ФИНН МАК КУМАЛ И КАМНИ БЕРРЕНА

(Перевод Анны Комаровой)

Давным-давно, в одной округе графства Клэр, что в те времена именовалась Корка Байсин, жил да был король по имени Ангус Мак Намара. Но все, кто его знал, звали его не иначе, как Ангус Флуиршех, или Ангус Щедрый. Это прозвище подходило ему наилучшим образом, ибо его щедрость отличалась поистине королевским размахом, и двери его дворца в Катайр Мор, что неподалеку от Балливона, были открыты для всех, а столы всегда ломились от яств. Но особенно славился он своим пристрастием к угрям. Он поедал угрей в любом виде – вареными, жареными, маринованными, в пирожках и бутербродах, и даже в пирожных! Он ценил любые блюда из угрей, какие только исхитрялись приготовить его кудесники-повара. Его страсть к угрям была так велика, что он ел их даже сырыми! Может статься, это была всего лишь причуда, но благодаря ей, он прослыл тонким ценителем изысканной кухни, и списки приглашенных на его пиры составлялись на три года вперед. Женщины готовы были продать свои драгоценности, а мужчины – оружие, лишь бы попасть в замок и краешком глаза увидеть пир хотя бы с галереи.

Так вот, в те времена в Корка Байсин лучших угрей добывали в одном-единственном месте – в Дублине, поблизости от Черной Бухты.

Дубх-Лин по-ирландски означает «черная заводь», и там действительно была заводь, как раз в том месте, где река Айль впадает в море. В этой-то заводи и водились самые упитанные угри, потому что только там в изобилии наличествовал ракушечник, что, как известно, способствует нагуливанию жирка. И такой разновидности угрей не сыскать было нигде во всем Мунстере. И, конечно же, только там, а не где бы то ни было еще, Ангус пополнял свои запасы.

Как повелось с незапамятных времен, угрей еще при отце Ангуса для королевского стола поставляли из Дублина, а значит, и самому Ангусу не было никакого резона менять положение дел.

На празднование очередного Майского Дня пригласил он к себе знатную компанию отменных едоков, и по этому случаю повара поработали на славу, изобретая все новые и новые блюда из угрей. Долгими зимними вечерами, в своих высоких белоснежных колпаках, они с важным видом, словно многоумные мудрецы, трудились, не покладая рук. И вот, пожалуйста, готова целая куча изысканных рецептов, с пылу с жару, способных угодить даже такому гурману, как Ангус. Король с нетерпением предвкушал первый пир в новом сезоне и гордился своими искусными поварами.

– Если твои гости не проглотят собственные языки, отведав наших угрей, – самоуверенно заявили повара, – то вместо кухни ты можешь отправить нас чистить стойла на конюшне.

    По мере приближения праздника подготовка к пиру, как положено, развернулась полным ходом. Слуги полировали столовое серебро, столяры чинили столы, поврежденные на предыдущем пиру, и казалось, что все пройдет без сучка и задоринки.

Все приглашения были разосланы, и последние приготовления подходили к концу, как вдруг в замок, шатаясь, ввалился гонец с изодранной в клочья одеждой. Он походил на человека, чудом спасшегося от стаи голодных волков. Хотя стража и впустила его, но никто не осмелился даже прикоснуться к нему, настолько жутко он выглядел. О нем доложили Ангусу, и вскоре гонец предстал перед троном короля в большом зале и выпалил единым духом:

– Ваше величество! Страшное дело! Крепость Балликинварга захвачена злодеями, и они грозятся, что в этом году не позволят вам провезти угрей по их земле, если не получат от вас мешок чистого золота.

– Что?! – вскричал Ангус, подпрыгнув от возмущения на троне. – Не будет угрей?!

 – Не будет, Ваше величество! – ответил гонец, едва держась на ногах. Горемыка был весь в крови от побоев, которые он получил, мирно проходя себе мимо крепости по своим законным делам. Негодяи, захватившие Балликинваргу, остановили его, втащили внутрь, побили палками и закидали камнями, а потом отпустили, велев передать это дерзкое послание Королю Ангусу.

    – Да, Ваше величество, они явно не шутят. Они заявили, что им зазорно видеть, как вы и ваши люди постоянно топчете их землю, а им за это даже грошика не перепадает. Так что теперь они настроены решительно. Нет золота – нет угрей!

     – Клянусь штанами моего отца! – вскричал Ангус и грохнул кулаком по столу. – Им это с рук не сойдет. Фениев ко мне!

Послали за фениями, и вскоре Финн уже заседал с королем, обсуждая чрезвычайное положение. Финн был вне себя. Лишь вчера он с двадцатью воинами, по особому приглашению, прибыл из Тары на майский пир. Теперь, судя по всему, пиру грозит отмена. Фении пришли в ярость. Они восприняли это как личное оскорбление, не говоря уже об оскорблении, нанесенном Его Величеству. Поэтому, когда Финн, повернувшись к воинам, спросил «Что будем делать?», ответ напрашивался сам собой.

– Мы добудем угрей! – Двадцать луженых глоток грянули в унисон, так что пыль со стропил посыпалась прямо Ангусу на бороду.

– Тогда в путь, – распорядился Ангус, – пока дом не разнесли. В вашем распоряжении всего три дня, чтобы добыть угрей, хорошенько проучить супостатов и вернуться к началу пира, а не то здесь начнется смертоубийство. Я попробую отвлечь толпу и какое-то время продержаться на маринованных угрях из погребов. Но поторопитесь! Вы что, все еще здесь?

– Будет сделано, Ваше величество, – сказал Финн. – Положитесь на нас, мы мигом доставим ваших угрей в целости и сохранности.

В тот же час фении отправились в путь, все как один, вооруженные до зубов, и вскоре достигли Беррена. В те давние времена дорога к Дублину была гораздо длиннее, чем в наши дни, и проходила по другим местам. С юга она тянулась от Катайр Мор до Крученого Холма и дальше до Балликинварги, а уже оттуда поворачивала на запад и вела к самому морю. Надо сказать, в ту пору Беррен, хотя это название означает «каменистая пустошь», был зеленым, плодородным краем. Каменистые участки по дороге попадались крайне редко, так что поход обернулся сплошным удовольствием.

Фении добрались до Крученого Холма за рекордно короткое время и продолжали идти в том же темпе. Они привыкли к длинным переходам в сотни, а то и больше миль за день, при полной боевой выкладке, так что этот марш-бросок едва тянул на утреннюю прогулку. Но по самому Крученому Холму дорога тогда, впрочем, как и теперь, постоянно петляла, ныряя то вниз, то вверх – и так до самого гребня. Фении шагали по этому серпантину так сосредоточенно, опустив головы и любуясь своими походными башмаками, что даже не заметили зловещие фигуры, маячившие вдоль гребня холма.

