Независимость среди существующих полиархий

Гл 9 Иностранный контроль

Даль Р.А. Полиархия: участие и оппозиция. М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики. 2010. - 288 с.

IX. Иностранный контроль

220 Судьба страны никогда не находится в руках толь­ко ее собственного народа. В некоторых случаях решающим может оказаться навязанное извне господ­ство, которое пересилит воздействие всех других фак­торов, рассмотренных выше.

220 Каждая страна существует в окружении других стран. При любом режиме политики должны при­нимать во внимание возможные действия и реак­цию политиков в других государствах. В этом смысле даже самые сильные государства в некоторой степени ограничены влиянием, контролем или могуществом других государств. Кроме того, большинство стран в разной степени участвует в многонациональной эко­номике, соответственно политики обычно учитывают действия и реакции людей за пределами своей стра­ны, которые могут повлиять на местную экономику. Страны, часто небольшого размера, с сильной зави­симостью от международной торговли или иностран­ных инвестиций особенно подвержены иностранному воздействию.

220 Поскольку влияние международного окружения на развитие гегемонии или полиархии отличается исключительной сложностью, в этой главе я хотел бы сосредоточиться лишь на одной форме внешне­го влияния — иностранном господстве. Чтобы более четко определить эту форму, я хотел бы отметить три области, в которых действия, реакции или ожидаемые действия иностранцев могут повлиять на шансы по­лиархии или гегемонии в отдельной стране.

220 Во-первых, действия иностранцев могут оказывать и почти неизбежно оказывают влияние на один или несколько факторов, описанных в предыдущей главе.

221 Убеждения политических активистов, путь страны к ее настоящему, уровень социально-экономического развития, степень экономической концентрации или дисперсии, неравенство, даже масштаб субкультурных расколов — все эти условия подвержены воздействию иностранных сил.

221 Во-вторых, действия иностранцев могут радикаль­но менять доступные режиму возможности без обя­зательного изменения формы самого режима. Как уже было сказано, существование в международном окружении изменяет и ограничивает возможности, доступные любому режиму в любой стране. Какой бы ни была мощь мировых держав, таких как США или СССР, ни одна из этих стран не может избежать по­следствий действий другой страны. Подобным обра­зом, могущество этих супердержав ограничивается не только друг другом, но и многими другими игроками на международной сцене. Каждый день в новостях можно встретить достаточно примеров: неспособ­ность США победить Национально-освободительный фронт во Вьетнаме и неспособность СССР вытес­нить западные силы из Западного Берлина, трудности основных мировых держав в достижении согласия по плану контроля над ядерными вооружениями и т.д.

221 Влияние иностранцев не ограничивается лишь ино­странными делами. В принятии решений по вопросам внутренней экономической политики американским политикам приходится принимать во внимание пла­тежный баланс, роль доллара в качестве международ­ной валюты, воздействие на американскую экономику девальваций иностранных валют или угроз девальва­ций со стороны других стран и т.д.

221 Если возможности великих держав иногда ограни­чиваются действиями иностранных сил, над которыми они либо не имеют контроля вообще, либо в очень не­значительной степени, для стран с существенно мень­шими властными ресурсами, особенно для небольших или менее развитых, положение оказывается еще бо­-222-лее сложным.

222 Если послевоенное правительство лейбористов в Великобритании не отступило от национа­лизации нескольких крупных отраслей, несмотря на возможность негативного влияния национализации на иностранные инвестиции, правительство христи­анских демократов президента Эдуардо Фрея в Чили должно было считаться с реальной угрозой того, что национализация медной промышленности может ра­дикально снизить иностранные инвестиции и доступ к мировым рынкам.

222 В той же мере, в которой действия иностранцев ограничивают доступные стране возможности, народ утрачивает возможность самостоятельно управлять своей страной. Тем не менее полиархический режим все же может существовать в стране, возможности которой жестко ограничены действиями иностран­цев. Внутриполитическая система может быть весь­ма эгалитарной, базироваться на всеобщем согласии, обладать высоким участием граждан, решительно за­щищать личные и политические свободы и тем самым быть «высокодемократической» по всем обычным критериям. Тем не менее границы «демократии» могут быть очень узкими из-за того, что доступно так немно­го альтернатив. Можно представить различие между местным правительством при полиархии и греческим понятием автономного города-государства: полити­ческая система небольшого городка в современной стране, управляемой полиархическим режимом, сама по себе может быть поли архической, может даже быть «высокодемократической», но при этом городок не бу­дет обладать почти никакой автономией. Форма поли­архии остается без изменений, но ее содержание пре­терпевает кардинальные изменения.

222 В-третьих, народ одной страны может сознательно стремиться использовать свои ресурсы для навязыва­ния другой стране определенного режима — открыто­го иностранного доминирования.

222 Иностранцы также будут влиять на содержание политики, но я хотел бы

223 подчеркнуть, что своими действиями они могут се­рьезно воздействовать на шансы гегемонии или по­лиархии практически независимо от любых факторов, обсуждавшихся в предыдущих главах.

223 На подробный анализ каждого типа внешних вли­яний не хватит и целого тома.

