ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗВОДА ДЛЯ МУЖЧИН, ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ

Раньше (в частности, в социологии США) считалось, что женщина
переживает развод тяжелее мужчины (материальные трудности, поис­ки работы, воспитание детей, ограниченные возможности создать се­мью и т. д.). С 1980-х годов психологи пришли к выводу, что мужчине
брачный союз нужен более, чем женщине. Его неудовлетворенность
одиночеством еще более острая и длительная.

Возможности вступления в повторный брак у мужчин выше, но не­мало разведенных не могут найти новую спутницу жизни (около 50% разведенных мужчин в СССР не вступали в повторные браки). После развода бюджет мужчины резко сокращается. Моральный ущерб — пос-< леразводный стресс в связи с ограничением возможностей видеть своих детей. Потери роли мужчинами после развода могут быть не такими ярко выраженными, как женские. Хотя характер ролей и меняется, мужчи-» нам больше нравится, когда их роль определяется не только работой; или в качестве супруга. Если роль мужчины как отца была ограничена.; укладыванием детей в постель и уик-эндами, она может практически не-измениться после развода. Даже если мужчина, ставший инициатором) развода, находит удовлетворение в работе, он все равно может чувство­вать себя опустошенным. Степень трудности выхода из роли, смены,, ролей зависят от спектра факторов: добровольность смены роли, сте­пень выбора и контроля при выходе, длительность «исполнения» роли.

Женщины при разводе сильно переживают ощущения: «тебя боль­ше не любят», «ты плохая мать». Они воспринимают эмоциональные трудности развода более интенсивно, но зато скорее приходят к психо-* логическому равновесию. Мужчина на некоторое время «забывается»,! но затем испытывает длительную неудовлетворенность. У мужчин боль-! ше возможностей «бегства от себя» (хобби, меньшая зависимость от окружения), но в результате переживания неблагополучия растягива­ются надлительное время. К этому добавляются ограниченные возмож­ности видеть детей (Соловьев Н., 1985). На вопрос социолога: «Желаете ли вы вернуться в прежнюю семью?» — положитльно ответили 19,5% опрошенных мужчин и 8,51% женщин (Соловьев Н., 1980).

Глубина переживаний разведенных супругов зависит от неожидан­ности развода. Наибольшая травма у того, кому было предложено раз­вестись, а односторонний развод — скорее правило, чем исключением

Пожилые люди и супруги с большим стажем брака получают большую травму, чем молодые (в большей мере есть что терять, им больше надо переучиваться для новой жизни).

Среди недавно разведенных мужчин и женщин выше уровень ал­коголизма, физических болезней и депрессий, что иногда является прямым результатом изменения жизни после развода.

Однако для некоторых развод — это желанное облегчение, которое приносит свободу от ограничений, обязанностей и душевного смяте­ния (Крайг Г., 2002).

Большинство разведенных справляются со своими проблемами че­рез 2—3 года после окончательного разрыва, и у них вновь возникает ощущение благополучия (Spanier, Furstenberg, 1982).

Влияние развода родителей на детей

По мнению большинства зарубежных и отечественных психологов, формирование эмоционально здорового ребенка зависит от взаимно­го общения ребенка с обоими родителями. 90% детей разводящихся родителей, узнав о разводе, испытывали кратковременный шок с ощу­щением боли и безотчетным страхом. По данным американских ис­следователей (Добсон Д., Николи А., 1995), 50% отцов прекращают навещать своих детей спустя три года после развода. Около половины детей чувствуют себя отринутыми и заброшенными. На вопрос, когда они себя чувствовали более несчастными — 5 лет спустя после развода или через 1,5 года 37% детей отвечали: спустя 5 лет.

Известно, что лишенные в детстве достаточного общения с отцом, мальчики либо усваивают «женский» тип поведения, либо создают искаженное представление о мужском поведении как антагонистичес­ки противоположного женскому и не воспринимают всего того, что пытается им привить мать. Выращенные без отцов мальчики оказыва­ются менее зрелы и целеустремленны, не чувствуют себя в достаточ­ной безопасности, менее инициативны и уравновешенны, у них труд­нее развивается способность сочувствовать, управлять своим поведе­нием. Им гораздо труднее выполнять свои отцовские обязанности.

Девочки, воспитанные без отцов, менее успешно формируют пред­ставление о мужественности, в дальнейшем у них меньше шансов пра­вильно понимать своих мужей и сыновей, исполнять роль жены и ма­тери. Любовь отца к дочери очень важна для развития ее самосозна­ния, уверенности в себе, формирования своего образа женственности.

