Глава 2. ПСИХОЛОГИЯ СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНО ПОЛИТИЧЕСКИХ ФЕНОМЕНОВ

Политические идеалы

Являясь важнейшим системообразующим фактором, политические идеалы играют огромную роль в формировании политического сознания, определении ценностных и мировоззренческих установок личности и общества в целом. Политические идеалы наряду с политическими взглядами, настроениями, чувствами, мнениями фиксируются в политическом сознании субъекта политики и, являясь неотъемлемой частью этого сознания, выражаются в политической культуре субъекта политической деятельности.

Политические идеалы рассматриваются как отражение тенденций общественного развития, как активная сила, организующая людей, объединяющая их на решение исторически назревших задач. Политические идеалы – это не просто образ желаемого или должного общественного устройства, вынесенный за пределы существующей реальности, с которыми она должна сообразовываться, а сама действительность, рассматриваемая в ее динамике с учетом перспектив ее развития.

Политические идеалы в ходе динамичного процесса развития общества, постоянно видоизменяясь, отражают уровень развития политического сознания. Появление новых политических идеалов является показателем способности людей формировать более сложные смыслы, принимать более сложные решения на более высоком рациональном и эмоциональном уровне. В этой связи, политические идеалы целесообразно рассматривать сквозь призму представления о государстве как идеальной форме организации власти.

Уже в античной философии исследование проблемы политического идеала занимало значительное место. Так, Гераклит Эфесский (ок. 544–ок. 483 гг. до н. э.) в качестве идеала государственного устройства признавал закон, за который «народ должен сражаться... как за стены». При этом, по мнению философа, единая мудрость заключается в том, чтобы достигнуть такого знания, которое правит всем и всегда» [140].

В европейской традиции, начиная с Платона (437 – 347 до н. э.), существует устойчивое представление об идеальном государстве. Концепции идеального государственного устройства особо подчеркивают, что политический идеал представляет собой категорию, которая выполняет функцию ориентира развития, образца, нормы общественного устройства, политической власти и деятельности.

Государство, по мнению Платона, появляется как следствие многообразия человеческих потребностей и возникшего общественного разделения труда. Описывая идеальное государство, Платон подчеркивает, что его создание не имеет в виду сделать как-то особенно счастливым один из слоев его населения, но, наоборот... сделать таким все государство в целом [100, с. 439].

Философ подчеркивал: «... мы основываем это [идеальное] государство, вовсе не имея в виду сделать как-то особенно счастливым один из слоев его населения, но, наоборот, хотим сделать таким все государство в целом. Ведь именно в таком государстве мы рассчитываем найти справедливость... Сейчас мы лепим в нашем воображении государство, как мы полагаем, счастливое, но не в отдельно взятой его части, не так, чтобы лишь кое-кто в нем был счастлив, но так, чтобы оно было счастливо все в целом...» [100, с. 481].

Известный исследователь творчества Платона А.Ф. Лосев отмечал, что Платон видел во всякой вещи ее углубленный онтологический корень, отблеск идеала, ибо реальные вещи только в той или иной, большей частью весьма несовершенной, форме воплощают в себе свою идею [56]. Античная философия в качестве идеала политического устройства рассматривала три формы правления: совершенная демократия, совершенная олигархия и совершенная монархия.

Великий античный мыслитель Аристотель делил государства на правильные и неправильные, с искаженными формами. Монархия, аристократия и их смешанные формы, в том числе «полития» (государство с ограниченным демократическим элементом) были отнесены философом к правильным [10]. Тиранию, олигархию, демократию Аристотель причислил к неправильным формам. Разница между правильными и неправильными формами организации государственной власти состояла в том, что государство правильной формы властвует разумно, в согласии с представлениями (идеалами) о справедливости и добродетели, достигая «общего блага» и соблюдая «естественные законы». У государства неправильной формы цели и характер власти искажены; властная организация противоречит естественным законам и не позволяет государству в целом достичь общего блага, которое мыслится как конечная высшая цель существования и развития государства; власть существует сама по себе и не стремится к «добродетели». Деятельность правильных государств соответствует натуре той категории людей, которых Аристотель считал изначально свободными и равными.

В становление теории политических идеалов большой вклад внес выдающийся политический мыслитель эпохи Возрождения Никколо Макиавелли (1469–1527). Анализируя поведение человека, стремящегося к обеспечению личного интереса, Макиавелли впервые в истории философской и политической мысли выводит идеал государства как института принуждения и насилия для установления порядка и обуздания человеческой природы, в которой нет логики и системности и которая подвержена страстям [78].

