Часть первая. Организация артиллерии 6 страница

По настоянию Гурко, отличавшегося упрямым характером, реорганизационная работа началась в декабре 1916 г. и в первые два месяца 1917 г. охватила все армии, отвлекая внимание начальствующих лиц от прямого их дела и совершенно расстраивая и без того слабые кадры войск (в полках 18-го корпуса, например, оставалось в среднем лишь по 5 кадровых офицеров на полк).

По поводу переформирования полевой артиллерии в 4-орудийные батареи, с тем чтобы освобождающиеся орудия передать на формирование новых 4-орудийных батарей, необходимых для обеспечения артиллерией новых дивизий, существовали разные мнения. Главнокомандующий армиями Северного фронта считал, что переход к 4-орудийным батареям, несомненно, ослабит все действующие войсковые части, которые и при 6-орудийных батареях с трудом справлялись на занимаемом ими широком фронте. «Должно помнить, — сообщал он, — что противник не уменьшает количество артиллерии, приданной к определенной общевойсковой единице. Между тем переход к 4-орудийным полевым батареям, с передачей освобождающихся орудий формируемым частям, чувствительно уменьшит именно количество орудий на действующую дивизию и выведет с фронта в тыл или в резерв большое количество орудий. Сменяемые после тяжелых боев части будут уходить в тыл и брать с собой свою артиллерию. В результате артиллерийские силы проектируемой мерой будут несомненно и хронически ослаблены. Кроме того, проектируя переход к 4-орудийным батареям на Северном фронте, нельзя быть уверенным, что корпуса с такими батареями всегда останутся именно на этом фронте: перегруппировки необходимы и неизбежны. Наконец, нельзя утверждать, что Северный фронт навсегда останется пассивным». [64]

Главнокомандующий армиями Западного фронта считал возможным ввиду трудности сформирования артиллерийских частей оставить некоторые вновь формируемые дивизии без артиллерии. При этом он руководствовался следующими соображениями: «Пехота сгорает в огне, и дивизии выходят из боя в силу истощения пехоты, в то время как артиллерийские части, по характеру своей службы несущие меньше потерь, остаются все еще вполне боеспособными. Имея в руках свежие организованные и управляемые крупные войсковые соединения, не имеющие своей артиллерии, всегда представляется возможным сменить пехотные части, потерявшие материальные и моральные силы, оставляя на позиции артиллерию сменяемых частей и вверяя ее частям, вступающим в бой на позиции. Такие случаи многократно уже имели место, причем артиллерия являлась уже готовым остовом, на котором организовались прибывшие на смену части»{73}.

Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта, со своей стороны, предлагал: 1) или выделить артиллерийские бригады из состава дивизий в распоряжение командира корпуса который будет распределять артиллерию по дивизиям соответственно условиям боевой обстановки; 2) или сформировать новую артиллерийскую бригаду для 3-й дивизии корпуса путем выделения третьих и шестых батарей существующих двух артиллерийских бригад корпуса и сведения выделенных четырех батарей в бригаду из двух дивизионов двухбатарейного состава. Главкоюз находил возможным ограничиться этой мерой, имея в виду, что по новой организации состав 3-го дивизионного корпуса увеличивался лишь на 4 батальона, а потому число легких пушек на 1000 штыков уменьшилось бы немного — с 2,3 до 2 орудий.

Штаб главковерха, признавая сформирование новых артиллерийских частей невозможным, находил осуществимым первое предложение главкоюза.

Полевой генинспарт ввиду невозможности новых артиллерийских формирований считал, что вновь создаваемые пехотные дивизии должны оставаться без артиллерии и работать в случае постановки на боевой участок с артиллерийскими бригадами других дивизий своего корпуса. Например, если бы одна дивизия корпуса, имеющая свою артиллерию, сменилась с позиции и на ее место должна была стать дивизия, не имеющая артиллерии, то первая дивизия уходила бы, оставив свою артиллерию на позиции для обслуживания вновь пришедшей дивизии. Или если бы представилось необходимым одну из трех дивизий корпуса временно направить в другой корпус, то отправляемая дивизия должна была бы итти без артиллерии, так как в противном случае на две дивизии оставалась бы [65] одна артиллерийская бригада, которая не могла бы обеспечить их достаточно сильной огневой поддержкой{74}.

По тому же вопросу начальник Упарта в конце февраля 1917 г. отвечал генкварту на сделанный им запрос, что нормально на пехотную дивизию желательно иметь 54 легких пушки (девять 6-орудийных батарей) и 12 легких гаубиц (три 4-орудийные. батареи) и что имеющиеся в дивизии 36 пушек далеко не отвечают указанной норме. Если же еще уменьшить и это число пушек, т. е. обеспечить вновь формируемые дивизии артиллерией путем выделения артиллерийских дивизионов, хотя бы и двухбатарейного состава, из существующих дивизий, то это естественно поведет к общему огневому ослаблению действующих пехотных единиц, решающих самостоятельные боевые задачи.