ПОВТОРНЫЕ БРАКИ

В нашей стране в 1980-1986 годах распалось 6 млн 514 тыс. пар, в повторный брак вступило 3 млн 573 тыс. и мужчин и 3 млн 354 тыс. женщин. Хотя со статистико-демографической точки зрения сопос­тавление числа разведенных и числа повторно вступивших в брак не­верно (разные совокупности лиц), можно сказать, что интенсивность разводов почти в 2 раза превышает интенсивность вступления в но­вый брак. Таким образом, миллионы мужчин и женщин остаются в одиночестве многие годы.

В США около 50% мужчин и 33% женщин вновь выходят замуж после года со времени официального развода, 75% женщин и 83% муж­чин — после 3 лет (Ароне К., 1995). Основная масса повторных браков заключается к 40 годам — 64,8% повторных браков у мужчин, 72,2% — у женщин. Наблюдается рост числа повторных браков в группе 35— 39 лет и снижение в 40—44 года. Сравнение средних и медианных воз­растов, впервые и повторно вступивших в брак, показывает, что в це­лом для всей статистической совокупности между первым и повтор­ным браками проходит приблизительно 9-10 лет (наиболее часто встречающийся интервал). Таким образом, в повторные браки всту­пают вполне зрелые люди с достаточно большим опытом, что должно положительно сказаться на устойчивости этих браков (Сысенко В. А., 1986).

В 1985 году только 5,7% из 83,5 млн американских семейств пред­ставляли собой традиционно понимаемую «первичную» семью с ра­ботающим отцом, матерью, занятой исключительно ведением домаш­него хозяйства, и двумя — или более — детьми. 70 млн американцев состояли в той или иной форме повторного брака. Некоторые авторы пишут о рождении семьи нового типа — семьи повторного брака (Ло-фас Ж., Сова Д., 1996). Примерно половина повторных браков в Аме­рике распадается (Clarke, 1995).

В настоящее время почти 40% всех заключаемых браков в США по­вторные, по крайней мере для одного из партнеров (Крайг Г., 2002). Семьи с детьми от предыдущего брака — явление не новое. Доля по­вторных браков в наши дни почти такая же, как в Европе и Соединен­ных Штатах XVII—XVIII веков. Но между теми временами и современ­ностью есть совершенное различие. Сейчас большинство смешанных семей образуется в результате последовательности «брак—развод—по­вторный брак». В прошлом же смешанные семьи в основном формиро-

вались в результате последовательности «брак—смерть супруга(и) — по­вторный брак» (Ihinger-Tallman, Pasley, 1987).

Различие между этими двумя типами смешанных семей заключа­ется, конечно, в наличии живого бывшего брачного партнера. Часто контакты с бывшим партнером продолжаются и могут включать в себя разделение опеки над детьми, финансовую поддержку и официальное посещение детей. В некоторых семьях бывшим супругам при таких контактах бывает трудно сохранять дистанцию, разрешать конфлик­ты и избегать ощущения, что один из них в чем-то отказывает другому (Крайг Г., 2002).

Наиболее часто наблюдаются два типа повторных браков:

1. Женитьба разведенного мужчины среднего или пожилого возра­ста на более молодой, свободной и бездетной женщине. Первоначаль­но отношения между ними формируются на комбинации «родительс­кого» и «детского» партнера, которые вполне совместимы. Дальней­шее развитие отношений зависит от того, сохраняется ли данный тип
отношений или же после некоторого периода времени, в течение ко­торого молодая жена развивается и созревает социально, она оставля­ет роль «детского» партнера и начинает проводить свою автономную
линию, претендовать на главенство в семье. Определенные проблемы
могут быть связаны с необходимостью материальной поддержки де­тей от первого брака, а также, в случае значительной разницы в возра­сте, возможно временное уменьшение половой активности мужчины,
которая постепенно возвращается к прежнему уровню.

2. Второй брак с разведенной женщиной, имеющей детей. В боль­шинстве случаев разведенными бывают оба партнера, причем разни­ца в возрасте обычно невелика. Оба были неудовлетворенны в первом
браке и в новый вступают с надеждой, что на этот раз супружеская
жизнь будет лучше. Они уже имеют поучительный опыт, стали менее
гибкими, медленнее меняют свои привычки. Жена приводит с собой
ребенка (или нескольких детей) от первого брака. Дети от первого брака
оказывают отрицательное влияние на согласие в новой семье (Кра-
тохвилС, 1991).

Как неродным родителям, так и их пасынкам и падчерицам, необ­ходимо время, чтобы приспособиться — узнать характер друг друга и проверить свои знания. Чтобы сделать это, отчимы и мачехи должны попытаться занять в жизни детей место, отличающееся от места род­ного отца и матери. Если они попытаются конкурировать с родными родителями ребенка, высока вероятность, что их постигнет неудача (Крайг Г., 2002).

