Глава 8. Организационное оформление Власовского движения.

Создание Комитета Освобождения Народов России (КОНР) и начало формирования его Вооруженных Сил явилось результатом официальной встречи Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 года. Согласно одной из имеющихся версий [403], при их разговоре присутствовал один из инициаторов создания Русской Национальной Народной Армии в Осинторфе полковник И. К. Сахаров, ставший одним из адъютантов Власова.

Помимо Сахарова, активное участие во Власовском движении на этапе создания КОНР и его Вооруженных Сил приняли и другие участники «осинторфской попытки»: Иванов стал начальником школы пропагандистов ВС КОНР; полковник Кромиади – комендантом штаба, а затем начальником личной канцелярии Власова; лейтенант Ресслер – офицером штаба, переводчиком Власова; капитан Ламсдорф – командиром одной из рот. Кроме бывших чинов РННА, Власов привлек к формированию военной и политической структуры возглавляемого им движения и других эмигрантов. Например, подполковник А. Д. Архипов, имевший опыт войны в Испании на стороне Франко, будет назначен командиром 1-го полка 1-й дивизии ВС КОНР. М. В. Томашевский стал офицером для особых поручений, полковник царской армии Шоколи – начальником отдела кадров вспомогательных войск. В должности коменданта штаба некоторое время был полковник Е. В. Кравченко. Генерал Н. Н. Головин – один из наиболее известных военных теоретиков российского зарубежья, незадолго до своей кончины разработал Устав внутренней службы ВС КОНР.

В штабе Военно-Воздушных Сил КОНР работал генерал-майор царской армии П. Х. Попов с группой эвакуированных из Югославии кадетов младших классов «1-го Русского имени Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса». Из кадетов старший лейтенант Фатьянов сформировал взвод особого назначения, выполнявший функции охраны. Наиболее заметную роль эмигранты сыграли именно при формировании власовских ВВС. Среди эмигрантов выделялась группа бывших царских офицеров, которые в промежутке между двумя мировыми войнами служили в югославской армии, а затем в Русском Охранном Корпусе: полковники Л. И. Байдак и Антонов, подполковник Р. М. Васильев, командир авиационного полка югославской армии майор Шебалин, старшие лейтенанты М. А. Гришков, Филатьев, Лягин, Потоцкий и другие.

Русские эмигранты работали в лагерях-школах, которые были созданы в период функционирования КОНР. В 1-ой Офицерской школе ВС КОНР в Мюнзингене часть практической подготовки (обучение взрывному делу и обращению с противотанковым оружием – «панцерфаустами») вел эмигрант из Югославии капитан Константинов. Среди курсантов второго сбора, проходившего в январе-феврале 1945 года, было 50 эмигрантов – военнослужащих Русского Корпуса и русских гимназистов из Болгарии [404].

Белоэмигрант Иванов возглавлял разведшколу ВС КОНР в районе Братиславы, которая готовила сотрудников для разведотдела Штаба ВС КОНР и кадры для проведения разведывательно-диверсионных операций в прифронтовой полосе [405].

Эмигранты работали в Школе по подготовке диверсантов, организованной под эгидой СС и покровительством Гиммлера и Скорцени. Она не входила в структуру ВС КОНР, но командно-преподавательский состав Школы был причислен к военнослужащим РОА. Школа была организована в конце 1944 года и располагалась в лесах недалеко от Браунау около села Санкт-Йохан ам Вальде. Целью Школы являлась идеологическая подготовка кадров, предназначавшихся для переброски по воздуху на занятые Красной Армией территории для выполнения диверсионных актов и создания партизанских отрядов. Преподавательский состав Школы состоял исключительно из членов НТС и насчитывал около ста человек. Начальником Школы являлся сотрудник VI Управления РСХА «Цеппелин» майор И. Л. Юнг – один из участников создания РННА в Осинторфе. В Школе работали: Е. И. Мамуков, А. Н. Радзевич, П. В. Жадан, Р. Н. Редлих и др. Обучение проводилось по уставам Русской Императорской Армии. Особое внимание уделялось политико-идеологическим вопросам с ориентацией на программу НТС. Среди специальных предметов, проводились занятия по радиосвязи и оперативным маневрам в лесной местности. Однако, военно-технической подготовке отводилось минимальное время, что, вероятно, и повлекло за собой закрытие этой Школы немцами в марте 1945 года. Очевидно, члены НТС придерживались своей традиционной тактики – использовать немецкие структуры в собственных целях, а именно, для создания своих ячеек на российской территории. Из состава курсантов была сформирована только одна группа под руководством братьев Н. и В. Соболевых, которая была заброшена в Галицию [406].

Эмигранты работали в Роте охраны Штаба ВС КОНР в Берлине, которую в обиходе именовали «кадетской ротой РОА» или «курсантской ротой». В перспективе она должна была предназначаться для подготовки младшего командного состава. Первым из трех взводов командовал поручик Ю. Л. Ольховской, прибывший из Русского Корпуса. Взвод на 90% состоял из эмигрантов, прибывших из Югославии. Во 2-м и 3-м взводах эмигрантов было существенно меньше. Здесь были русские из Югославии, Польши и Франции. «Кадетская рота» демонстрировала прекрасную строевую подготовку, теоретические занятия практически не проводились. Основное внимание было уделено обучению стрельбе, штыковому бою, метанию гранат, пользованию «панцерфаустами», военной версии дзюдо [407].

В период разработки Штабом ВС КОНР планов военных действий, НТС пытался принимать в этом участие. Проект генерал-майора Трухина по созданию «железного кулака» для прорыва фронта рассматривался одновременно и Исполнительным бюро Совета Союза [408]. Этот факт говорит о многом, если учесть, что НТС не был военной организацией, и далеко не все представители его актива из числа старых эмигрантов могли разбираться в военном деле, тем более в условиях современной войны.