223 Рассмотрим первый аспект: анализ всех способов влияния международ­ного окружения на описанные в предыдущих главах условия представляет серьезную задачу, которую я не собираюсь ставить перед собой в этой книге. Второй тип международного влияния обладает огромной важностью в современном мире, особенно для небольших стран.

223 Так, с углублением международной интеграции Скандинавские страны будут утрачивать все большую часть своей автономии. Можно даже представить вре­мя, когда местные или региональные правительства войдут в более крупную политическую систему, но эта тема также слишком сложна для адекватного обсужде­ния в этой книге.

223 Третий аспект имеет наибольшее значение для це­лей нашего исследования, поскольку для оценки шан­сов гегемонии или полиархии важно знать, будут ли иностранные державы навязывать или планировать навязать определенный режим. В послевоенный пе­риод многие европейские режимы были в какой-то степени навязанными: гегемонии в Восточной Европе, полиархии в Западной Германии, Австрии и Италии. Длительное автономное политическое развитие в Че­хословакии было невозможно — местные условия, благоприятствующие возникновению конкурентного политического режима, слишком часто блокировались внешним доминированием. Очень похожая ситуация развивалась и в Польше.

223 Взаимодействие между местными условиями и ино­странным доминированием — очень сложное явление. Почему Финляндии удалось стать полиархией?

223 Часть шведских владений на протяжении шести веков, часть Российской империи (Великое княжество Финлянд­-224-ское) со времени наполеоновских войн до революции в России, дважды вступавшая в войну с Советским Союзом, в первый раз в 1939-1940 гг., а затем — с 1941 по 1944 г., и дважды побежденная, союзник Германии во Второй мировой войне; как могло случиться, что этот небольшой народ из 5 млн человек существует в виде полиархии бок о бок со страной с 50-кратно большим населением, сверхдержавой под управлени­ем гегемон истского режима?

224 Если бы русские были готовы заплатить требуемую цену, несомненно, они установили бы гегемонистский режим в Финляндии в 1944-1945 гг.

224 И если с советской точки зрения ожидае­мые издержки превышали ожидаемую выгоду, то это не потому, что выгода была не такой большой, как в Польше и Чехословакии, а, возможно, отчасти потому, что финны, давно привыкшие к жизни при либераль­ном режиме, могли сделать издержки достаточно вы­сокими в долгосрочной перспективе.

224 Эти примеры предполагают, что конкретные исто­рические утверждения или прогнозы, базирующиеся на определенной конфигурации международных сил в определенное время, могут оказаться более полез­ными, чем теоретические обобщения о взаимосвязи между иностранным господством и полиархией.

224 Од­нако если мы сосредоточимся на явном, а не скрытом доминировании и уделим исключительное внимание сравнительно прямым последствиям для полиархии (тем самым безжалостно исключив из сферы нашего внимания целый ряд последствий, представляющих интерес с других точек зрения), можно сформулиро­вать несколько общих утверждений, которые хорошо согласуются с имеющимися данными.

224 В первую очередь высокая доля стран, в которых по состоянию на 1970 г. существовала полиархия, была оккупирована или становилась объектом иностран­ного военного вмешательства по меньшей мере один раз со времени обретения независимости.

224  Как пока­зано в табл. 9.1, среди более «старых» стран большее

225 количество полиархий, чем неполиархий, становилось объектами открытого иностранного военного господ­ства.

225 Как показывает анализ табл. 9.2, причина состоит в том, что большинство европейских стран, которые были полиархиями в 1970 г., было разгромлено и окку­пировано в результате Второй мировой войны (одна из которых, Бельгия, испытала ту же участь во время Первой мировой войны). Однако нужно также иметь в виду, что четыре из этих стран, хотя и были полиар­хиями в 1970 г., во время капитуляции находились под управлением гегемонистского режима.

225 Во-вторых, не представляется истинным, как ино­гда считается, что период открытого господства ино­странного гегемонистского режима обязательно нано­сит полиархии непоправимый ущерб. Как показывают табл. 9.1 и 9.2, ущерб не будет фатальным.

225 Период иностранного господства даже может укрепить национальное единство, способствовать примирению враждебных групп и ускорить включение слоев, кото­рые борются за большее признание и власть.

225 Таблица 9.1

Оккупация и военная интервенция, полиархии и не­полиархии

Окончание табл. 9.1

Примечание. Основные данные по независимости и ок­купации взяты из: Russett В.М., Singer J.D., Small М. National Political Units in the Twentieth Century: A Standardized List // American Political Science Review. 1968. No. 62. P. 932-951. В своей классификации «зависимых стран» они не учиты­вают некоторые краткосрочные военные интервенции (на­пример, СССР в Румынии в 1944 г., США в Ливане в 1958 г. и в Доминиканской Республике в 1965 г.) и некоторые особые случаи (например, Италия в 1943-1946 гг.), которые я отно­шу к оккупации или военному вмешательству. Классифи­кация полиархий, «почти-полиархий» и неполиархий взята из табл. А-3 приложения. Некоторые микрогосударства не учтены.

227 Таблица 9.2

Независимость среди существующих полиархий

И «почти-полиархий»

* По просьбе собственного правительства.