По некоторым данным, мальчики, живущие с матерями, повторно вышедшими замуж, менее тревожны, более ориентированы на соци­альное поведение, проявляют больше когнитивных умений, чем сыновья одиноких матерей (Шнейдер Л. Б., 2000).

Вместе с тем исследования показывают, что в тех повторных браках, где отношения сложились не столь удачно, главную проблему состав­ляют взаимоотношения с детьми от предыдущего брака. Зачастую пер­вые годы повторного брака проходят в стрессовой, хаотичной обстанов­ке, но со временем отношения все же налаживаются (Райе Ф., 2000).

В то же время данные российского исследования говорят о небла­гополучии во многих сферах жизни смешанных семей. Часть мужчин-
отчимов воспринимают ребенка от первого брака матери как «помеху
в супружеской жизни». Так, 41,7% мужчин согласны с утверждением:
«Если бы у жены не было ребенка, брак был бы более благополучным»,
и 33% затрудняются ответить. Среди матерей согласных 24,2% и 30,3%
затрудняются ответить. Несогласием на это суждение ответили 48,5%
матерей и всего 25% отчимов. Отчимы значительно чаще, чем матери,
указывали на то, что «на общение с ребенком нет времени» (50% про­тив 21,2% у матерей). Они значительно больше, чем матери, соглашались с тем, что «все дети — эгоисты, они не думают о личной жизнидругого человека» (среди отчимов так ответили 90%, среди матерей,,состоящих в повторном браке — 55%).

При этом неженатые прежде и не имеющие детей мужчины пока­зывают большую готовность участвовать в воспитании ребенка; раз­веденные же мужчины, имеющие от прошлого брака родных детей, более сдержанны, не торопятся брать на себя воспитательную функ­цию и склонны дольше занимать позицию «чужака» в воспитании (Ар­наутова Е. П., 1997). По данным того же автора, до 20% детей раннего и дошкольного возраста, посещающих дошкольные учреждения Мос­квы, воспитываются матерью и отчимом.

По нашим данным, в части семей наличие нового мужа матери в части семей оказывается для детей более негативным фактором, чем «материнский брак», то есть фактическая неполная семья. Рождение ребенка (или детей) в новом браке делает старшего ребенка «лишним» и ведет к его безнадзорности, а в крайнем случае — к беспризорности и помещению в муниципальные учреждения для несовершеннолетних. Первенец как бы «не вписывается» в новую жизнь матери. В особен­ности это характерно для «гражданских браков», в большинстве кото­рых новый муж матери не спешит брать на себя ответственность за семью и ребенка жены, но в то же время отвлекает на себя большую

часть ее времени, требуя заботы. Значительная доля социальных си­рот, о которых вынуждено заботиться государство, имеет мать, про­живающую с гражданским мужем.

По данным американских авторов, мачехи сталкиваются с большим количеством проблем, чем отчимы, приспосабливаясь к своим новым ролям, им приходится преодолевать огромные трудности, чтобы до­стичь успеха — частично из-за существования стереотипа «злой маче­хи», а частично из-за того, что мачехи проводят с детьми больше вре­мени, чем отчимы (Крайг Г., 2002).

Особые проблемы могут возникать при повторных браках вдовцов и вдов. Если первый брак у супругов был спокойным и вполне благо­получным, иногда возникают подрывающие супружество тенденции сравнения второго партнера с первым. Воспоминания и нетактичные ссылки на пример умершего мужа могут вызывать напряжение и не­удовлетворенность. Подобные ситуации чаще встречаются в семьях, где мать приводит с собой детей от первого брака (Кратохвил С, 1991).

В целом вступившие в новый брак вдовы и вдовцы сообщают о бо­лее положительных отношениях друг с другом и с детьми в смешан­ной семье, чем ранее разведенные мачехи и отчимы (Ihinger—Tallman, Pasley, 1987).

Из практики психотерапии следует, что многие неразрешенные проблемы первых браков переходят в повторные (Харли У, 1992; Де-лис Д., 1995). Так, пациенты семейных консультаций, состоящие во втором браке, признавали, что им удалось бы сохранить первый брак, если бы они столь же серьезно работали над своими отношениями.