На пути привлечения военной эмиграции в КОНР и его Вооруженные Силы, было немало препятствий, в том числе и психологических. Через Сахарова, или какими-либо иными путями, руководителям военной эмиграции стало известно о встрече Власова с Гиммлером практически сразу. Уже 17 сентября (на следующий день) фон Лампе писал Гегела-Швили: «Самое скверное, если Власов будет вызывать к себе поодиночно и этим самым приведёт к окончательному хаосу в среде русской эмиграции. Эмиграция органи­зована по указаниям германских властей, и потому надо с нею го­ворить как с организованной единицей. Для этого существует генерал Бискупский, который русскую эмиграцию в Германии возглавляет… Во всяком случае нам во «Власовском» вопросе надо, как и всегда, быть едиными и не давать использовать себя по частям. Есть слухи, что туркуловцы всё время сватают Власову Туркула. Тот пойдёт на что угодно. Но так ли это, я пока не знаю» [409]. Фон Лампе далее утвержда­ет, что Власов был принят только Гиммлером, Гитлером же он принят не был и не будет. Здесь в очередной раз прослеживается нежела­ние фон Лампе видеть эмиграцию частью власовского движения, и напротив, – стремление представить РОА частью воссоздаваемого Белого движения.

Не все белоэмигрантские руководители проявляли единство во «власовском вопросе». В письме от 6 октября 1944 года фон Лампе сообщает Гегела-Швили, что Власов сейчас говорит о единении со всеми, и, в том числе, с эмиграцией. «В этом, кажется, навстре­чу ему идёт всё, что пока что формировалось, кроме… генерала Краснова, который, по-видимому, повторит опять свою борьбу с ге­нералом Деникиным (во время Гражданской войны — Ю. Ц.). Авторитета последнего тогда не хватило и Краснов подчинился потому, что ему приказали тогда французы. По аналогии надо ждать вмешательства в это дело теперь немцев. «Патриотизм» автора монархических ро­манов весьма относителен!» [410]

Камнем преткновения во взаимоотношениях Краснова и Власова была германская декларация о казаках от 10 ноября 1943 года. С апреля Власов официально находился под домашним арестом. С июня подразделения РОА стали переводиться с Восточного фронта на Западный, что лишало все начинание политического смысла. Руководство белого казачества, и, прежде всего, Краснов, опасалось, что излишнее стремление к сотрудничеству с опальным генералом Власовым может привести к потере долгожданного официального статуса казаков, объявленного в декларации.

Взаимоотношения Власова с Красновым складывались хуже, нежели с другими эмигрантскими руководителями. Одна из причин — явная прогерманская позиция казачьего генерала. Ещё 30 мая 1943 года фон Лампе констатировал: «Интересно, что Власов осуждает в призыве Краснова – призыв идти за немцами и призыв присягать им… Он говорит о национальном правительстве, присяге и подчинении ему, и союзе его с германской армией» [411]. 16 сентября 1943 года Краснов официально поступил на германскую службу [412]. Власов же добился своей цели. На церемонии открытия КОНР в Праге 14 ноября 1944 немцы назовут Власова и возглавляемый им Комитет своим союзником и дадут понять, что КОНР теперь признан автономной структурой – на равных началах с немцами.

21 октября 1944 года фон Лампе посетил власовский генерал Д. Е. Закутный и от имени Власова предложил ему войти в формируемый Комитет. Руководитель ОРВС решил отказаться «по целому ряду при­чин». Официальным основанием отказа должно было явиться то, что подавляющее большинство членов Комитета (из предполагаемых 104-х) ему неизвестно. В приказе по возглавляемому им Объединению фон Лампе предоставил всем его чинам право решать вопрос о вхождении в РОА лично, отказываясь от всякого воздействия на каждого [413].

Фон Лампе известил Гегела-Швили, что тот тоже получит при­глашение вступить в КОНР. «Почти уверен, что Вы им нужны как грузин, так как грузинский комитет отклонил соединение…» [414] КОНР дол­жен был представлять различные национальности СССР, для чего в нём были созданы специальные секции. Однако значительная часть представителей национальных меньшинств, предпочла создавать свои, независимые от КОНР, Комитеты, стоявшие на позициях сепаратизма. Это было вызвано опасением, что Власов может разделять идеологию «великорусского шовинизма», хотя это и не соответ­ствовало действительности. Он даже не был принципиальным сторонником.

Фон Лампе не рекомендовал Гегела-Швили вступать в КОНР, но оставил окончательный выбор на его усмотрение [415]. Результатом яви­лось письмо Гегела-Швили Власову, написанное 31 октября 1944 года. Автор просит не делать ему официального предложения о вступлении в КОНР, так как он вынужден будет отказаться, а это может быть расценено как отказ по идейным соображениям. Сам Гегела-Швили мотивирует невозможность своего вступления в Комитет состоянием здоровья и отсутствием опыта политической деятельности [416].

Это окончательное решение Гегела-Швили принял, по всей видимости, под влиянием фон Лампе. За три дня до своего обращения к Власову, он получил от руководителя ОРВС письмо, в котором говорилось: «Всё сосредоточилось теперь, конечно, для нас, русских, на акции Власова, а там настоящий холостой ход… Я совершенно сог­ласен с Вами, что надо поддерживать, если… но как это установишь, когда я уверен, что сам Власов сейчас ни в чём не уверен!» [417]

В тот же день, 28 октября, фон Лампе написал ещё одно письмо неизвестному адресату, которое ярко и красноречиво характеризует отношение автора к Власову: «Лозунг «ХСЧНПБ» («Хоть С Чёртом, Но Против Большевиков» – Ю. Ц.) был вызван к жизни и исповедывался покойным Главнокомандующим (П. Н. Врангелем – Ю. Ц.), о чём он не раз говорил мне лично» [418]. Не было бы ошибкой предполагать, что под этим лозунгом подпи­сался бы и Власов. Но если для него, «Чёрт» это Гитлер, то для фон Лампе, «Чёрт» – бывший генерал Красной Армии Власов, а Гитлер – «естественный со­юзник».

