СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ ДИДА-МАХА

Думали-спорились, а потом решили разойтись по Родам, и чтоб в каждом Роду свои Старейшины-Родичи правили, и как они скажут, тому и быть. Решили, что единый царь и единое Племя не надобны.

Разошлись люди, и пришло к ним Лихо Степное, стало скот морить, Дедов хватать, в попон уводить на чужбину. Раскидало то Лихо Дедов наших по всей степи, разбросало, друг на друга озлобило, каждый Староста своё речёт, а других не слушает. И такое юре тяжкое по всей степи покатилось, что пикш не знал, как ладу дать и что сделать, дабы опять к ним Добро пришло.

И вспомнили тогда, что при едином царе лад был кругом и мир. И собрались Роды и выбрали себе нового царя - Кишку, или, иначе, Киську. И сказал им Кишка-царь, чтоб собирали скотину, считали, заново по Родам делили, чтоб всем досталось и дети не сидели без молока. И сказал дозоры в степи ставить, всадников собирать и врагов отваживать, отбивать у них и коней, и скот.

И ходило в траве высокой Лихо Степное Одноглазое, посматривало на Дедов, а подступиться уже не могло, потому что прекратились у них свары, прекратились раздоры, а поселилось меж них Добро.

А против Добра Лихо ничего поделать не может.

о времена царя нашего храброго Маха, которого люди величали ещё и Дидом, были степи полуденные богаты и травой, и водой, и скотом всяческим. Только одна Беда была там, одно Лихо, одно Диво-Дивное, что нельзя было мирно жить русским людям. Везде в траве, где ни ступишь ногой, людские кости найдёшь. Погибали там люди ни за что! Нападали на них то волки злые, то ночью тёмной из густой травы налетали лихие разбойники - перережут людей безжалостно, а скотину с собой уведут. Потом те разживутся, разленятся, а на них другие нападут и всех перебьют.

Так и были те степи ничьи, кто хозяином заявится, сам и погибнет.

И Русы только по краю той степи ходили, ближе к лесу гоняли скот, а сами стереглись, глядели в оба. А вечером уходили в лес, чтоб в степи огня не разжигать и не спать под открытым небом. В лесу же копали глубокую яму, в ней делали печь, ставили сверху котлы и варили вечерю. А как сварят, тут же гасят огонь - лучше быть во тьме и холоде, чем у костра светлого, который враги могут увидеть. Спать ложились, закутавшись в войлок и обложившись бараньими шкурами. А двоих- троих оставляли на страже, чтоб не спали, степь слушали, а ежели недоброе услышат, чтоб всех потихоньку будили, - а оружие у каждого даже во сне рядом было.

Так жили-были наши Пращуры - в степи не заживались, а к осени домой ворочались - подальше в леса тёмные, дубовые. А чтоб враги пути не нашли, следы свои заметали, траву побитую выпрямляли, следы конские засыпали и ногами утаптывали.

А дома все хаты за тынами стояли, друг к дружке жались, ярками окапывались. И в хатах тех на всю весну, зиму и осень оставались только старые, малые и жёны. Все вместе они траву косили, сено сушили, в стога-скирды складывали. Собирали грибы, солили их, мочили, сушили. Копали коренья, солили щавель, ягоды сушили и с мёдом квасили - запасали всё, чтоб на долгую зиму хватило и себе, и скотине. Жёны и дети также ловили рыбу, солили, сушили, вялили, сами не ели, на зиму берегли, когда мужья, сыновья и братья пригонят скот из степи. В те дни были празднества, отмечали вместе Великие Ов- сени и наедались досыта. Когда Радогощ приходил, ходили друг к другу в гости, на Коляду Солнечное Коло о семи лучах носили, на Масленицу ели творог, пекли блины. А часто хлеба до весны недоставало, и жили пустым борщом, морковкой, петрушкой и корнями всякими, а какие горькие - в золе пекли. Кто подальше жил - курей

держал, а кто с краю, держать боялись. И собаки у них были такие, что не гавкали, и кони не ржали, скотина не ревела. Даже животина понимала, что тихо себя надо вести, а то враг злой услышит, придёт. Песню кто затянет - старшие цыкают, потому как та песня может Лихо накликать, а за Лихом Диво-Дивное увяжется, а за ним и враг кровожадный.