Между тем, враги тщательно подготовились: разложили по всей бровке огромные валуны, пристроив их так, чтобы те покатились вниз от малейшего толчка. Разбойники из крепости Балликинварга, хорошо изучили нрав короля Ангуса, вычислили его возможную стратегию и устроили засаду. Теперь они злорадно переговаривались между собой:

– Ага! Мы правильно рассудили, что Ангус не станет ждать и немедленно вышлет хорошо вооруженных парней, чтобы выбить нас из крепости. Но, клянемся честью, вот что они получат вместо угрей; посмотрим, придется ли им это по вкусу.

  С этими словами, они столкнули огромные камни прямо на головы Финна и его воинов. Голл первым услыхал ГРРРОХОТ и почувствовал, как сотрясается земля.

– Ребята, поберегись! – заорал он в панике. – Прыгай в сторону!

    Ребята отпрыгнули с тропы – и вовремя. Вниз, по каменному, поросшему вереском склону, перескакивая через канавы, катились валуны, способные раздавить в лепешку любого, кто на свое несчастье окажется у них на пути.

– Ханам он диабал! – отдуваясь, воскликнул Финн. – Повезло нам, что мы услышали их раньше, чем увидели.

Едва они успели прийти в себя и отряхнуть пыль, как небо потемнело от тучи стрел, пущенных сверху им на головы. Фении вскинули щиты и, прикрывшись ими, сгрудились, ожидая, какое решение примет Финн насчет дальнейших действий.

– Да, кто бы это ни был, встречают они нас серьезно, – сказал он, – но не на тех напали! Фианна не собирается терпеть такое обращение. К бою готовьсь! Обнажить мечи и вперед! Взять высоту! Ура! Мы бравые ребята, и сам черт нам не страшен.

Приказано – сделано. Борозды, оставленные камнями при падении, фении использовали, чтобы вскарабкаться наверх прямо по склону, и не прошло и пяти минут, как они, пыхтя и сопя, стояли на вершине холма. Однако там никого не оказалось. Засада снялась, едва началось наступление фениев. Устрашенные разбойники рванули через вересковую пустошь, торопясь обеспечить безопасное расстояние между собой и отрядом Финна, при этом весьма довольные тем, что сумели досадить знаменитым фениям без всякого ущерба для себя.

Финн созвал своих воинов, и они окружили его.

– Так, ребята, с этого момента надо быть начеку. У этих парней явно недружественные намерения. Так что, глядите в оба. Наверняка здесь устроены ловушки на каждом шагу. Да, не забудьте, что мы должны доставить угрей, и на все про все у нас меньше трех суток. В общем, пошевеливайтесь!

Фении двинулись вперед, но теперь стали гораздо осторожнее. Проходя через Баур и Глеан Слаод, они уже не насвистывали и не напевали: им было совсем ни к чему привлекать внимание противника. Той ночью они разбили лагерь возле каменной крепости Кахерконнел. Прежде чем развести костер, они предусмотрительно сложили заслон из камней, специально собранных для этой цели. Делалось это для того, чтобы пламя костра нельзя было заметить с окрестных возвышенностей. В ту ночь фении обошлись холодной закуской и запивали еду простой водой. После холодного ужина они расположились на ночлег под прикрытием сооруженного ими каменного заслона.

На следующее утро Финн собрал их и сказал:

– Ребята, сегодня нам предстоит добраться до крепости, мощного каменного дуна Балликинварга; и парни в этой крепости, уверяю вас, не склонны шутить. Они, конечно же, попытаются остановить нас. Но что поделаешь, раз дорога на Дублин проходит под стенами крепости? Другого пути у нас нет, придется пройти мимо ворот. Поступим так. Я неплохо знаю эту крепость, когда-то мне довелось участвовать в ее строительстве. История слишком длинная, чтобы ее сейчас рассказывать, но если коротко, то мы с отцом заложили в нее камень-другой.

– Нет уж! Ты должен нам все рассказать, и немедленно, – тут же настойчиво возопили фении. Финн даже оторопел. Ему и невдомек было, из-за чего поднимать такой шум, однако он прекрасно знал, что люди они упрямые и лучше их не разочаровывать, а потому поставил перед собой копьё и опёрся на него для удобства.

 – Как-то в юные годы оказался я в этой части королевства со своим отцом. В то время сражались мы здесь с великаном, и был уговор, что если никто не возьмет верх в бою, то мы устроим соревнование в строительстве и так определим победителя. Кто сумеет за одну ночь выстроить дун массивнее и качественнее, тот и победит, а неудачнику придется прыгнуть в море с утесов Мохера. Ну, папаша мой собаку съел на строительстве и особо-то не беспокоился. В общем, два огромных дуна были построены за ночь, а на следующий день дело дошло до замеров, и оказалось, что мы с отцом справились с работой лучше, так что пришлось великану сигануть со скалы Мохера.

– Вот и все, получили историю, так что теперь пошевеливайтесь. Да помните, что я зря не болтаю, крепость и вправду неприступная. Внутрь никак не пробраться, – продолжал Финн, – разве что через единственную крохотную дверь. И я головой ручаюсь, что стены выдержат любой удар, так что хлопот мы там не оберемся! Эти прохвосты не имеют права не то что жить, даже находиться в этой крепости – не для того она построена. Но, похоже, они случайно забрели туда, сообразили, какая это надежная твердыня – и попросту забаррикадировали единственную дверь. Клянусь честью, нам придётся крепко попотеть, чтобы выкурить их оттуда.

Едва они тронулись в путь, как Финну пришла в голову некая мысль, и он снова остановил воинов.

 – Вообще-то, если прикинуть, шанс у нас всё же есть, – размышлял он вслух. – Пускай, нет никакой надежды на то, что крепость можно разрушить снаружи, но почему бы не разрушить ее изнутри?

Воины уставились на него.

– Изнутри? Как это, находясь снаружи, мы можем напасть изнутри. Там что, тоннель имеется или другой ход?

Финн только фыркнул.

– Вот что, думать предоставьте мне, а не то вы с позором поплететесь домой!

Воины притихли.

– А сделаем мы вот что, – сказал Финн. – Мы постараемся раззадорить этих супостатов, мы будем обзывать их вонючими трусами, козлами, недоносками и другими позорными и обидными кличками. При этом надо держаться подальше, чтобы копья и стрелы не долетали до нас. Если они мужики, то они, без сомнения, обрушат на нас все свои стрелы и копья, и так будет продолжаться всё время, пока мы их оскорбляем. А когда у них истощатся боеприпасы и не будет возможности их пополнить, мы начнём поносить их отцов, матерей, бабушек, дедушек и всех предков от начала времен. И уж если это не доведет их до белого каления, то я не Финн Мак Кумал. Если все пойдет, как по маслу, нам точно не придется долго ждать, пока они примутся выворачивать камни из стены и швырять в нас. И вы наверняка уже догадались, чем всё это закончится. В общем, пока мы туда идем, придумайте как можно больше гнусных прозвищ и оскорблений.

