О том, что иногда лучше быть лягушкой, чем королем, и гоблином, чем человеком, или продолжение бала

Шрек и Фиона, которые были ближе всех к исчезнувшему королю, сделали несколько шагов, подойдя к лежащим на полу доспехам. Фиона упала на колени, и, уронив на нагрудник кирасы голову, обнимая пустой доспех, прошептала:

— Папа!

Шрек поднял Фиону с пола, утешая ее. Лилиан тоже опустилась на колени рядом с доспехами… и тут все услышали исходящий оттуда какой-то странный звук…

— Он… — пробормотал Пиноккио.

— Да… — сказал один из Поросят.

А Джинджи, стоявший ближе всех, с трудом сдерживая рыдания, произнес:

— Он… квакнулся!

И действительно, из доспехов снова раздалось, теперь уже вполне явственно, громкое «Ква!». Там что-то зашевелилось, и наружу выглянула большущая зеленая лягушка с маленькой золотой короной на голове.

— Гарольд?! — спросила, не веря своим глазам, Лилиан.

— Папа?! — произнесла Фиона.

Лягушка выбралась наружу, и уселась на нагрудник доспеха.

— Я надеялся, что вы не увидите меня таким… — удрученно пробормотала она голосом Гарольда, понурив голову.

— Жаба! — презрительно сказал Шреку глядевший во все глаза на эту сцену Конь. — А еще тебя доставал!

— Осел! — укоризненно отозвался Шрек.

— Нет-нет, он прав! Простите, вы оба! — Гарольд виновато взглянул на Фиону и Шрека. — Я только хотел, чтобы Фиона была счастлива, но теперь я вижу, что она уже обрела свое счастье… — Лягушка привстала на задние лапки, приложив переднюю к груди. — Шрек, Фиона! Вы примите извинения старой жабы… и мое благословение?

Фиона и Шрек переглянулись.

— Гарольд! — произнесла королева, глядя на короля с каким-то странным выражением.

— Прости меня, Лилиан! Я всегда старался быть мужчиной, достойным тебя.

С этими словами Гарольд хотел спрыгнуть на пол, но Лилиан поймала его на руки, и поднесла к своему лицу, как будто собираясь поцеловать.

— Сегодня, несмотря на все твои бородавки, — заявила она, — ты вел себя, как настоящий мужчина!

И Гарольд горделиво квакнул, раздувая шею, а на его морде появилось довольное и умиротворенное выражение.

И в этот миг часы начали бить полночь.

— Босс! — вскричал Кот. — Эликсир! Действие зелья скоро закончится!

— Полночь! — промолвил Шрек, глядя на часы. — Фиона! Скажи, хочешь ли ты быть всегда в таком облике?

И Шрек, обняв свою прекрасную возлюбленную за плечи, притянул к себе.

— Что?

— Поцелуй меня — и останешься такой до конца своих дней!

— И ты — тоже? Пойдешь на это?

— Да!

— Ради меня?

— Да!..

Фиона оглянулась — ее мать стояла рядом, глядя на нее и улыбаясь. Фиона вновь повернулась к Шреку:

— Я хочу того, о чем мечтает любая женщина — жить со своим мужем долго и счастливо! — Шрек потянулся к ней, собираясь поцеловать, но Фиона отстранилась и приложила ладошку к его губам. — А мой муж — гоблин, которого я полюбила! — И она нежно погладила Шрека по щеке.

Между тем, часы продолжали мерно отсчитывать удары — девять, десять, одиннадцать… Кот, сидящий на Коне, глядя на Фиону и Шрека, бормотал:

— Что бы ни произошло… главное — не расплакаться! Я не могу тут, при всех, разрыдаться!

И он отвернулся, не в силах совладать с собой.