По мнению Макиавелли, идеальный тип государства должен основываться на компромиссе народа и знати. Суть смешанной республики заключается как раз в том, что здесь существуют демократические и аристократические учреждения, выражающие интересы соответствующих слоев и групп общества и ограничивающие их претензии друг к другу. Макиавелли считает, что в политике действуют особые правила, не тождественные, а подчас противоположные требованиям морали. Действия, конкретные поступки государя должны оцениваться, с точки зрения Макиавелли, не в соответствии с моралью, а в соответствии с их конечным результатом.

Макиавелли писал: «...Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности» [78, с. 255]. «Чтобы узнать, что должно случиться, – утверждал философ, – достаточно проследить, что было... Это происходит оттого, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти, и поэтому они неизбежно должны давать одинаковые результаты»[78, с. 255]. Политическое поведение Макиавелли анализировал, признавая основополагающей политической категорией категорию власти. Идеальный способ государственного управления, по мнению Макиавелли, состоит в обеспечении, поддержании и расширении власти.

В свою очередь Эразм Роттердамский (1469–1536), рассматривая политический идеал как определяющий способ и характер поведения, в своем трактате «Жалоба мира» отмечал: «Каждый из государей должен трудиться и радеть, употребляя все свои силы на то, чтобы способствовать процветанию своих владений» [56, с. 268].

Исследования проблемы политических идеалов получили свое продолжение в работах Г. Гроция, Б. Спинозы, Дж. Локка, Т. Гоббса. Для Г. Гроция (1583– 1645) идеал государства представляется как совершенный союз, установленный ради соблюдения права общей пользы [56, с. 315–316). Б. Спиноза (1632– 1677) в своем «Политическом трактате» рассматривая вопрос о государствах правильных и неправильных форм, заявляет о праве войны против тирании [56, с.354–357]. Дж. Локк (1632–1704), в свою очередь, говоря об идеале политической власти определяет тиранию как «осуществление власти помимо права»[56, с. 359–366].

Плеяда этих исследователей предложила свои формулы – идеалы политического устройства, – составляющие содержание так называемого «естественного права»: «искать мира и следовать ему», «право защищать себя», «выполнять заключенные договора», «не причинять другому того, чего не желаешь себе» и т. п.

Наиболее полное теоретическое описание понятия политического идеала посредством раскрытия сущности и содержания исходного понятия «идеал» в истории философской мысли отражено в работах И. Канта, И. Фихте, Ф. Шиллера, Г. Гегеля.

И. Кант (1724–1804) считал, что идеал не может быть сформирован вне целеполагания, он возможен лишь применительно к явлениям, которые могут быть конструированы в качестве цели. Поскольку достижение цели лишает идеал статуса существования, по мнению Канта, он реализует себя как «идея» исключительно регулятивного порядка.

С точки зрения Канта, идеал – это представление отдельного существа, адекватное той или иной идее. Поэтому каждый шаг по пути прогресса есть шаг на пути реализации этого идеала, который люди всегда смутно чувствовали, но не умели теоретически обосновать его. Кант в своих сочинениях впервые представил теоретическую модель идеала.

Государство как политический идеал Кант трактует следующим образом: «Государство (civitas) – это объединение множества людей, подчиненных правовым законам. Поскольку эти законы необходимы как априорные законы, форма государства есть форма государства вообще, т. е. государство в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права...» [56, с. 478].

Кант выделяет идеал чувственности, идеал воображения и трансцендентальный идеал. О первых двух идеалах философ говорит, что никто не может их себе уяснить и никто не в состоянии составить ясное представление о них. Кант убежден, что «попытки осуществить идеал на примере, т. е. в явлении... напрасны, более того, они в известной степени нелепы и малоназидательны» [56, с. 429].

Проецируя учение Канта об идеале непосредственно на политическую сферу деятельности, И. Фихте (1762–1814) указал, что под категорическим императивом, политическим идеалом государственного устройства на самом деле скрывалось требование абсолютного равенства всех индивидов перед лицом закона.