Так до первых снегов таились, а когда снега на крыши падали, покрывали леса и овраги, тогда радовались люди - до весны уже не придут враги! И охотники отправлялись в лес выслеживать зверя дикого - косулю, птицу какую, а может и кабана дикого или рыбу подо льдом уснувшую.

Привезут охотники еланя забитого, снимут кожу, каждый возьмёт свою часть, а остальное - для всех людей, кто хочет. Нарежут мясо тонко - да на мороз, а оно за день, если мороз крепкий, вымерзнет, высохнет и долго держится.

Ставили Пращуры ледники глубокие, набивали их свежим снегом, крыли соломой, и лёд держался до самой осени, и летом там хранили свежее мясо. Вокруг ледников бегали псы, охраняя хозяйское добро от злых людей и диких зверей. За службу свою получали добрый корм, чтоб могли в ночи выдержать холод. За ледниками стояли стога соломы и сена, псы прятались в них в лютые морозы. А когда заявлялись волки и лисы, из стогов выскакивали, гавкали, и хозяин выходил с пикой или секирой.

Так жили Пращуры и всё время на страже были.

Как-то раз по весне примчались гонцы с полудня и поведали, что на землю Киверецкую Ромы напали, людей похватали, царя их Достовала в полон взяли, вместе с царицой Живой в Ромею далёкую увезли. Осталась Ки- вереччина одна, без царя, разбитая, разграбленная, и просит царя Дида-Маха, чтоб он её к себе принял.

Поглядел Дид-Мах с воза на гонцов киверецких и сказал:

-         Так и быть, идите! Гоните скотину на земли наши, живите мирно, не злобитесь, не сварьтесь, а мы вас Обиде не отдадим!

Пришла Кивереччина чуть живая - настрадалась, наголодалась, всего боится, всего опасается, будто лань, мысливцами загнанная.

И кинул Дид-Мах клич собраться всем царям и князьям, а где Родами живут - старейшинам-родичам и воеводам отважным. И сказал им Мах:

-       Братья-Цари, Князья и Воеводы с Родичами! Прибежали к нам Киверцы и поведали страхи великие. Напали на них Ромы, побили, царя их Достовала с царицей Живой забрали. Осталась Кивереччина одна и прислала гонцов у нас защиты искать. Я принял их, как родню, потому что они такие же русичи, как и мы. А теперь, Цари, Князья, Воеводы и Родичи, прошу попить медов наших и поесть мяса, да помыслить всем вместе, отчего так случилось с Киверой и что делать дальше. Враги со всех сторон нападают, людей убивают, скот угоняют, а наши Роды отдельно живут, каждый сам по себе.

Сели Цари и Князья во главе стола, а ниже их сели Воеводы и Старейшины-Родичи. Стали есть-пить угощаться, а Цари с Князьями начали похваляться, как бились они прежде с врагами да как побеждали их всех до единого!

Молчат Воеводы и Старейшины-Родичи, слушают, пьют и едят. И Мах тоже молчит. Когда ж гости стали мёд пить по пятому рогу, обозвался к ним Дид-Мах:

-       Что было когда-то, то прошло, Цари, те времена уже в бур кунах-травах заплутали и сгинули, так что не осталось о них ни славы, ни памяти. А надо нам нынче мыслить, как войско единое собирать и как свою защиту со- здавать-будовать. Сколько можно от врагов по лесам да по балкам прятаться, сколько можно в опасеньи и страхе жить?

-       Успеется про то толковать! - отвечали Цари-Князья и опять за своё - мёды крепкие пьют да старыми подвигами похваляются. Вскоре и вовсе упились - неведомо что рекут, разоряются.