Воины воззрились на Финна с благоговейным восторгом. Что и говорить, подвалила им удача, ведь умный военачальник – это большая редкость. До чего же ловко он выходит из положения! Фении одобрительно повздыхали и тронулись в путь, насупив брови и старательно шевеля мозгами, припоминая и выдумывая всевозможные оскорбления, подначки и бранные слова, которыми они закидают захватчиков крепости.

Не прошли они и пяти миль, как впереди, неожиданно даже для самого Финна, замаячили зубчатые стены с бойницами. Они остановились.

– Вот это да! – воскликнули воины в восхищении. Такое отгрохать! Финн, и ты говоришь, что вы с отцом построили это за одну ночь!

– Построили, построили. Конечно, у нас были помощники, я просто не упомянул о них, но сейчас не до того. Самое важное вы уже знаете, и будет с вас. Так, вы трое подберитесь к крепости, – он отобрал трех добровольцев, – и передайте там распоряжение короля Ангуса. Все-таки мы должны играть по правилам. Если же они не уберутся подобру-поздорову, объясните им, что нам поручено дело и мы его сделаем.

Три человека во главе с Конаном тут же направились к крепости. Конан в своих до блеска надраенных доспехах встал перед крепостью в воинственную позу, заметил маячившие над стенами вражеские макушки и зычным голосом возвестил:

 – Эй, вы там, мужичье, я буду говорить с главным. Где он? Кто он? Пусть покажется нам, чтобы мы знали, с кем имеем дело.

Несколько минут стояла полная тишина. Затем из-за стены неторопливо высунулась огромная башка. Ого-го! Главарём оказался старый, косоглазый вояка, уродливый и свирепый. Ростом он, правда, не вышел, вылитый гном, к тому же горбатый, и ему приходилось носить особые доспехи, чтобы хоть как-то прикрыть уродство.

– Дар ан леабар! Кто бы мог подумать! – вскричал Конан – Вы только поглядите! Никак это сам Леатшуйл?! Кривой!

Конану уже доводилось раз-другой обменяться ударами меча с этим чудищем, так что встретились, можно сказать, старые знакомые. Ходили слухи, что Кривой водился с нечистой силой, да, на свою беду, попытался их надуть и стянуть у них золото. Чтобы преподать ему урок и научить хорошим манерам, гоблины направили его глаза в разные стороны. Но толку от такого наказания вышло мало, оно только озлобило Кривого и добавило ему упрямства. Так вот кто захватил крепость – да уж, с ним неприятностей действительно не оберешься.

Конан сквозь зубы предупредил товарищей:

– Ребята, похоже, через пару минут полетят стрелы, так что будьте начеку и готовьтесь организованно отступить. С этим типом переговоры вести бесполезно. Я его знаю, гад тот еще.

Но к главарю он обратился вполне миролюбиво:

– Я тебя отлично помню, Кривой. У тебя нет никаких прав на эту крепость, а даже если бы и были, то у тебя нет никаких законных оснований препятствовать поставке угрей для короля Ангуса. Да ты и сам прекрасно знаешь, что угри необходимы королю для пира, и король их получит. И ты правильно сделаешь, дорогуша, если отступишься и позволишь нам пройти тихо-мирно, иначе выйдут неприятности.

В ответ Кривой лишь злобно фыркнул. Хохо-хо-хиии!!! – раздалось со стены отвратительное карканье. Затем он подал знак рукой своим сообщникам, и тут же стрелы посыпались градом. Этот-то маневр Конан и предвидел. Прежде чем Кривой отсмеялся, троица успела отступить к Финну и остальным, на бегу прикрываясь щитами и увертываясь от стрел. Из крепости доносился мерзкий гогот. Финна корежило от ярости, но он молчал, пока воины не перескочили через заслон, где он их поджидал, и доложили ему, что случилось.

 – Да знаю я, знаю, какой ответ вы получили, но клянусь честью, вечером они запоют по-другому.

Он собрал фениев и распорядился:

– Помните диспозицию. Выходите из укрытия, щиты держите перед собой и заставьте разбойников израсходовать все стрелы и копья. Но будьте осторожны, я не хочу, чтобы кого-то из вас убили с утра пораньше. 

Воины строем выбрались наружу, но держались подальше от крепости. Финн мог бы и не напоминать им лишний раз, о том, что себя надо беречь! Они подошли к тому месту, где поперек равнины перед крепостью тянулась невысокая каменная гряда, и остановились за ней, прикрываясь сверху щитами.

Вся зубчатая стена крепости так и кишела разбойниками, они выпускали стрелу за стрелой, едва успевая заряжать луки. Но им так и не пришло в голову, что как раз этого-то и добивался Финн. Иначе они бы, конечно же, призадумались, почему со стороны противника не летят стрелы и почему фении упорно держатся за прикрытием из камней, даже не пытаясь приблизиться к крепости. Разбойники впервые заподозрили, что дела идут не ладно, потянувшись за стрелами – и обнаружив, что колчаны пусты. Боеприпасы закончились!

За каменным заслоном фении заметили, что град стрел редеет, редеет и, наконец, совсем прекращается.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Финн, – Похоже, все свои стрелы они уже израсходовали. Ребята, переходим ко второй части нашего замысла.

Воины дружно выскочили из-за прикрытия, сложили на землю копья и щиты и принялись увлеченно чистить ногти кинжалами – само по себе смертельное оскорбление для захватчиков из крепости. Но фении вдобавок еще и корчили невообразимые рожи, кривлялись и выкрикивали глумливые и язвительные шутки.

Разбойники остолбенели. Над ними в жизни никто так не издевался! Но кампания по оскорблениям еще только разворачивалась. Отложив в сторону кинжалы, воины Фианны устроили разудалые пляски прямо под стенами крепости. Голл и Феардорх исполняли роль музыкантов, издавая самые немыслимые звуки. Порой к ним присоединялся весь танцевальный ансамбль, и они принимались дразнить Кривого и его шайку, заявляя, что для хорошего танца необходимы партнерши, а потому не будут ли милые дамы из крепости столь любезны, чтобы присоединиться к фениям. Ха-Ха! Хо-хо-хоо! Ух-хуу!

Атмосфера в крепости накалялась. Кривой от ярости изгрыз рукоятку собственного меча, и принялся кусать даже камни стены, оставляя на них глубокие отметины.

Пляски плясками, а глаз с крепости Финн не спускал, но пока не было даже и намёка на то, что противник готов приступить к выполнению третьей части его плана.

– Пора подкинуть им идею, – кивнул он Голу. – Глянь-ка на эти камни! Надо выворотить валун-другой да вдарить ими по крепости, может, тогда эти недоумки сообразят, что делать.