226 Германское вторжение и оккупация Бельгии во время Первой мировой войны в первый раз ввели со­циалистов в состав правительства, где они остались и после окончания войны. Война также прямо привела к введению в Бельгии всеобщего избирательного права.

226 При старой системе множественного голосования, как пишет Лорвин:

227-228 каждый из рабочих и крестьян, страдавших в окопах или во время депортации, мог бросить в урну по одному бюл­летеню, в то время как военные спекулянты могли бро­сить по два или три. Вместо этого король и правительство призвали избирателей к урнам на основе принципа «один человек — один голос». Избранный парламент утвердил изменение поправкой к конституции.

228 Далее Лорвин так описывает результаты Второй мировой войны.

228 Если Первая мировая война знаменовала полное при­нятие социалистической партии, Вторая мировая война означала принятие профсоюзов. При нацистской окку­пации тайные личные контакты между промышленными лидерами и профсоюзами католиков, социалистов и ли­бералов дали начало своего рода «пакту социальной соли­дарности». обладающему символическим и практическим значением. Этот пакт был осуществлен после освобожде­ния с помощью масштабных достижений в социальном законодательстве и заключения коллективных договоров... Представители профсоюзов и промышленности стали осуществлять административную власть в целом ряде полуобщественных социальных организаций1.

1 Lorwin V.R. Belgium: Religion. Class and Language in National Politics // Dahl R.A. (ed.) Political Oppositions in Western De­mocracies. New Haven: Yale University Press, 1966. P. 158. 165.

228 Первые министры-социалисты под угрозой на­цизма вошли в состав правительства Нидерландов в 1939 г., и в этой стране наряду с Бельгией и Норвегией вторжение и оккупация привели к созданию прави­тельства в изгнании.

228 Было бы абсолютно неразумно делать вывод, что от­крытое иностранное вмешательство приносит пользу полиархии. Даже если оставить в стороне все издержки такого вмешательства, иногда огромные, в этом случае не только полиархия временно сменяется гегемонистским правлением, но и все долгосрочные последствия интервенции не в коем случае нельзя назвать благо­творными.

228 Могут усиливаться и некоторые расколы. Лорвин пишет, что в Бельгии во время Второй миро­-229-вой войны «немцы способствовали фламандскому се­паратизму, оставляя за собой после войны целый ряд политических ловушек для бельгийского народа».2

2 Lorwin V.R. Belgium. P. 161.

229 Примирение и национальное единство иногда помо­гают принятию до сих пор исключенных слоев и про­явлению большей щедрости к их требованиям. В то же время лидеры оппозиции могут быть вынуждены активно заняться созданием коалиции, что приведет к неоправданному смягчению их требований, оставляя в наследство некоторое неравенство и недовольство как причину будущих кризисов.

229 Несмотря на эти оговорки, не нужно терять из виду простое утверждение, что открытое иностранное вме­шательство не обязательно представляет смертельную опасность для уже существующей полиархии, а в не­которых отношениях оно может даже ее укрепить.

229 В-третьих, совершенно неверно утверждать, что по­лиархия возникает только в ходе строго автономных процессов в стране, уже достигшей независимости. Как показывают данные табл. 9.3, из 29 стран с поли- архическими режимами в 1970 г. лишь в 12 странах по­лиархия появилась после достижения независимости, а не во время открытого иностранного господства. В четырех странах, как мы уже видели, полиархия была введена во время военной оккупации или втор­жения после Второй мировой войны. Кроме того, в 10 странах, включая некоторые государства, где поли­архия сейчас глубоко укоренена, существенные шаги по направлению к полиархии были предприняты, ког­да страна, по крайней мере номинально, находилась под властью иностранной державы.

229 В-четвертых, иностранное господство часто произ­водит обратный эффект.

229 Вряд ли можно сомневаться, что важным последствием нацизма в странах, где по­лиархия была временно отменена оккупантами, было укрепление привязанности демократическим идеалам и усиление враждебности к антидемократической на­цистской идеологии.

229 Есть основания думать, что со­-230-ветская оккупация Чехословакии сделала многих чехов враждебными ортодоксальному советскому марксизму и усилила привлекательность по крайней мере некоторых аспектов полиархии, особенно ее широких граждан­ских прав.

230 Обратный эффект может распространяться гораздо дальше, затрагивая не только непосредствен­ных жертв вторжения. Действия США в Гватемале, на Кубе, во Вьетнаме и Доминиканской Республике наря­ду с широко распространенным восприятием США как экономически агрессивного и доминирующего государ­ства, вероятно, помогли дискредитировать институты полиархии и веру в ее способность привести к социаль­ной справедливости во многих частях мира.

230 Таблица 9.3

Полиархия, зависимость и независимость:

 29 существующих полиархий

231 В-пятых, обстоятельства, позволившие ввести по­лиархию во время периода открытой зависимости (или сохраниться для последующего восстановления), были исторически необычными, и вряд ли можно ожидать их повторения в обозримом будущем. Поче­му это именно так, можно убедиться, рассмотрев схе­матический набор возможностей в табл. 9.4.

231 Таблица 9.4