Кликнул Дид-Мах своё войско, да те полки взял, что с Князьями-Царями приехали, и повёл их в чистое поле, сказал, что к походу готовиться надо, освобождать земли киверецкие от врагов. Сам же тайно один полк назад отослал и велел ему настрого:

-       Кого пьяным в Стане увидите, того рубите нещадно! Кто не годен нынче в поле сражаться, недостоин и Ца- рём-Князем зваться!

Пошёл полк оспять и побил всех Царей-Князей, что во хмелю спать завалились. А было их всего сто да ещё пятьдесят Царей-Князей русских.

Вернулся полк, доложил Маху исполненное, и Мах тут же отослал его в Киверецкую землю на разведывание, и велел раньше пяти месяцев не ворочаться. А сам повёл войско назад.

Приехали в Стан, а там все перебитые. И сказал Мах:

-      Видите, что натворили Цари? Упились мёдами, а враги налетели и перебили их до единого!

Похоронил Дид-Мах Царей достойно в земле русской, а Племена их под свою руку взял. С тех пор укреплась Русь намного и оборонялась от всех врагов.

А полк тот, что на Дунай ушёл, через год воротился с добычей великою. А царя Достовала Ромы только через тридцать лет по старости домой отпустили, да и то в обмен на их пленников. А дети его так и не воротились с чужбины.

СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯЗАМАХА

Во времена давние-прадавние, Когда ещё Пращуры живы были, правил у них царь Замах, сын Свята. А Свят-царь был сыном царя Маха. А Мах был сыном царя Гура, который тоже был сыном царей русских.

Так царь Замах, внук Махов, всех славян имел под рукой. И стали разные Роды и Племена от Замаха отделяться и селиться, чтоб быть отдельными.

Созвал Замах всех царей и князей и сггросил, кто согласен остаться под его рукой. И набралось болыце половины согласных, а меньшая - несогласных. Велел тогда Замах сыну:

-        Неси мой меч! Буду с несогласными биться!

Засмеялись те:

-        Что ж ты один станешь против вс^х нас?

-         Один, да ещё боги со мной буду_г, те что славянам вместе жить повелели. И меч у меня Г1е простой, а Меч- Кладенец, тот самый, что Перун с неба когда-то Пращурам кинул, и кто его имеет, побивает ^сех до единого!

Встал Замах против отшельников и начал биться с ними, и сражались они так до самого дечера. Убил Замах нескольких насмерть, а остальные сказали:

-        Воистину ты силу имеешь божескую, значит, подчинимся тебе!

И велел Замах ставить с полудня <:воей земли деревянные города.

-          Ни с восхода, ни с захода не имеем мы сильных врагов, с полуночи Русь Сиверская помогает, а с полудня всегда приходят враги могучие и неведомые. Посему надо отгородиться от них.

И стали Русы возводить города - великие грады и малые, городища и городки, - и так сотворил Замах Русь Городищенскую, которая служила укрытием и защитой от всяких нежданных врагов.

И пришли как-то к Замаху люди с полуденного захода и сказали:

-         От Волыни пришли мы, от Хорггов Горянских, от Кар- пат-горы и Дуная синего. Дед твой Мах всех славян до купы собрал, над всеми владычил и никому не давал спуску. Ты же о нас не радеешь, а Словены тебя и вовсе не слушаются.

Послал с ними Замах сына своего Замашко-царевича, чтобы ладу в тех землях дал и Словенов до купы при- горнул. Да пошла там война великая, и сгинул в ней За- машко-царевич. А Словены окончательно отреклись от Русов и стали жить обособленно.

Узнал про то Замах, разгневался, хотел другого сына послать

- Борилу-царевича. Да сказали старые Родичи, что не годится посылать на смерть и другого сына. Ежели Замашко-царевича не послушались, то не станут слушать и Борилу Замаховича.

И стали с тех пор Словены и Русы раздельными.