Часть воинов продолжала задорно отплясывать, а остальные принялись выковыривать и бросать камни. Славные подворачивались камушки, примерно в человеческий вес, но для таких здоровяков, как фении, с колыбели приученных к камнеметанию, это была детская забава. Кривой все еще глодал каменные зубцы на башне, когда одна из этих зловещих игрушек рухнула ему прямо на макушку. Кривому повезло – шлем спас ему жизнь, и череп не пострадал. Но зубам повезло меньше: каменная кладка вместо следов от зубов разъяренного главаря украсилась его клыками.

Как только разбойники из шайки Кривого увидели, что главарь погребен под огромным валуном, мужество их покинуло, и они, очертя голову, бросились прочь со стены. Тем временем каменные глыбы обрушивались на крепость, сталкиваясь друг с другом так мощно, что высекали искры. Беспомощные разбойники сгрудились в углу и не знали, что делать. Но на их счастье Кривой с трудом выкарабкался из-под камня, откашлялся и рявкнул:

– Эй вы, сборище дармоедов! Вы что, так и собираетесь стоять здесь, как стадо коров, пока вас не сравняют с землей эти проходимцы? Быстренько рассредоточьтесь и кидайте камни обратно, в Финна Мак Кумала.

Разбойники послушно кинулись выполнять приказ. Бой закипел с удвоенной силой. Кривой командовал, разбойники метали прилетевшие от воинов Финна камни, да так лихо, что фениям, уже израсходовавшим все свои боеприпасы, пришлось отступить.

Финн смекнул, что все пошло наперекосяк. По его плану фении должны были бросить только пару-тройку камней, чтобы осажденные, разъярившись, начали выворачивать камни из стен крепости. Вместо этого теперь увлекшихся фениев обстреливали их же собственными валунами.

– Стойте, ребята! Не горячитесь! Не горячитесь! – кричал он. С таким же успехом он мог бы взывать к каменной гряде – если бы та еще существовала. Но ее уже не существовало, и фении разбежались по всей округе, подбирая камни любого размера, лишь бы забросать ими врагов. Хуже того, ребята явно вдохновились, и Финн понял, что придется отказаться от первоначального замысла и безотлагательно придумать что-нибудь другое.

Когда фении начали возвращаться, пыхтя и сгибаясь под тяжестью собранных камней, Финн по очереди останавливал каждого и заставлял складывать камни в одну большую кучу и отправлял за новой партией. Так продолжалось до тех пор, пока не выросла целая гора расходных материалов. Тогда Финн созвал всех вместе:

– Десять человек начинают метать камни в крепость, остальные продолжают собирать боеприпасы. Выполнять приказ!

Приказано – сделано. Всё это время до них доносилось кряхтение и сопение, треск лопавшихся по швам штанов и звон отлетавших пуговиц. Это разбойники в крепости изо всех сил старались поднять невидимый фениям груз.

– Они задумали тот же самый трюк, что и мы, – обрадовались фении и принялись за дело с еще большим рвением.

– Это сражение выиграет тот, у кого крепче руки, – заявил Финн, – но без камней его не выиграть вообще.

Отряд сборщиков камней разбрёлся на несколько миль по всей округе, выискивая огромные валуны. Как только фении замечали каменную глыбу, они тут же выворачивали ее из земли. Ггрррххх – наваливались они на нее, прямо как бульдозер в наши дни. Вывороченную глыбу тащили к Финну, а тот голыми руками раскалывал ее на части и швырял в общую кучу.

 В конце концов выросла огромная груда, и снарядов в ней должно было хватить на несколько часов полновесного обстрела. Финн дал сборщикам отдохнуть, а потом отдал приказ к бою, и туча камней полетела в крепость. Однако на полпути эти камни столкнулись с такой же тучей булыжников, летевших навстречу, и осколки усыпали землю, словно град. Пыль стояла столбом, небо потемнело от снарядов, летевших навстречу друг другу и со свистом рассекавших воздух, так что в разгаре битвы стороны едва ли видели друг друга. Но к счастью для них, летающие камни подняли такой ветер, что он отнес пыль в сторону, и она темной тучей целых две недели плыла над землей Корка Бейсин, а народ на сотни миль вокруг узнал, что где-то состоялась ожесточенная битва.

 Так прошел второй день: камни летали взад и вперед, туда и сюда до самой ночи. Фении вконец уморились, но и защитники крепости уморились не меньше. Руки просто отваливались, оттого что приходилось швырять, таскать, и волочить камни, вдобавок на значительное расстояние.

Если мышцы и сухожилия жестоко пострадали от тяжких дневных трудов, то местность вокруг пострадала еще более жестоко. В пределах видимости вся земля была вывернута наизнанку. В поисках подходящих камней фениям приходилось уходить все дальше и зарываться все глубже. Ни один камень не избежал их зоркого глаза и цепкой хватки, и к концу дня вся округа выглядела причудливо, словно лунный пейзаж.

Тем вечером, грея руки у костра, Финн сидел и размышлял о грядущем дне.

– Да, ребята, завтра нам предстоит трудный день и нелегкая битва. И мы, хоть тресни, должны захватить эту крепость, ведь у нас остаются всего одни сутки, чтобы доставить для короля Ангуса угрей, и нам нельзя попусту тратить время, обучая эту шайку хорошим манерам.

– Как же быть? – устало спросил Голл. – Они явно не собираются ни сдаваться, ни покидать эту крепость.

 – Да знаю я, – откликнулся Финн. – Есть у меня кое-что в заначке, не бог весть что, но все-таки подспорье.

С этими словами он достал из мешка туго завернутый пакет и развернул его. В нем оказалась желтоватая клейкая масса, слегка напоминавшая сливочное масло.

– Уж не та ли это дрянь, которой мы смазываем оси колесниц? – И они начали посматривать на Финна так, будто это он получил удар камнем по темечку, а не Кривой.

– И да и нет, – загадочно ответил тот. – Вечно вы лишние вопросы задаете. Лучше натрите-ка этим снадобьем руки на ночь, и назавтра они будут у вас как новенькие. Так поведал мне Таоскан, когда я попросил у него помощи перед походом.

При одном упоминании имени главного друида, все сомнения фениев тут же рассеялись. Каждый без лишних споров нанес желтое месиво на руки, да так и улегся спать.

На следующее утро Финн проснулся с пульсирующей болью в израненных руках. Дело в том, что он как военачальник не воспользовался чудотворным снадобьем. И теперь ему оставалось только мужественно превозмогать боль. Но мысль о том, что те же мучения испытывают осажденные разбойники, у которых снадобья вообще никакого не было, принесла ему облегчение, даже руки перестало ломить. Он поднялся и тут же начал отдавать приказы:

– Пусть сегодня для разнообразия те, кто вчера метал камни, поменяются местами с теми, кто собирал. Глядишь, мы и проявим себя с лучшей стороны.

Сборщики отправились выполнять задание, а Финн навострил уши – из крепости не доносилось ни звука!