После фактического отказа Краснова от сотрудничества с Власовым, другие руководители казачества были вынуждены строить свои отношения с руководством КОНР по своему усмотрению. Генералы Е. И. Балабин, Ф. Ф. Абрамов, А. Г. Шкуро в общем и целом при­ветствовали Власовское движение, но на пути сотрудничества с ним смотрели по-разному. Это зависело прежде всего от двух вещей – от того как тот или иной руководитель казачества относился к вопросу о целесообразности сохранения над Восточными войсками не­мецкого руководства (Власов добивался полной независимости), и от того, как атаманы представляли себе будущее казачества (в составе России, или вне её).

25 октября 1944 года Балабин писал Власову: «Казачество пойдёт с Вами на освобождение России не для создания своей особой госу­дарственности. Эта мечта утопистов и авантюристов не имеет корней в сознании казачьего народа и культивируется численно ничтожной группой лиц безответственных» [419].

В этом же послании Балабин выразил надежду, что Власов привлечёт к сотрудничеству в создаваемом им Ко­митете представителя донского казачества. В качестве такового Ба­лабин рекомендовал генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова.

В тот же день Балабин обратился с письмом к генерал-майору Ф. И. Трухину – начальнику Штаба Вооружённых Сил КОНР. Автор письма сообщал, что возглавляет казаков всех войск старой эмиграции в Германии, Генерал-губернаторстве (Польше), Протекторате Чехия и Моравия, Словакии и Венгрии; что он подчинён В. В. Бискупскому (как начальнику Управления Делами Русской Эмиграции). При этом подчёркивалось, что эти казаки-эмигранты не подчинены Главному Управлению Казачьих Войск, возглавляемому П. Н. Красновым [420]. 6 ноября 1944 года Балабин подал рапорт в Штаб Вооружённых Сил КОНР с просьбой о приёме на службу [421].

НТС как организация не мог принять участия в работе Комитета потому, что почти все руководители Союза и многие рядовые соратники находились в нацистских концлагерях. Но в личном порядке, избежавшие ареста солидаристы, приняли активное участие в создании Комитета и работе его отделов. Некоторые вошли в круг высшего руководства КОНР. Среди подписавших Манифест, членами НТС были Ф. И. Трухин, М. А. Меандров, А. Зайцев, Б. Лисовский-Прянишников, Н. Тензоров, А. Казанцев, Ф. Левицкий.

Комитет Освобождения Народов России был учрежден 14 ноября 1944 года в Праге. Кульминационным моментом заседания было провозглашение Манифеста КОНР. В виду особой важности этого документа приводим его полностью:

«Соотечественники! Братья и сестры!

В час тяжелых испытаний мы должны решить судьбу нашей Родины, наших народов, нашу собственную судьбу.

Человечество переживает эпоху величайших потрясений. Происходящая мировая война является смертельной борьбой противоположных политических систем.

Борются силы империализма во главе с плутократами Англии и США, величие которых строится на угнетении и эксплуатации других стран и народов. Борются силы интернационализма во главе с кликой Сталина, мечтающего о мировой революции и уничтожении национальной независимости других стран и народов. Борются свободолюбивые народы, жаждущие жить своей жизнью, определенной их собственным историческим и национальным развитием.

Нет преступления большего, чем разорять, как это делает Сталин, страны и подавлять народы, которые стремятся сохранить землю своих предков и собственным трудом создать на ней свое счастье. Нет преступления большего, чем угнетение другого народа и навязывание ему своей воли.

Силы разрушения и порабощения прикрывают преступные цели лозунгами защиты свободы, демократии, культуры и цивилизации. Под защитой свободы они понимают завоевание чужих земель. Под защитой демократии они понимают насильственное навязывание своей политической системы другим государствам. Под защитой культуры и цивилизации они понимают разрушение памятников культуры и цивилизации, созданных тысячелетним трудом других народов.

За что же борются в эту войну народы России? За что они обречены на неисчислимые жертвы и страдания?

Два года назад Сталин еще мог обманывать народы словами об отечественном, освободительном характере войны. Но теперь Красная армия перешла государственные границы Советского Союза, ворвалась в Румынию, Болгарию, Сербию, Хорватию, Венгрию и заливает кровью чужие земли. Теперь очевидным становится истинный характер продолжаемой большевиками войны. Цель ее — еще больше укрепить господство сталинской тирании над народами СССР, установить это господство во всем мире.

Народы России более четверти века испытывали на себе тяжесть большевистской тирании.

В революции 1917 года народы, населявшие Российскую империю, искали осуществления своих стремлений к справедливости, общему благу и национальной свободе. Они восстали против отжившего царского строя, который не хотел, да и не мог уничтожить причин, порождавших социальную несправедливость, остатки крепостничества, экономической и культурной отсталости. Но партии и деятели, не решавшиеся на смелые и последовательные реформы после свержения царизма народами России в феврале 1917 года, своей двойственной политикой, соглашательством и нежеланием взять на себя ответственность перед будущим — не оправдали себя перед народом. Народ стихийно пошел за теми, кто пообещал ему дать немедленный мир, землю, свободу и хлеб, кто выдвинул самые радикальные лозунги.

Не вина народа в том, что партия большевиков, пообещавшая создать общественное устройство, при котором народ был бы счастлив и во имя чего были принесены неисчислимые жертвы, — что эта партия, захватив власть, завоеванную народом, не только не осуществила требований народа, но, постепенно укрепляя свой аппарат насилия, отняла у народа завоеванные им права, ввергла его в постоянную нужду, бесправие и самую бессовестную эксплуатацию.

Большевики отняли у народов право на национальную независимость, развитие и самобытность.

Большевики отняли у народа свободу слова, свободу убеждений, свободу личности, свободу местожительства и передвижения, свободу промыслов и возможность каждому человеку занять свое место в обществе сообразно со своими способностями. Они заменили эти свободы террором, партийными привилегиями и произволом, чинимым над человеком.