СКАЗАНИЕ ПРО ЦАРЯ-ПАХАРЯ

огда Пращуры наши пастухами были, не было у них хлеба, не было проса, всё надо было у соседей выменивать. А когда хотели варева - лили в котлы воду, клали мясо, добавляли корешки всякие, крошили щавель и на огонь ставили. И такое варево каждый день ели. Ещё бабы ягоды собирали, грибы, морковку, катран, дикий лук и чеснок.

Кончился как-то хлеб, и собрался царь со своими людьми к соседнему царю ехать, чтоб выменять жито на мясо и кожи. Приехал к соседу и видит - много народа вышло в поле, думал - его встречать, ан-нет! Видит он, царь соседский Житняк ведёт волов, запрягает в плуг и своей рукой правит первую борозду от восхода к закату солнечному. Потом другие люди волов впрягают, борозды ведут, а за ними старики в белых рубахах по полю идут и зерно раскидывают.

-       Знаешь что, Житняк, дай мне за кожи и мясо зерна! - решил царь.

Вернулся домой, приказал подать волов, воткнул в степную землю дубовый корень и погнал вперёд. Пошли волы, поднялась земля, за первой бороздой вторая легла, за ней третья, и так вспахал он целое поле. А когда полежала земля три дня, зачерствела, сыпаться стала, велел тогда царь пень разлапистый выкорчевать, привязал к волам и пошёл боронить- ровнять землю.

Глядели на то старые люди и головами покачивали:

-        Царь наш никак умом тронулся! И почто он землю дерёт, почто над ней издевается?

А царь землю разборонил, зерно стал сеять. А посеявши, велел стеречь, чтоб ни птица, ни зверь какой не тронули.

Тут Сварог из тучи на землю глянул, увидел, что посев лежит, стал оглаживать свою длинную бороду, а Перун своим мечом-молнией разрубил тяжёлые тучи, и хлынул из них дождь благодатный. Полил-напоил он пашню, чтоб земля степная высохшая влагой насытилась. А потом выкатилась на небо одноколая колесница Хорса, и согрелась опять земля, распарилась. А через несколько дней зелень проклюнулась, крохотная, нежная, потянулась к Солнцу. И пошло жито расти, цвести, колоситься.

А когда созрело, созвал царь всех своих баб, чтоб колосья рвали, жито венили, жито венили - в снопы складывали, в снопы складывали - на ток везли, на ток везли - молотили, молотили - зерно веяли. А когда свеяли зерно, растёрли между двух камней на муку и

сделали хлеб* И стали хвалить -^цзди царя своего и Орайком его прозвали, и приц_{если ему} первую полянину.

И сказал Орай-царь:

-         Первый хлеб Богам дайте, потоку _{как его} нам

растили, дождями поливали, солнцЕ_м согревали, ветрами обвевали, от Лиха избавляли!

И восславили люди богов, и принесли им первую требу новым хлебом. А потом разделили на всех, и каждому достался кусок - и старому, и малому.

И с тех пор стали Пращуры работать в поле, и от голода больше не пухли, и кореньями горькими не питались.

Восславим и мы царя Орая, ежели б не он, так и поныне зерна бы не знали и зимой лютой без хлеба и муки бедовали!

Глава четвертая

Приход киммерийцев

К данной главе относится всего одно «Сказание про царя Оставра», но мы даём его отдельно, поскольку оно имеет немаловажное значение для восстановления исторических событий древности.

Киммерийцы (киммеры, киммериане) представляют собой определённую загадку для исследователей. Известно лишь, что они жили в Азово-Надчерноморском регионе до скифов и были «людьми, справедливостью славными», как говорят о них древнегреческий поэт Гомер (жил в VIII в. до н.э.) и «отец истории Геродот (VI в. до н.э.).

Под натиском каких-то кочевых племён (по свидетельству Геродота это были скифы), киммерийцы вынуждены были оставить свою землю и отправиться в иные края. В память о них остались названия: Боспор Киммерийский (совр. Керченский пролив), Киммерийские горы (совр. Крымские), поселение Киммерик (южная Пантикапея, совр. Керчь) и другие.