– Ну и ну, – произнес он. – Ленивые твари! Но ничего. Сейчас мы их разбудим. Не дело, что такой отличный, качественный валун пропадает зря. Да и время обидно терять понапрасну. Мы сделаем вот что. Мы все вместе дружно сбросим эту каменюку на головы разбойникам, и я буду не я, если мы не сравняем эту крепость с землей. Если мы все вместе хорошенько поднатужимся, то они даже и не поймут, что же такое их прихлопнуло.

 Они взялись за дело, и было любо-дорого посмотреть, как фении ловко, словно играючи, ухватились за выступы валуна и примерились, готовясь к меткому броску. Любой наблюдатель со стороны сразу же признал бы в них знатоков своего дела. 

– Отлично, – сказал Финн. – Теперь по команде.

Несколько секунд не раздавалось ни звука, кроме пения дрозда, да шуршания ежика в канаве.

– Давай!

Все руки разом взметнулись вверх и – СВИШСС! – со свистом пролетела над стеной их «утренняя побудка» и с грохотом обрушилась вниз внутри крепости. ШШАРРАХХ! ГГРРРООХХХ!

Воздушный налет и то не так поразил бы обитателей крепости, как этот каменный подарочек с утра пораньше. В воздух взвились клубы пыли, и раздался треск, когда часть могучей крепостной стены рухнула под тяжестью огромного валуна, брошенного фениями.

На минуту воцарилась полная тишина. Но затем из-за поврежденной стены на фениев обрушился целый шквал камней, причем явно уже побывавших в деле незадолго до этого, о чем свидетельствовали следы на них от разбойников, которых эти камни придавили накануне.

– Бегите, ребята! – завопил Финн. И фении бросились врассыпную, потому что с грохотом и треском на них обрушивались булыжники. ТРАХ! БАХ!

Битва продолжалась: прицельные броски, град каменных снарядов с обеих сторон, пыхтение, треск и вопли. К полудню Финн заявил: Все, ребята, мужество покидает меня. Есть только один способ закончить все это вовремя. Больше камней не собирать! Швыряйте те, что есть, не покладая рук!  Что-нибудь да произойдет.

Ему беспрекословно повиновались. Словно ветряные мельницы, фении знай махали руками. Никогда еще целую гору булыжников не метали с такой скоростью. Какое-то время положение казалось безнадежным, потому крепость отстреливалась не менее свирепо. Однако к трем часам дня Финн заметил, что удары противника стали не такими меткими, как вначале. Беда была в том, что и фении тоже начали мазать, потому что к этому времени они уже стерли до крови кончики пальцев, а потому не могли обеспечить надлежащей прицельности. Два дня каторги на каменоломнях земли Клэр начали сказываться.  

– Ребята, похоже, мы проигрываем, сражаясь со временем, – простонал Финн, с ужасом заметив, что мимо крепости булыжников пролетает не меньше, чем попадает в нее. – Мы должны прибегнуть к чему-нибудь новенькому, и немедленно!

 Он на секунду задумался, а затем воскликнул:

– Ага! Есть еще кое-что! Не хотел я этого трогать, но время уже истекает, а король Ангус должен получить своих угрей!

Он запустил руку в заплечный мешок и вытащил оттуда некий предмет – темную пузатую бутыль.

– Хотел бы я знать, что в этой бутыли? – спросил он. На бутыли не было никаких пометок. 

– Ладно, открывай ее, – сказал Конан. – Тогда и узнаем.

    Финн зубами вытащил пробку и принюхался. Ничем не пахнет! Но стоило только ему капнуть себе на руку, как на ней тут же проросли волосы.

 – Ого! Вот это да! Снадобье могучее, что и говорить, – восхитился он. – Давай, Голл. Глотни, и скажешь нам, на что это похоже – если, конечно, у тебя хватит духу.

Голл заколебался и оглянулся вокруг, словно видел всех в последний раз.

– Ну, что ты тянешь? – закричал Финн. – Уж не думаешь ли ты, что я пытаюсь тебя отравить?

 Голл без особого энтузиазма взял бутылку и сделал глоток, а фении  стояли и глазели, разинув рты. Как только жидкость коснулась его языка, глаза Голла вылезли из орбит, волосы встали дыбом, и он взревел.

 – Дайте мне только до них добраться! Я один расправлюсь с ними!

 Он был свеж, как огурчик, и готов ринуться в бой. Всю его усталость как рукой сняло, а пальцы мгновенно исцелились. Других доказательств фениям не потребовалось.

 – Дай сюда! – потребовал Финн и выхватил бутыль у Голла, опасаясь, как бы она не разбилась. 

– Передавай по кругу! – предложил кто-то. Все наперебой тянули руки, и все по очереди получили свой глоток этого чудодейственного зелья. Конан Лысый глаз не спускал с бутыли, в надежде заполучить лишнюю порцию и натереть ею лысину, но к тому времени, когда бутылка обошла всех и снова попала к нему, в ней не осталось ни капли. Фении выжали ее досуха. При других обстоятельствах Конан зарыдал бы от огорчения, но Финн не дал ему времени. Воевода запихнул бутыль в заплечный мешок и оглядел своих воинов. 

Ого! С фениями произошла удивительная  перемена, и они заметно отличались от тех заморышей, какими выглядели всего пять минут назад. Воины едва не лопались от переизбытка энергии и боевого задора. 

– Ну, уж если вы и сейчас не совершите великих дел, то нет вам никакого оправдания, – провозгласил Финн. – Ведите обстрел с обеих рук! Завалите крепость камнями, прежде чем я успею докурить трубку. 

 Если до этого фении напоминали ветряные мельницы, то теперь даже поэт не сумел бы достойно описать их, в такой они вошли раж. За двадцать минут все камни в радиусе шести миль обрушились на крепость. Голл и Конан так воодушевились, что даже поговаривали не открыть ли им новую каменоломню в Лисканноре, чтобы довершить разнос. 

Но в этом уже не было никакой надобности. Булыжники из крепости больше не прилетали, и к тому времени, когда Финн почистил и убрал свою трубку, крепости вообще не было видно. Она была целиком погребена под камнями. На поле боя воцарилась мертвая тишина. Едва осела пыль, как Финн и его воины, собрав оружие, подошли к тому месту, где раньше возвышалась крепость, и в полном молчании обследовали каменный курган. Вначале все внимательно прислушивались, потом пустили на развалины собак, чтобы те учуяли, есть ли там кто живой. Ничего и никого. Кто бы там ни остался, выбраться ему уже было не суждено.

 – Ха-ха-ха! – засмеялся Финн. – Ну, теперь эти мерзавцы смогут вылезти на белый свет только одним способом – если пророют себе ход наружу, словно кроты. Раз уж им так полюбилось это место, пусть и получат его в свое полное распоряжение. Похоже, нам теперь ничто не угрожает, но на всякий случай оставим-ка здесь с десяток человек для охраны, хотя едва ли кто из разбойников выберется. Но вдруг – тогда схватите его и свяжите. Да пугните хорошенько, что, мол, если он хоть пикнет, вы укоротите ему шею. Остальные – со мной в Дублин! Мы во что бы то ни стало должны доставить сегодня этих угрей, будь они неладны.

