ТРЕТИЙ ГОД ОБЩЕСТВЕННОГО СЛУЖЕНИЯ

ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА

Среди слушателей Иисуса Христа в последнее время все чаще стали появляться книжники и фарисеи. Многие из них, слыша о проповеди и чудесах Спасителя в галилейских городах, специ­ально приходили сюда из Иерусалима, чтобы следить за Ним и подготавливать почву для формального обвинения Его перед верховным судилищем в нарушении закона Моисеева и искаже­нии отеческой религии. Последняя беседа Спасителя о Хлебе Не­бесном, по-видимому, привела их в ярость, и они дали знать в Ие­русалим, чтобы во время пасхальных торжеств схватить Христа и предать Его смерти. Синедрион тайно одобрил желание врагов Иисуса, а официально постановил, что кто признает Галилеянина Мессией, тот будет отлучен от синагоги. Но Христос не пошел в Иерусалим на третью Пасху. Он во время праздника продолжал проповедовать в Галилее.

Узнав об этом, Синедрион после праздника срочно послал в Галилею своих соглядатаев-книжников и фарисеев с поручени­ем зорко следить за галилейским Проповедником.

Беседа с фарисеями о предании старцев

Мф. 15, 1-20; Мк. 7, 1-23

После третьей Пасхи Христос с учениками находился в ок­рестностях Капернаума. Сюда-то и пришли из Иерусалима с тайным поручением от Синедриона фарисеи и некоторые из книжников. Они внимательно слушали слова Спасителя и следи­ли за Его делами.

Однажды они увидели, как ученики Христовы едят хлеб не­чистыми, т. е. неумытыми руками. С точки зрения книжников и фарисеев это было открытым и вопиющим нарушением преда­ния старцев, которые придавали большое значение обряду омове­ния рук перед едой, ибо в рукомытии, по их мнению, заключалась тайна десяти заповедей. Поэтому блюстители закона с упреком обратились ко Христу. Они сказали Ему: «Зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?»

Строго соблюдая предание старцев, книжники приравнивали его к закону Моисееву. Они утверждали, что на горе Синай Бог дал Моисею закон как в письменной форме, так и в устной. Устно передаваемый из поколения в поколение закон и есть предание старцев. Поэтому в своем законничестве книжники доходили до того, что ради предания старцев иногда отменяли Синайский за­кон. «Библия, ¾ утверждали они, ¾ подобна воде, предание подоб­но вину, а толкования на них подобны ароматному вину». «Сын мой! ¾ говорит Талмуд. ¾ Внимай более словам книжников, чем словам закона».

Можно себе представить, какое невыносимое бремя создавали мелочные законники иудейства своими постановлениями, которы­ми они не сохраняли, а убивали дух Моисеева закона. Такое закон­ничество стояло в самом резком и явном противоречии с Духовным Царством, которое провозглашал Христос, ибо это Царство заклю­чалось в чистоте сердца, в беззаветной сыновней любви к Небесно­му Отцу. Все же внешние обряды имели в нем значение не сами по себе, а лишь как выражение этого любящего отношения. Фарисеи превратили закон в мелочную казуистику, дававшую предписания для всякого отдельного действия; Христос поднимал закон на сте­пень живого принципа, действующего в совести.

Вот почему Господь на вопрос фарисеев ответил им вопросом: «Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Закон, данный вам на Синае, повелевает: почитай отца и мать, и угрожает смертью тому, кто злословит их. А вы учите отказы­вать родителям в помощи под предлогом пожертвования Богу того, что они просят; и кто поступает так, соблюдая ваше предание, то­го вы освобождаете от исполнения важнейшей заповеди!»

Все заботы фарисея были направлены к тому, чтобы казаться не тем, кем он был в действительности. Он хотел казаться благо­честивым и праведным. Но так как быть действительно благочес­тивым нелегко, то фарисей измышлял всевозможные способы об­ходить суровые предписания закона, толковать их превратно в свою пользу и даже заменять их обычаями, установленными та­кими же, как и он, лицемерами.