Большевики отняли у крестьян завоеванную ими землю, право свободно трудиться на земле и свободно пользоваться плодами своих трудов. Сковав крестьян колхозной организацией, большевики превратили их в бесправных батраков государства, наиболее эксплуатируемых и наиболее угнетенных.

Большевики отняли у рабочих право свободно избирать профессию и место работы, организовываться и бороться за лучшие условия и оплату своего труда, влиять на производство и сделали рабочих бесправными рабами государственного капитализма.

Большевики отняли у интеллигенции право свободно творить на благо народа и пытаются насилием, террором и подкупом сделать ее оружием своей лживой пропаганды.

Большевики обрекли народы нашей родины на постоянную нищету, голод и вымирание, на духовное и физическое рабство и, наконец, ввергли их в преступную войну за чуждые им интересы.

Все это прикрывается ложью о демократизме сталинской конституции, о построении социалистического общества. Ни одна стран в мире не знала и не знает такого низкого жизненного уровня при наличии огромных материальных ресурсов, такого бесправия и унижения человеческой личности, как это было и остается при большевистской системе.

Народы России навеки разуверились в большевизме, при котором государство является всепожирающей машиной, а народ — ее бесправным, обездоленным и неимущим рабом. Они видят грозную опасность, нависшую над ними. Если бы большевизму удалось хотя временно утвердиться на крови и костях народов Европы, то безрезультатной оказалась бы многолетняя борьба народов России, стоившая бесчисленных жертв. Большевизм воспользовался бы истощением народов в этой войне и окончательно лишил бы их способности к сопротивлению. Поэтому усилия всех народов должны быть направлены на разрушение чудовищной машины большевизма и на предоставление права каждому человеку жить и творить свободно, в меру своих сил и способностей, на создание порядка, защищающего человека от произвола и не допускающего присвоения результатов его труда кем бы то ни было, в том числе и государством.

Исходя из этого, представители народов России, в полном сознании своей ответственности перед своими народами, перед историей и потомством, с целью организации общей борьбы против большевизма создали Комитет Освобождения Народов России.

Своей целью Комитет Освобождения Народов России ставит:

а) Свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года;

б) Прекращение войны и заключение почетного мира с Германией;

в) Создание новой свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров.

В основу новой государственности народов России Комитет кладет следующие главные принципы:

1. Равенство всех народов России и действительное их право на национальное развитие, самоопределение и государственную самостоятельность.

2. Утверждение национально-трудового строя, при котором все интересы государства подчинены задачам поднятия благосостояния и развития нации.

3. Сохранение мира и установление дружественных отношений со всеми странами и всемерное развитие международного сотрудничества.

4. Широкие государственные мероприятия по укреплению семьи и брака. Действительное равноправие женщины.

5. Ликвидация принудительного труда и обеспечение трудящимся действительного права на свободный труд, созидающий их материальное благосостояние, установление для всех видов труда оплаты в размерах, обеспечивающих культурный уровень жизни.

6. Ликвидация колхозов, безвозмездная передача земли в частную собственность крестьян. Свобода форм трудового землепользования. Свободное пользование продуктами собственного труда, отмена принудительных поставок и уничтожение долговых обязательств перед советской властью

7. Установление неприкосновенной частной трудовой собственности. Восстановление торговли, ремесел, кустарного промысла и предоставление частной инициативе права и возможности участвовать в хозяйственной жизни страны.

8. Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа.

9. Обеспечение социальной справедливости и защиты трудящихся от всякой эксплуатации, независимо от их происхождения и прошлой деятельности.

10. Введение для всех без исключения действительного права на бесплатное образование, медицинскую помощь, на отдых, на обеспечение старости.

11. Уничтожение режима террора и насилия. Ликвидация насильственных переселений и массовых ссылок. Введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности, имущества и жилища. Равенство всех перед законом, независимость и гласность суда.

12. Освобождение политических узников большевизма и возвращение на родину из тюрем и лагерей всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма. Никакой мести и преследования тем, кто прекратит борьбу за Сталина и большевизм, независимо от того, вел ли он ее по убеждению или вынужденно.

13. Восстановление разрушенного в ходе войны народного достояния — городов, сел, фабрик и заводов за счет государства.

14. Государственное обеспечение инвалидов войны и их семей.

Уничтожение большевизма является неотложной задачей всех прогрессивных сил. Комитет Освобождения Народов России уверен, что объединенные усилия народов России найдут поддержку у всех свободолюбивых народов мира.

Освободительное Движение Народов России является продолжением многолетней борьбы против большевизма, за свободу, мир и справедливость. Успешное завершение этой борьбы теперь обеспечено:

а) наличием опыта борьбы, большего, чем в революцию 1917 года;

б) наличием растущих и организующихся вооруженных сил — Русской Освободительной Армии, Украинского Вызвольного Вийска, Казачьих войск и национальных частей;

в) наличием антибольшевистских вооруженных сил в советском тылу;

г) Наличием растущих оппозиционных сил внутри народа, государственного аппарата и армии СССР.

Комитет Освобождения Народов России главное условие победы над большевизмом видит в объединении всех национальных сил и подчинении их общей задаче свержения власти большевиков.Поэтому Комитет Освобождения народов России поддерживает все революционные и оппозиционные Сталину силы, решительно отвергая в то же время все реакционные проекты, связанные с ущемлением прав народов.

Комитет Освобождения Народов России приветствует помощь Германии на условиях, не затрагивающих чести и независимости нашей родины. Эта помощь является сейчас единственной реальной возможностью организовать вооруженную борьбу против сталинской клики.

Своей борьбой мы взяли на себя ответственность за судьбы нардов России. С нами миллионы лучших сынов родины, взявших оружие в руки и уже показавших свое мужество и готовность отдать жизнь во имя освобождения родины от большевизма. С нами миллионы людей, ушедших от большевизма и отдающих свой труд общему делу борьбы. С нами десятки миллионов братьев и сестер, томящихся под гнетом сталинской тирании и ждущих часа освобождения.

