называвшемся Киносаргом (“Белая собака”). Этот гимнасий за городской стеной предназначался для неафинян. Идеи основанной Антисфеном школы, которая по месту ее существования и по бесприютному образу жизни ее последователей, сходному с собачьим, получила название кинической, широко разошлись по античному миру. Наиболее значительными представителями кинизма наряду с Антисфеном являются Диоген Синопский (ок. 412 — 323 гг. до н. э.), Кратет из Фив (акме — расцвет творчества — падает на 328 — 325 гг. до н. э.), Керекид из Мегалополя (ок. 290 — 220 гг. до н. э.), Дион Хрисостом (ок. 40 — 120 гг. н. э.).

Кинизм представляет собой не только философию, обосновывающую специфическую форму мировоззрения, но и способ жизнедеятельности, для которого характерно неприятие ценностей рабовладельческого общества, его законов, обычаев, традиций и морали. Киники не удалялись от жизни, а наоборот жили среди людей и пропагандировали идеалы внутренней свободы, презрения к богатству, опрощения и бедности, равноправия, космополитизма и другие.

Для киника теория и практика философствования максимально сближены. Эта философия находила своих приверженцев среди людей, осознавших несправедливость общественной жизни, утративших надежду на то, что жизнь можно улучшить общепринятыми средствами, изверившихся в установлениях государства и обещаниях политиков. Кинизм был философией бедных, гонимых и разочаровавшихся, но не утративших желания видеть мир людей иным. Словом, эта философия отражала противоречия в сознании бедноты, она включила в себя достоинства и недостатки тех, чьи интересы она выражала.

К числу наиболее существенных жизненных принципов, распространяемых киниками, относится практическое воплощение философии в жизнь посредством упражнений, сопутствующих неукоснительному следованию избранному жизненному пути. Упражнения при этом делятся киниками на те, что укрепляют тело и на те, что укрепляют душу. Другой жизненный принцип — ограничение своих потребностей в благах, в том числе еде и одежде. Киник стремится максимально освободиться от потребностей и от владения вещами. Грубый плащ, котомка и посох — это единственное его достояние. Третий принцип заключается в стремлении к независимости и самодостаточности, умении довольствоваться своим. Киник бездомен и неприкаян.

Киник ведет деятельную и подвижническую жизнь, направленную на то, чтобы продемонстрировать людям, как неправильно они живут. Легендарный киник Диоген Синопский прославил себя многими причудами. Он “средь бела дня” с зажженной лампой или, как говорят, “днем с огнем” ищет, бродя по многолюдным улицам, хорошего человека, плюет в лицо богатого хозяина, пригласившего его в дом с красивым полом и многочисленными ценными вещами и произведениями искусства, объясняя это тем, что худшего места, куда можно плюнуть, кроме лица хозяина, в доме нет.

Сторонники этой философии считали, что боги дали людям все необходимое, обеспечив им легкую и счастливую жизнь, но люди утратили меру в потребностях и в погоне за ними обретают лишь несчастья. Богатство, к которому стремятся люди, расценивается киниками как источник человеческих бед, оно же рассматривается как источник тирании.

Последователи кинической философии Антисфен, Диоген Синопский и другие противопоставили экономические отношения рабовладельческого общества и отношения морали. Они полагали, что достичь богатства можно лишь ценой моральной деградации, путем обмана, насилия, грабежа, неэквивалентной торговли. Провозглашая, что труд есть благо, они ограничивали в соответствии с индивидуалистическими установками своего времени размеры трудовых усилий лишь достижением минимума материальных средств поддержания личной жизни. Для киника идеал простой жизни, отвечающей природе, фактически оборачивается максимальным опрощением, реализацией требования тотального участия всех членов общества в простом физическом труде связанном с личным жизнеобеспечением.

В социально-экономических воззрениях киников отразился протест обездоленной массы свободного населения в ответ на угнетение, непосильные налоги, несправедливость властей, алчное хищничество и расточительство тех, кто сколачивал громадные состояния и жил праздно в роскоши. Киники в противовес этому выдвинули пренебрежение к жизненным благам, презрительное отношение к собственности и собственникам, негативное отношение к государству и общественным установлениям, пренебрежительное отношение к науке.

Отчаянный подвиг в борьбе с несовершенствами мира со стороны киников означал, что организация хозяйственной жизни, базирующаяся на рабовладении, вступила в непримиримое противоречие с чаяниями обедневших слоев общества.

Лекция 5