Буддизм «большой колесницы». Чань и Дзэн — буддизм.

Махаяна — широкий путь спасения. В махаяне допускалась возможность обретения нирваны и мирянином, соблюдающим обеты духовного совершенствования под руководством сострадательного бодхисаттвы. В отличие от монахов мирянам давался более упро­щенный этический кодекс поведения. Он сводился к соблюдению пя­ти заповедей: 1) воздерживайся от убийства; 2) воздерживайся от воровства; 3) воздерживайся от прелюбодеяний; 4) воздерживайся от лжи; 5)'воздерживайся от возбуждающих напитков. Вместе с тем, в махаяне получила большое развитие культовая практика.

Бодхисаттвы наделяются особой сверхъестественной силой, выступают в качестве заступников и покровителей, они способны от­кликаться на любовь и молитвы. А это значит, молитвы, как один из важных элементов культовой системы, получают в махаяне наибо­лее широкое распространение.

Одним из крупнейших регионов распространения буддизма является Китай. Буддизм проник в Китай в I в. н. э. Период наивыс­шего расцвета буддизма в Китае приходится на VI—Х вв. н. э.Буд­дизм в Китае получает свое распространение в виде махаяны. Ма­хаяна была гораздо доступнее для понимания простого человека и содержала в своем учении ряд моментов, которые оказались более привлекательны для широких масс. Так, если в учении хинояны нир­вана выступает как субъективное переживание, внутренняя реаль­ность, то в махаяне вводится представление о мировой нирване, ко­торая называется мировым телом Будды или просто природой Буд­ды. Эта природа Будды представляется как великая пустота (шуньята). Махаянская вера в просветляющую пустоту и стала од­ним из краеугольных камней китайского буддизма.

Китайский буддизм получил названиечань-буддизм. Слово «чань». По преданию чань-буддизм принес в Китай буддийский проповедник Бодхидхарма в VI в. н. э.

Чань-буддизм в какой-то мере созвучен даосизму. Их объеди­няет понимание главной цели религиозной жизни — освобождения как процесса внутреннего слияния человека с миром, вплоть до отка­за от своего собственного «Я», а формой осуществления такого слия­ния выступает недеяние, в котором, по мнению этих двух религиозно-философских учений, реализуется истинная природа человека. На основе восприятия идей даосизма учение махаяны в форме чань-буддизма значительно меняет трактовку медитации. Медитация ос­мысливается как внутреннее сосредоточение, погружение в мир соб­ственного «Я».

Таким образом, с точки зрения чань-буддизма, достичь про­светления — значит воссоединиться с изначальной и всеобъемлю­щей природой Будды, а для этого вовсе не требуется изнурительная сидячая медитация, или бесконечное повторение священных текс­тов. Последователь чань-буддизма исходит из установки: Если Буд­да уже есть внутри нас и тогда нужны не специальные усилия, или в нас нет Будды, и тогда все усилия бесполезны. Поэтому главной фор­мой обретения Будды являетсянедеяние.

Еще одна важная особенность чань-буддизма состоит в том, что его последователи не рассматривают в качестве конечной цели религиозной жизни достижение нирваны в том смысле, как это име­ет в виду Сиддхартха Гаутама и его последователи — сторонники хинаяны. Главной целью чань-буддиста является достижение про­светления в форме озарения. В хинаяне это лишь подготовительная стадия в нирване, одна из ступеней на пути к абсолютному покою. Для чань-буддиста это конечная стадия религиозной жизни, тот идеал, к которому он стремится.

 Дзэн — буддизм.

       Возникло это течение в форме эзотерической секты. Название «чань» произошло от санскритского «дхиана» (сосредоточение, медитация

        Легенда повествует, что чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии в начале VI в. знаменитый патриарх индийского буддизма Бодхидхарма. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора У-ди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бодхидхарма будто бы ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После этого патриарх покинул разочаровавшегося в нем У-ди, удалился с группой последователей и положил начало новой секте – чань.

Это легендарное предание обычно подвергают сомнению, считая, что ранний этап истории секты теряется в веках, тогда как подлинная и документированная ее история начиналась с VII в., когда после смерти пятого патриарха, имевшего свыше 500 последователей, секта распалась на северную и юную ветви. Звание шестого патриарха стали оспаривать двое – Шэнь-сю, бывший сторонником традиционной точки зрения, согласно которой просветление – это закономерный результат длительных усилий и напряженных раздумий в процессе меди-тации, и Хуэй-нэн, противопоставивший этому каноническому тезису идею о внезапном озарении в результате интуитивного толчка. Вскоре более каноническая северная ветвь пришла в упадок и практически заглохла, а идеи Хуэй-нэна, нашедшие отражение в известной «Сутре шестого патриарха», стали осно-вой для последующего развития секты в ее китайском (чань) и японском (дзэн) вариантах.