Фении понеслись бегом и вскоре без всяких приключений добрались до Дублина. По дороге они снова насвистывали, напевали, шутили и посмеивались:

– То-то Ангус будет доволен нашими проделками.

– Да, интересно, а получим мы за это лишнюю порцию угрей?

 И прочее в том же духе.

Прибыв в Дублин, фении выяснили, что груз уже готов к отправке. Угрей поместили в огромные бочонки, до краев наполненные водой, чтобы доставить живыми и невредимыми прямиком на королевскую кухню. И то сказать, какая польза от дохлых угрей? Разве что котам праздник. Из дохлых угрей даже самые что ни на есть отменные королевские повара не сумеют приготовить ничего путного.

Но одна помеха все же возникла: пропали лошади, которые должны были тащить тяжелые повозки с угрями. Накануне ночью злокозненные конокрады из Крушина увели их и угнали в дикие края Дойре Олк.

 – Вот как нам аукнулась проволочка у крепости, – сказал Конан. – Да, никому нельзя доверять в наши дни!

 – Черт бы их побрал, – сердито ворчал Финн. – А главное, у нас нет времени, чтобы гоняться за этими конокрадами по глухим местам. До конца дня мы должны доставить груз во дворец, да и поварам понадобится какое-то время, чтобы приготовить угрей для пира. Видно, придется самим тащить эти проклятые телеги. За дело! Всем гуртом! Грузите оружие на телеги, а сами впрягайтесь вместо лошадей.

Делать нечего. Впряглись они в оглобли, да так и тянули повозки всю нелегкую дорогу до дома. Разумеется, все, кроме Финна – не мог же он уронить высокое звание военачальника. И он бежал впереди, отдавая приказы:

– Эй, вы там, поторапливайтесь! Нно-нно! Ну-ка, Конан, повеселее. Поднимай повыше задние ноги.

Несмотря на все неудобства, только пыль летела у них из-под ног. Стрелой промелькнули Карнаум , Сливенабиллог , Бэлликил – и вот они уже домчались до крепости Балликинварга, где десять фениев изнывали от безделья, поджидая их.

 – Все. Приехали! Отдыхайте, – приказал Финн воинам, запряженным в оглобли, а сам направился к стражникам.

– Ну, не шумели тут наши приятели?

– Ни звука, – ответил один из охранников.

– Ну и правильно, пусть катятся ко всем чертям. Я смотрю, вы тут неплохо отдохнули, так что теперь ваш черед впрягаться в оглобли.

 Стражники поменялись местами с бедолагами, которые тащили повозки от самого Дублина, и помчались галопом. Они неслись с невиданной скоростью – пока не добрались до Крученого Холма. Вот уж где началась настоящая потеха! Едва только два первых удальца легким галопом понеслись под гору, как телеги стали их подталкивать. Дорога там была очень крутая, а бочонки с угрями очень тяжелые, и даже таким дюжим детинам, как фении, было нелегко удерживать их. Фении чуть не лопнули, тормозя повозки, а подошвы их башмаков стерлись до основания, заклепки отлетели, и остались от замечательных походных башмаков одни лохмотья.

– Стоп! Стоп! – надрывался Финн. – Уприте дышла в камень, пока мы не придумаем, как нам невредимыми спуститься с этой проклятой горы.  

Он мог бы и не распоряжаться. Эта мудрая мысль уже пришла в головы самим молодцам, и они остановились один за другим. К счастью, фении были опытными возничими, издавна привыкшими к лихой езде на колесницах, так что ни один угорь у них не пострадал. Закрепив телеги у каменного склона, они выпутались из оглобель и сгрудились посреди дороги.

– По моему разумению, справиться с этим спуском можно, – заявил Финн, – но придется тяжеленько. Каждый должен сгрузить со своей телеги бочонки, снять колеса и перенести все это на своем горбу вниз по отдельности.

Приказано – сделано. Одну за другой они перетаскали вниз все повозки, потом бочонки и колеса. На это ушло битых три часа, да еще полчаса на то, чтобы все снова собрать, погрузить и подготовить к дороге. Когда, наконец, все было готово, Финн, совсем запыхавшись, скомандовал:

– Следующие десять человек – в оглобли становись! Освободите предыдущую десятку. Живо! Солнце-то уже вон где (он все время посматривал на небо). – У нас в запасе всего несколько часов, чтобы доставить угрей, а не то Ангуса удар хватит, но гораздо хуже, что тогда не состоится никакого пира.

 Сообразив, что есть только один способ добиться нужной скорости, Финн устроил бега.

– Давай! Давай! Беги! Дальше дорога ровная. Не тормози! Лишняя тарелка заливных угрей тому, кто первым прибежит домой. Осталось преодолеть всего лишь четыре мили, любой может выиграть этот забег!

Люди выскакивали из домов, чтобы не упустить такое удовольствие. Скачки в Рас Тейлтеане бледнели по сравнению с этими. Фении покрылись пеной, как настоящие лошади; пот с них не лился, а низвергался, словно водопад Торк, и брызги летели на зрителей, стоявших на обочине; от огромных колес исходил ГГРРРОМ и ГГГРРРОХОТ, вода в бочонках бултыхалась – ПЛЮХ-ПЛЮХ! БУЛЬК-БУЛЬК! – и все вместе создавало невообразимую какофонию и незабываемое зрелище.

Уже смеркалось, когда фении добрались до крепости Катайр Мор, где сам Ангус уже давненько высматривал их на крепостной стене, гневно чеканя шаг взад и вперед, туда и сюда, с перекошенным от злости лицом.

– Р-р-р! Где мои угри? Где мои угри?

Один из стражников прибежал к нему наверх и, даже не отдышавшись, прохрипел:

– Ваше величество, с дороги доносится шум. Не ваши ли это угри?

– Р-р-р! Уж лучше бы это оказались мои угри, а не то всем придется плохо. Я им всем головы поотрубаю, начиная с самого Финна Мак Кумала.

Он ждал еще пять минут. Потом десять минут. Шум на дороге все усиливался, пока наконец из ночной тьмы не показались первые повозки. Как только Ангус их увидел, он тотчас послал слуг с факелами, чтобы те осветили прибывшим фениям дорогу в замок. Увидев, кто вместо лошадей запряжен в оглобли, король разразился безудержным смехом. Пока фении-тяжеловозы с грохотом въезжали во внутренний двор, король стоял на крепостной стене, напрочь забыв о своем гневе и содрогаясь от хохота так, что пуговицы с королевского одеяния отлетали в разные стороны.

Наконец он спустился вниз.

– Да уж, вот это я понимаю, кони так кони! Пожалуй, мне пора полностью менять свою политику и не нанимать больше лошадей для армии, а вместо этого держать вас в своих конюшнях. Хи-хи-хи!