Для Фихте идеалом политической жизни общества выступало такое состояние социума, при котором господство разума на основе инстинкта обеспечивало бы человеческому роду состояние невинности. По его мнению, «существует пять основных эпох земной жизни... Эпохи эти таковы:

1) эпоха безусловного господства разума через посредство инстинкта – состояние невинности человеческого рода;

2) ...состояние начинающейся греховности;

3) ...состояние завершенной греховности;

4) ...состояние начинающегося оправдания;

5) ...состояние завершенного оправдания и освещения. Весь же путь... есть не что иное, как возвращение к той ступени, на которой оно стояло в самом начале; возвращение к исходному состоянию и есть цель всего процесса.» [56, с. 437]. По мнению Гегеля (1770–1831), идеал– это понимание вещи в себе как единства противоположностей, как живого развивающегося процесса, снимающего силой противоречия все свои «конечные», зафиксированные состояния.

Рассуждая о государстве, Гегель пишет: «Государство как действительность субстанциальной воли, которой оно обладает в возведенном в свою всеобщность особенном самосознании, есть в себе и для себя разумное. Это субстанциальное единство есть абсолютная, [ неподвижная самоцель, в которой свобода достигает \ своего высшего права, и эта самоцель обладает высшим правом по отношению к единичным людям, чья высшая обязанность состоит в том, чтобы быть членами государства.» [56, с. 642]. Он считал высшим достижением всемирной истории сословную монархию Пруссии своего времени и свою собственную философию.

Свою лепту в познание идеала внес известный немецкий философ А.Шопенгауэр (1788–1860), чей главный философский труд– «Мир как воля и представление» – широко известен во всем мире. Шопенгауэр видел политический идеал в положительном праве. Он писал: «...государство создает оплот в законах в виде положительного права. Цель его в том, чтобы никто не претерпевал несправедливости» [56, с. 695].

Особый подход к раскрытию содержания идеала выдвинул видный французский философ, социолог, методолог и популяризатор науки, один из основателей школы позитивизма О. Конт (1798–1857). В раскрытии политического идеала Конт опирался на такие понятия, как солидарность, гармония поведения. Государство, согласно Конту, есть агент социальной солидарности, и подчинение ему – священный долг всех индивидов. Государство выполняет экономические, политические функции, но главные из них – моральные. По мнению философа, цель идеального государства – «прочное построение всеобщей морали действия, предписывающей каждому деятелю, личному или коллективному, наиболее соответствующие основной гармонии правила поведения» [56, с. 701].

От изложенных подходов отличается теория Л.А. Фейербаха (1804–1872), который связал проблему идеала с проблемой целостного развития человека. Немецкий философ отмечал: «Ни политика, ни государство для себя самих не являются целью. Государство растворяется в людях, существует только по воле людей. Так называемый субъективный человек – вот истинный человек, истинный дух. Это истина христианства» [56, с. 708].

Психический характер феномена идеалов подчеркивал В. Парето (1848–1923). Он отмечал, что исследования последнего столетия (в основном социологического и психологического характера) установили тесную связь идеалов с процессом абстрактного мышления человека и системой ценностей личности.

Особой точки зрения в отношении политического идеала придерживался Ф. Ницше (1844–1900). Рассуждая об идеале общественного устройства, он писал: «При лучшем общественном строе тяжелый труд и жизненная нужда должны будут выпадать на долю тех, кто менее всего страдает от этого, т.е. на долю самых тупых людей, и эта пропорция должна будет прогрессивно распространяться на всех, вплоть до того, кто сильнее всего ощущает высшие и самые утонченные роды страдания и потому продолжает страдать даже при величайшем облегчении жизни» [56, с. 829]).

В двадцатом столетии на смену традиционных взглядов на политические идеалы приходит суждение, по существу означающее утверждение новых смысловых ориентиров человечества. К. Ясперс (1883–1969) идеал политического устройства видел в правовом государстве и демократии. Он писал: «Человек имеет два притязания: во-первых, на защиту от насилия; во-вторых, на значимость своих взглядов и своей воли. Защиту предоставляет ему правовое государство, значимость его взглядам и воле – демократия» [56, с. 274].

Сторонником понимания политического идеала как нормы, необходимых априорных допущений, регулятивных принципов государственного устройства и управления являлся Г. Маркузе (1898–1979). Он писал: «...власть закона, пусть ограниченная, бесконечно надежнее власти, возвышающейся над законом или им пренебрегающей» [56, с. 396].

Несколько иной подход к определению сущности политического идеала характерен для К.Р. Поппера (1902–1994). Согласно точке зрения К.Р. Поппера, сущность политического идеала состоит в том, что «вся долгосрочная политика – особенно всякая демократическая долгосрочная политика – должна разрабатываться в рамках безличных институтов... Мы должны защищаться от лиц и от их произвола...» [56, с. 475].