Офицеры и солдаты освободительных войск! Кровью, пролитой в совместной борьбе, скреплена боевая дружба воинов разных национальностей. У нас общая цель. Общими должны быть и наши усилия. Только единство всех вооруженных антибольшевистских сил народов России приведет к победе.Не выпускайте полученного оружия из своих рук, боритесь за объединения, беззаветно деритесь с врагом народов — большевизмом и его сообщниками. Помните, вас ждут измученные народы России. Освободите их!

Соотечественники, братья и сестры, находящиеся в Европе! Ваше возвращение на родину полноправными гражданами возможно только при победе над большевизмом. Вас миллионы. От вас зависит успех борьбы. Помните, что вы работаете теперь для общего дела, для героических освободительных войск. Умножайте свои усилия и свои трудовые подвиги!

Офицеры и солдаты Красной армии! Прекращайте преступную войну, направленную к угнетению народов Европы. Обращайте оружие против большевистских узурпаторов, поработивших народы России и обрекших их на голод, страдания и бесправие.

Братья и сестры на родине! Усиливайте свою борьбу против сталинской тирании, против захватнической войны. Организуйте свои силы для решительного выступления за отнятые у вас права, за справедливость и благосостояние.

Комитет Освобождения Народов России призывает вас всех к единению и к борьбе за мир и свободу!

Прага, 14 ноября 1944 года.

Председатель Комитета Освобождения Народов России

генерал-лейтенант А. Власов.

Члены Комитета: генерал-лейтенант Ф. Абрамов; общественный деятель Г. Алексеев; профессор С. Андреев; проф. Г. Ануфриев; генерал-лейтенант Е. Балабин; общественный деятель Шамба Балинов; проф. Ф. Богатырчук; артист С. Болховский; полковник В. Боярский; рабочий К. Гордиенко; подпоручик А. Джапанов; генерал-лейтенант Г. Жиленков; генерал-майор Д. Закутный; капитан Д. Зяблицкий; обществ. деятель Ю. Жеребков; полковник Буняченко; полковник М. Меандров; доцент А. Зайцев; проф. А. Карпинский; проф. Н. Ковалев; журналист А. Лисовский; генерал-майор В. Малышкин; фельдфебель И. Мамедов; проф. И. Москвитинов; литератор Ю. Музыченко; рабоий Н. Подлазник; профессор С. Руднев; унтер-офицер Г. Саакян; доцент Е. Тензоров; генерал-майор Ф. Трухин; проф. А. Цагол; крестьянка Х. Цымбал; капитан И. Чанух; врач Ибрагим Чулик; обществ. деятель Ф. Шлиппе; Ф. Янушевская.

Кандидаты: поручик В. Дубовец; рабочий В. Егоров; журналист А. Казанцев; инженер П. Кумин; обществ. деятель Д. Левицкий; рабочий Я. Родный; инженер П. Семенов; проф. Л. Смирнов; проф. В. Стальмаков; проф. В. Татаринов; майор И. Тельников; солдат А. Щеглов.

(Фамилии некоторых Членов и Кандидатов Комитета Освобождения Народов России не публикуются в связи с их пребыванием на территории СССР или в целях их личной безопасности)» [422].

История создания Манифеста КОНР («Пражского манифеста») сложна и многообразна [423]. Основную работу по составлению документа проделали Н. А. Троицкий (Нарейкис) и А. Н. Зайцев, который использовал при этом «Схему» и другие документы НТС. Во второй статье Манифеста, природа будущего государственного строя России определяется как «национально-трудовая». Но остальные пункты программы являются самоочевидными и во многом повторяют «Смоленскую декларацию» Русского Комитета.

В январе 1945 издательство Главного Управления Пропаганды КОНР выпустило «Блокнот пропагандиста Освободительного Движения Народов России». Это самостоятельный идеологический документ, в позициях которого имеются разночтения с «Пражским манифестом». Влияние идей НТС здесь весьма сильно. Документ рассматривает «общественные основы» и «перспективы формирования национально-трудового строя».

12 ноября, за два дня до учреждения КОНР, состоялась встреча фон Лампе с Власовым. Эмигрантский лидер настаивал на том, что форма их дальнейшего сотрудничества может быть решена только после того, как Комитет выявит совершенно открыто своё отношение к участникам Белого движения. Генерал Власов, сославшись на то, что изменить уже составленный Манифест слишком сложно, дал фон Лампе слово, что после возвращения из Праги займется следующим воззванием, которое должно быть обращено к белым. Этим пока вопрос был закрыт [424].

Церемония обнародования Манифеста КОНР в Берлине состоялась 18 ноября. Выступая на этом собрании, генерал Власов дал следующую оценку событий февраля и октября 1917 года: «В февральской революции 1917 года народы России пытались сбросить цепи национального, социального и экономического угнетения… На самом своем критическом этапе революция 1917 года была узурпирована кликой демагогов и обманщиков… Этой кучкой демагогов и обманщиков была партия большевиков…» [425]. Данный фрагмент выступления имел принципиально важное значение, поскольку основной политический водораздел в эмиграции был между теми, кто отвергал в революции только «Октябрь», и теми, кто видел катастрофу уже в «Феврале». В качестве главного условия победы возглавляемого им движения, Власов назвал единение антибольшевистских сил. Из контекста видно, что он имел в виду силы разных народов, а не разные политические силы.

На торжествах 14 ноября в Праге, а также на втором заседании КОНР 18 ноября в Берлине, фон Лампе присутствовал в качестве «по­чётного гостя». В Праге состоялась ещё одна его беседа с Власовым о порядке привлечения в Вооружённые Силы Комитета чинов ОРВС. Руко­водитель Объединения вновь отметил, что считает необходимым обра­щение Власова к офицерам и солдатам Белых Армий, подобно тому, как это было сделано в Манифесте по отношению к офицерам и сол­датам Красной Армии. До появления такого обращения фон Лампе предложил чинам Объеди­нения «выждать» [426].

