НАРКОМА ЮСТИЦИИ И. 3. ШТЕЙНБЕРГА

И ЧЛЕНА КОЛЛЕГИИ НАРКОМЮСТА

В. А. КАРЕЛИНА

Декабря 1917 г. (1 января 1918 г.)

Совет Народных Комиссаров признает, что какие бы то ни было изменения постановлений комиссии Дзержинского, как и других комиссий, назначенных Советами,[27] допустимы только путем обжалования этих постановлений в Совет Народных Комиссаров, а никоим образом не единоличными распоряжениями комиссара юстиции.

Совет Народных Комиссаров признает далее, что выступление товарищей Штейнберга и Карелина с освобождением арестованных ночью 18–19.XII было и формально и по существу дела неправомерным, так как противоречило не только правам комиссии Дзержинского, но и прямому решению Совета Народных Комиссаров, принятому вечером 18.XII, о задержании арестованных для выяснения личностей.

Ленин

Сталин

Ленин В. И. Полн. собр. соч.,

т 54, с. 384–385

См. документы 19, 21–23, 28.

21

ПРАВКА ПРОЕКТА ПОСТАНОВЛЕНИЯ СНК О КОМПЕТЕНЦИИ НАРОДНОГО

КОМИССАРИАТА ЮСТИЦИИ

Декабря 1917 г. (1 января 1918 г.)

1) Все существующие сейчас следственные комиссии (в том числе комиссия Дзержинского, Бонч-Бруевича, Козловского и военно-морская) разных наименований должны быть приведены в систему, {для чего народному комиссару юстиции поручается немедленно вступить в соглашение с председателями комиссий)[28] для чего народному комиссару юстиции, народному комиссару внутренних дел и другим комиссарам, в ведении коих комиссии находятся, надлежит согласиться между собой и войти с соответственным предложением в СНК.

(2) Деятельность вышеупомянутых следственных комиссий должна проходить при непосредственном участии народного комиссара юстиции, которому предоставляется право проверки формальных сторон работ следственных комиссий.

3) Всякие конфликты, возникающие между народным комиссаром юстиции, другими комиссарами и следственными комиссиями, восходят на окончательное разрешение Совета Народных Комиссаров.

4) Ордера об арестах и иных следственных действиях, касающиеся членов Учредительного собрания и других лиц, выдающихся в политической жизни страны, и другие аресты, имеющие выдающееся политическое значение, должны быть подписаны народным комиссаром юстиции. (В случаях, не терпящих отлагательства, комиссии действуют в таких случаях самостоятельно, но представляют свои действия немедля на одобрение народного комиссара юстиции.))

Ленинский сборник XXI. с. 112

Правка внесена В. И. Лениным в проект постановления, предложенного И. 3. Штейнбергом от имени левых эсеров — членов СНК. Обсуждение проекта проходило на заседании СНК 19 декабря 1917 г. (1 января 1918 г.). Постановление было принято с поправками В. И. Ленина.

См. документы 19, 20, 22, 23, 28.

22

ИЗ ПРОТОКОЛА № 32 ЗАСЕДАНИЯ СНК

Декабря 1917 г. (3 января 1918 г.)

Председательствует В. И. Ленин

Слушали:

1. О взаимоотношениях между Комиссариатом юстиции и существующими следственными комиссиями. Доклад Штейнберга о взаимоотношениях между Комиссариатом юстиции и Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Проект декрета о функциях и пр. Всероссийской комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем и Петроградской комиссии по борьбе с пьянством и погромами.

Постановили:

1. Обсуждать и принимать декрет по пунктам.

Первый и седьмой пункты принимаются с поправками: Штейнберга (первый пункт) и Дзержинского (седьмой пункт) — единогласно.

Второй пункт принимается единогласно. Третий пункт принят единогласно с поправкой, настойчиво предлагаемой т. Штейнбергом (контроль над Революционным трибуналом Комиссариата юстиции).

Четвертый пункт принят единогласно.

Пятый пункт принят единогласно.

Шестой пункт отклоняется шестью голосами против четырех (с.-р.).

Восьмой пункт принят большинством 5 голосов против четырех с поправкой т. Сталина («обычная деятельность»).

Шестой пункт переголосовывается и принимается единогласно с поправкой т. Ленина («извещается и т. д.»).

Из истории ВЧК, с. 86

См. документы 19–21, 23, 28.

