Хаотичная стрельба. Левое полушарие

Эмоциональный мозг (древнего млекопитающего) тесно связан с правым полушарием третьей части мозга, но прямых связей с левым полушарием у эмоционального мозга нет. Именно здесь таится загадка. Не обладая собственными эффективными связями, левое полушарие сообщается с остальной системой трех частей мозга посредством правого полушария, которое гораздо теснее связано с мозгом как единым целым.

Плотная связка нейронов, именуемая corpus collosum[7], соединяет оба полушария мозга, и именно благодаря этому левое полушарие имеет доступ к правому и к процессам, происходящим в остальных частях мозга. Эта связь позволяет левому полушарию забирать материал у правого, уходить с объединенной сцены и распоряжаться материалом самостоятельно: распределять его, анализировать и возвращать уже по новым путям, без учета возможности дальнейших отношений нового образования с существующим целым. Однако левое полушарие связано с передней частью коры головного мозга, а последняя, в свою очередь, теснейшим образом связана с каждым сектором мозга. Таким образом, левое полушарие поддерживает динамичное взаимодействие с передней частью коры головного мозга, от которого проистекают творческая активность и стремление к новизне. Подобные изолированные маневры левого полушария недоступны целостной структуре правого полушария, тесно взаимодействующей с эмоционально-когнитивным мозгом, через который и действует.

Пол МакЛин и его ныне покойный друг Артур Кестлер, писавшие об этой аномалии, считали попытку природы накрепко связать левое полушарие с эмоциональным мозгом роковой ошибкой. Левое полушарие с его индивидуалистичным поведением и очевидным безразличием к правилам может считаться ответственным за создание ядерного оружия и мировые катастрофы. Однако недавние исследования Элкхонона Голдберга показали, что природа в конечном счете не ошиблась. Как мы увидим, многие общепринятые представления о различиях между левым и правым полушарием, столь популярные в течение последних двадцати лет, верны, в лучшем случае, лишь наполовину. До недавнего времени правое полушарие, само по себе вербальное, интеллектуальное и творческое, главным образом рассматривалось как работающее на сохранение сбалансированного единства всех трех нервных систем. Левое же полушарие, будучи более поздним эволюционным дополнением (даже у младенца в материнской утробе оно развивается позже), считалось более мощным и способным доминировать над правым. И это несмотря на то, что правое полушарие служит для левого источником информации для функционирования. По этой причине правое полушарие называлось женским, а левое мужским. Однако это предположение было поставлено под сомнение исследованием Голдберга.

Он считает, что подлинное различие между левым и правым полушариями заключается в том, что правое отвечает за усвоение нового материала, тогда как левое является хранилищем полностью развитых структур знания, которые содержат все изученное в твердо устоявшейся форме. Правое полушарие, с его прочными связями с двумя нижними частями мозга, вовлечено в процесс изучения нового. Когда же этот выученный материал в должной степени усваивается, его перенимает на хранение левое полушарие. Оно распоряжается всеми стабильными формами знания, находится в сравнительной изоляции и совместно с передней частью коры головного мозга (лишь недавно развитой четвертой частью мозга) владеет информацией, полученной от правого полушария. Благодаря такому положению, левое полушарие может развивать логические, аналитические, ассоциативные и творческие способности, избегая влияния более примитивных частей мозга. Таким образом, левое полушарие может функционировать вне ограничивающих условий двух нижних частей мозга, игнорируя коленные рефлексы рептильной системы. Без ограничений, установленных нижними частями мозга, мы сможем выйти за пределы унаследованного, и наша мысль обретет крылья.

Эго, толкователь и интеллект

Приверженность левого полушария к новизне и интеллектуальным авантюрам, без учета соображений благополучия или гармонии, является ключевой характеристикой интеллектуального эго и его интерпретирующей программы. Термин "интерпретирующая программа" был предложен Майклом Казанига. Он заявил, что это модуль внутри другого, немодулярного, неокортекса и что его отличительной чертой является способность абстрагироваться от любой информации, воспринимать её объективно и толковать (интерпретировать) в соответствии с общими условиями или условиями обучения. Интерпретатор может способствовать блестящему творческому мышлению, но быть лишен способности к разумному обобщению, которая является главным путем достижения благополучия, полученного в результате работы сердца и лимбических систем, а также их связей с правым полушарием и лобными долями мозга. (Позже мы коснемся этого вопроса ещё раз.)

Наш ежедневный опыт подтверждает, что у левого полушария и его гипотетического толкователя нет прямых связей с центральным органом управления мыслительным процессом, в работе которого задействованы сердце и эмоциональные системы. Вот почему в создании нейтронной бомбы нет ничего разумного — но какая блестящая работа ума стоит за этим!

Обширный творческий потенциал раскрывается благодаря связям гипотетического способа толкования с хорошо известной независимостью левого полушария. Благодаря этой свободной связи можно играть в интеллектуальные игры, не обращаясь к предшествующему этапу эволюции. Мысль способна освободиться от всех оков животных инстинктов, унаследованных нами, и двигаться в неизвестное. В такой момент движения она сама создаёт открываемую землю. Именно по этой причине точку динамики перехода от творца к сотворенному мы, по незнанию, считаем актом творения. В стремлении к новизне, в любопытстве и желании расследовать и раздвигать границы через нас происходит сама эволюция, ведущая вперед к новым открытиям.

Из-за упомянутой неразберихи легко нарушить экологический баланс и утратить способность моделировать и регулировать благополучие. Поэтому, чтобы не подвергнуться саморазрушению, сбалансированный, цельный разум правого полушария, который связывается с женским началом, должен быть твердо установлен как основа для большой работы творческой мысли. К счастью, для этого природа последовательно работает на разных стадиях развития, исследованных сначала Рудольфом Штайнером, а затем Марией Монтессори, Жаном Пьяже и целой плеядой блистательных ученых, чьи открытия зачастую игнорируются академическими кругами.