Часы ударили в двенадцатый раз…

Фиона и Шрек стояли, держась за руки, глядя друг на друга влюбленными глазами, и не замечая ничего вокруг. А вокруг них начал снова сгущаться волшебный сверкающий туман. Их фигуры засветились, стали расплывчатыми, оторвались от земли… Все в зале ахнули.

И вместе с ними оторвался от земли и окутался светящимися искрами и Конь. С ним стало происходить что-то странное.

— Нет-нет, я не хочу! — бормотал он, глядя на свое копыто. Но подкова вдруг с треском отлетела, ударив его по морде. Его грива становилась все короче и жестче, и быстро темнела, хвост сжимался и терял пышность, а уши, наоборот, становились все длиннее. И, наконец, Осел — да, да! — прежний Осел плавно опустился на землю. Он оглядел себя, тяжко вздохнул и понурил голову.

А Шрек и Фиона, которые тоже оказались на полу в своем прежнем гоблинском обличии, нежно смотрели друг на друга, и были совершенно счастливы. Обернувшись на вздох Осла, больше напоминающий стон, Шрек усмехнулся и сказал:

— Знаешь, а для меня ты так и останешься благородным жеребцом!

Фиона погладила этого нового, а вернее, старого Шрека по щеке, и нежно произнесла:

— Любимый! Так на чем мы остановились?

Шрек довольно осклабился:

— Ах да, я вспомнил! — и он, наконец, обнял Фиону и поцеловал.

Все, кто был в зале, дружно зааплодировали, а Лилиан нежно прижала к своей щеке Гарольда-лягушку, которого продолжала держать в руках.

И тут Кот, успевший взобраться на сцену, воскликнул:

— Эй, сейчас самое время повеселиться!

И вот тогда, наконец-то, грянул настоящий бал! Кот и Осел отплясывали так, что пол гнулся, и пели на весь зал. Волк в своем неизменном наряде бабушки играл на банджо, притопывая и кружась по сцене, Фиона танцевала, держа на руках лягушку — Гарольда, а Шрек плясал со своей тещей — Лилиан. Пиноккио откалывал чечетку в лучшем стиле деревянных человечков, за роялем сидели рядом королевский музыкант и однорукий пират из таверны, и наяривали нечто совершенно бешеное…

А Кот и Осел продолжали бесноваться на сцене. Кот, после особенно бурного пируэта, рухнул в кресло в углу сцены, откинулся, совершенно обессиленный, и дернул за свисающую сверху цепь — на него обрушился целый водопад, сразу приведший танцора в чувство.

Джинджи плясал с девочкой-эльфом, они как раз были одного роста. Партнерша увлекла Пряничного Мальчика в воздух, и они кружились, как никто другой. Поросята танцевали вокруг волшебного Зеркала, которое тоже оказалось тут же, рядом — оно обладало свойством появляться там, где было нужнее всего. Правда, есть подозрение, что это «нужнее» касалось самого Зеркала, а вовсе не тех, кто в нем нуждался.

Не пришедший еще полностью в себя принц Чайминг с огромной шишкой на лбу недоуменно оглядывался по сторонам, не понимая, что происходит, и куда он попал, как вдруг рядом с ним возникла огромная фигура хозяйки таверны — ведь она давно была неравнодушна к принцу:

— У-у-у, красавчик! — и с этими словами она увлекла Чайминга подальше от всех, в угол зала. Принц, даже если и имел что-то против, был не в силах сопротивляться этому буйному натиску.

А Кот и Осел все пели, пели и плясали. И еще чей-то голос подпевал им снаружи, из-за стен зала. Это огромный Пряник-великан тоже радовался и подпевал, хотя и лежал на дне рва с водой, что придавало его пению пикантный булькающий тембр.

В центре сцены, посередине пустого круга, под аплодисменты расступившихся гостей, танцевали и кружились Фиона и Шрек, и для них, казалось, ничего не существовало, кроме друг друга, и они искренне верили, что все плохое миновало, и уже никогда не повторится…

Эпилог

Вы думаете, что на этом все и кончилось? Ничуть не бывало!

