III. Мир животных в связи с историей человечества

Животные — старшие братья людей. Людей еще не было, а животные были, и позднее, куда ни приходили люди, местность была уже занята и по крайней мере некоторые стихии были населены — иначе чем бы стали питаться пришельцы, если не одною травой? Итак, односторонней и неполной будет история человека, если рассматривать его вне связи с животным миром. Правда, человеку дана земля⁵, но не ему одному и не ему в первую очередь: в каждой из стихий единовластие человека оспаривают те или иные животные. Один род приходится укрощать, с другим вести непримиримую, долгую борьбу.Некоторые не подчинились человеку, с другими он беспрестанно воюет. Короче говоря, насколько удавалось проявить животным ловкости, ума, храбрости, силы, столько и завоевали они для себя на Земле.

Итак, пока не важно, что человек разумен, а животные неразумны. Если у них нет разума, то есть другие преимущества, — конечно же, ни одно из своих чад не оставила природа беспризорным. Если природа бросит живое существо, кто же позаботится о нем, — ведь весь мир сотворенных существо вечно воюет друг с другом и противоположные силы в любой миг готовы столкнуться друг с другом! Человека, богоравного, то преследует змея, то всякая нечисть, то гонится за ним тигр, то готова проглотить акула. Все — в вечном споре, и все утесняется, и всякий должен спасать свою шкуру, и каждый заботится о том, чтобы не погибнуть.

Почему так? Почему так поступила природа? Почему тяк прижала и притеснила она свои живые творения? Вот почему: природа хотела добиться, чтобы на наименьшем пространстве жило величайшее и многообразнейшее число живых существ. — вот почему одни одолевают других; и мир в творении создается лишь благодаря равновесию сил. Каждый вид заботится лишь о себе, как будто он один на целом свете свете, а на самом деле рядом с ним другой вид, который ограничивает его поле деятельности, и лишь в таком соотношении противпопоставленных друг другу пород нашлось у творящей средство сохранить целое. Природа взвесила силы, под-

46

считала звенья целого, она направила друг против друга слепые устремления животных видом и предоставила Земле рожать все, что способна Земля родить⁶.

Вот почему меня не огорчает, что погибли виды крупных животных. Погиб мамонт, но погибли и пеликаны; другим было прежде соотношение между родами живых существ. А теперь мы видим на Земле равновесие, причем не только в целом, на всей Земле, но и очевидное равновесие в каждой отдельной стране и части света. Культура может еще изнать животных из той или иной страны, но един ли может она совершенно искоренить целую их породу, — по крайней мере, такого не случалось еще ни о одной большой части Земли; а, с другой стороны, разве не приходится природе вместо животных хищных и диких питать все больше животных прирученных и домашних? Итак, на Земле все в ее теперешнем состоянии, не вымерло ни одного живого рода, хотя я и не сомневаюсь, что раньше, когда Земля была совсем другой, могли жить на ней и совершенно другие жилые существа и что позже, когда природа или искусство совершенно изменят Землю, сложится на ней и другое соотношение между живыми существами.

Короче говоря, повсюду человек вступил на Землю, уже обитаемую, все стихии, все болота и реки, песок и воздух полнились живыми существами или наполнились новыми родами живых существ, а человеку пришлось добывать для себя место, чтобы помириться и царить, пользуясь божественным искусством хитрости и силы. История того, как удалось человеку достичь господства в мире, — это история человеческой культуры, и самые некультурные народы причастны к этой истории — вот, можно сказать, самая важная глава в истории человечества. Сейчас я замечу только, что люди остепенно установили свое господство над животными, а устанавливая гное господство, почти всему и научились у животных. Животные были живыми искрами божественного разумения, и свет от этих искр человек весь направлял на себя, собирал его в круг, более тесный или более широкий, — относится кто к питанию, образу жизни, одежде, ловкости, умениям, искусствам, влечениям и стремлениям, Чем больше учится человек у животных, чем с большим умом учился он и чем умнее были животные, у которых он учился, чем больше приучал он их к себе, чем более близок к ним был, воюя с ними или мирно с ними сосуществуя, тем больше выигрывало воспитание его кик человека, а потому история человеческой культуры — это в большой мере зоология и география.

* * *

Во-вторых. Если так велико разнообразие климатических условий и стран, горных пород и растений на Земле, насколько же боольшим будет разнообразие среди живых обитателей Земли! Но только не ограничивайте их поверхностью Земли, ведь и воздух, и вода, и даже внутренние части растений, и даже самые животные — все кишит жизнью. Бесчисленное воинство — и все это для мира, и все это для человека! Какой бурный верхний слой земного мира: все на нем наслаждается своим существованием, все творит, все живет — во всю ширь, насколько простираются лучи Солнца!

Не буду пространно рассуждать о вещах общих — о том, что каждое животное существует в своей стихии, в своем климате, что у каждого есть свое особое подобающее ему обиталище, что некоторые виды животных мало распространены на Земле, другие — больше и лишь немногие распространены почти по всей Земле, как и сам человек. Есть на эту тему книга весьма продуманная, где материал собран с настоящим усердием ученого, — это «Географическая история человека и общераспространенных четвероногих животных» Циммермана^4*7. Я подчеркну сейчас лишь отдельные моменты, подтверждением которых послужит для нас и история людей.

И те виды, которых живут на всем земном шаре, почти в каждой климатической зоне, принимают иной вид. Лапландская собака — небольшого размера, безобразная на вид: в Сибири та же собака — животное стройное, но по-прежнему с торчащими ушами и не крупная, а в тех странах, где живут самые красивые люди, пишет Бюффон, живут и самые красивые, и самые большие собаки. В тропиках у собаки пропадает голос, а дикая собака похожа на шакала. На остров Мадагаскар у быка вырастает горб весом в пятьдесят фунтов: этот горб в других местностях постепенно сходит на нет; и такая порода почти во всех областях Земли отличается по величине, силе, масти, смелости нрава. На мысле Доброй Надежды у европейской овцы вырастает бурдюк весом до девятнадцати фунтов, в Исландии вырастает у нее до девяти рогов, в Оксфордском графстве в Англии овца догоняет ростом осла, а в Турции у нее шкура полосатая, как у тигра. Таковы различия любой породы животных, а что же человек, будет ли он изменяться в зависимости от климатических условий, коль скоро по строению мышц и нервов он продолжает оставаться животным? Если судить по аналогии природы, только чудом человек не станет изменяться.

Все прирученные животные прежде были дикими, и прообразы большинства наших домашних животных обитают на Земле в диком состоянии, по большей части в горах Азии, на родине людей по крайней мере Северного полушария, на родине их культуры. Чем дальше от этих центральных гор, особенно если продвижение затруднено, тем меньше встречается видов домашних животных, и наконец на Новой Гвинее, в Новой Зеландии и на островах Южного моря свинья, собака и кошка — вот и все богатство.

3. В Америке по большей части — свои животные, вполне сообразные с этой частью света, сложенной из низин, долгое время затоплявшихся водой, и чудовищных горных высот. В Америке было мало больших животных, и еще меньше животных можно было укротить, — тем больше тут разновидностей летучих мышей, броненосцев, крыс, мышей, унау⁸, ан, тут

^4* Три тома с точной зоологической картой. Лейпциг, 1778 — 1783.

48