Не полагаясь, очевидно, на оперативность Власова, фон Лампе сам составил от его имени текст обращения, чтобы Власову осталось только его подписать: «Офицеры и солдаты Белой армии, вас, много лет тому назад всей душой вложившихся в борьбу против большевиков, зовём мы в свои ряды. Пусть не будет ни белых, ни красных и в Рос­сию вернутся только верные ей русские люди!» [427] Ни этот текст, ни ему подобный, никогда не был подписан генералом Власовым.

Политическим руководящим органом Комитета стал возглавляемый Власовым Президиум КОНР в составе Е. И. Балабина, Ф. И. Трухина, В. Ф. Малышкина, Д. Е. Закутного, Ф. П. Богатырчука, Н. Н. Будзиловича, С. М. Руднева и Г. Н. Жиленкова. Кандидатами в Президиум были П. Н. Иванов и Ю. А. Музыченко.

На период оформления Комитет состоял из 50 членов и 12 кандидатов, включая представителей 15 народов России. К началу 1945 года численность КОНР увеличилась до 102 членов, но полного списка имен не сохранилось. Из 37 действительных членов, подписавших Манифест, 13 являлись бывшими военнослужащими Красной Армии, 9 – советскими университетскими преподавателями, 7 – представителями старой эмиграции. В составе Комитета были учреждены Национальные Советы * народов России. Один из них – Управление Казачьих Войск, возглавил генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов. Это говорит о том, что КОНР признал казачество особым народом. Право представлять казаков получили эмигранты: Балабин в Президиуме и Абрамов в Национальных Советах.

Штаб Вооруженных Сил КОНР возглавил член Совета НТС Трухин. Главное Организационное Управление (политические, национальные, правовые, социальные, экономические и культурные вопросы) – Малышкин, а Центральный Секретариат этого Управления возглавлял эмигрант член НТС Д. А. Левицкий. Идеологический Отдел – член НТС А. Н. Зайцев. В составе Управления существовал Отдел сношений с правительственными учреждениями, возглавляемый Ю. С. Жеребковым – начальником УДРЭ во Франции.

Управление безопасности КОНР возглавлял член НТС – бывший подполковник РККА Н. В. Тензоров. Работу председателя КОНР обеспечивала Личная канцелярия, в составе которой работали эмигранты-солидаристы Д. А. Левицкий и Л. А. Рар. Таким образом, старые эмигранты принимали деятельное участие в работе КОНР. Главным редактором центрального печатного органа КОНР – газеты «Воля Народа», формально был Г. Н. Жиленков, а фактически ведущую роль играл эмигрант член НТС А. С. Казанцев. Старые и новые члены НТС, находясь в процентном меньшинстве, занимали многие ключевые посты Комитета.

Однако, возможности эмигрантов, и, в частности, солидаристов, не следует переоценивать. Казанцев вспоминает: «На следующий день после возвращения из Праги (то есть между 14 и 18 ноября – Ю. Ц.) мне позвонили в редакцию из какого-то учреждения, что отныне весь материал, печатающийся в «Воле народа», я должен присылать на цензуру,.. и что помещен может быть только тот, на котором бу­дет стоять параф цензора… Чтобы иметь возможность выбора при составлении следующих номеров, я собрал все основные статьи, кото­рые были приготовлены чуть ли не на две недели вперёд… Все статьи были присланы обратно, причём минимум две трети их были перечёрк­нуты с начала до конца красным карандашом. Параф цензора стоял только на материале, который имеется в редакции на всякий случай, если окажется вдруг в номере свободное место… Мы всей редакцией просидели до поздней ночи и постарались сделать всё, что было воз­можным, чтобы второй номер газеты получился уж не совсем уродли­вым. С грехом пополам как-то наскребли на восемь очередных страниц» [428]. Из этого видно, что немцы в очередной раз обманули Власова – о самостоятельности, независимости и равноправии КОНР речи быть не могло.

По поводу выхода первого номера «Воли Народа» фон Лампе писал Гегела-Швили 19 ноября: «Когда я прочел первые два номера новой газеты РОА, то увидел, что моё требование об обращении к белым офицерам и сол­датам совершенно необходимо. В этой, с позволения сказать, печати, всё сопротивление красным начинается… с кронштадтского восста­ния, то есть с того времени, как наши были уже на Галлиполи… умол­чание тенденциозное и… мало понятное! Его надо как-то пробить, и то обращение, которого я добиваюсь, и которое мне генерал Власов обещал, будет этим тараном! Иначе положение белых в рядах РОА всегда будет неприятным… Может статься, что успех заставит Власова за­быть о данном мне слове. Хочется надеяться, что это не так…» [429]. Недопонимание между представителями старой эмиграции и власовцами на этапе формирования КОНР во многом явилось результатом происков нацистских ведомств, что уже случалось прежде.

25 ноября 1944 года в Праге состоялось собрание станичных атаманов Объединения казаков в Германии и представителей казачества, посвященное учреждению КОНР и провозглашению Манифеста. Председательствовал генерал-лейтенант Е. И. Балабин, в числе присутствующих были: генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов, представители войсковых атаманов: Донского – С. В. Маракуев, Кубанского – генерал-майор В. Н. Ше­лест, Терского – полковник В. Д. Белый (он же атаман Терской ста­ницы в Праге); атаманы станиц: Донской имени атамана графа Граббе – полковник Н. В. Пухляков, Донской имени атамана графа Платова – сотник А. А. Прокудин, Младо-Болеславской – войсковой старшина И. В. Гаврилов, Кубанской в Праге – подъесаул Г. Ф. Фенев; начальник группы казаков Донского корпуса полковник М. А. Ковалев. Были оглашены письменные заявления атаманов Пильзенской ста­ницы генерал-майора Т. А. Семерникова и Моравско-Остравской – С. Н. Попова, не имевших возможности лично прибыть в Прагу, а также протокол заседания «Пражской имени атамана графа Граббе станицы», приславшей своё постановление.

