Врожденные уродства государств и империй. Конспективное изложение.

Мы просим извинения у нетерпеливого читателя. Наш исторический детектив все не начинается. Однако мы вынуждены дописать эту главу до конца, чтобы были понятны интересы участников будущего «убийства Руси». А для этого нам, помимо всего прочего, придется кратко рассмотреть некоторые черты т.н. «государственного строительства» вообще.

Итак, почти никто не отрицает, что первые в мире государства, государства, где закладывалась сама модель подобной организации общества, возникли в долинах крупнейших рек, текущих среди тропических пустынь.

Во всех первых государствах древности при этом ведущей системой хозяйства оказалось поливное земледелие. Этот факт дал многим исследователям вообще называть первые государства Земли «гидравлическими» политическими режимами.

Эти «гидравлические» режимы поразительно напоминают карикатуру на социализм. Те же тотальное огосударствление, тотальная бюрократизация, тотальное оболванивание. Впрочем, подробнее об этом можно прочитать у И. Шафаревича в его книге (И.Р. Шафаревич «Социализм как явление мировой истории», М.: ЭКСМО, 2003 – 448с.).

Сравнение первых государств мира с социалистическими, конечно, весьма интересно. Но не это главное. Если же рассмотреть системообразующие принципы построения этих политических и экономических систем, то оказывается, что они базируются на одном принципе. Всего на свете в этих государствах мало. В избытке только люди. При относительном избытке трудовых ресурсов при всеобщем недостатке всего остального и возникли первые государства. В книге «Свои и чужие» мы показали, помимо всего прочего, что первые государства возникли в условиях жесточайшего ресурсно-экологического кризиса, почти катастрофы. Кстати, именно поэтому они связаны с вполне определенными экологическими условиями – долинами крупных рек среди пустынь. Как мы показали в выше цитированной книге, пустынь рукотворных.

Возникли эти государства в условиях большой скученности людей на ограниченной территории, колоссального стресса и активизации древних, в прямом смысле слова, людоедских, инстинктов.

Поэтому государство как управленческая структура оптимальна прежде всего в условиях избытка и концентрации населения. И относится к населению как к грязи, решая все проблемы за счет истощительной эксплуатации людских ресурсов. Классическое имперское государство в итоге всегда людоед. Причем людоед наиболее безжалостный к своим самым лояльным подданным.

С этой точки зрения и империи Древнего Египта, Ассирии, Вавилона, и империи инков, и СССР в первой половине прошлого века и фашистские режимы, возникшие как реакция на массовую безработицу (то есть наличие «лишних» людей) действительно одинаковы. Мы подробно с цифрами и фактами доказали все это в «Своих и чужих».

Такое положение, разумеется, наличествует не всегда. Появляются новые технологии, они позволяют вовлечь в производство новые ресурсы. Соотношение «люди-ресурсы» меняется. Дефицитом становятся люди. Их становится нецелесообразно гробить массами на непосильной работе, как в Древнем Египте или сталинском СССР. И тогда классические формы государства размываются. Из социалистической империи получаются более мягкие формы общественной организации. Власть бюрократии уменьшается.

Именно поэтому имперская бюрократия никогда не заинтересована в развитии общества. Она его всячески тормозит и стремится сохранить положение, когда ресурсов меньше, чем людей. Процесс этот сложный и неоднозначный. Но в целом он именно такой. Кто заинтересовался этой концепцией и хочет узнать ее подробнее может прочитать «Свои и чужие». Мы здесь не имеем возможности дальше пересказывать, пусть даже конспективно, эту объемистую книгу.

Развитие человеческого общества, не будь конкуренции между государствами, и не будь очагов цивилизационного развития вне государственных структур, просто замерло бы. Однако к счастью есть и межгосударственная конкуренция и цивилизационное творчество в процессе естественного развития производства. Империи слабеют, всевластие бюрократии ограничивается. А современные государства становятся столь же мало похожи на свою классическую модель, сколь мало похожа вышколенная породистая собака на бешенного волка.

Но! И это очень важно, имперская государственная модель никогда не упускает случая отвоевать потерянное, законсервироваться, расшириться за счет других территорий и т.д. и т.п. При этом имперские пережитки живут в любой бюрократической системе. Они как задавленная хроническая инфекция присутствуют в общественном организме. Эта инфекция «не проявляется клинически», но может активизироваться в неблагоприятных ситуациях.

При этом бюрократия сама не упускает возможностей спровоцировать эти ситуации. В том числе, инициируя экспансионистские проекты. А в итоге это сохранение, эта попытка закрепиться на новых землях, сохранить жизнеспособность имперской модели за счет новых рабов, оборачивается горем для людей, ставших жертвами подобного процесса. Этих людей силой и обманом заставляют жить в условиях социального и демографического стресса, который был в Древнем Египте или Ассирии, воспроизводя эти условия искусственно.

И все это в интересах бюрократической верхушки и денационализированных люмпенизированных деградантов, которые есть в любом, даже относительно благополучном, обществе.

Из всего этого следует один интересный вывод. В кризисной ситуации всегда есть два пути. Вперед, преодолевая кризисы через развитие и эволюцию, через решение проблем по существу. Или назад, через восстановление жизнеспособной именно в кризисах, но стратегически бесперспективной, ведущей к новым кризисам, «имперско-социалистической» модели построения общества. Где все решается за счет сверхэксплуатации людей.