23

ПРАВКА ПРОЕКТА ПОСТАНОВЛЕНИЯ СНК

О РАЗГРАНИЧЕНИИ ФУНКЦИЙ МЕЖДУ НАРОДНЫМ

КОМИССАРИАТОМ ЮСТИЦИИ И ВЧК

Декабря 1917 г. (3 января 1918 г.)

1. «Всероссийская комиссия» при Совете Народных Комиссаров учреждается для целей беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией.

2. (Итоги)[29] Результаты своей работы она передает в Следственную комиссию при Революционном трибунале или прекращает дело.

3. Работа этой комиссии протекает при ближайшем наблюдении Народных комиссариатов юстиции и внутренних дел, а равно президиума Петроградского Совета. Следственные же комиссии при Революционном трибунале при ближайшем наблюдении Народного комиссариата юстиции и президиума Петроградского Совета.

4. Составы обеих комиссий публикуются во всеобщее сведение.

5. Для работы «Всероссийской комиссии» вводится инструкция, вырабатываемая ею и Народными комиссариатами юстиции и внутренних дел.

(6. Аресты и возбуждение дел против членов Учредительного собрания и других лиц, задержание которых имеет выдающееся политическое значение, происходят лишь с ведома Народного комиссариата юстиции и внутренних дел).

6. Об арестах, имеющих выдающееся политическое значение комиссии извещают Народные комиссариаты юстиции и внутренних дел.

7. Всякие задержания должны влечь за собой обязательное предание суду или быть прекращаемы.

8. Конфликты, не разрешенные соглашением Народных комиссариатов юстиции, внутренних дел и президиума Петроградского Совета с комиссиями, восходят на окончательное разрешение Совета Народных Комиссаров, не останавливая обычной деятельности (и оспоренных мер соответ ствующей комиссии) соответствующих комиссий.

Ленинский сборник XXI, с. 113–114

Сверено с подлинником

См. документы 19–22, 28.

24

СТАТЬЯ

«ЗАПУГАННЫЕ КРАХОМ СТАРОГО

И БОРЮЩИЕСЯ ЗА НОВОЕ»

Декабря 1917 г. (6–9 января 1918 г.)

«Большевики уже два месяца у власти, а вместо социалистического рая мы видим ад хаоса, гражданской войны, еще большей разрухи». Так пишут, говорят и думают капиталисты вместе с их сознательными и полусознательными сторонниками.

Большевики только два месяца у власти, — ответим мы, — а шаг вперед к социализму сделан уже громадный. Не видит этого тот, кто не хочет видеть или не умеет оценивать исторические события в их связи. Не хотят видеть, что за несколько недель разрушены почти до основания недемократические учреждения в армии, в деревне, на фабрике. А иного пути к социализму, кроме как через такое разрушение, нет и быть не может. Не хотят видеть, что за несколько недель на место империалистской лжи во внешней политике, затягивавшей войну и прикрывающей грабеж и захват тайными договорами, поставлена действительно революционно-демократическая политика действительно демократического мира, давшая уже такой крупный практический успех, как перемирие и увеличение во сто крат пропагандистской силы нашей революции. Не хотят видеть, что рабочий контроль и национализация банков начали проводиться в жизнь, а это именно и есть первые шаги к социализму.

Не умеют понять исторической перспективы те, кто придавлен рутиной капитализма, оглушен могучим крахом старого, треском, шумом, «хаосом» (кажущимся хаосом) разваливающихся и проваливающихся вековых построек царизма и буржуазии, запуган доведением классовой борьбы до крайнего обострения, ее превращением в гражданскую войну, единственно законную, единственно справедливую, единственно священную, — не в поповском, а в человеческом смысле слова священную войну угнетенных против угнетателей за их свержение, за освобождение трудящихся от всякого гнета. В сущности, все эти придавленные, оглушенные, запуганные буржуа, мелкие буржуа и «служащие при буржуазии» руководятся, часто сами не сознавая этого, тем старым, нелепым, сентиментальным, интеллигентски-пошлым представлением о «введении социализма», которое они приобрели «понаслышке», хватая обрывки социалистического учения, повторяя перевирание этого учения невеждами и полузнайками, приписывая нам, марксистам, мысль и даже план «ввести» социализм.