У невротиков, лице патологическими чертами характера или с вы­раженным фрустрационным комплексом (еще с детских лет) во вто­ром (и других) браке наблюдается тот же выбор партнера, отмечаются те же ошибки, которые привели к распаду первого брака. Например, женщина, которая развелась с мужем по причине его пристрастия к алкоголю, вновь выходит замуж за алкоголика. Муж, разведясь с же­ной-истеричкой, опять женится на истеричке. В этом случае муж (или жена) переносит типичное для него (или для нее) неадаптивное пове­дение из первого брака во второй, и отношения, которые привели к дисгармонии в первой семье, повторяются. Так, муж постоянно раз­дражает вторую жену (как и первую) невниманием, отсутствием инте­реса к домашним делам, придирчивостью, деспотичностью, вспыль­чивостью или ревностью. Жена же своей истеричностью, постоянны­ми замечаниями, причитаниями или театральными жалобами может, как и в первом браке, вызвать у мужа нежелание приходить домой.

Кроме того, партнеры, как правило, игнорируют собственную роль в возникновении конфликта, целиком сваливая вину на другого, как это было в прежнем браке. Исправление сложившейся ситуации тре­бует применения систематической групповой психотерапии.

Нормальные, адаптивные личности, по-видимому, чаще делают пра­вильные выводы из предыдущей неудачи, выбирают для второго брака более адекватного партнера или ведут себя более разумно и тактично.

Мужчина, имевший в первом браке излишне эмоциональную жену, постоянно требовавшую проявлений внимания к себе, для второго брака выбирает скромную, тихую женщину. Или же мужчина, имев­ший в первом браке слишком заботливую жену, от чрезмерной опеки которой он чувствовал себя ребенком, во второй раз выбирает женщи­ну, с которой у него устанавливаются симметричные товарищеские отношения, или даже несамостоятельную женщину, рассчитывающую на его защиту и заботу, что позволит ему поддерживать в себе ощуще­ние зрелости и чувство ответственности.

Иногда во втором браке возникает проблема, связанная с отличи­ем в поведении нового партнера (в сравнении с предыдущим). Чув­ства и мотивации могут быть амбивалентными. Например, женщина, вышедшая замуж во второй раз, говорит психотерапевту: «Мой второй муж — хороший человек, тихий и нежный, такой, какого я хотела. Первый муж был грубым и деспотичным, но это был мужик» (Кратох­вил С, 1991).

Преимущества второго брака по сравнению с первым заключается в том, что партнеры уже не рассчитывают на «вечную», романтичную лю­бовь и подходят к супружеству более рационально. Помня о той горечи, с которой нередко оканчивается первый брак, партнеры испытывают бла­годарность за все хорошее, что им представляет второй брак, они стара­ются сохранить его и активнее его оберегают (Кратохвил С, 1991).

Неродным родителям (по американским данным) часто удается создать семейную атмосферу любви, заботы и безопасности, иногда более удовлетворительную, чем напряженная атмосфера семьи перед разводом. Фактически большинство отчимов, мачех, их пасынков и падчериц постепенно успешно приспосабливаются к жизни в новой семье (Clingempeel, & Segal, 1986; Visher, & Visher, 1983).

Вероятность такого приспособления выше в тех смешанных семь­ях, которые создают новую социальную единицу, расширяющую спектр свойств биологической семьи детей, чтобы включить новые отноше­ния и стили общения, способы воспитания, методы решения проблем и х д. (Paernov, 1984; Pasley, & Ihinger-Tallman, 1989; Whiteside, 1989).

Литература

Андреева Т. В., Мусакина А. П. Социально-психологические особенности замужних и разведенных женщин /Ананьевские чтения-99. Тез. научн.-практ. конф. 26—28 окт. 1999. СПб., изд-во Санкт-Петербургского университета, 1999.

Арнаутова Е. П. Стабильность семьи, основанной на повторном браке // Семейная пси­хология и семейная психотерапия. № 2. 1997.

Ароне К. Развод: крах или новая жизнь? М.: Мирт, 1995.

Витек К. Проблемы супружеского благополучия. М., 1988.

Гайдис В. Человек после развода: (обзор американских публикаций 1978-1982 гг.) // Человек после развода. Вильнюс, 1985.

ДобсонД. Любовь на всю жизнь. М., 1991.

Кент М. Стратегия развода. СПб.: Лениздат, 1993.

Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний. М.: Медицина, 1991.

Крайг Г. Психология развития. 7-е международное издание. СПб.: Питер, М., Харьков, Минск, 2002.

ЛофасЖ., Сова Д. Повторный брак: дети и родители. СПб., 1996.

Молодежь: будущее России / Под ред. И. А. Ильинского, Б. А. Ручкина, П. И. Бабочки­на. М., 1995.

Навайтис Г. Психологические особенности распада супружеских отношений // Чело­век после развода / Под ред. Н. Я. Соловьева Вильнюс, 1985. с.72—75.

