Каковы формы «культурного» сопротивления?

Культурное сопротивление - часть, и при том неотъемлемая часть, политического сопротивления. Если мы сознательно принимаем (или восстанавливаем) определенные культурные ценности, которыми пренебрегали или в которых сомневались, делая это, чтобы протестовать против навязывания культурных ценностей сильными тем, кто слабее, _то мы уверены, что мы усиливаем слабых в их политической борьбе в рамках данного государства и в рамках миросистемы в целом.

Конечно же, можно попытаться проложить иной курс. Можно двигаться в направлении к анархии или либертарианизму как стратегии. Можно доказывать, что единственным способом культурного сопротивления, единственным способом культурного утверждения, обладающим какой-то ценностью, являются действия в качестве/гапс-агеиг¹ противостояния индивида массе (всем массам, любой массе). И это, разумеется, было испытано, и не раз — будь то в форме так называемого искусства ради искусства, или в форме ухода в жизнь маленьких общин, или в форме нигилизма, или в форме шизофрении. Мы не должны упускать из виду эти различные формы сопротивления.

Эти способы в свою очередь сталкиваются с трудностями. Поскольку индивидуалистические способы требуют меньшей социальной организации, носители культурной власти могут (и действительно так поступают) относиться к ним либо с пренебрежением, как к чему-то не заслуживающему внимания, либо суровым подавлением, на которое трудно ответить именно из-за отсутствия социальной организации.

Я скептически отношусь к возможности, что мы сможем отыскать наш путь, взыскуя очищенной всемирной культуры. Но я столь же скептически отношусь к попыткам увидеть в приверженности национальной, или этнической, или любой иной партикуляристской культуре нечто большее, чем костыль. Костыли - вовсе не глупость. Они часто нужны нам, чтобы восстановить нашу целостность, но костыли - по определению переходный и преходящий феномен.

Формы культуротворчества и их взаимосвязь

(Вопрос № 58 канд. экз.)

Тексты для обязательной проработки

Авторский текст // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 728-779.

Почему растущая автономизация и отчужденность друг от друга форм культуротворчества свидетельствуют о кризисе культуры современного техногенного общества?

На первый взгляд кажется, что формы культуротворчества — наука мораль, религия и искусство - в обособленном друг от друга виде существовали всегда, и процесс углубления этого обособления является лишь следствием их самостоятельного развития. На самом деле, как показывает Ю. Хабермасв своей знаменитой статье «Модерн — незавершенный проект», появление обособленных друг от друга и самостоятельно развивающихся форм культуротворчества является следствием разложения метафизики как типа философского мышления, характерного для домодерного состояния европейского общества.

Процесс обособления форм культуротворчества был впервые в европейской философии отмечен Ж.-Ж. Руссо, который в своем «Рассуждении по вопросу: способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов»

показал, что прогресс в области научного познания и развитие искусства совсем не обязательно приводят к прогрессу и развитию в области морали и нравственных отношений между людьми. Но окончательно закрепил в теоретической мысли обособление друг от друга основных форм культуротворчества И. Кант. В своих знаменитых «Критиках...» Кант пришел к выводу о том, что области науки, морали и искусства отличны друг от друга постольку, поскольку они связаны с различными формами мыслительной деятельности человека: теоретическим (или чистым) разумом, практическим разумом и способностью суждения. Тем самым Кант окончательно санкционировал четкие границы этих сфер культуротворчества и их автономное развитие. Последнюю грандиозную попытку построить метафизическую систему на основе диалектической взаимосвязи различных форм мыслительной деятельности человека и в то же время создать единую основу для развития всех форм культуротворчества предпринял Г.В.Ф. Гегель. Провал этой попытки Гегеля окончательно подорвал уверенность философов в том, что можно найти некую единую основу для развития форм культуротворчества.

В свое время К. Маркс показал, что диалектика понятийного мышления Гегеля явилась отражением диалектики социальных отношений. Поэтому, с точки зрения К. Маркса, преодоление противоречий реальной жизни путем диалектического синтеза понятий абсолютного разума лишь выявляет идеалистический характер философии Гегеля. Развивая мысль Маркса, Э.В. Ильенков приходит к выводу о том, что обособление форм культуротворчества и превращение этой обособленности в условиях XX в. в такие уродливые явления современной культуры, как сциентизм и поэтизм связаны, прежде всего, с формированием в Европе эпохи Нового времени определенного типа социальных отношений, приводящих к отчуждению человека от продуктов его собственной деятельности, и к тому, что эти продукты, в том числе Наука, Мораль и Искусство становятся чем-то обособленным и противостоящим как друг другу, так и повседневной жизни человека.

Однако, как показывает другой выдающийся мыслитель М.М. Бахтин, глубинные связи между истиной (наукой), добром (моралью) и красотой (искусством), определяемые единством творческой деятельности человека, не только сохраняются и развиваются в современном общественном сознании, но и необходимы для развития каждой из форм культуротворчества.