Вот почему Христос, обличая книжников и фарисеев словами пророка Исайи, говорит: «Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами сво­ими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим».

Обличив лицемеров, Христос затем обратился к окружающе­му Его народу и сказал: «Не то, что входит в уста, оскверняет че­ловека, но то, что выходит из уст... Исходящее из уст – из сердца исходит: злые помыслы, прелюбодеяние, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство.

Все это зло изнутри исходит и оскверняет человека, а есть не­умытыми руками – не оскверняет человека».

Исцеление дочери сирофиникиянки

Мф. 15, 21-28; Мк. 7, 24-30

Тот день, когда Господь провозгласил тайну о Хлебе, был ве­ликим и переломным днем в Его жизни. Оставленный многими учениками и преследуемый Синедрионом, Он резко изменил ха­рактер Своей общественной деятельности. До этого Он стремился в народ, ходил окруженный толпами, открыто поучал и исцелял страждущих. Теперь же Он по возможности скрывается от наро­да, замыкается в среде Своих избранных учеников и готовит их к Своей смерти и воскресению.

Вот и сейчас, преследуемый фарисеями, Господь покидает Ка­пернаум и с апостолами уходит в языческую страну Финикию, в пределы городов Тира и Сидона. Но и здесь Христос не мог все вре­мя оставаться наедине со Своими учениками. Слава о Его чудесах уже давно проникла в эту языческую страну и нашла здесь от­клик во многих верующих сердцах.

Однажды, когда Господь и апостолы шли по дороге, они услы­шали сзади громкие вопли несчастной женщины – сирофиники­янки. Женщина узнала Христа и начала громко взывать к Нему о помощи: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жес­токо беснуется».

Иисус Христос, желая показать Своим ученикам сильную ве­ру и глубокое смирение язычницы, на ее просьбу не отвечал ей ни слова.

Тогда ученики стали просить Иисуса «отпустить ее», потому что она с громкими воплями неотступно идет за ними. Христос же, продолжая испытывать веру ханаанеянки, сказал апостолам: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева».

Разумеется, эти слова нельзя понимать буквально, так как Сам Господь много раз говорил, что все люди – дети Божий и Цар­ство Его не имеет никаких земных границ. Оно вместит в себя все народы земли, независимо от их национальности, языка и цвета кожи. Слова же Христовы здесь надо понимать в том смысле, что Он прежде всего послан спасти «заблудших овец дома Израиле­ва», а затем и все народы земли.

Но скорбящая женщина продолжала умолять Спасителя. Она подошла к Нему, припала к Его ногам и стала взывать: «Господи! помоги мне».

В ответ на ее просьбу Господь сказал: «Дай прежде насытить­ся детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам».

Это было последнее испытание веры язычницы.

Сирофиникиянка знала, что евреи язычников за их веру и де­ла называют псами, но она знала и более возвышенную истину, что для Бога все люди любимы, даже те, кто по делам своим часто подобляются животным. Поэтому она смиренно ответила Христу: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола гос­под их». Этими словами ханаанеянка показала не только великое свое смирение и сознание, что в язычестве человек не может быть так близок к Богу, как в истинной вере, но и выразила этим свою глубокую веру, что у милосердного Бога хватит милости для каж­дого человека.

Смирение сирофиникиянки имело те же свойства, как и сми­рение того язычника сотника, который считал себя недостойным принять Христа под кров своего жилища. И тот, и другой пример утверждают непреложный закон духа, что смирение, как антите­за гордости, рождает в душе человека веру в Истину, а вера эта творит чудеса.

Сам Господь удивился глубокой вере ханаанеянки и восклик­нул: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему... пойди; бес вышел из твоей дочери».

Возвратившись домой, верующая и любящая мать нашла свою дочь здоровой, спокойно отдыхающей на постели.

А Господь из пределов Тира и Сидона ушел в Заиорданье, где еще раз чудесно насытил четыре тысячи человек семью хлебами и несколькими рыбами.