Психологическая помощь и консультирование в практической психологии / Под ред. М. К. Тутушкиной. СПб.: Дидактика Плюс, 1998.

Психология подростка. Психологическая энциклопедия / Под ред. Реана А. А. СПб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2003.

Соловьев Н. Развод. Почему? / Культура семейных отношений. М.: Знание, 1980.

Райе Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб.: Питер, 2000. 656 с.

Семья в России. Статистический сборник. Официальное издание. Госкомстат России. М., 1996.

Соловьев N. Человек в послеразводный период как предмет социо-логического иссле­дования // Человек после развода. Вильнюс, 1985.

Сысенко В. А. Супружеские конфликты. М., 1989.

Психология человека от рождения до смерти. // Под ред. Реана А. А.. СПб.: Прайм-Еврознак; Издательский Дом «Нева». М.: Олма-Пресс, 2001.

Salts С. Divorce process // Journ. of divorce. 1979. Vol. 2 (3).

ШнейдерЛ. Б. Психология семейных отношений. Курс лекций. М.: Апрель-Пресс, Изд-во Эксмо-Пресс, 2000. 512 с.

Spanier G., Casto R. Adjustment to separation and divorce // Journ. of divorce. 1979. Vol. 1, 2(3).

Тема XII

СЕМЬЯ

И СОЦИАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ

СОЦИАЛИЗАЦИЯ

Социализация — это «процесс вхождения индивида в социальную среду», «усвоения им социальных влияний», «приобщение его к сис­теме социальных связей» (Андреева Г. М., 1980, с. 335). Автор указы­вает, что существует проблема «разведения» понятий социализация, развития и воспитания. Если социализацию понимать только как про­цесс усвоения им социальных влияний, то по объему понятия «разви­тие личности» и «социализация» как бы совпадают, а акцент на актив­ность личности кажется значительно более четко представленным именно в идее «развития», а не «социализации» — здесь он как-то при­тушен, коль скоро в центре внимания — социальная среда и подчер­кивается направление ее ноздейстния наличность. Процесс же разви­тия ребенка немыслим без усвоения им системы социальных связей, отношений, вне включения в них.

Воспитание, по мнению Г. М. Андреевой, можно понимать в узком смысле слова — как «процесс целенаправленного воздействия на че­ловека со стороны субъекта воспитательного процесса с целью пере­дачи, привития ему определенной системы понятий, норм и т. д. Уда­рение здесь ставится на целенаправленность, планомерность процес­са воздействия» (тамже, с. 337). В этом случае социализация отличается по своему значению от процесса, описываемого термином «воспита­ние».

Ряд авторов придерживается именно такого понимания, при кото­ром социализация личности шире понятия «воспитание». Так, А. А. Ре-ан и Я. Л. Коломинский указывают, что воспитание, по существу, пред­ставляет собой управляемый и целенаправленный процесс социализа­ции (Реан А. А., Коломинский Я. Л., 1999). Авторы подчеркивают, что

не всегда в официальных институтах социализация имеет целенаправ­ленный характер. Возможно одновременное существование социали­зации и как целенаправленного, и как нерегулируемого процесса. Про­исходит не только закрепление определенных правил и норм, но и при­своение реально испытываемого или наблюдаемого опыта социального взаимодействия учителей и учеников как между собой, так и внутри социальной группы (с. 33).

Если же процесс воспитания понимать в расширительном смысле, когда субъектом воспитательного процесса является все общество или «вся жизнь», то различие между терминами исчезает (Андреева Г. М., 1980, 1996).

Социализация личности определяется как процесс становления личности путем освоения индивидом духовных ценностей, выработан­ных человечеством. Личность считается социализированной, если она научена думать и поступать в соответствии с возрастом, полом и соци­альной ситуацией.

Авторы подчеркивают активный характер социализации: «Социа­лизация — это двусторонний процесс, включающий в себя, с одной стороны, усвоение индивидом социального опыта путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей; с другой стороны (ча­сто недостаточно подчеркиваемой в исследованиях), процесс актив­ного воспроизводства системы социальных связей индивидом за счет его активной деятельности, активного включения в социальную сре­ду» (там же, с. 338). Человек не просто усваивает социальный опыт, но и преобразовывает его в собственные ценности, установки, ориента­ции (Андрева Г. М., 1980).

Социализация — это особый процесс включения ребенка в обще­ство, процесс и результат усвоения, активного воспроизводства инди­видом социального опыта. Он может происходить как стихийно, так и целенаправленно (воспитание) (Психология человека от рождения до смерти, 2001).