Геродот утверждает, что территория, заселённая позднее скифами, «издавна принадлежала киммерийцам» и представляла собой «четырёхугольник»: «от устья Истра (Дуная) до Меотийского озера (так именовалось прежде Азовское море, - прим. наше - В.Ю.Г.), а потом вглубь страны на двадцать дней пути».

Происхождение названия «кимры», «киммерийцы» также вызывает полемику. Наиболее логичной считается версия О.Н. Тру- бачёва о том, что слово «киммерийцы» происходит от фракийского к1г(Б) тапо - «черноморский». В финикийском языке катаг (к1ттег, gomer) также означает «тёмный», «чёрный». Как отмечает О.Н. Трубачёв, чёрный цвет в обозначении сторон света может указывать на «север», поэтому киммерийцев также связывают с северянами. Сказание даёт своё весьма интересное объяснение названию: «И были на них жупаны бараньи, а у тех, у жупанов, комыри высокие...»

Из этого описания мы узнаём, почему пришельцев назвали «Ко- мырями». Они были одеты в «бараньи жупаны» (своего рода полукафтаны, - прим. наше - В.Ю.Г.) с высокими «комырями», то есть воротниками. В украинском языке до сих пор «воротник» называется «комір».

Происхождение названия «кимор» от «комырь» вполне вероятно, поскольку древнеславянскому языку было свойственно перемещение букв в слове. Так, в «Велесовой книге» «солнце» именуется «СЛОНЦЕ», «сердце» - «СРЕДЦЕ», «черемной» - «ЧЕРМЕНЫЙ», и те же «комыри» в ВК называются «КІМОРІЕ».

Таким образом, «Сказания» утверждают, что название «комыри», «киморы» произошло от необычного вида их верхней одежды с высокими воротниками (возможно, капюшонами, - прим. наше - В.Ю.Г.), защищавшими от ветра и стужи. Это согласуется с версией О.Н. Трубачёва если не об их северном происхождении, то о длительном пребывании в холодных краях.

Однако и в Северном Причерноморье в те времена наблюдалось резкое похолодание (суббореальный период по схеме H.A. Хотинского, продолжавшийся с 2500 г. до н.э. по 500 г. н.э.

и даже вплоть до начала нашей эры, когда погибло много теплолюбивых растений).

Гомер, описывая землю киммерийцев, изображает её только в мрачных тонах:

«Там киммериан печальная область, покрытая вечно Влажным туманом и мглой облаков,

Никогда не являет

Оку людей там лица лучезарного Гелиос.

Ночь безотрадная там искони окружает живущих...»

(Перевод В.А. Жуковского)

Геродот также свидетельствовал: «Замерзает и море, и весь Киммерийский Боспор, так что скифы толпами переходят по льду, переезжают по нему в повозках на другой берег к синдам...»

Римский поэт Паблий Овидий Назон (43 г. до н.э. - 18 г. н.э.), пребывая в ссылке на западном побережье Чёрного моря в г. Томы, писал:

«Лету на смену зима брови угрюмо насупит,

В белый, как мрамор, покров землю оденет мороз.

В дни, когда дует Борей, и свиреп снегопадами Север,

Терпит покорно Дунай дрожь громыхающих арб.

Снег да метель. И ни ливни, ни солнце тот снег не растопят, - Крепче и крепче в броню его одевает Борей.

Прежний ещё не смело, а уж новый всё валит и валит,

Так и лежит кое-где целый век, — от зимы до зимы...

Здесь кутают тело в меха, шаровары из шкур надевают,

В час, когда лютая стынь пробирает до самой души.

Льдинки свисают с волос, качаясь, звенят при ходьбе,

И вся от мороза бела, заиндевев, борода...»

Отсюда проистекает вывод, что во время обитания киммерийцев климат в Северном Причерноморье был весьма суровым. Для живших на юге римлян и греков эта страна представлялась средоточием вечного мрака и холода, они называли её Северной Гипер-

бореей. а в районе Киммерийского Боспора помещали Аид - вход в Подземное царство мёртвых.