Чань-буддизм был плотью от плоти Китая, так что многие авторитетные специалисты считают его китайской реакцией на индийский буддизм. Действительно, учению чань были присущи трезвость и рационализм китайцев, которые оказались напластованы на глубочайшую мистику брахманизма и буддизма. Начать с того, что чань-буддизм низвергал все канонические буддийские ценности. Не следует стремиться к туманной нирване, учил он, едва ли там, да и вообще в будущем кого-нибудь ожидает что-либо заманчивое.

Надо обратить свои взоры к жизни, научиться жить, причем жить именно сейчас, сегодня, пока ты жив, пока ты можешь взять от жизни то, что в ней есть. Казалось бы, это – рационалистический эгоизм, гедо-низм, вообще не имеющий отношения к религиозной мысли и к этическим идеалам.Как бы воскресив в китайской мысли идеи раннего философского даосизма и многократно обогатив эти идеи за счет неисчерпаемых глубин индийской мистики, он призывал своих последователей не стремиться вперед, не искать Истину и не пытаться достичь нирваны или стать Буддой. Все это прах и суета. Главное в том, что Истина и Будда всегда с тобой, они – вокруг тебя, надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Буд-да вокруг и во всем – в пении птиц, в нежном шелесте листвы, в дивной красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера, в сказочной красоте природы, в разумной сдержанности церемониала, в очищающей и просветляющей силе медитации, наконец, в радости труда, в скромном величии простой физической работы. Кто не видит Будды и Истины во всем этом, тот не сможет найти их ни на небе, ни в раю, ни сегодня, ни в отдаленном будущем. Словом, нужно уметь жить, познавать жизнь, радоваться ей, воспринимать ее во всем ее богатстве, многообразии и красоте.

Чань-буддизм ставил в центр своего внимания свободного от обязанностей и привязанностей человека, готового отрешиться от мирских забот и посвятить всего себя умению и искусству жить, но жить только для себя (в этом индийская традиция в чань-буддизме решительно восторжествовала над китайской). Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто, для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чань гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины.

Однако и подготовленному человеку не гарантировано, что он постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа. В практике чань- и дзэн-буддизма обычно использовали различные методы искусственного стимулирования внезапного прозрения – резкие окрики, толчки, даже удары, которые неожиданно обрушивались на погруженного в транс и задумавшегося, ушедшего в себя человека. Считалось, что в этот момент человек должен особенно остро среагировать на внешнее раздражение и что именно в этот момент он может получить интуитивный толчок, на него может снизойти озарение, просветление.

В качестве средства стимулирования мысли, поиска, напряженной работы мозга чань-буддизм широко использовал практику загадок (гунъань, яп. коан). Готовясь к посвящению в мастера, он должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.

Еще одним важным и парадоксальным методом поиска Истины и подготовки посвященного к озарению, к интуитивному толчку были диалоги-вэньда (яп. мондо) между мастером и его учеником. В процессе этого диалога, когда обе стороны обменивались друг с другом лишь краткими репликами, зачастую внешне почти лишенными смысла, значение имели не столько сами слова, сколько общий контекст, даже внутренний подтекст диалога. Мастер и ученик вначале как бы настраивались с помощью случайных взаимных сигналов на общую волну, а затем, задав друг другу тон и код беседы, они начинали диалог. Цель его – вызвать в сознании настроенного на волну мастера ученика определенные ассоциации, резонанс, что, в свою очередь, служило подготовке ученика к восприятию интуитивного толчка, озарения, просветления.

Синтоизм.

Синтоизм сложился в 6 – 7 вв. Термин «синто» появился в Средневековье. Верховным божеством стала «солнечная» богиня Амотерасу, «создавшая» японские острова, она прародительница Ниниги, отправившегося на землю и положившего начало «божественной» императорской династии.

Первостепенное значение для древнего японца имели родовые божества – «удзигами». В их функции входила охрана рода, покровительство жизни и разнообразной деятельности его членов. Помимо родовых божеств большое значение имели божества – повелители природных стихий. Любая гора, лес, холм, река имели своего ками – бога-охранителя, сила действия которого распространялась именно на этот район и, как правило, здесь превышала возможности главных божеств синтоистического пантеона.