В соответствии с этим подходом воспитание понимается как раз­новидность социализации, которая происходит целенаправленно. Дей­ствительно, целый ряд социализаторов действуют, по сути, стихийно, и при этом косвенно. Это могут быть сверстники, друзья, знакомые и даже случайные люди, с которыми связано какое-нибудь неприятное событие (например, угроза нападения). Так, формирующее влияние на личность мальчика оказывает тренер по борьбе и сверстники-од­ноклассники, путем непреднамеренного навязывания своих норм, по­нимания жизни, манер поведения и даже своим обликом. Ряд элемен-

тов социальной среды может воздействовать как бы пассивно — это может быть эстетика городской среды или наоборот, антиэстетика сва­лок и дворов, где ребенок проводит свое время.

«Воспитание есть процесс социальный в самом широком смысле. Воспитывает все: люди, вещи, явления, но, прежде всего и больше все­го, — люди. Из них на первом месте — родители и педагоги. Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, каждое из которых неизменно разви­вается, переплетается с другими отношениями, усложняется физичес­ким и нравственным ростом самого ребенка.

Весь этот «хаос» не поддается как будто никакому учету, тем не ме­нее он создает в каждый момент определенные изменения в личности ребенка. Направить это развитие и руководить им — задача воспита­теля» (Макаренко А. С, 1981, с. 12).

Б. Г. Ананьев рассматривал социализацию расширительно как дву­направленный процесс, означающий становление человека как лич­ности и как субъекта деятельности. Конечная цель подобной социа­лизации заключается в формировании индивидуальности.

Выделяют пять сторон социализации:

1) формирование знаний о людях, обществе и о себе;

2) выработка навыков практической деятельности;

3) выработка норм, ролей, позиций;

4) выработка аттитюдов, ценностных ориентации;

5) включение в практическую деятельность.

Стадии социализации

Г. М. Андреева указывает на существование трех стадий социализа­ции: дотрудовую, трудовую и послетрудовую.

Дотрудовая стадия охватывает весь период жични человека от на­чала трудовой деятельности. Эта стадия делится на два периода: а) ран­няя социализация, охватывающая время от рождения ребенка до по­ступления его в школу, б) стадия обучения.

Трудовая стадия социализации охватывает период зрелости челове­ка. Стадия теоретического исследования социализации в этот период практически отсутствует (Андреева Г. М., 1980).

Предпринимались попытки исследования творческого становления личности на выборке архитекторов на дотрудовой и трудовой стадиях (Андреева Т. В., 1989).

Послетрудовая стадия социализации. С точки зрения той схемы, ко­торая описывает процесс социализации в социальной психологии; пожилой возраст рассматривается как возраст, вносящий существен­ный вклад в воспроизводство социального опыта. Вопрос возникает лишь об изменении типа активности в этот период. «Пожилой чело­век ставится перед альтернативой выбора дальнейшей жизни либо по пути сохранения себя как индивида, либо по пути сохранения себя как личности и субъекта деятельности. В том и другом случае вопрос сто­ит о дальнейшем личностном самоопределении, выборе стратегии жизненного пути, поисках смысла жизни» (Кулешова Л. Н., 2001, с. 257).

На всех стадиях социализации общество оказывает на нее воздей­ствие или непосредственно, или через группу. Те конкретные группы, в которых личность приобщается к системам норм и ценностей и ко­торые выступают своеобразными трансляторами социального опыта, получили название институтов социализации (институт — в смысле естественного отношения между лицами) (Андреева Г. М.).

Институты социализации

На дотрудовой стадии выделяют следующие институты социализа­ции: семья, дошкольные детские учреждения, школа, различные внешкольные образовательные учреждения. Семья традиционно рас­сматривалась в системе психоаналитических теорий как единствен­ный институт социализации. Дошкольные детские учреждения, как указывает Г. М. Андреева, до последнего времени не «получили прав гражданства в социальной психологии» (там же, 349). Объяснением этому служит утверждение о том, что социальная психология имеет дело с группами, где функционирует развитая личность, и поэтому вся область групп, связанных именно со становлением личности, выпада­ет из ее анализа. Однако в настоящее время сделан существенный про­рыв в этой области, например, изданием книги двух ведущих пси­хологов и педагогов страны — Я. Л. Коломинского и А. А. Реана «Социальная педагогическая психология», в которой проблемы взаи­моотношений учащихся, взаимодействия учителя и школьника рас­смотрены в рамках нового направления — одновременно и социаль­но-психологического, и педагогико-психологического. В нашей рабо­те, посвященной творческому становлению личности, в качестве институтов социализации наряду с семьей и школой рассматривались

дошкольные детские учреждения (кружки, секции, детские сады) и внешкольные детские организации (ДПШ, музыкальные, художествен­ные, спортивные школы, театральные студии и т. д. как дополнитель­ное образование) (АндрееваТ. В., 1989, 1996).