Необходимо, чтобы каждая пехотная дивизия имела свою органически с нею связанную артиллерию, в силу чего предлагаемый главкоюзом способ создания общей артиллерии для нескольких дивизий в виде корпусной артиллерии Упарт считал неприемлемым.

Упарт полагал, что те дивизии, которые не имеют артиллерии, следовало оставить временно, до возможности сформирования для них своих батарей, исключительно пехотными и смотреть на них, как на части только для увеличения количества штыков на определенном боевом участке, обслуживаемом артиллерией других дивизий, как на вооруженное организованное укомплектование (смена расстроенных частей), или как на ударный резерв.

Упарт признавал неприемлемым и предположение о переходе к 4-орудийным легким полевым батареям с целью передачи освобождающихся от каждой батареи двух орудий на формирование новых батарей, так как при этом пехотная дивизия обеспечивалась бы лишь 24 легкими пушками (шесть 4-орудийных батарей), т. е. крайне слабо, а огневая сила более крупных войсковых соединений могла быть весьма значительно ослаблена в случае вывода из боевых линий в резервы орудий вместе с дивизиями, в состав которых эти орудия входят. Наконец, увеличение числа батарей при переходе к четырем орудиям почти на 30% крайне затруднило бы назначение командного состава, пришлось бы назначить на должности командиров батарей малоопытных и совершенно неподготовленных обер-офицеров; затруднено было бы и своевременное снабжение вновь сформированных батарей необходимым артиллерийским имуществом, в особенности биноклями, зрительными трубами, телефонами, обозом и конской амуницией, так как этих предметов нехватало в распоряжении ГАУ.{75} [66]

По докладу Маниковского от 23 июня 1917 г., обеспечение артиллерией новых дивизий не могло получить удовлетворительного разрешения по техническим условиям, так как промышленность не могла уже справляться и с данными ей заказами. На январской конференции (1917 г.) союзники отказались дать России легкие орудия, но если бы и дали, все равно сформировать до весны (1917 г.) около 100 артиллерийских бригад было бы невозможно за отсутствием личного состава и лошадей.{76}

В тактическом отношении 4-орудийная легкая батарея, как огневая единица, по мнению Упарта, не могла сколько-нибудь значительно уступать 6-орудийной батарее. Удобство управления при хорошем командном составе, искусстве в стрельбе и использовании скорострельности 76-мм полевых пушек может вполне возместить уменьшение числа орудий в батарее с шести до четырех.

Но при пониженном качестве командного состава, какой был в 1917 г., переформирование легких батарей в 4-орудийные было крайне рискованной мерой.

После февральской революции началось расформирование некоторых пехотных дивизий, считавшихся «неблагонадежными» в морально-политическом отношении, и сокращение штатов вследствие некомплекта личного состава и недостатка лошадей. Так например, на Кавказском фронте осенью 1917 г. за недостатком солдат и лошадей горные батареи из 8-орудийных были приведены в 6-орудийный состав и соответственно были сокращены их горные парки; каждая легкая батарея была сокращена на 2 орудия и 4 зарядных ящика, а легкие парки до 20 зарядных ящиков в парке и пр.

Формирование полевых легких батарей артиллерии пехотных дивизий продолжалось и в 1917 г. Решено было каждую пехотную дивизию, находившуюся на русском европейском фронте, обеспечить шестью батареями (36 полевых 76-мм пушек). Согласно этому решению, Упарт в октябре 1917 г. представил верховному командованию доклад о сформировании 39 полевых легких батарей, 22 управлений артиллерийских бригад, 19 управлений артиллерийских дивизионов и 10 управлений парковых артиллерийских дивизионов; кроме того, о переформировании имевшихся позиционных батарей, вооруженных 76-мм пушками, в подвижные по нормальному штату (всего таких позиционных батарей было 51).

Все эти формирования и переформирования предполагалось осуществить за счет упразднения третьих парков во всех легких парковых артиллерийских дивизионах. Привести эти парковые дивизионы к двухпарковому составу оказалось возможным за счет расформирования многих пехотных дивизий. Расформирование третьих парков освобождало по штатам: 468 [67] офицеров, 242 военных чиновника, 41048 солдат и 39779 лошадей. Хотя в артиллерийских парках против штатов был большой некомплект, но учитывая этот некомплект, все же можно было за счет расформирования третьих парков не только осуществить новые формирования и разворачивание позиционных батарей, но даже получить некоторый свободный остаток людей и лошадей.{77}

По решению начальника штаба главковерха, основанному на докладе генерал-квартирмейстера штаба, начало указанных формирований на Западном и Северном фронтах было отложено «ввиду крупных стратегических перевозок и незаконченной осенней кампании».{78} В действительности наступившая Октябрьская революция прекратила не только всякие формирования, но и войну на русском фронте.