Для уяснения сущности политического идеала интересны высказывания Т. Парсонса (1902–1979), который утверждал, что «власть... является реализацией обобщения способности, состоящей в том, чтобы добиваться от членов коллектива выполнения их обязательств, легитимизированных значимостью последних для целей коллектива, и допускающей возможность принуждения строптивых...» [56, с. 481]. Этой же точки зрения придерживался и Р. Дарендорф (р. 1929), утверждавший: «Пожалуй, в рациональном обуздании социальных конфликтов заключается одна из центральных задач политики» [56, с. 791].

Анализ развития проблемы политических идеалов в истории философской, политической, социологической и психологической мысли позволяет выявить те понятийные ряды, которые полнее и глубже раскрывают значение понятий «идеал» и «политический идеал»:

1) «идеал – идея – идеальное»;

2) «идеал – мировоззрение»;

3) «идеал – образ цели – цель движения»;

4) «идеал – норма, образец».

Понятийный ряд «идеал – идея – идеальное» по существу означает идеализацию, максимальную степень типизации актуализировавшихся интересов и потребностей.

В параллели «идеал – идеальное» последняя категория предстает в форме субъективного образа объективной реальности, факта общественно-исторического духовного производства, сознания и воли. Наличие идеального предполагает сопоставление идеального образа с самой действительностью. При этом ценностные значения, вырабатываемые обществом, представляют собой особый вид идеальных образований, которые объективно выступают в качестве средства самосохранения и саморегуляции общества в процессе осуществления людьми совместной деятельности и поведения.

Во втором понятийном ряду «идеал – мировоззрение» последний элемент выступает в роли особого состояния эталонного сознания с его диалектикой веры и знания, понимания и эмоциональной оценки. Мировоззрение является вершиной социальной структуры личности. Оно формируется под воздействием внешних факторов, воли и практики (опыта, реже – труда), имеет собственную логику построения и развития для каждой личности.

Наличие идеала в мировоззрении связано с особым состоянием эталонности сознания, предполагающим не только принятие идеи или чьего-то поведения, деятельности, творчества в качестве образца, а наличие убеждений, абсолютной веры в правоту избранных идей. Общественный идеал связан с выбором мотива, оправдывающего напряжения сил и энергии многих людей ради достижения определенных социальных и политических целей. «Каждому историческому типу политической социализации соответствует определенный идеал «политического человека», его гражданских доблестей, степени вовлеченности в политику, степени активности, развитости политического сознания, идентификации с политическими партиями, группами, организациями и т. п. Этот идеал отражается в теоретических концепциях политологов и в практике политического рекрутирования» [91, с. 70].

Приверженность тем или иным ценностным ориентациям чаще всего определяет конкретные политические идеалы, т. е. более или менее структурированную систему воззрений на идеальный (нормативный) тип общественно-политического устройства, справедливость или несправедливость в политике, в соответствии с которыми оценивается деятельность власти и отдельных политических партий и лидеров. Личность, ориентирующаяся на индивидуалистические ценности, обычно формирует свои политические идеалы, исходя из общей концепции естественного права, либеральных воззрений, рассматривая плюралистическую демократию в качестве наиболее рациональной и справедливой формы политического режима. Коллективистские или корпоративные ценностные установки чаще всего предполагают, что идеалом общественного устройства является сильная власть, нередко персонифицированная, олицетворяющая собой коллективную волю той или иной общности людей, устанавливающая рамки личной свободы, но в этих рамках гарантирующая гражданам более или менее равное пользование жизненными благами и правами.

Анализ сущностных характеристик политического идеала позволяет выделить ряд его основополагающих составляющих: идеальный образ, совершенство, совершенный образ чего-либо, образ желаемого, образ должного; отражение в сознании различных, полно и ярко развивающихся сторон жизни; идеальные цели и стремления людей; представление о всеобщей норме, образце человеческого поведения, мере; образец, норма, определяющий способ и характер поведения человека; идеальный образ, имеющий нормативный характер поведения, деятельности человека; внутренняя цель (высшая конечная цель на пути постепенного самосовершенствования); высшая конечная цель стремлений, деятельности; наглядно созерцаемый образ цели, такой тип отношений, к которым личность проявляет интерес; компонент идеологии; регулятор отношений внутри общества, отражение тенденций общественного развития; активная (организующая, объединяющая) сила, динамичный процесс; состояние эталонного сознания; возможность того или другого явления; выход за пределы непосредственного опыта, инструмент для осуществления в непосредственном настоящем активного замысла личности.

