Субъективное и объективное зло

Сократ утверждает, что никто не делает зло умышленно, потому что каждый человек хочет жить хорошо, а злые деяния этому препятствуют³⁴⁹. В общих чертах аргументация Сократа сводится к следующему: (1) ни один человек не совершает зло умышленно; (2) благие поступки основаны на знании; (3) все нравственное знание есть знание блага; ergo (следовательно - лат.) все зло является результатом незнания того, что есть благо.Эта теория объясняет, почему дурные поступки имеют место, однако она так сильно противоречит чувствам, которые мы испытываем сами и наблюдаем у других, что на этом можно закончить рассмотрение этой теории: наш собственный опыт и опыт других подсказывает нам, что мы порой прекрасно знаем, что совершаем зло. Однако более изощренный вариант аргументации состоит в том, что благо оборачивается большим счастьем, чем зло, но поступающий дурно не понимает этого и, таким образом, совершает зло по невежеству. Следовательно, незнание рассматривается не с точки зрения незаконности или несправедливости определенного поступка, а касается лишь соотношения поступка и благополучия. В этом случае в том, что, зная об аморальности поступка, мы тем не менее его совершаем, нет никакого противоречия. Таким образом, теория Сократа не находится в сильном противоречии с нашим опытом, однако она мало чем помогает нам при попытке понять, что же все-таки есть зло ради зла. Платон несколько усложняет трактовку Сократа, отдавая страсти важную роль в приглушении разума (logos) (epitumia),однако и здесь дурные поступки не перестают быть неумышленными.

Толкование Сократа мало соответствует нашему обычному взгляду на себя и на других, как на субъектов действия. Проблема, которую обычно мораль ставит перед нами, заключается не в том, чтобы знать, что правильно, а в том, чтобы поступать правильно. Большинство из нас, вероятно, придерживаются толкования Платона, объясняя поведение не иррациональностью или невежеством, а скорее аффектом, властью чувств, а мы порой удивляемся их силе. Хотя можно принять и такое объяснение, оно тем не менее не согласуется с понятием ответственности за свои действия. Строго говоря, если ты постоянно охвачен чувствами, - ты весь в переживаниях и не несешь моральной ответственности, коль скоро действуешь не по доброй воле.

Согласно Аристотелю, мы можем умышленно игнорировать благо. Разумеется, он соглашается с той посылкой Платона, что мы бываем сбиты с толку своими желаниями и влечениями, однако Аристотель утверждает, что мы можем преднамеренно следовать нашим желаниям. Он развивает эту мысль в сложную теорию, определяя множество видов слабоволия (akrasia).Слабовольный отдает себе отчет в своих действиях, в том, что поступает неправильно. Аристотель делает различие между слабовольным и испорченным. Слабовольный понимает, что есть благо, но неверно действует вопреки ему; испорченный, напротив, действует в соответствии со своим представлением о .благе, но он неверно его истолковывает. Аристотель выражает это так: грех не ведает о самом себе, а слабость, напротив, не питает на свой счет никаких иллюзий. Поэтому ситуация, в которой некто поступает плохо, чтобы быть плохим, невозможна - испорченный поступает дурно в попытке достичь блага. Основной посылкой этики Аристотеля является то, что благо, которому подчинены все наши поступки, это счастье (eudaimonia).Поступок, который не имел бы такой цели, попросту невероятен. Все действия имеют своей целью благо, но порой человек не в силах поступить в соответствии со своим представлением о благе, а порой человек не понимает, чем оно в действительности является. Таким образом, Аристотель объясняет зло или слабостью, или непониманием, однако это не подтверждается ни нашим собственным жизненным опытом, ни наблюдениями за другими людьми как субъектами действия, из которых следует, что нам случается целенаправленно совершать дурные поступки.

Зло ради зла не имеет ничего общего с akrasia, слабоволием. Слабовольный знает, что должен поступить иначе, но уступает - он не выбирает зло. Описание слабоволия содержится в послании апостола Павла к Римлянам: «Добраго, котораго хочу, не делаю, а злое, котораго не хочу, делаю»³⁵⁰. Понятие «зло ради зла» некорректно с точки зрения логики. Оно подразумевает действие, противоположное тому, что представляется благом. Однако возможно ли вообще хотеть чего-то, кроме того, что в том или ином смысле представляется нам благом? Сартр выражает это так- ты должен желать того, что не хочешь, и не хотеть того, что желаешь. Речь идет о двух противоречащих друг другу намерениях. Замыслив то, что сам назвал бы злом, порождаешь внутреннее противоречие с самим собой, разрываясь между пониманием того, что так поступать нельзя, и выбором этого поступка.