В культе богини Аматэрасу три "божественные" регалии - зеркало, меч и яшмовые подвески. Возникла также приспособленная к жизненной практике трактовка регалий как символов важнейших добродетелей: зеркало - символ честности, яшмовые подвески - сострадания, меч - мудрости.

Наивысшее воплощение этих качеств приписывалось личности императора. Главным синтоистским храмовым комплексом стало святилище в Исэ - Исэ дзингу (основано, по-видимому, в конце VII в.). Исэ дзингу считается, святилищем Аматэрасу, где отправляется ее культ как верховного божества и божества-прародителя императорского дома, а через него и всех японцев.

Синкретизация. В конце V - начале VI в. в Центральной Японии усилилась, борьба между главами родов за влияние в общеплеменном объединении. Наибольшего обострения междоусобная борьба достигла во взаимоотношениях родов Сога и коалиции военного клана Мононобэ с жреческим - Накатоми. В стремлении к власти Сога использовали иноземную религию - буддизм. В 538 г. посольство корейского королевства Пэкче, прибывшее в Ямато, преподнесло царю несколько буддийских сутр и статую основателя буддизма Шакья-Муни, однако сведения о буддизме были известны населению Ямато гораздо раньше. В стране распространялось и конфуцианство. Стремлению к власти родовых кланов в полной мере соответствовала этическая программа конфуцианства с ее четким иерархическим делением общества и строгой фиксацией в нем места и обязанностей каждого.

Конфуцианские идеи были широко использованы при конкретном воспроизведении на японской почве заимствованных с материка государственных институтов, но в борьбе за власть для Cora приоритет приобрел буддизм. После победы дома Сога в 587 г. Начинается широкое распространение буддизма, строятся многочисленные буддийские монастыри и храмы, им предоставляются земли, рабы, выделяются значительные средства из казны. Будды и бодхисаттвы наделялись теми же магическими свойствами, что и ками, к ним обращались с конкретными просьбами: исцелить от болезней, послать богатый урожай и т, д. В обширном пантеоне синтоизма к этому времени появилось деление богов на "небесных и земных", отражающее стремление царей Ямато укрепить свой религиозный престиж: "небесные" боги, проживающие в "Небесной-стране", объявлялись прародителями царского дома, "земные" - прародителями завоеванных, подчиненных родов. Будды и бодхисаттвы естественно вошли в этот пантеон как новые боги. В то же время сфера отношений разных слоев населения и природы принадлежала синто. Синто, возникшее как религиозная практика земледельческой общины, было отражением коллективных воззрений и просьб. Местные верования и буддизм поделили между собой жизненную практику японца: светлые радостные события - рождение, вступление в брак - остались в ведении родовых богов, возглавляемых "солнечной" богиней Аматэрасу; смерть, трактуемая синто как скверна, взял под защиту буддизм, представив концепцию "возрождения", "спасения в раю Будды". .Так постепенно происходило слияние двух религий - синкретизм.

Способом поддержки взаимодействия двух религий были правительственные указы о местных ками - как защитниках буддийских божеств. По указу Сётоку происходит соединение синтоистского и буддийского ритуалов даже в такой главной и сокровенной церемонии, как "вкушение плодов нового урожая", на нее приглашаются буддийские монахи.

       Этапом развития синто стало возникновение концепции "Исэ синто", главной целью которой было укрепление культа императора. Одной из причин появления этой концепции явилось усиление авторитета и влияние святилищ, особенно Исэ дзингу, в период и после монгольского нашествия . Тогда небывало возрос культ "обитавшей" в Исэ "прародительницы" императорского дома Аматэрасу. Развитие "Исэ синто" во второй половине XVI в. привело к возникновению нового культа, допускающего обожествление какого-то лица при жизни, при этом основанием была не принадлежность к императорскому роду, а крупные политические и общественные деяния. Это отражало общую ситуацию в стране, сложившуюся еще в конце XII в., когда к власти пришло военно-феодальное дворянство (самураи), фактически сделавшее власть императорского дома номинальной, ограничив ее сферой культа синто. Феодальный диктатор Ода Нобунага (1533 - 1572), боровшийся за объединение страны, объявил себя богом и потребовал поклонения себе как ками.

По завещанию сегуна (главы военно-феодального правления) Токугава Изясу надлежало построить несколько святилищ и часовню для поклонения его духу. В период правления токугавской династии различные течения конфуцианства обогащали синто этическими идеями, создавая широкую основу для активизации синто - конфуцианского синкретизма.