Для политического идеала характерно осуществление ряда функций. Так, в мировоззрении людей регулирующая функция идеала в отношении поведения раскрывается в форме кодекса политических правил, законов, примеров; в отношении деятельности – в форме выбора политической цели. Для политического идеала характерны познавательная, мобилизационная, организующая, направляющая и др. функции. Политический идеал вдохновляет, рисует идеальную конструкцию, воплощается в ценностях, задает модель политического поведения, фиксирует ценность общественного и индивидуального бытия.

С. Франк отмечал, что «общественный идеал не просто декретируется и требуется, а философски обосновывается и выводится либо из общего философского мировоззрения, либо из анализа природы общества и человека» [123, с. 23].

Со всей очевидностью можно сказать, что политический идеал – это понятие политического сознания, отражающее взгляды субъекта политики (личности, группы, общности, общества в целом и т. п.) на идеальное государственное и социально-политическое Устройство общества.

Политический идеал наряду с политическими взглядами, настроениями, чувствами, мнениями фиксируется в политическом сознании субъекта политики и, являясь неотъемлемой частью этого сознания, выражается в политической культуре субъекта политической деятельности.

Политические идеалы – это те формы выражения глубинных конкретно-исторических интересов общества и индивида, в которых эти интересы даны в максимально обобщенном, концентрированном виде. Политические идеалы венчают весь строй идей, присущих социальному субъекту, интегрируя в себе все самое существенное, генеральные моменты политического самосознания масс.

Политический идеал вдохновляет людей на изменение социальной системы и самих себя, рисует им идеальную конструкцию социальных условий и политических отношений. Воплощаясь в совокупности ценностей, политический идеал становится важным компонентом идеологии социальных движений, а реализуясь в социальных нормах, становится регулятором политических отношений внутри общества, способом достижения согласия участников политических отношений и повышения их сплоченности.

Политический идеал – это представление о всеобщей норме, образце политического поведения и отношений между людьми, выражающее исторически определенное понимание цели жизни. Он отражает исторически определенные интересы того или иного класса или общества. Объективную основу содержания политического идеала составляют интересы.

Политический идеал задает модель политического поведения в большинстве жизненных ситуаций и включает аспект сравнения (справедливо – несправедливо). При этом источник субъективности в восприятии и оценке одних и тех же политических реальностей коренится в различии систем ценностей, сквозь призму которых человек воспринимает окружающий мир.

В политической психологии политический идеал определяется как представление о совершенном политическом строе, совершенный образец чего-либо в политической сфере, высшая конечная цель стремлений в политической деятельности. Политический идеал детерминирует стремления и поведение человека, группы, класса в политической сфере.

Научно обоснованный политический идеал как идеальные цели и стремления людей, основанные на предвидении реального хода истории, не уводит от действительности, а помогает лучше познать ее закономерности. Контуры политического идеала как образа необходимо наступающего будущего есть не что иное, как теоретический вывод из анализа существующих в общественно-политической практике противоречий, требующих своего устранения.

Идеал политический есть совершенный образец политического и государственного устройства общества; наилучший для данного конкретно-исторического этапа развития образ сознания и деятельности политического субъекта; политическая ценность, побуждающая к эффективной деятельности; образ политического деятеля, признанного в качестве идеального, отвечающего современным, образцовым требованиям масс; механизм нормативной, легитимной власти, соответствующей идеальным представлениям населения, и т. д.

Политические идеалы несут в себе ценности воспроизводства определенных типов политических отношений, ценности людей, особых отношений с ними, ценности целого. Их специфика заключается в том, что они представляют особую программу воспроизводства, которая реально или потенциально может быть основой интеграции общества, предотвращения процессов его распада и дезинтеграции.

Возникновение политических идеалов представляет собой своеобразный ответ общества на усложнение проблем путем создания нового политического основания, политической программы для совместной деятельности, совместных решений. Каждый из политических идеалов несет в себе высокую ценность особого типа отношений, обеспечивающих основу для определенного образа жизни, определенного типа хозяйства. Появление нового политического идеала является изменением, возможно, ростом способности людей формировать более сложные смыслы, принимать более сложные решения, обеспечивающие воспроизводство общества, включая культуру, всю систему отношений. Ранее сложившиеся пласты нравственности при этом оттесняются на задний план, быть может, в ожидании ситуации, открывающей путь своему победоносному возвращению, превращению в господствующую форму.