Ничего смешного во всем этом Финн не видел, но он уже давно притерпелся к королям с их королевским юмором, а потому промолчал. Воинам же, запряженным в повозки и взмокшим от пота, и вовсе было не до шуток.

Все до единого, фении рухнули вповалку в углу и моментально отключились. Только пар валил от изодранных в клочья башмаков, да саднила кожа, стертая до мяса на подошвах.

Ангус, заметив, что его шутка была встречена гробовым молчанием, едва ли не смутился, во всяком случае, поспешил прочь по своим королевским делам, предоставив Финну самому благоустраивать свое войско.

 Настал черед поваров позаботиться о содержимом бочонков: вода была вылита, угри были доставлены на кухню и тут же пошли в дело. И пошло-поехало: угрей жарили, парили, варили, пекли и запекали во фритюре, начиняли ими печенье, всевозможные пирожки, и даже пирожные. Ого! Всего через каких-нибудь два-три часа все почуяли, чем дело пахнет! Вонь от угриной кулинарии проникла во все уголки крепости. Впрочем, никто не протестовал. Наоборот – у всех только слюнки текли в предвкушении пиршества.

Все было готово во время. Столы были накрыты выше всяких похвал, и когда гости хлынули в пиршественный зал, никто даже не подозревал, сколько неприятностей доставили эти угри. И неприятности еще не закончились, правда, об этом пока тоже никто не подозревал.

Само собой, пир удался на славу, но из всех фениев на празднике присутствовал только Финн, да и его гости заметили, только когда один из них сказал:

– Разве не были особо приглашены сюда воины Фианны? А уж коли их пригласили, разве не следовало им проявить уважение к нашему любимому королю, явившись на пир?

Ангус не сумел пролить свет на эту загадку. Финн мог бы внести ясность, но не стал этого делать. Кто как не он вытащил фениев из угла, где они рухнули вповалку и отключились намертво? Кто как не он перенес их всех одного за другим на руках наверх в самую большую спальню для гостей, где и оставил спящими без задних ног на огромной кровати? Там они и проспали весь пир, да и последующие три дня, сотрясая богатырским храпом стены королевского замка.

С тех пор фении не переносили не только вида угрей, хоть живых, хоть дохлых, но даже упоминания о них. Неосторожный человек рисковал поплатиться головой, если с умыслом или ненароком произносил при фениях это нехорошее слово.

Тем временем в Катайр Мор вновь назревали неприятности. Целых три дня из крепости не доносилось ни звука – кроме богатырского храпа упомянутых фениев наверху. Даже собаки и те не чесались. Все живые создания спали и видели во сне угрей и пир в будущем году. Но на четвертый день, раным-ранехонько перед главными воротами замка собралась огромная толпа, и поднялся жуткий гвалт. Люди так кричали и колотили в ворота, что перебудили всех в крепости, даже самого Ангуса, который съел больше угрей, чем было полезно для королевского здоровья. Король неверной походкой поплелся на площадку на крепостной стене, на ходу почесываясь, распуская пояс и что-то недовольно бурча себе под нос. Каково же было его удивление, когда он добрался до верхней ступеньки; он даже глаза протер, соображая, не снится ли ему все это. Такой толпы король не видел со дня своей коронации на холме Маг Адайр. Всю сонливость как рукой сняло, и он наметанным королевским глазом сразу определил, что толпа состояла из фермеров. Они угрожающе размахивали такими инструментами и орудиями, что не оставалось никакого сомнения.

Завидев короля, фермеры закричали:

– Мы все из Беррена! Да знаешь ли ты, что твои вандалы, эти фении, там натворили? Видел бы ты, во что превратились наши поля и выгоны! Да там теперь даже бекасов пасти нельзя! Фении разорили нашу землю; они ее всю изрыли!

– Неужто? – невинно спросил Ангус. – Фении такое натворили, а я об этом и слыхом не слыхал.

Затем король добавил более сурово:

– Чушь! Ерунда! Вы несете полную чепуху, и вот вам мой совет – отправляйтесь-ка немедленно по домам.

– По домам? – завопили фермеры. – Еще чего! Что нам теперь, так и жить среди разора? Сходи и убедись в этом сам!

 – Вы что себе воображаете, мне заняться больше нечем, только разгуливать по своим владениям в такую рань? – возопил багровый от гнева Ангус.

Но утихомирить толпу оказалось непросто. Фермеры угрожали, что не будут вносить в казну подати, пока король не примет хоть какие-то меры по их жалобе, так что Ангус велел им подождать, пока он не допросит Финна.

Послали за Финном, и тот предстал перед его королевским величеством.

– Что такое я тут слышу от этого сброда? Правду ли они говорят, будто вы разорили всю их землю, и теперь там повсюду сплошные валуны, булыжники да глубокие рытвины?

– Наглая ложь! – возмутился Финн. – Там ни одного камня днем с огнем не найти. Камни у нас закончились еще в самом начале битвы. Чтоб я еще хоть раз сражался в таком бескаменном месте!

На самом деле, Финн прекрасно понял, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Да и Ангус смотрел ему прямо в глаза таким недоверчивым взглядом, что Финн нехотя сдался.

– Ну, оно, конечно, нам пришлось там кое-где чуть подкопать да подрыть пару-другую тоннелей, чтобы, э-э-э, привести в чувство эту шайку в крепости Балликинварга.

– Им пришлось! – бормотал Ангус в раздумье и расхаживал взад и вперед, заложив руки за спину. – Ну-ну! А теперь хлопот не оберешься. Вдобавок ко всему это может дорого обойтись. Нет у меня сейчас денег, чтобы ими дыры затыкать в этом Беррене.

Он остановился и, повернувшись к Финну, уставил на него указательный палец.

– Знаешь, чем ты сейчас займешься? Вытащишь своих лежебок из постели и объявишь им, что предстоит небольшая работенка.

Финн простонал про себя, но он хорошо знал, какие приказы и когда следует выполнять.

– Будет сделано, – пробормотал он и удалился.

Ангус вернулся к фермерам и объявил:

– Слушайте все! Финн Мак Кумал с фениями прибудут к вам завтра и возместят ущерб. Это все, что в моих силах для вас сделать: моя казна в данный момент пуста, и я не могу вам предложить золота взамен.

Им пришлось поверить ему на слово и разойтись по домам. Ангус пошел досыпать, а чуть позже, в этот же день, Финн со своими воинами, потуже затянув пояса, отправились в путь. Они дошли до крепости Балликинварга, навострили уши, но из-под громадного кургана не донеслось ни звука. И фении принялись растаскивать камни, которыми они давеча забросали крепость до самого верха, и раскидывать их в разные стороны по всей округе. Наконец крепость снова явилась взорам. Они послонялись среди развалин и обнаружили там множество раздавленных разбойников. Но Кривой исчез без следа.

– Куда же его черти унесли? – недоумевал Конан.

– Да уж, наверняка подался к своим дружкам, нечистой силе, – пробормотал Финн, потирая подбородок.