Станичные атаманы сообщили, что на заседаниях их Правлений и на общих сборах казаков принято постановление при­ветствовать образование КОНР и его председателя Власова. Станицы также приветствовали вступление в Комитет генералов Балабина и Абрамова, и просили их быть выразителями в КОНР желаний объединённого казачества и их представителями.

Станицы осудили сепаратистское направление в казачестве и вы­сказались за единение со всем русским народом и за единую Россию. Уже после создания КОНР, формально независимого от немцев, сепа­ратистский журнал «Казачьи ведомости» писал: «Казаки поддержат русскую Освободительную армию и под руководством своих казачьих начальников будут сражаться там, где им будет указано германским Командованием» [430].

Ещё до открытия собрания П. Н. Краснов в категорической форме высказал требование, чтобы вступившие в Комитет Балабин и Абрамов считали себя прибывающими там только персонально, а не в качестве представителей казачества. Такое представительство, по его убеждению, раскалывает казачье движение и идёт против политики Главного Управления Казачьих Войск (учреждения подотчётного немцам). Неадекватность Краснова в оценке происходящих событий проявилась, например, в том, что после Создания КОНР и провозгла­шения Пражского манифеста, он яростно атаковал Власова, обвиняя его в намерении снова отдать Россию «во власть жидам» [431].

Присутствовавшие на собрании атаманы не поддержали требования Краснова: «Генерал Власов обойдётся без нас – казаков; но мы без Власова не обойдёмся» [432]. Соответствующая резолюция была при­нята единогласно. По предложению секретаря собрания Маракуева было решено представить Власову протокол собрания, сопроводив его объяснительной запиской о казачестве, как неотъемлемой части рус­ского народа.

Участник казачьего антисоветского движения А. К. Ленивов в своей книге приводит высказывание «казачьего обозревателя», явно сочувствующего идеям казачьего сепаратизма: «… Генерал П. Н. Краснов и генерал Т. И. Доманов вели независимую казачью политику и не входили в подчинение генералу А. А. Власову. Власов не скрывал своего взгляда на будущее казачества, которое считал отжившим меньшинством в своих Родных Краях, которое должно будет подчиниться в будущем большинству из находящихся там переселенцев. Несмотря на это нашлись люди из среды Зарубежного казачества, считающие для себя возможным сотрудничать с Власовым: генерал И. А. Поляков, генерал Е. И. Балабин, генерал Полозов и Атаман Донского Войска по приказу графа Граббе – генерал Татаркин. Под конец войны, 22 марта 1945 года к этой группе присоединился, перейдя от самостийников к Власову, генерал В. Г. Науменко» [433].

30 ноября 1944 года Балабин сообщил в своём личном письме начальнику Штаба Вооружённых Сил КОНР Трухину, что «подсоветские» казаки, на которых опирается Краснов, также безоговорочно идут за Власовым, «…и фантазию о каком-то «Среднеевропейском» казачестве отметают с негодованием» [434]. Здесь под «Среднеевропейским» казачеством подразумевалась идея Розенберга о создании «временной казачьей территории» в Северной Италии под эгидой Рейха. Эту идею активно поддерживал Краснов, но наиболее последовательные сторонники «Единой и Неделимой России» рассматривали ее как новую разновидность идеологии казачьего сепаратизма.

Обо всех решениях, принятых на собрании станичных атаманов, Балабин полностью информировал Краснова в своём письме к нему от 4 декабря 1944 года [435].

В этот же день Балабин написал письмо Власову, в котором пред­ложил назначить в крупные города – Вену, Мюнхен, Штутгарт, Нюрн­берг и другие, представителей КОНР, которые на месте могли бы удовлетворять все запросы, вплоть до принятия заявлений от добровольцев. Это предложение было сделано ввиду того, что «… подъём среди русской эмиграции, и новой, и старой, очень большой…» «Ко мне, – сообщает Балабин, – ежедневно обращаются десятки рус­ских людей за всякими справками о РОА, деятельности Комитета, о том, как поступить в Армию и тому подобном… Такие же заявления поступают от Атаманов станиц из разных городов Германии» [436]. В результате представителем Власова и КОНР в Вене был наз­начен генерал-майор В. В. Крейтер [437].

Балабин был одним из наиболее последовательных сто­ронников объединения белой эмиграции вокруг Власова и его Комитета. Он не оставлял надежд и на привлечение Краснова. «Моя мечта, – писал Балабин 23 декабря 1944 года, – и надо это провести и уговорить Петра Николаевича (Краснова – Ю. Ц.) со всем своим Управлением (Главным Управлением Казачьих Войск – Ю. Ц.) перейти к Власову и работать, как он до сих пор работал» [438]. Это отвечало устремлениям и самого председателя КОНР: «Власов рад будет этому и мечтает об этом. Если Петр Николаевич откажется от черновой работы по Управ­лению – он может быть согласится быть Почётным возглавителем этого Управления и стоять во главе всех казаков. Это мысль генерала Власова, – заканчивает Балабин, – и это я пишу его слова» [439].

Однако эти надежды не реализовались. Спустя неделю, 30 де­кабря 1944 года, Балабин писал полковнику В. Н. Дронову, что Краснов и возглавляемое им Управление резко отмежевались от Власова, уго­воры не привели к желаемому результату. «Власов же, – сообщалось в письме, – скорбит о случившемся и уверен, что человек написав­ший «От двуглавого орла до красного знамени», не мог так перемениться, что это временное затмение…» [440]

В случае, если Краснов так и не откажется от своей позиции и «желания поселить всех казаков навсегда в Европе», было принято решение создать при КОНР Отдел по казачьим войскам во главе с генералом Абрамовым. Таким образом, по мнению Балабина, из казачьих вождей в расколе оказались бы только трое – генерал П. Н. Крас­нов, полковник С. Н. Краснов, и, возможно, Кубанский атаман В. Г. Науменко, «который до конца ещё не определил свою позицию»[441].