В различных концепциях возникновения государства политический идеал выступает как центральная категория, призванная указывать ориентиры дальнейшего развития такого политического института, как государство. Соответственно, все теории идеального государственного устройства можно – в общем виде – разделить на две группы. Концепции первой группы (анархические) в качестве политического идеала исповедуют отрицание необходимости государственной власти; вторая группа теорий, наоборот, исходит из необходимости государства и государственной власти и соответственно ищет, конструирует этот политический идеал.

Анархизм (от греч. anarchia – безначалие, безвластие) как течение выступает в роли особого политического идеала, представляющего собой направление общественного мировоззрения, отрицающее необходимость государственной власти как таковой, проповедующее неограниченную свободу личности, непризнание общего для всех порядка в отношениях между людьми. Своей целью анархизм ставит освобождение личности от давления всяких авторитетов и любых форм экономической, политической и духовной власти.

Анархизм как идеал политического устройства общества воплощает в себе идею свободы личности, идеальной формой которой является отсутствие государственной и всякой иной власти. Анархисты полагают, что такое государственное устройство дает подлинную свободу личности. Цель движения, предел общественного стремления, по мнению сторонников теории анархизма, – свободного самоуправления. Однако анархизм до настоящего времени остается лишь утопической теорией, не нашедшей практического воплощения в реальности.

Другая распространенная концепция государственного устройства представляет идеал политического обустройства мира в особой структурной организации власти государства. В качестве идей, постулирующих идеальное государство как особую форму организации власти, выступают различные теории происхождения государства: теория политического дарвинизма, теория классовой борьбы, безопасности, естественной солидарности, земельная теория, договорная, историческая, родовая, теория завоевания, теория коллективной борьбы, патриархальная теория, теологическая, теория насилия, психологическая теория и др. Политический идеал здесь рассматривается с позиций абсолютизации одного из факторов, присущих общественному сознанию в целом.

Привлекательность для массового сознания и действенность социально-экономической, политической, национальной идеи находится в прямой зависимости от степени ее мифологичности. Мифологичность современных идей следует понимать в двояком смысле: как мифологичность содержания и формы. Мифологичность содержания социальной идеи детерминируется ее соответствием базовым потребностям людей. Фрустрация этих потребностей является почвой для внедрения социальных мифов. Формулирование мифологической идеи основано на принципах аналогичности, радикализма в формулировании проблемы, стереоти-пичности поведения (внедрение новых стереотипов поведения). Другими словами, идея становится мифом или символом, если она мифологична по форме и содержанию.

Во все времена символ и миф незримо руководили людьми, задавая идеалы как индивидуального, так и коллективного поведения. Общее понимание символа состоит в том, что символом может стать любое слово, имя, изображение, вещь и т. д. только в том случае, если они обладают сецифическим добавочным значением к своему обычному смыслу. В смысловом плане символ самодостаточен, потому что, по меткому замечанию В.В. Налимова, символ сам несет в себе всю полноту собственного текста.

Основными функциями символов являются: моти-вационно-побудительная (символ как катализатор социального и политического действия), интегрирующая (социальная интеграция и идетификация).

Основными культурологическими и психологическими нишами производства символов являются художественные произведения, народное творчество, религия, идеология, язык. Классификация символов подразумевает деление их на символы религиозные, художественные, социальные, к которым относятся государственная геральдика, политические, национальные символы, символы образа жизни; к психологическим символам относятся прежде всего символы сновидений.

Кроме того, возможно деление символов на динамические и статические. Динамические символы выражаются в различных процессах, действиях, событиях, происходящих в окружающем человека мире. Например, религиозная динамическая символика представлена театрализованными богослужебными действиями, политическая динамическая символика – различными политическими акциями, митингами, демонстрациями, в том числе и теми событиями, которые связаны с формированием имиджа политического лидера. Статические символы представлены материальными предметами прежде всего в виде архитектурных сооружений и памятников (пирамиды Хеопса, мавзолеи вождям, барельефы и т. п.), а также предметами быта и окружающей природы (тотемические символы), геометрическими фигурами и т. п.

Существуют различные виды политических символов: символы-идеи, символы-действия (ритуалы), символы-объекты, символы-персоны, символы-звуки.