Видимо, этот же период «Велесова книга» называет «Великой стужей» («И вновь была Великая Стужа», дощ.38-А). Именно землетрясение и наступившее вслед за этим похлодание вынудило ски- фо-арисв оставить Великие горы (Кавказ) и двинуться на поиски тёплых краёв.

По свидетельству Геродота в XII-VIII вв. до н.э. кочевые племена скифов вторглись в киммерийскую землю, вытеснив оттуда значительную часть населения, и пошли в Малую Азию, где господствовали 28 лет. Потом вместе с киммерийцами и другими союзниками создали Скифскую державу в Закавказье, а позднее ушли на берега Азово-Надчерноморья, где и обосновали Скифию.

Таким образом, учёные датируют крайние сроки владычества киммерийцев XIИХ вв.до н.э., но не позднее VII в. до н.э., после чего они исчезают.

В «Сказании» же говорится о приходе Комырей в Крымские степи во времена правления Оставра («тавр» - «бык», известные из истории племена тавров (ставров), которые занимались в основном разведением крупного рогатого скота). И ещё уточняется, что царица Сиромахова, казнившая персидского царя Кира, является прапрабабой царя Оставра. Произведём несложный подсчёт: война с Киром была в VI в. до н.э., прибавим к нему время четырёх поколений - это лет 150 - и получим 4,5 в. до н.э.. Во всяком случае, приход киммерийцев, о которых говорится в сказании, имел место в рамках IV-V вв. до н.э., что несколько расходится с утверждением исследователей об «исчезновении» киммерийцев ещё в VII в. до н. э.

Но, как выясняется из других источников, исчезли они-таки не совсем. В своей монографии «Этнонимия геродотовой Скифии»

A.      C. Стрижак приводит многочисленые примеры названий, оставленных киммерийцами в Малой Азии и Центральной Европе, где они жили уже после вытеснения из Причерноморья. Также он отмечает, что в европейских источниках значительно позднеиших времён (около II в. до н.э.) упоминаются «кимвры» в связи с их движением к Чёрному морю и участием в войнах против Рима (против Волохов в «Сказании», - прим. наше - В.Ю.1'.), после чего «кимвры», как и бывшие «киммеры», практически изчеза- ют с исторических горизонтов, растворившись среди других племён и народов.

Самым интересным является то, что сказания указывают на прямую родственную связь между Кимрами иставрами: «Г 1ришли послы от Комырей, стали говорить, а Русы всё понимают». «И были они нашей веры, и нашего языка. Только с далёкого края пришли на Русь...»

Откуда конкретно пришли Комыри, остаётся неизвестным, в сказании сообщается только, что «с захода солнца народ новый пришёл».

Зато выясняется, что у местных племён был ещё медный век, а Комыри пришли с железными мечами, причём коваными из булатной стали — «из прудкого (т.е. упругого, - прим. наше - В.Ю.Г.) железа кованые». О медном веке в эти времена находим подтверждение и в «Веле со вой книге»: «персы знали наши медные мечи» (дощ.б-В). То есть в У1-У вв. до н.э. славянские племена этого региона действительно имели ещё медные мечи.

0           факте же владения киммерийцами железом говорят и со-

*

временные археологические данные. Так, исследователь

■«

В.И. Клочко сообщает о наличии в киммерийских захоронениях предметов вооружения из железа развитой формы и технологии.

1    Первоначальная встреча ставров и к им ров не была мирной: «три дня и три ночи бились, одолеть не могли». Но потом местные племена подчинились кимрам.

«И были Русы, Щуры наши, под Комырями,

С ними мир и войну вместе держали,

И наказа их слушались строгого...»

Вот почему «Велесова книга» называет кимров своими отцами: «были же кимры, также наши отцы» (дощ.б-Е). Причём имелись в виду не только эти «пришельцы», но и киммерийцы вообще, как предки славян, жившие в Причерноморье до прихода скифов и других племён.

