Гиперимперия, гиперконфликт, гипердемократия

Предисловие

Сам Аттали утверждает, что работал над новой книгой, руководствуясь двумя задачами. Во-первых, он стремился показать наиболее вероятный образ будущего. Во-вторых, книга сама по себе является для Аттали инструментом конструирования будущего, призванным предотвратить наиболее опасные тенденции мирового развития и помочь реализации прекрасного имеющегося потенциала.

Сегодня, утверждает Аттали, решается, каким будет мир в 2050 г., и готовится, каким он будет в 2100. И от наших сегодняшних действий зависит, будут ли наши дети и внуки жить в мире, пригодном для жизни, или окажутся в аду и проклянут нас. Чтобы оставить им обитаемую планету, нам нужно взять на себя труд подумать о будущем, понять, откуда оно приходит, и как на него воздействовать. Аттали считает, что это возможно.

Логика истории: девять сердец рыночной демократии

Аттали убежден, что история упрямо течет в единственном направлении, так, что никакой силе, даже очень могущественной, до настоящего времени не удалось ее серьезно изменить: из века в век человечество ставит примат индивидуальной свободы над всеми остальными ценностями. Это осуществляется посредством систематического отказа от подчинения всяческим формам порабощения; технического прогресса, позволяющего сокращать усилия, требующиеся от человека; а также посредством либерализации нравов, политических систем, искусства и идеологий. Иначе говоря, человеческая история по Аттали – это история возникновения личности как субъекта права, которому позволено обдумывать и определять свою судьбу; личности, свободной от любых ограничений, если только это не затрагивает права других.

Подобная эволюция, пока еще зарезервированная за самыми богатыми, постоянно приводила к тому, что власть оказывалась под угрозой, а также к тому, что возникали новые государства. В частности, чтобы заставить проявиться этот примат личности над обществом, народы поступательно вырабатывали различные системы распределения редких благ. В течение очень долгого времени они оставляли этот груз лишь полководцам, священнослужителям и монархам, стоящим во главе королевств и империй. Затем новый правящий класс, более многочисленный и более мобильный – класс торговцев – изобрел два новых революционных механизма раздела богатств: рынок и демократию. Появившиеся около тридцати веков тому назад, они постепенно становятся все более необходимыми, мирным путем формируют значительную часть мировых тенденций и являются необходимым условием будущего.

Несмотря на все более жесткое сопротивление, на все более обширных территориях рынок постепенно трансформировал сущность многих вещей (продовольствие, одежда, досуг, жилище, транспорт, коммуникация), отдававшихся поначалу бесплатно (добровольно или принудительно) в объект торговли. Затем он их трансформировал в индустриальные продукты, производящиеся серийно, в подлинные средства индивидуальной автономии.

Постепенно торговая свобода привела к тому, что зародилась свобода политическая: сначала для меньшинства, затем, хотя бы формально, для многих, на все более обширных территориях. Почти везде она замещала военную и религиозную власть. В целом, диктатура позволила зародиться рынку, который породил демократию. Таким образом, появились, начиная с XII в., первые рыночные демократии.

Еще более постепенно расширялось их географическое пространство. Центр власти над совокупностью этих рыночных демократий мало помалу смещался к западу: он перешел в XII в. с Ближнего Востока в Средиземноморье, затем в Северное море, потом в Атлантический океан и, наконец, сегодня – в Тихий. Так сменилось девять «сердец»: Брюгге, Венеция, Антверпен, Генуя, Амстердам, Лондон, Бостон, Нью-Йорк и, наконец, Лос-Анджелес.

Здесь Аттали, известный как либерал и адепт глобализма, высказывает совершенно нелиберальную мысль: постепенно соревнование приводит к концентрации власти над рынками и демократией (предположительно, являющихся одинаково доступными для всех) в руках новых «кочевых элит», хозяев капитала и знаний. В результате формируются и углубляются новые формы неравенства.

Если эта тысячелетняя история продолжится еще в течение полувека, рынок и демократия распространятся повсеместно. Рост ускорится, уровень жизни вырастет, диктатура исчезнет из стран, где она еще царит. Но, вместе с тем, непрочность и вероломство превратятся в норму, вода и энергия станут более дефицитными, климат будет поставлен под угрозу; неравенство и манипуляция усугубятся; конфликты умножатся, начнутся большие движения населения.

Гиперимперия, гиперконфликт, гипердемократия

Современную ситуацию Аттали понимает просто: силы рынка взяли планету в свои руки. Большинство последних исторических потрясений объясняется именно «триумфальным маршем денег», выражением глобального всепобеждающего индивидуализма.

Если эта эволюция достигнет апогея, деньги покончат со всем, что может им помешать, включая государства (даже у США не останется шансов выжить), которые они мало-помалу разрушают. Став единственным законом в мире, рынок сформирует то, что Аттали называет гиперимперией, необъятной и планетарной, создающей торговые богатства и новое отчуждение, огромные состояния и ужасающую нищету. Природа там будет варварски эксплуатироваться; все будет частным, включая армию, полицию и правосудие. Человеческое бытие станет артефактом, предметом массового спроса, потребители которого также стали артефактами. Затем обезоруженный, бесполезный для своих собственных созданий человек исчезнет.

Но отказ от этого будущего и насильственное прерывание глобализации, по мнению Аттали, только погрузит человечество в пучину регрессивного варварства и опустошительных битв при помощи оружия, которое сегодня немыслимо. Эту войну Аттали называет гиперконфликтом, в котором противостоять друг другу будут государства, религиозные группировки, террористические организации и бандиты-одиночки. Он может привести к уничтожению человечества.

Наконец, если окажется возможным сдержать мондиализацию/глобализацию без того, чтобы обратить ее вспять; если рынок будет ограничен, но не уничтожен; если демократия станет планетарной, оставаясь полностью конкретной; если господство одной империи над миром прекратится – вот тогда откроется новая бесконечность свободы, ответственности, достоинства, ускорения, уважения других –гипердемократия. Она приведет к установлению демократического мирового правительства и созданию сети местных и региональных институтов власти. Она позволит каждому, благодаря занятости, обеспеченной сказочным потенциалом технологий будущего, двигаться к изобилию, адекватно использовать блага рыночного воображения, сохранять свободу самовыражения, оставить грядущим поколениям лучше защищенную окружающую среду; благодаря всему благоразумию мира заставить появиться на свет новые способы совместной жизни и творчества.

Историю пятидесяти ближайших лет Аттали описывает в логике перехода от гиперимперии к гипердемократии через гиперконфликт: до 2035 г. наступит конец господства американской империи, он предсказуем, как и конец всех ее предшественниц; затем хлынут одна за другой три волны будущего: гиперимперия, гиперконфликт и гипердемократия. Две волны a priori смертельные, третья a priori невозможная. Тем не менее, Аттали верит в победу около 2060 г. гипердемократии, высшей формы организации человечества, высшего выражения свободы – двигателя истории.