В течение последних лет в России происходит невиданный по масштабам процесс обновления социальной символики. Смена государственной символики на основе воссоздания символов дореволюционной России явилась одним из основных актов современного символотворчества. Ему предшествовало постепенное внедрение в образ жизни россиян новой символической реальности, выраженной в виде обновленного видеоряда киногероев и литературных персонажей, олицетворяющих ценности прежде всего рыночного общества, в появлении неологизмов в бытовой и официальной речи. По мнению специалистов, особо богатым на неологизмы оказался период правления М.С. Горбачева, когда языковеды не успевали фиксировать чуть ли не ежечасно рождающиеся новые слова, выражения и сочетания. Среди них, к примеру, такие яркие, не переводимые на другой язык неологизмы, как «гласность», «перестройка», «антиперестроечник», «прораб перестройки», «гэка-чепист» и др. Интересным с этой точки зрения является понятие «языкового вкуса эпохи», введеного в лингвистический оборот и указывающего на социально-психологическую природу языковой эволюции. Языковой вкус – это, в сущности, меняющийся идеал пользования языком соответственно характеру эпохи, это социальное по природе, усваиваемое каждым носителем языка так называемое чувство, или чутье, языка, являющееся результатом речевого и общесоциального опыта, бессознательной по большей части оценки его тенденций, путей прогресса. По мнению специалистов, языковая эволюция наиболее активно проявляется в периоды коренных реформ, а важнейшим мотивом языковой эволюции является взаимодействие диалектов, особенно социодиалектов. Сегодняшние тенденции использования русского литературного языка связаны с осознанной установкой, желанием следовать определенным вкусам, задаваемым влиятельной частью общества, в целом достаточно образованной и весьма неплохо знающей, но сознательно деформирующей нормы и стилевые особенности литературно-языкового стандарта.

На первых этапах становления политическая символика во многих случаях имеет характер «антинормы» и несет в себе код межгруппового барьера, зону разряжения контактов и связей. С этим связана межэтническая напряженность, возникающая в различных регионах России, политическая агрессивность многих партий и объединений на первых этапах своего становления. В дальнейшем, как правило, происходит трансформация символики от «антинормы» к «норме», что свидетельствует о том, что новое социальное сообщество или группа от воздвижения границ и межгрупповых барьеров переходит к организации социального взаимодействия.

Еще одной особенностью современного символо-творчества является как одновременное сосуществование старых и новых символов, так и их жестокая борьба. Процесс нового символотворчества в России начался с разрушения старых советских символов: на свалку истории были выброшены герб, гимн и флаг СССР, в столице и многих городах снесены памятники вождям революции, перестали функционировать историко-архитектурные комплексы, символизирующие этапы истории СССР.

Новые символические образы появляются сегодня с большим трудом. Возвращаются дореволюционные символы: герб и флаг России, восстанавливаются разрушенные после революции наиболее значимые храмы, возводятся скульптурные аналоги героев прошлого – Петра I, маршала Жукова и других. Использование символов прошлого само по себе является положительным моментом, создает эволюционную преемственность традиционных норм и ценностей. Однако, с другой стороны, неспособность культивировать новые символы говорит об идейной скудости сегодняшней эпохи, ее неспособности соответствовать интересам живущих поколений, непроработанности идеологических смыслонесущих конструкций массового сознания.

Весьма актуальной является проблема социальной трансформации символа, неразрывно связанная с процессами социодинамики российского общества. Тот факт, что вопросы государственной символики (флаг, герб) выносится на обсуждение в Государственной Думе, говорит о значимости этой темы для общества.

Изменение социальной структуры влечет за собой трансформацию символической реальности. История дает нам образцы таких трансформаций. Так, например, переход от язычества к христианству сопровождался сложным и длительным процессом изменения религиозной символики. Известно много фактов, как ранние христиане уничтожали древние языческие статуи, выкалывали им глаза или переделывали их в соответствии с требованиями аскетических норм своей веры. Новая христианская символика рождалась на принципе антинормы и, соответственно, сопровождалась агрессией. Тем не менее в период перехода к христианскому мировоззрению своеобразно решалась проблема сохранения старого и производства нового религиозного символа. Ряд древних языческих символов были переосмыслены в системе христианских мировоззренческих конструкций, результатом чего явилось создание новых иносказательных образов. Так, к примеру, существовала теория «сходных» и «несходных» проявлений сущности бога. В русле «сходных» библейских персонажей с Христом сопоставлялись царь Соломон и Давид. Последний, как и Христос, родился в Вифлееме в семье пастуха. Он получил помазание и победил великана Голиафа, пользуясь поддержкой Яхве. «Несходные» или «неподобные» образы (символы) отождествляли Христа, например, с грифоном или львом. Считалось, что именно эти символы с большей достоверностью говорят об истинной сути Бога. В сцене Благовещения сосуд с водой или рукомойник обозначал особую очищенность Девы Марии для ее миссии, горящая свеча – ее духовное горение, яблоко – тайну грехопадения.