Если до «возмещения ущерба» у фермеров были причины жаловаться на состояние их земли, то, увидев, во что она превратилась сейчас, они чуть жизни не лишились. Но Финну и его воинам это и в голову не пришло. Обрадованные, что им сегодня удалось так неплохо поразмяться, фении с удовлетворением оглядывались вокруг, и Фиардорх Мак Фичил даже расчувствовался:

– Ну вот, теперь здесь появилась превосходная каменистая пустошь. Бьюсь об заклад с любым из вас, что народ начнет приезжать сюда со всех концов света, чтобы полюбоваться на знатную работенку, которую мы здесь провернули.

И он оказался прав[19]. Но фермеры, увидев, что натворили фении, от злости рвали на себе волосы.

– Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! Проклятье, уж теперь точно эта земля ни на что не годится. Гляньте, на что это похоже! Здесь и земли-то совсем не осталось, сплошные камни.

Разъяренная толпа, вооруженная вилами, лопатами, мотыгами и другими орудиями труда, снова направилась в Катайр Мор. Но на этот раз им уже не удалось застать Ангуса врасплох. Поначалу король вовсе не хотел с ними встречаться. Но в конце концов, под напором своих советников, он сдался и с недовольным видом вышел на площадку, заложив руки за спину – явный признак дурного расположения духа.

– Убирайтесь отсюда по добру, по здорову, а не то я на вас всех собак спущу, да и фениев в придачу. Вы и в тот раз были недовольны, и теперь, когда работа выполнена на загляденье, вы опять недовольны. Лучше уносите ноги, пока целы.

И он торжественно удалился.

Что им оставалось делать? Так и вернулись фермеры несолоно хлебавши к своим разоренным полям. Со временем им и вовсе пришлось покинуть эти края, потому что на такой земле прокормиться было невозможно. Любой, кто окажется в Беррене в наши дни, согласится с ними, ведь Беррен и сегодня представляет собой то, во что фении превратили его много веков тому назад.

А как же Кривой, этот косоглазый урод?

Вряд ли фениям, на волне успеха, могло прийти в голову, что это безобразное, зловредное чудище все время пряталось поблизости, среди серых валунов, и замышляло новые козни.

– Ха! Ну и глупцы же эти фении, решили, что от меня так просто избавиться! Ничего, они у меня еще попляшут, – бормотал он, осторожно поглаживая свои свежие раны и синяки.

Кривой слов на ветер не бросал – не пройдет и трех месяцев, как Финну и Конону доведется столкнуться с ним снова у громадной крепости Дун ар Айлл, что высится на отвесной скале, и уж на этот раз им мало не покажется… По крайней мере, таковы были намерения Кривого.

Но об этом уже в другой раз.

[1] Маелдун (в переводе также Мелдун, Мельдун) – герой ирландского фольклора, знаменитый своим многолетним плаванием в поисках убийц своего отца (его отец был правителем Аранских островов и был убит в сражении с викингами). Он посещает многочисленные острова, встречает необыкновенных птиц, зверей и сверхъестественных существ, попадает в ужасные бури и другие сложные и опасные положения, знакомится с разными удивительными обычаями. Убийц отца он в конце концов нашел, но мстить им не стал и возвратился домой. В рассказах о его путешествиях собрана, как уверяют, «вся мудрость Ирландии».

[2] Кром – верховное божество древних кельтов.

[3] Gorm – по-ирландски синий.

[4] Керри – древняя ирландская порода молочных коров, в настоящее время охраняется государством, поскольку почти исчезла. Это невысокие животные, обычно черной масти, с короткими рогами.

[5] Эмайн Маха – археологический памятник в Ирландии, древняя столица Ольстера. Согласно циклу мифов о Кухулине, Эмайн Маха – крепость короля Конхобара, в которой собирались его воины, герои, друиды и многочисленные гости. 

[6] Нуаду – божественный правитель Племен богини Дану, потерявший руку в битве с врагами Фир Болг, после чего великий врачеватель Диан Кехт изготовил Нуаду руку из серебра, что двигалась словно живая, и он разил ею врагов не менее успешно, отчего и получил прозвище Аргатлам, то есть «серебряная рука». По некоторым источникам, Финн был потомком Нуаду по материнской линии.

[7] Добрый Народ – светлые эльфы, не вредящие людям.

[8] Каиллех – демоническое существо, ведьма из породы нижних демонов, враждебных людям.

[9] Согласно ирландским представлениям, поэты и провидцы получали божественное озарение, съев священную сущность, появившуюся из тела Земли: чаще всего это Лосось Мудрости, который приходит из колодца, расположенного в центре Иного Мира. Финн Мак Кумалл в юности случайно обжег палец о Лосося Мудрости, когда готовил его для друида Финегаса на берегу реки Бойн, сунул палец в рот и, таким образом, причастился священного знания.

[10] Га Деарг – Красное Копье, знаменитое копье Луга, не ведавшее поражений.

[11] Тир на Ног – мифический край вечной молодости в ирландских легендах.

[12] Затопленная деревня в Лисканнорской бухте, графство Клэр. По преданию, она появляется из-под воды раз в семь лет.

[13] Морригу - кельтское божество войны, ведьма из нижних демонов, которая часто появлялась в облике облезлой вороны и терзала раненых в бою.

[14] Не вполне ясно, о каком копье идет речь. В мифологии ирландских кельтов – одно из копий, принадлежавших Мананнану Мак Лиру, божеству морской стихии. Мананнан вручил его Диармайду, что помочь ему спастись от Финна, когда тот сражался с родом Мак Морна. Финн мог также клясться священным Копьем Луга, бога-покровителя искусств и ремесел, – копьем, не знающим промаха, поскольку приходился Лугу правнуком, и это копье принадлежало ему по праву. По некоторым сказаниям, Финн вообще был земным воплощением Луга.

[15] Число семь было священным у древних ирландцев, и особенно важные события требовали участия семи друидов. Кроме того, здесь обыгрывается связь с историческим существованием Семи Королевств в Британии, короли которых постоянно враждовали и воевали друг с другом.

[16] Современное название города и графства – Антрим.

[17] Луг – в ирландском пантеоне бог солнечного света, покровитель искусств и ремесел. По преданию, Финн ведет от него свою родословную по материнской линии.

[18] "Законы брегонов" – в древней Ирландии правовые нормы, названные так по имени клановых судей, а точнее, хранителей и толкователей правовых обычаев (у каждого ирландского рода был свой брегон). Записи "законов брегонов" содержатся в сборнике преданий, составленном в V-VII вв., получившем название "Шонхус мор" ("Великая книга"), в котором правовые предписания изложены в стихотворной форме. Они касаются главным образом земельных отношений ("законы брегонов" не признавали частной собственности на землю), семейного права, судопроизводства и уголовного права.

[19] В наши дни Беррен как редкая географическая аномалия привлекает огромное количество туристов со всего света живописными «лунными» пейзажами.