16 марта 1945 года в газете «Казачья Земля» было напечатано открытое письмо П. Н. Краснова А. А. Власову: «Глубокоуважаемый Андрей Андреевич! 7-го и 9-го января 1945 года я имел с Вами серьезные беседы о взаимном отношении в общей работе против большевизма, возглавляемых Вами русских вооруженных сил и Казачьих Войск.

Военные обстоятельства и необходимость как Вам, так и мне, уехать в инспекционные поездки, помешали нам закончить переговоры. Вы поняли, что освободить Россию от большевистской власти можно только при помощи иностранной державы и именно Германии. Казаки, как только немецкие войска подошли к их Землям, всем народом перешли на сторону Германии и, вооружаясь чем попало, создали казачьи полки и сотни, сражались плечо к плечу с немцами, как при наступлении Германской армии, так и при отходе ее из пределов СССР. Германское правительство оценило это добровольное сотрудничество с войсками: оно признало казаков своими союзниками, а 10 ноября 1943 года объявило, что оно признает права казаков на их земли, кровью и трудами предков завоеванные, и их права на самобытность существования, то есть создания своих полков со своими казачьими начальниками и управление своими Атаманами.

И цели – уничтожение большевизма в России, и средства – тесное сотрудничество для того с Германией, у Вас и у казаков – одни и те же. Какая же тут может быть размолвка?

Если бы военные обстоятельства не прервали наших переговоров, мы бы с Вами договорились и пошли бы, как и надлежит идти, как всегда шли русский солдат и казак.

Нашей кажущейся размолвкой воспользовались большевики. Через своих агентов и заблудших казаков, авантюристов, личное честолюбие и выгоды ставящих выше блага Родины, они сеют смуту, говоря, что казакам следует отойти от своих вождей и начальников, идущих с немцами и перейти к Вам, делающим Русское дело без немцев.

Они возбуждают ненависть к немцам, подрывают доверие к Германской армии.

Они говорят, что в Штабе Казачьих Войск и в станицах засели заскорузлые старики, которые только и думают подвести Казачество под протекторат Германии, и одновременно распространяют волнующие казаков слухи об успехах Вашей армии, подошедшей к самой Москве?!

Все это ни Вам, ни казакам не на пользу. Это нужно только большевикам.

Хорошо зная чаяния казаков, свидетельствую Вам: у казаков одна мечта вернуться в родные Края, зажить там своей жизнью, какой они жили до прихода к власти большевиков. Казаки хотят иметь свое самоуправление: Круг (Рада) и выборных атаманов. Казаки ничего не имеют против того, чтобы те, кто жили и живут теперь на их землях, там и оставались жить равноправно с казаками.

Казаки сознают, что после победы Россия останется под наблюдением и покровительством Германии. Казачьи Войска, самостоятельно развиваясь, будут пользоваться помощью немцев, как союзники Германии.

Для успокоения умов, русских и казачьих, мне бы хотелось, чтобы Вы, Андрей Андреевич, таким же открытым письмом ответили бы казакам на следующие вопросы:

1) Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России являются частью Германской армии, Германией содержимой и вооружаемой, как это в казачьих частях, или это – самостоятельная, независимая от Германии, армия, как о том болтают безответственные люди, противопоставляя ее казакам – «продавшимся немцам»?

2) Признаете ли Вы за казаками те права, которые уже признала Германия?

3) Можете ли Вы и Комитет, Вами возглавляемый, оказать казакам на родной земле помощь, защиту и покровительство без помощи Германии?

4) Не считаете ли Вы ошибочным и вредным в теперешнее смутное время раскалывать казаков созданием параллельного Управления Казачьих войск, независимо от Главного Управления Казачьих Войск (во главе с ген. От кавалерии П. Н. Красновым)?

Я не хочу верить этому и думаю, что только непроверенные слухи и печальное недоразумение, которое Вы прекратите, приступив к общей работе с казаками и их законными начальниками для спасения Родины, при полном уважении старых прав и особенностей казачьего быта.

Остаюсь искренне уважающий Вас,

Начальник Главного Управления Казачьих Войск

Генерал от Кавалерии П. Н. Краснов» [442].

Ответного открытого письма со стороны Власова не последовало. Юридически Вооруженные силы КОНР не являлись частью германской армии и были подчинены германскому командованию только в оперативном отношении. Это было официально признано немцами, хотя стереотипы мышления были сильны – власовская армия продолжала восприниматься как вспомогательные войска Вермахта.

Финансовое обеспечение КОНР и его вооруженных сил регулировало «Соглашение между Правительством Великогермании и Председателем Комитета Освобождения Народов России генерал-лейтенантом А. А. Власовым», подписанное 18 января 1945 года в Берлине: «Правительство Великогермании, в лице Министерства Иностранных Дел, заключает с Председателем Комитета Освобождения Народов России: генерал-лейтенантом Власовым нижеследующее соглашение:

1. Правительство Великогермании предоставляет в распоряжение Комитету Освобождения Народов России необходимые для освободительной борьбы против совместного врага, большевизма, денежные средства в форме кредита.

2. Для этой цели в Главной Государственной Кассе открывается счет на имя Комитета Освобождения Народов России. В дебет этого счета предоставляются необходимые суммы из государственных средств для непосредственных финансовых нужд Комитета Освобождения Народов России. Решение об определении размера кредита Правительство Великогермании оставляет за собой.

3. Председатель Комитета Освобождения Народов России назначает финансового уполномоченного с правом подписи, который распоряжается предоставляемыми денежными средствами и является ответственным за финансовое хозяйство Комитета Освобождения Народов России.

4. Комитет Освобождения Народов России обязуется возместить предоставленный ему кредит из русских ценностей и активов, как только он будет в состоянии располагать таковыми. Впрочем, в отношении погашения кредита и нарастания процентов предположено в последствии заключить соответствующее соглашение.

Изготовлено в двух подлинниках, на немецком и русском языках, в Берлине, 18-го января 1945 года.