А. И. Антонов и В. М. Медков указывают, что «семейная социали­зация может пониматься двояко: как, с одной стороны, подготовка к будущим семейным ролям, и, с другой стороны, — как влияние, ока­зываемое семьей на формированние социально компетентной, зрелой личности» (Антонова. И., Медков В. М., 1996, с. 124).

Институтами социализации на трудовой стадии являются трудовые коллективы, общественные группы (например, разного рода клубы и союзы — спортивные, туристические, оздоровительные, творческие), церковь.

Семью не принято рассматривать как институт социализации на трудовой стадии, однако на основании ряда психологических работ можно утверждать, что семья продолжает оставаться институтом со­циализации личности: во-первых, в качестве родительской семьи, так как по ее модели люди выстраивают собственную семью (Кратохвил С, Ричардсон Р., Дымнова Т. И., Захаров А. И.), а также в смысле ее вли­яния на особенности творческого становления, направленности ин­тересов и активности личности и ее жизненного пути в целом (Анд­реева Т. В., 1989, 1997, 1999); во-вторых, институтом социализации личности в зрелом возрасте является и собственная семья, которую создает человек на дотрудовой стадии (вуз) или в период трудовой ста­дии социализации. Несомненно, что семья (супруги, дети, другие род­ственники) оказывает влияние на формирование личности: становле­ние характера, изменения ценностей, ведущих приоритетов (Алеши-наЮ. Е., 1994), зрелости личности (Громыко М. М., 1991). Столетиями вступление в брак и успешная жизнь в семье рассматривались как со­ставляющие зрелости человека, а затянувшееся холостячество и друж­ба с более молодыми людьми — как то, что не вызывало уважения (Бе­лов В. И., Громыко М. М., 1991). Наши исследования сельских семей показали, что семья может выступать для молодых мужчин и средством коррекции личности, и, несомненно, успешной социализации на ста­дии взрослости (трудовой стадии социализации) даже при негативном «старте» в юности и молодости (сиротство, безнадзорность, нетрезвый образ жизни).

Вопрос об институтах социализации на послетрудовой стадии, по замечанию Г. М. Андреевой, является таким же спорным, как и сама эта стадия. Предположительно автор называет общественные органи-

зации, в которых участвуют пенсионеры, но замечает, что вопрос об институтах еще предстоит исследовать. В последнее время появились публикации, касающиеся пожилых людей, которые, по сути, называ­ют социализаторами церковь (Кааринен К., Фурман Д. Е., 1997; Но­викова Л. Г., 1998), семью в продолжении ее развития — внуков и вза­имодействия с ними как фактор обретения нового смысла жизни (Пан-кова Л. М., 1998). Это ли не социализация — становление более зрелого, мудрого человека?

Существуют и «институты десоциализации» (термин, употребляе­мый Андреевой Г. М.) в виде преступных групп, групп с алкогольной зависимостью, наркоманов и т. д.

На роль семьи в социализации личности указывали Т. Парсонс и Р. Бейлз (Parsons Т., Bales R., 1955), Дж. Мид (Mead G. Н., 1934), Кон И. С. (1989), МуздыбаевК. (1983). Кон отмечал, что семья как фак­тор социализации несколько потеснилась другими институтами — прежде всего, сообществом сверстников, однако при этом не утратила своей роли.

Семейная социализация

Отмеченная А. А. Реаном и Я. Л. Коломинским возможность одно­временного существования социализации и как целенаправленного, и как нерегулируемого процесса относится и к социализации в семье. Формирование ребенка в семье происходит не только в результате це­ленаправленного воздействия взрослых (воспитания), но и в резуль­тате наблюдения за поведением всех членов семьи. Социальный опыт формирующейся личности обогащается и при общении с прародите­лями, и при конфликтах с младшей сестрой, и в результате подража­ния старшему брату. При этом не все из перенятого и впитанного опы­та ребенка может соответствовать представлениям его родителей о желаемом поведении, как и не все модели поведения, взятые собствен­но от матери и отца, соответствуют их призывам и требованиям к ре­бенку (сформулированным целям). Ребенок (подросток) впитывает и неосознаваемые родителями формы их поведения, отношения к дру­гим и к себе.