Табл. 1 и 2 (см. ниже) дают картину формирования полевой легкой, гаубичной и горной артиллерии во время мировой войны. В них указаны отдельно по годам — в 1914—1915 гг. до создания Упарта (табл. 1) и в 1916—1917 гг. при Упарте (табл. 2) — название формируемых артиллерийских частей (указывающее до некоторой степени назначение формируемой части), число и род формируемых батарей, число и образец выданных для сформирования орудий. Пестрота формирований, указанная в таблицах, характеризует отсутствие планомерности и импровизацию в мероприятиях по обеспечению армии артиллерией.

Во время войны было сформировано много батарей полевой артиллерии, на вооружение их выдано было много полевых пушек, немало гаубиц и горных пушек, но, несмотря на это, русская пехота оставалась весьма слабо обеспеченной даже полевыми орудиями по сравнению с пехотой ее противников, не говоря уже про обеспечение русской армии тяжелой артиллерией, о чем будет сказано ниже.

Как видно из табл. 1 и 2, всего была сформирована 541 полевая батарея, в том числе 368 легких, 138 гаубичных, 35 горных, и было выдано на формирование батарей всего 2992 орудия, в том числе 2198 полевых 76-мм пушек обр. 1900 и 1902 гг., 552 полевых 122-мм гаубицы и 4 австрийских 10-см гаубицы, 238 горных 76-мм пушек обр. 1909 и 1904 гг., причем большая часть формирований — около 73% — производилась распоряжением Упарта в 1916—1917 гг.

В табл. 3 показаны формирования батарей конной и казачьей артиллерии в период войны 1914—1917 гг. Всего сформировано было 42 батареи, в том числе 30 казачьих (из них 2 казачьих конно-горных), 6 конных, 3 конно-горных и 3 конных мортирных (мортирный дивизион легкой гвардейской конной артиллерии, переименованный в 61-й конно-артиллерийский мортирный дивизион, вооруженный 45-лин. английскими гаубицами). [68]

Таблица 1. Формирования легкой, горной и гаубичной артиллерии в 1914—1915 гг.

Таблица 2. Формирования полевой легкой, гаубичной и горной артиллерии в 1916-1917 гг.

Таблица 3. Формирования конной и казачьей артиллерии 1914-1917 гг.

Конная и казачья артиллерия выступила на войну с 6-орудийными батареями, которые признавались громоздкими, вследствие чего с перевооружением 76-мм скорострельными пушками предполагалось их переформировать в 4-орудийные; однако до начала войны по экономическим соображениям предположение это не было осуществлено. Во время войны решено было перейти в конной и казачьей артиллерии к 4-орудийным батареям, имея в дивизионе не по две, как было раньше, а по три батареи. Это увеличивало бы число огневых артиллерийских единиц в кавалерийской дивизии. Однако мера эта была осуществлена далеко не в полном виде.

В организации и формированиях конной артиллерии, как и в полевой легкой, также не замечается планомерности. Из табл. 3 видно, что большинство батарей было сформировано путем выделения третьих взводов из других существующих батарей с переводом их в 4-орудийный состав, но рядом с 4-орудийными формировались иногда и 6-орудийные батареи, а конно-артиллерийские и казачьи артиллерийские дивизионы формировались из двух- и трехбатарейного состава. В результате дивизии русской кавалерии, как это видно из данных Упарта, составленных к 15 августу 1917 г.,{107} оказались чрезвычайно разнообразно и в общем слабо обеспеченными артиллерией. Большая часть конных дивизионов оставалась в двухбатарейном составе, большинство конных батарей оставалось 6-орудийными, а именно: нормальный состав — по три 4-орудийные батареи — имели только дивизионы: 1, 2, 3, 8 и 11-й Донские казачьи, 3-й Кавказский, 1-й Забайкальский и Сибирский казачьи и 1-й Заамурский конно-горный; по две 6-орудийные батареи имели дивизионы: 1, 2 и 3-й гвардейской конной артиллерии, 1—12-й конно-артиллерийские, 2-й Кавказский и Заамурский конно-горные и 5-й Кавказский казачий конно-горный; по две 4-орудийные батареи имели дивизионы: 13-й и 14-й конно-артиллерийские, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 12, 13 и 14-й Донские казачьи, 1, 2 и 3-й Оренбургские казачьи, 1-й и 2-й Кавказские казачьи, Уральский казачий и конно-артиллерийский дивизион офицерской артиллерийской школы (кавалерийские и казачьи дивизии, обеспеченные этими дивизионами, имели только по 8 пушек, т. е. имели очень слабую огневую поддержку артиллерии); не сведенные в дивизионы отдельные казачьи батареи — 7-я Кубанская, 2-я и 4-я Забайкальские и 2-я Оренбургская оставались 6-орудийными.