Утверждение Геродота о том, что киммерийцев согнали с их земель скифы, теперь вызывает сомнение - стали бы они вытеснять собственных «отцов», которых помнили и которыми гордились?! Тем более, опять же по Геродотовым сведениям, скифы создали свою Закавказскую державу вместе с киммерийцами.

Более вероятно, что скифы (по данным ВК это были «арийцы») в своём стремительном рывке в Малую Азию, подобно вихрю, вовлекающему всех и вся в свой бешеный круговорот, сорвали киммерийцев с исконных мест обитания и вовлекли их, как союзников, в совместный поход и военные действия. При этом произошёл раскол: часть киммерийцев не захотела принимать участие в войне и ушла дальше на Балканы и Апеннины (в Италии известен г. Киммерия).

Описанное в настоящем сказании появление «Комырей» в Крымских степях, которые, как мы помним, раньше именовались Киммерией, можно рассматривать как возвращение одного из исконных племён на свою прародину.

*

Это событие было весьма значительным и запомнилось надолго, став своеобразным «водоразделом» времён. Так, в некоторых сказаниях говорится: «то было ещё до Комырей». Приход кимров стал важным ориентиром, тем более что это повлекло смену у местных племён медного века на железный. Важна эта дата и для нынешних историков - исследователей Древней Руси.

СКАЗАНИЄ ПРО ЦАРЯ ОСТАВРА

ту древнюю старину, что поросла травой-чернобыльником, так что даже самый старый Дед или Баба не могут сказать, когда то было, в те часы-времена, когда Пращуры жили в степях у лесов, охотничали, землю деревом драли, ячмень-просо сеяли и разводили говяд - коров и быков, а когда спорились - под Перуновым Дубом судились, - в те прадавние времена и случилось это событие.

Жил себе в степях, что на полудень от леса, царь русов Оставр. Люди его гоняли в степи скотину - быков, овец, коней. И были они храбрыми, крепко сидели в седле, врагов не боялись, а царя слушались.

Ежели пошлёт кого Оставр с поручением, тот день и ночь скачет, пока не передаст царёв наказ всем людям. А у костра сядет - песни поёт про дела стародавние, про царей и богатырей. И недаром шлёт ему царь ковш вина греческого, и недаром тот ковш серебряный ему в награду даёт, потому как знает Певец обо всём, что надобно, - чему молодых учить и чем старых тешить.

Шлёт царь Певцу кусок мяса лепший - шлёт баранину с зелёной цыбулею. Тот мясо ест, вино пьёт, и опять песню заводит про дела давние и подвиги славные. Царь Оставр

ему усмехается и про Деда своего с Прадедом слушает, как те доблестно с врагами сражались и как одолели они супостата могучего.

«Ой, ты гой еси, царь Оставр наш, мудрый царь и великий! Славен будь, как Прапрабаба твоя, как Прапрабаба царица Мать-Сиромахова, что Киряку-царя, кровь русскую лившего, покарала, самого кровью досыта напоила, а потом сняла напрочь голову! И от Дурия-царя, что приходил с Вайлами, она вместе с Каныш-царём наши степи избавила! Будь и ты мужественным, царь Оставр, потому как слух отовсюду стекается, - с захода солнца народ новый в степи пришёл, и что будет с нами - неведомо...»

Услышали ту весть люди, пригорюнились, а царь Оставр челом нахмурился и ответствовал: «Придут враги

- будем биться, но и дожидаться их, сложа руки, тоже не станем».

И велел Оставр в ту же ночь собираться, баранам ноги вязать, на возы укладывать, коней седлать, и прежде чем хворост в кострах прогорит, отправляться к полуночи.

Поднялись все, в один миг уложились, стада погнали, а Оставр с конной дружиной обоз замкнул.