Возрождалась забытая мудрость древнего "Пути" - "мити" (кит. "дао") Японии, восстанавливался "синто

древности" ("фукко синто"). Идеи защиты императора, реставрации императорской власти стали идеологической основой оппозиционного движения за свержение системы сёгуната. Открытие страны в середине XIX в. после двух с половиной веков затворничества и появление иностранцев, поток западной культуры, хлынувший в страну, углубили кризис феодального общества и ухудшили положение большинства населения.

Многотысячные выступления против сёгуната были начаты паломниками в синтоистские святилища осенью 1867 г. и стали первым этапом буржуазной революции Мэйдзи (1867-1868). Завершение борьбы, приведшей к крушению системы сёгуната и реставрации императорской власти, означало выбор нового пути - модернизацию страны, трансформацию всей общественной жизни, в том числе и сферы религиозного сознания. Однако для выполнения поставленных задач новым правительственным органам приходилось считаться с исторически сложившейся традиционной структурой национального общественного организма, в том числе и спецификой самобытной культуры. В марте 1868 г. был опубликован указ о возвращении к единству системы религиозного ритуала и управления государственными делами. Был восстановлен дзингикан - Управление по делам небесных и земных богов; 660 год до н. э. – дата восшествия на престол императора мифологического периода японской истории Дзимму - объявлен началом летоисчисления от "основания Японской империи". Одновременно для повышения религиозного и политического авторитета императорского дома стала восстанавливаться древняя синтоистская обрядность. Культ императора - тэнноизм - стал центром государственного синто, фактически заменившего множество богов одним "живым богом". Теоретическим обоснованием тэнноизма стал сложный комплекс понятий - "кокутай".

       Компоненты кокутай - это "божественное" происхождение японцев и их государства, непрерывность в веках императорской династии, национальная самобытность, воплощающаяся в особом характере японца с его моральными добродетелями, верноподданностью и сыновней почтительностью.

В целом комплекс государственного синто включал: династийный синто, являвшийся достоянием императорской семьи; тэнноизм -культ императора; храмовый - в котором существенно почитание как общеяпонских, так и локальных богов; домашний - с камиданом -миниатюрным аналогом храмового места священнодействия. После поражения Японии во второй мировой войне в условиях общедемократического подъема началось осуществление курса демократизации страны. Предпринимались меры по искоренению милитаризма и тэнноизма. В 1946 г., в новогоднем обращении к народу, император Хирохито отрекся от божественного происхождения.

Были проведены прогрессивные реформы в системе образования, отменено "моральное воспитание" в школах, опиравшееся на культ императора. Конституция 1947 г. изменила статус императора, теперь он

объявлялся "символом государства и единства нации". Однако положение государственного синто не было кардинально изменено. Основным направлением политики возрождения тэнноизма становятся попытки восстановить синтоизм в статусе государственной религии. В 1946 г. высшим синтоистским руководством была создана Ассоциация синтоистских святилищ - Дзиндзя хонтё, которая позволила сохранить единую централизованную систему управления святилищами. В Ассоциацию вошла значительная их часть - более 78 тысяч. Это позволило добиться передачи в собственность святилищ занимаемых ими обширных земельных участков, которые ранее в большинстве случаев принадлежали государству. Уже в 1952 г. обрядность императорского двора приобрела характер официальных государственных церемоний. Были проведены как государственный акт синтоистские церемонии возведения Акихито (сына правящего императора Хирохито) в сан наследника престола и его свадьба в 1959 г. Не менее важным этапом укрепления идеи государственного синто стало возрождение обараи - обряда великого очищения от скверны всей японской нации. Символическое участие

в обряде высшего религиозного лица государства подчеркивало единство национальной религии и императорской власти. В 1966 г. восстановлен отмененный конституцией 1947 г. Праздник "кигэнсэцу" - день основания государства, который отмечается ежегодно 11 февраля. В школьные учебники была вновь включена мифологическая эра истории со сведениями о "божественном" происхождении императорской династии и народа. Особое место в стремлении восстановить тэнноизм занимает храм Ясукуни, построенный в 1868 г. в Киото в честь воинов, павших за императора, и после буржуазной революции перенесенный в Токио. Святилище находилось в ведении министерства армии и военно-морского флота. В 1969 г. на основе Ассоциации синтоистских святилищ была создана Синтоистская политическая лига - организация, которая впервые после ликвидации государственного синто открыто ставила политическую задачу участия в управлении государством. В январе 1989 г. скончался император Хирохито. Система синто определяла весь разнообразный комплекс церемоний в ритуале престолонаследования.   

       Вручение "божественных регалий", государственной и императорской печати, первый прием императором высокопоставленных должностных лиц по решению правительства были проведены не только как сугубо

религиозные церемонии, но и как государственный акт.