Факторы влияния семьи на социализацию личности можно пред­ставить таким образом:

1) состав семьи или, в более точном смысле, структура семьи как единство функционирования ее членов;

2) позиция ребенка в семье — включает его роли в семье, которые
могут быть при внешнем сходстве (жизнь в семье) совершенно раз­
личны — например, ребенок является внуком двух бабушек, сыном
своих родителей, состоящих в браке, но сам никому не является бра­
том. Либо: он является внуком бабушки и дедушки, которых посе­
щает в деревне, сыном своей матери и пасынком приходящего отчи­
ма (сожителя матери), младшим братом по отношению к сестре и
старшим братом по отношению к брату. Формирование в семье ока­
зывается различным объективно, даже если мы не вдаемся в рассуж­
дения о стилях воспитания. Опыт единственного ребенка в полной
семье отличен от опыта ребенка, являющегося одновременно стар­
шим по отношению к брату и младшим по отношению к сестре в ма­
теринской семье;

3) основные (реальные) воспитатели-социализаторы, то есть те чле­
ны семьи, которые оказали наибольшее влияние на развитие ребенка
благодаря основному уходу за ним, и те, кто был наиболее авторите­
тен для ребенка, то есть те из близких людей, на кого он хотел бы боль­
ше походить;

4) стиль воспитания в семье — можно рассматривать как преобла­
дающий стиль основного воспитателя-социализатора (например, ма­
тери) и вспомогательных социализаторов (бабушки, отца, деда, сиб­
лингов);

5) собственно личностный, нравственный и творческий потен­
циал семьи. Вся совокупность позитивных человеческих качеств
взрослых членов семьи — нравственных, волевых (наличие-отсут­
ствие лидерских качеств, мужественности, способности постоять за
себя и за детей), эмоциональных (теплота-холодность в отношени­
ях между людьми), интеллектуальных (уровень развития интеллек­
та старших), культурных (образование, особенности культуры, в том
числе этнические особенности), познавательных и творческих осо­
бенностей.

О соотношении социализации в семье и семейного воспитания —
известный русский педагог, писатель А. Н. Острогорский подметил:
«Родители воспитывают, а дети воспитываются той семейной жизнью,
какая складывается намеренно или ненамеренно. Семья может жить
дружно, относиться дружелюбно к чужим людям, — но может и ссо­
риться, злобствовать, проявлять черствость, недоброжелательство не
только к посторонним, но и к своим близким (цит. по: Остров­
ская Л. Ф.,с. 107).                              .                                   _1<:

Структура семьи

Структура семьи — это состав семьи и ее членов, а также совокупность их взаимоотношений (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 2001). Под структурой семьи также понимают способ обеспечения ее единства и функционирования как социального института (Харчев А. Г., 1964, с. 55).

Для того чтобы дети могли полностью развить и проявить свои спо­собности, они должны расти в отзывчивом социальном окружении. Это становится особенно очевидным, если сравнить достижения де­тей, воспитывавшихся в нормальной семейной обстановке, с детьми, выросшими в сиротских приютах. Условия развития каждого ребенка можно разместить на непрерывной шкале, начиная от наиболее опти­мальных и заканчивая крайне неблагоприятными (такими, которые существуют, например, в сиротских приютах). Естественно, чем хуже условия, в которых растет ребенок, тем больше отклоняется от нормы его развитие (Крайг Г., с. 287).

«Люди, не испытавшие в детстве родительской и семейной любви, с возрастом становились несчастными. Не зря вдовство и сиротство издревле считалось большим и непоправимым горем. Обидеть сироту или вдову означало совершить один из самых смертных грехов. Выра­стая и становясь на ноги, сироты делались обычными мирянами, но рана сиротства никогда не зарастала в сердце каждого из них» (Бе­лов В. И., 1982, с. 112).

И. С. Кон указывает, что значение семьи как первичной ячейки обще­ства и важнейшего фактора социализации трудно преувеличить. Разго­воры об отмирании семьи не учитывают трех важнейших обстоятельств. Во-первых, только непосредственная родительская ласка и забота могут обеспечить то эмоциональное тепло, в котором так нуждается ребенок, особенно в первые годы жизни. Во-вторых, семья представляет собой первичную группу, в которой осуществляется интимный контакт не только детей и родителей, но и детей различных возрастов между собой. В семье дети постепенно приобщаются к сложному миру взрослых. Автор указы­вает, что воспитанники даже самых лучших дошкольных детдомов отста­ют в некоторых аспектах от детей того же возраста, воспитывающихся в семье. По мнению И. С. Кона, причина кроется в том, что они практи­чески изолированы от откровенных разговоров взрослых и это затрудня­ет их ознакомление с некоторыми сторонами жизни: отношения между взрослыми на работе, цена денег и т. д. В-третьих, родительские чувства и забота о детях — естественные человеческие чувства, обогащающие ин­дивида как личность (Кон И. С, 1991).