Выше я упоминал о ряде мыслителей, допускающих, что человек может совершать зло ради зла, а некоторые из них считают это парадигмой зла. Есть множество мыслителей, утверждающих обратное, т.е. то, что человек может руководствоваться только тем, что сам в том или ином смысле понимает под благом. Фома Аквинский пишет: «Нельзя любить зло, не наградив его качествами блага, иначе говоря, при определенных условиях, зло становится благом, или же оно видится благом». Лейбниц, следуя этому, утверждает, что воля направляется только представлением о благе и никогда не нацелена исключительно на зло. Юм отвергает представление об «абсолютной, неспровоцированной, немотивированной злобе». Немотивированного, самодостаточного зла, по его мнению, не существует. Руссо высокопарно констатирует: «Никто не совершает зло ради зла». Он утверждает, что все пытаются поступать хорошо, как хороший, так и плохой, однако плохой стремится поступать хорошо по отношению к себе, причем за счет других. Кант считает, что у нас нет непосредственного влечения ко злу, лишь опосредованное, т.е. мы делаем зло, но не потому, что это зло - мы жаждем зла, воспринимая его как субъективное благо.

Кто-то осознанно идет на совершение злодеяния, привлеченный не возможностью быть злодеем, а скорее совсем другой особенностью поступка. О демоническом зле можно сказать, что оно беспричинно, поскольку оно не имеет внешней цели. На мой взгляд, такого беспричинного злодейства не бывает. Причинно-зависимая злоба проистекает из зависти, ревности, обиды, страсти и т.д. Целью причинно-зависимой злобы может быть поддержание или восстановление некоего состояния, а также стремление восполнить недостающее. Во всех этих случаях действия мотивированны. Также возможно действовать, особенно не раздумывая о качественной оценке действия. Большую часть того, что я делаю ежедневно, я делаю просто по привычке, не задумываясь о нравственном статусе этих действий. Исходя из этого, утверждение, что все мои действия имеют место, потому что, согласно моим представлениям, они реализуют благо, неверно. Я думаю, как раз в той степени, в которой мои действия вызваны рефлексией, т.е. когда я могу обозначить причины поступка, эти причины так или иначе соотносятся с воплощением субъективного и/или объективного блага. Во всяком желании заложено некое «благо», пусть даже только на взгляд его обладателя, и пусть даже оно в общем и целом должно рассматриваться как зло. Удовлетворение желания - это благо, и если, к примеру, убийство на почве секса приносит удовлетворение желания, значит, оно имеет и благую сторону, но тем не менее бесспорно, что само это убийство является злом.

Другими словами, я хочу сказать, что «демоническое» зло является не более чем одним из возможных проявлений зла-средства. Злодей творит зло, но стремится достичь блага или для самого себя, или для некоей группы. Разница между злом-средством и идеалистическим злом не в том, что первое стремится ко злу, а второе к благу. Нет, они оба направлены на благо. Однако злодей-идеалист стремится к тому, что, по его мнению, является объективным благом, в то время как другой пользуется злом как средством для достижения того, что считает субъективным благом. Последний понимает, что совершает зло, но делает выбор, руководствуясь более вескими соображениями.

Кант и зло-средство

Для изучения зла-средства я решил воспользоваться теорией Канта об исходном, радикальном зле, заложенном в природе человека. Как отмечено выше, злодей по расчету отдает себе отчет в том, что совершает зло, но делает выбор, руководствуясь соображениями более вескими, чем мораль. Кант объясняет это тем, что эгоизм берет верх над нормами морали. Согласно Канту, предположение о присутствии в человеческой природе радикального зла является основой существования свободы и нравственной ответственности. По сравнению с теориями, не принимающими во внимание ничего, кроме демонического зла, теория о радикальном зле -шаг в правильном направлении. Однако и в ней есть ряд существенных недостатков, среди прочего, например, то, что Кант возвращается к представлению о зле как о непостижимом и непознаваемом человеческом феномене, который в свою очередь - прямое противоречие гипотезе Канта - угрожает свести на нет нравственную ответственность человека за его дурные поступки. Тем не менее я намерен показать, что эти недостатки могут быть устранены довольно просто, и теория Канта - с некоторыми изменениями - даст нам здравое объяснение принципов, лежащих в основе зла-средства, а также ответственности за это зло.