Наутро после бала, пока уставшая Фиона крепко спала, Шрек и Осел вышли из дворца прогуляться на лужайке. Они чувствовали, что после всех этих событий подружились крепче, чем когда-либо, несмотря на все их разногласия, ссоры и подтрунивание друг над другом.

— Осел, да ты просто испанец какой-то! — заявил с ухмылкой Шрек. — Ты так лихо отплясывал…

Осел, в свою очередь, только ухмыльнулся в ответ. Но в действительности ему было далеко не весело.

— А где Кот? — спросил Шрек. — Куда он исчез?

— Они всей компанией пошли в ночной клуб Кити-Кэт. И захватили с собой кучу девочек!

— А ты что же не пошел с ними?

— Да мне что-то не хотелось… они звали меня, Кот даже обещал, что подберет мне молодую симпатичную Ослицу для компании, но я все не могу забыть…

Они замолчали.

И вдруг с неба послышалось хлопанье огромных крыльев и мелодичный рев. Осел поднял голову, и мгновенно преобразился:

— О, да это моя девочка!!!

Дракониха стремительно заходила на посадку.

— Ура! Моя малышка! — кричал Осел.

«Малышка» была в десять раз больше своего возлюбленного, но того это ничуть не смущало.

— Вот ты и прилетела! Где ты пропадала? — воскликнул Осел.

Дракониха промычала нечто, что понял только он один.

— И ты меня извини! — отвечал Осел. — Я не должен был уходить, но Шреку понадобилась моя помощь…

Дракониха снова издала какой-то звук.

— Что?! Повтори! Не может быть! Серьезно?

Дракониха повернула голову, и не то ухнула, не то хрюкнула. И тут на полянку, подобно метеору, обрушился с неба маленький Дракончик. Он подскочил к Ослу и изрыгнул струю пламени, так что тот едва успел отпрыгнуть.

Следом за первым появился второй Дракончик, третий, еще, и еще, и еще…

Они обступили Осла, прыгая вокруг него, кружась и кувыркаясь. И у всех были ослиные ушки, жесткая черная шерсть на холке, и вообще, они как-то удивительно напоминали маленьких летающих осликов…

Осел был счастлив, он крутился среди юных проказников, тоже кувыркался с ними и катался по траве, приговаривая:

— О, сколько вас! Ну и ну! Полюбуйтесь на моих пузанчиков!

А Дракониха, обернувшись в сторону Шрека, который в совершеннейшем ошеломлении стоял рядом и смотрел на эту семейную сцену, в шутку дунула колечком дыма в форме розового сердечка, и оно окутало Шрека легким облачком.

Наконец все успокоились, и Осел, сидя в кругу своих многочисленных деток, вымолвил, озабоченно глядя на Шрека:

— Ну вот, теперь мне придется искать работу…

КОНЕЦ

Хм, а как вы думаете — это и вправду конец? Неужели мы больше никогда не увидимся со Шреком, Фионой и всеми их друзьями? Значит, действительно, все хорошие сказки заканчиваются свадьбой, после которой только и остается «жить-поживать, и добра наживать»?

Ну, нет! Это возможно с кем угодно, только не со Шреком, не такой у него характер… Так что, будьте уверены, мы с ним еще когда-нибудь непременно встретимся!

-

Автор выражает признательность Бабе Яге aka Василиса прекрасная/премудрая (нужное подчеркнуть;)) за неоценимый труд по оформлению его книг, и занудные придирки к тексту, а также тов. Кильке aka АПЛ[2] «Акула» за вычитку и множество мелких исправлений.

Computers, 1 июня 2010 года.

Примечания

1

Пиньята — мексиканская по происхождению полая игрушка довольно крупных размеров, изготовленная из папье-маше или лёгкой обёрточной бумаги с орнаментом и украшениями.

2

АПЛ — атомная подводная лодка