Нам, марксистам, такие мысли, не говоря о планах, чужды. Мы всегда знали, говорили, повторяли, что социализма нельзя «ввести», что он вырастает в ходе самой напряженной, самой острой, до бешенства, до отчаяния острой классовой борьбы и гражданской войны, — что между капитализмом и социализмом лежит долгий период «родовых мук», — что насилие всегда бывает повивальной бабкой старого общества, — что переходному периоду от буржуазного к социалистическому обществу соответствует особое государство (т. е. особая система организованного насилия над известным классом), именно: диктатура пролетариата. А диктатура предполагает и означает состояние придавленной войны, состояние военных мер борьбы против противников пролетарской власти. Коммуна была диктатурой пролетариата, и Маркс с Энгельсом ставили в упрек Коммуне, считали одною из причин ее гибели то обстоятельство, что Коммуна недостаточно  энергично пользовалась своей вооруженной силой для подавления сопротивления эксплуататоров.

В сущности, все эти интеллигентские вопли по поводу подавления сопротивления капиталистов представляют из себя не что иное, как отрыжку старого «соглашательства», если говорить «вежливо». А если говорить с пролетарской прямотой, то придется сказать: продолжающееся холопство перед денежным мешком, вот — суть воплей против современного, рабочего насилия, применяемого (к сожалению, слишком еще слабо и не энергично) против буржуазии, против саботажников, против контрреволюционеров. «Сопротивление капиталистов сломано», — провозгласил добрый Пешехонов, министр из соглашателей, в июне 1917 года. Этот добряк и не подозревал, что сопротивление действительно должно быть сломано,  что оно будет  сломано, что такая ломка и называется, на научном языке, диктатурой пролетариата, что целый исторический период характеризуется подавлением сопротивления капиталистов, характеризуется, следовательно, систематическим насилием  над целым классом (буржуазией), над его пособниками.

Корысть, грязная, злобная, бешеная корысть денежного мешка, запуганность и холопство его прихлебателей — вот настоящая социальная основа современного воя интеллигентиков, от «Речи»[30] до «Новой жизни»,[31] против насилия со стороны пролетариата и революционного крестьянства. Таково объективное значение их воя, их жалких слов, их комедиантских криков о «свободе» (свободе капиталистов угнетать народ) и т. д. и тому подобное. Они «готовы» были бы признать социализм, если бы человечество перескочило к нему сразу, одним эффектным прыжком, без трений, без борьбы, без скрежета зубами со стороны эксплуататоров, без многообразных попыток с их стороны отстоять старину или вернуть ее обходом, тайком, без новых и новых «ответов» революционно-пролетарского насилия на такие попытки. Эти интеллигентские прихлебатели буржуазии «готовы» вымыть шкуру, по известной немецкой пословице, только с тем, чтобы шкура все время оставалась сухою.

Когда буржуазия и привыкшие служить ей чиновники, служащие, врачи, инженеры и пр. прибегают к самым крайним мерам сопротивления, это ужасает интеллигентиков. Они трепещут от страха и вопят еще более визгливо о необходимости вернуться к «соглашательству». Нас же, как и всех искренних друзей угнетенного класса, крайние меры сопротивления эксплуататоров могут лишь радовать, ибо мужания, созревания пролетариата к власти мы ждем не от уговоров и уговариваний, не от школы сладеньких проповедей или поучительных декламаций, а от школы жизни, от школы борьбы. Чтобы стать господствующим классом и окончательно победить буржуазию, пролетариат должен научиться  этому, ибо сразу ему неоткуда взять такого уменья. А научиться надо в борьбе. А учит только серьезная, упорная, отчаянная борьба. Чем более крайним является сопротивление эксплуататоров, тем энергичнее, тверже, беспощаднее, успешнее будет подавление их эксплуатируемыми. Чем разнообразнее будут попытки и потуги эксплуататоров отстоять старое, тем скорее обучится пролетариат выгонять своих классовых врагов из их последних закоулков, подрывать корни их господства, устранять самое почву, на которой наемное рабство, нищета масс, нажива и наглость денежного мешка могли (и должны были) произрастать.

По мере роста сопротивления буржуазии и ее прихлебателей растет сила пролетариата и присоединяющегося к нему крестьянства. Эксплуатируемые крепнут, мужают, растут, учатся, скидывают с себя «ветхого Адама» наемного рабства по мере того, как растет сопротивление их врагов — эксплуататоров. Победа будет на стороне эксплуатируемых, ибо за них жизнь, за них сила числа, сила массы, сила неисчерпаемых источников всего самоотверженного, идейного, честного, рвущегося вперед, просыпающегося к строительству нового, всего гигантского запаса энергии и талантов так называемого «простонародья», рабочих и крестьян. За ними победа.

Ленин В. И. Поли. собр. соч.,

т. 35, с. 191–194

25

ПРЕДПИСАНИЕ ОБ АРЕСТЕ