Непреднамеренная псевдоэтимология и детская речь

Псевдоэтимологизмы, топонимы и антропонимы

Псевдоэтимолог не ограничивается сближением нарицательных имён с нарицательными же, он обращается и к сходно звучащим именам собственным, в частности к топонимам и антропонимам, вовлекая их в сферу своих псевдоэтимологических сопоставлений. Например:

а) соотнесение с топонимами: курильщик — житель Курильских островов; швец — житель Швеции; монгольфьер — житель Монголии; критик — житель острова Крита;

б) соотнесение с антропонимами: толстуха, толстяк — последователи учения Л. Я. Толстого; блокировать — занять весь книжный шкаф сочинениями А. Блока; гримасничать — подражать братьям Гримм; кольцевать — петь песни А. В. Кольцова, отелиться — стать ревнивым, как Отелло; скототорговец — продавец романов Вальтера Скотта; языковедение — наука о творчестве поэта Я. М. Языкова.

Псевдоэтимология и литература

Псевдоэтимология встречается преимущественно в фельетонах и юмористических рассказах. Приведём несколько псевдоэтимологий в контекстном окружении.

Директор базы Потейчук, к примеру, назвал Щепетинщикова “утопистом”.

Так-с. Что он имел в виду? Ага: топит, мол, Щепетинщиков людей, доводит своими приказами до увольнения (В. Аграновский).

Слива. Ты ж подумай, какую мы с тобой авантюру задумали — живого мелиоратора под землю решили спустить...

Соломка. Ты что, дед, мелешь?

Слива. Вот это точно! Я тоже в некотором разе мелиоратор. Чуешь? Мели, оратор, одним словом, бреши, что хочешь... (А. Софронов)

Проживание в коммунальной квартире толкнуло его на мысль, что слово «сосед» происходит от сигналов SOS («Крокодил»).

Народная этимология

Народная этимология - это переделка и переосмысление заимствованного слова по образцу близкого по звучанию слова родного языка, установление между ними на основе чисто внешнего, случайного звукового совпадения, без учёта реальных фактов их происхождения.

Иначе говоря – изменение звуковой стороны “трудного” слова, которое позволяет сблизить или, лучше, отождествить его значение со значением другого слова, более знакомого для носителя языка, близкого ему, и тем самым сделать “трудное” слово легко воспринимаемым, понятным (поликлиника — полуклиника), слово мелкоскоп является окказиональным синонимом узуального слова микроскоп.

Непреднамеренная псевдоэтимология и детская речь

Авторами детской этимологии являются дети дошкольного и младшего школьного возраста, которые, изменяя слова, стремятся привести их в соответствие с существующими в их сознании представлениями о мире вещей и явлений, не зная, по неопытности, об их правильном значении и написании. Как рассказывает К. И. Чуковский, одна маленькая девочка назвала себя распутницей, потому что сумела распутать веревочку. Придать употреблённому слову такое значение девочке было легко, так как она знала, что защитница образовано от защитить, работница от работать, следовательно, распутница от распутать.
Итак, детская этимология – это такая "переделка" общеупотребительных слов, которая, по мнению детей, вносит ясность в содержание "исправляемого" слова, соотнося последнее с другим словом, хорошо им известным. Однако это чаще всего не соответствует истинному значению слова и коверкает его написание.
Пример можно взять этимологию Чуковского:

 « Когда-то мне случилось подслушать несколько замечательных детских изречений, где отчетливо сказался тот метод, при помощи которого ребенок незаметно для себя осмысляет нашу "взрослую" речь.
Трехлетняя Мура вбежала ко мне и сказала:
- Мама просит мазелин!
- Какой мазелин?
Оказалось, что ее послали принести вазелин. Но вазелин для нее мертвое слово, и вот по дороге из комнаты в комнату она незаметно для себя оживила и осмыслила его, так как в том заключается для нее существо вазелина, что это мазь, которой можно мазать.
Другой ребенок по той же причине назвал губную помаду - губнаяпомаза.
Столь же удачно оживил и осмыслил непонятное слово мой знакомый Кирилл двух с половиною лет. Когда он был болен, он все время повторял:
- Положите мне на голову холодныймокресс!
Он смутно слыхал непонятное слово "компресс" и, думая, что повторяет его, нисколько не желая новаторствовать, создал новое, вполне соответствующее его разумению. Он как бы сказал себе: это мокрая тряпка, почему же она не мокресс? Ведь не знает младенец латинского слова "компрессио" (сжатие), от которого происходит "компресс".
Одна четырехлетняя девочка вместо слова "термометр" говорила то тепломер, то теплометр, бессознательно переводя это слово на русский язык и в то же время сохраняя его прежнюю видимость.
Другая вместо "петля" говорила цепля, будучи в твердой уверенности, что повторяет услышанное, а не творит нечто новое. Цепля - это куда выразительнее: то, чем цепляешь за крючок.
Такое же осмысление непонятного слова произвел тот ребенок, которому я показал бегающую по блюдечку ртуть:
- Дядя Чукоша принес нам вертутию!
Все засмеялись, но кто-то сказал:
- Что вы смеетесь? Ведь вертится. Значит, вертутия.
- Мама, я видел автомобиль с поднимающимся пузовом. (Великолепная интерпретация слова "кузов".)
Буся (неизвестного мне возраста) метко обозвал бормашину зубного врача больмашиной, причем любопытно, что дети из детского дома, которым пришлось побывать у дантиста, дали бормашине то же прозвище.
Здесь такая же - незаметная детям - полемика с нашим невыразительным (для детского понимания) словом, стремление к наивысшей его экспрессивности.
Характерно в этом отношении прелестное слово кусарик. Так Леля называла сухарик, который для ребенка ведь не сухостью своей примечателен, а именно тем, что его можно кусать. Какой же он сухарик? Он - кусарик.
А четырехлетняя Таня Иванова сказала:
- Возьми меня, мама, к вихрахеру.
- К вихрахеру?
Мать не без труда догадалась, что вихрахер - это парикмахер, который стрижет ей вихры.
В самом дело, для чего отмечать в языке такую деятельность наших брадобреев, которая большинству из них нынче несвойственна? Парики ушли из обихода в XVIII веке, и "делатели париков" сохранились теперь главным образом при театрах и клубах, остальные же превратились в вихрахеров, назначение которых заключается в том, чтобы подстригать нам вихры.
В большинстве случаев дети только к тому и стремятся, чтобы возможно точнее скопировать старших. Но, пытаясь воспроизвести во всей точности нашу "взрослую" речь, они бессознательно исправляют ее, причем, повторяю, изумительна та виртуозность, с которой, переменяя в услышанном слове один только звук, они заставляют это слово подчиниться их логике, их ощущению вещей.
- У мамы сердечко болело, и она пила болерьянку.
Словом, если ребенку незаметно прямое соответствие между функцией предмета и его названием, он исправляет название, подчеркивая в этом слове ту единственную функцию предмета, которую до поры до времени он успел разглядеть. Таким образом, мы убеждаемся снова и снова, что развитие речи ребенка являет собою единство подражания и творчества.
Едва только двухлетний Тараска узнал слово "молоток", он сделал из него колоток. Тронул в нем одну только "литеру", и в результате все слово оторвалось от своего прежнего корня и как ни в чем не бывало стало расти на другом. А что такое для ребенка молоток? Случайное сочетание звуков.
Ребенок бессознательно требует, чтобы в звуке был смысл, чтобы в слове был живой, осязаемый образ; а если этого нет, ребенок сам придаст непонятному слову желательные образ и смысл.
Вентилятор у него - вертилятор.
Паутина - паукина.
Пружинка - кружинка.
Милиционер - улиционер.
Буравчик - дырявчик.
Экскаватор - песковатор (потому что выгребает песок).
Рецепт - прицепт (потому что прицепляется к аптечной бутылке).