Через два-три дня стало видно, как над заходом сгустилась чёрная туча. И росла та туча и ширилась, будто всё небо закрыть хотела. И бежали оттуда зайцы, лисы, козы, быки буй-туры, и сагайдаки скакали вместе с волками, и птицы всякие летели встревоженные, и прочие звери спасались большие и малые.

Хотел Оставр с дружиной своей навстречу туче скакать, чтоб самому увидеть врага, и какой тот владеет силою. Да увидел он в поле Дуб, а на Дубе том сидел-посиживал чёрный Ворон. И был то не просто Ворон, а Птица Вещая, и прокаркал он слово грозное, а потом снялся и полетел к полуночи.

Разумел Оставр язык птиц и зверей, и понял он упреждение, что идёт-приближается Лихо великое, какое лепше не видеть, не слышать, а уносить поскорее ноги.

И погнал он обозы дальше к полуночи. День и ночь скачет,отдыхать не велит. Притомились кони, шагом пошли. Покормят их наспех овсом, дадут травы, напоят и гонят опять вперёд.

Спотыкаться начали кони, тяжело дышать и шататься - надо дать им хоть день единый для отдыха! Велел Оставр в перелеске раскинуть Стан, чтоб кони травы зелёной поели досыта и воды чистой живой попили вволю.

Тут видит Оставр - чьи-то стада бегут, ревут, землю роют, а следом - возы запряжённые с баранами, овцами, жёнами и детьми. А там всадники скачут и кричат Оставру-царю: «Возьми нас с собой, у нас царя больше нету, остался в поле лежать... Идут Комыри! Комыри всех убивают, скотину берут, и не видно им ни конца, ни краю!»

Прибилось к ставрам много людей, и велел царь возам и стадам в лесу укрыться, а всем ратным людям к обороне готовиться.

Выстроили Русы конницу. Скоро и враг пришёл, - враг чужой и числом немереный. Стал он в поле и выслал к царю послов. Пришли послы от Комырей, стали говорить, а Русы всё понимают.

-        Нам степь нужна, мы хотим осесть на этой земле!

- А тут я живу, русский царь, - отвечал Оставр, - эти степи мои, а дальше одни леса...

Поскакали Комыри назад, к своему царю. Потом вернулись и передали:

-       Будем биться! Кто одолеет - того и степи!

И началась великая сеча: три дня бились, одолеть не могли. Да видигг Оставр, что Комырей - сила, а ставров с беты- ми людьми совсем мало остаюсь. И велел он в леса подаваться, что будешь делать, если злая Беда пришла вместе с Лихами?

А Комыри изловили в степи последних овец и коров, развели костры, стали пить-есть, песни запели. К Остав- ру же всадники скачут, говорят, что Комыри в лес пришли, а обороняться от них уже нечем.

Собрал Оставр Ратную Раду, стали думать-решать, какбыть.

Потом вышел Оставр к Комырям и сказал, что подчиняется им и отдаёт всех овец и баранов и каждую третью корову из стад, только чтоб Комыри Русам жизнь оставили и не разоряли дотла.

Согласились Комыри, вернулись в степь. А всех, кто там раньше жил, будто огромной метлой повымело, только возы поломанные да люди лежат искалеченные - кто без рук, кто без ног, кто, истекая кровью, к воде ползёт утолить предсмертную жажду, а про остальное уже не думает.

Собирал Оставр всех живых, покалеченных, лечил, поил-кормил, успокаивал. И так помалу жизнь стала налаживаться.

И были Русы, Щуры наши, под Комырями, с ними мир и войну вместе держали и наказа их слушались строгого. И когда шли Комыри войною на Волохов, то и ставр-русы шли с ними биться. И побили Волохов Комыри, и на других народов нагнали страха великого.

И долго-предолго Комыри были над нами. И были они нашей веры и нашего языка, только с далёкого краю пришли на Русь. И были на них жупаны бараньи, а у тех, у жупанов, комыри высокие. И шаблюки у них были гос- трые, из железа прудкого кованые, и против них ничто медное не держалось совсем.

Так это было.

Глава пятая