О символическом значении «сходных» и «несходных» образов в те далекие времена много спорили. Только в результате соглашения они приобретали одобренный большинством богословов официальный статус христианского религиозного символа. Интересно, что именно при переходе к христианскому религиозному мировоззрению возник конвенциональный символизм как институт социального воспроизводства символов.

Развернувшаяся в последнее время полемика по поводу официальной государственной символики по накалу страстей и сути вопроса очень напоминает дебаты раннехристианских богословов. В связи с этим важно осмыслить тот исторический опыт, который связан с ситуациями переходных идеологических систем, каким было, например, раннее христианство, первые годы становления советской идеологии и т. п. Эволюционность символических трансформаций в обществе может стать гарантией конструктивности и стабильности социальных преобразований.

Знание закономерностей функционирования символического пространства социума является особенно полезным в эпоху переходных обществ, так как одним из основных механизмов реформирования социума является изменение символических комплексов и систем. Являясь предметным, вещным олицетворением духа эпохи, живым смыслом, символ открывает новые грани в социологических исследованиях массового сознания, менталитета, социального характера российского социума.

Проблема современного мифологического мышления вплотную связана с вопросами формирования идеологий, психологическими механизмами формирований идей, идеалов и т. п. Интерес к механизмам функционирования социального мышления, желание понять, как формируется социальная идея, в каком виде она предстает в семантическом пространстве современного социума – эти и другие вопросы инициировали постановку проблемы современного мифологического мышления. Существенным различием мифологической и современной картины мира является фантастический, выдуманный (с точки зрения современного человека) план представления действительности, свойственный мифологическому сознанию, и реализм современной картины мира. По пророческому замечанию П. Сорокина, огромная часть умственного багажа современного человечества, не исключая и ученых, состоит не из знаний, а из верований, субъективно принимаемых за знания. Мы удивляемся абсурдности верований первобытного человека. «УАУЩие поколения будут во многом удивляться нелепости наших верований. Понимание этой относительности и вызвало явление наших дней, которое Удачно было названо ремифологизацией. Ремифоло-гизация современного обыденного сознания характеризуется тремя типами воспроизводства мифа: автоматическим воспроизведением мифа в обыденном сознании; идеологическим навязыванием (как сознательный экспансионизм обыденного сознания, в отличие от бессознательной экспансии); художественной реконструкцией мифа в сфере эстетического творчества. Правомерность использования понятия «миф» при анализе современного социального мышления обусловлена принципиальным сходством обыденного мышления и мифотворчества. Поскольку обыденное сознание в отличие от теоретического сознания (осознанно разрабатываемого, систематизируемого) в основном несистематично, поскольку в нем стихийно складываются лишь некоторые первоначальные формы упорядоточенности, постольку миф выступает как высшая форма системности, доступная обыденному сознанию. Миф поставляет обыденному сознанию системность того уровня, который не требует и не предполагает строгих доказательств, ограничиваясь более или менее внешними корреляциями и связями между явлениями. Ж. Сорель писал по этому поводу, что миф отображает тенденции, инстинкты, ожидания народа или партии, позволяет наглядно изобразить все эти страхи и стремления в виде целостности. Многие специалисты говорят о наличии мифологической потребности в массовой душе, о потребности в мифе. По мнению Черстертона, мифы утоляют некоторую часть нужд человека, которые утоляет религия. Это свидетельствует о преобладании компенсаторной функции современного мифа над познавательной, свойственной классическому мифу.

Классический или первобытный миф определяется как простая (упрощенная), образная, объясняющая и предписывающая определенный способ действий схема мира. Другие свойства и социальные функции мифа, например, его способность выражать символическую причастность индивида к коллективу, его вовлеченность в события, переживаемые совместно с другими индивидами, и др., вторичны и наслаиваются на его главные и первичные функции.

Современная мифология – это попытка понять и иллюзорно обосновать линию поведения в условиях, когда познание истинных причин и закономерностей явлений невозможно в силу механизмов отчуждения. Современный миф возникает не в условиях узкого практического опыта, как миф традиционный, но в условиях достаточно широкой, хотя и раздробленной, практической базы, когда стремление к синтезу мировоззрений налицо, а средств для выполнения такого синтеза нет.