Заключение: жизнь с эмоциями

Мы все переживаем одни и те же эмоции, но каждый из нас переживает их по–своему. То, как я испытываю, допустим, гнев, во многих отношениях непохоже на то, как испытывает гнев моя жена. Мы знаем это, поскольку живем вместе уже более двадцати лет, но нам было бы непросто описать эти различия. Подобно большинству людей, мы не имеем схемы для исследования того, как различаются наши переживания и в чем они могут совпадать. Но мы действительно знаем, что не имеем совершенно одинаковых конкретных триггеров гнева и что я впадаю в гнев быстрее, чем она, но, помимо этого, мы мало что можем сказать. Когда один из нас или мы оба испытываем гнев, то мы бываем слишком захвачены текущим моментом, чтобы распознать другие различия в том, как мы испытываем эту эмоцию. Но при этом, когда мы гневаемся, мы имеем общие характеристики опыта, переживаемого каждым из нас, — обычно именно препятствие тому, что мы собираемся делать, вызывает наш гнев, а кроме того, мы демонстрируем сходные выражения лица, наши голоса становятся резкими, наши сердца бьются чаще, а руки становятся более теплыми. Наши индивидуальные различия располагаются вокруг этих универсальных проявлений эмоций.

Вполне разумно, что я описываю индивидуальные различия в эмоциональном опыте в последней главе этой книги, потому что ее материал основан на результатах исследования, которое я провожу в данный момент и которое подготавливалось мной в течение последнего десятилетия вместе с моим другом и коллегой Робертом Левенсоном. Хотя моя лучшая работа посвящена универсальным элементам эмоций, сейчас я занимаюсь изучением совершенно противоположного феномена — уникальности эмоционального опыта каждого человека. Индивидуальные различия присутствовали в моем исследовании универсальных характеристик эмоций, так как они присутствуют практически в любом исследовании, посвященном эмоциям, но поскольку доказательства универсальности выражений эмоций были очень убедительными, то вопрос об индивидуальных различиях мог быть отложен в сторону.

Меня привлекал вопрос об универсальности, потому что он имел удивительную предысторию и вызывал споры между знаменитыми учеными. После того как я разрешил эти споры, к немалому моему удовольствию, я почувствовал интерес к теме индивидуальных различий, которая могла помочь мне улучшить понимание моей собственной жизни и жизней членов моей семьи и моих друзей. Я не пытаюсь выяснить, почему мы различаемся в том, как мы испытываем эмоции. Первый шаг должен заключаться в определении этих различий, в выяснении того, что они собой представляют, в установлении базы для индивидуальных эмоциональных профилей тех уникальных способов, которыми мы испытываем каждую эмоцию. Для меня удивительно, что на некоторые из наиболее фундаментальных вопросов о том, как люди различаются между собой по своему эмоциональному опыту, не только не было получено ответов, но и сами эти вопросы еще даже не были поставлены.

Мы действительно знаем, что люди различаются по типичной силе испытываемых ими эмоций. Одни люди обычно проявляют сильную реакцию гнева, а другие, напротив, умеренную или даже слабую (и не только потому, что они намеренно контролируют свой гнев). Одни люди приходят в состояние гнева быстрее, чем другие, у кого–то гнев сохраняется очень долго, а у кого–то проявляется в виде кратковременных приступов. Как только гнев начинает утихать, он может исчезнуть очень быстро или, напротив, убывать постепенно. Поэтому при рассмотрении только этих четырех типов различия эмоционального опыта — скорости возникновения, силы эмоциональной реакции, длительности эмоциональной реакции и времени, необходимого для восстановления и возвращения к исходному состоянию, — возникает множество интересных вопросов. Если человек быстро приходит в состояние гнева, то действительно ли он так же быстро успокаивается или же период возвращения в исходное состояние может быть долгим? Если гнев у вас возникает быстро, то значит ли это, что ваша реакция гнева будет очень сильной или же она может иметь умеренную интенсивность? А если ваш гнев очень сильный, то значит ли это, что обычно он будет кратковременным, т. е. проявляться в виде коротких, но сильных приступов, или же он может длиться долгое время?

Я нашел несколько ответов на эти вопросы благодаря данным, которые я только что проанализировал и подготовил к публикации. Удивительно, но все, что могло случиться, действительно случилось. Возьмем зависимость между силой и скоростью реакции. Я ожидал обнаружить, что быстрая реакция обычно будет сильной, но она оказывалась сильной и слабой примерно у одинакового числа испытуемых. А медленная реакция проявлялась как в сильной, так и в слабой форме. Подобная картина наблюдалась и при рассмотрении зависимости между длительностью реакции (как долго продолжалась эмоция) и интенсивностью реакции. Я думал, что если вы проявляете сильную реакцию, то она будет сохраняться дольше. Но оказалось, что это не так. И у людей с сильной реакцией, и у людей со слабой реакцией короткие и длительные реакции наблюдались примерно в равной пропорции. Мы продолжаем это исследование и ищем ответы на другие вопросы о том, как различаются между собой люди.

Частота проявления эмоций — это еще одна характеристика, имеющая большое значение для понимания эмоционального профиля индивида. Вы можете быть человеком, у которого гнев возникает медленно, который никогда не приходит в ярость, чей гнев длится довольно долго, а затем мгновенно пропадает, но вы можете иметь такие эпизоды возникновения гнева всего несколько раз в году. Или же эта тема может возникать у вас несколько раз в неделю. Насколько хорошо мы можем контролировать то, что мы делаем, говорим и чувствуем во время эмоционального эпизода, является еще одним важным элементом эмоционального профиля каждого индивида, а другим элементом является то, насколько ясно мы сигнализируем другим людям о своих эмоциях. Некоторые люди очень сильно и ясно выражают свои эмоции лицом и голосом, даже когда они пытаются их контролировать. Еще одним элементом профиля являются те события, которые с наибольшей вероятностью приводят в действие каждую из наших эмоций.

Будет ли то, что мы выясним об одной эмоции, например гневе, применимо к страху или печали? Будет ли человек иметь один и тот же эмоциональный профиль — быстрое возникновение эмоции, умеренная интенсивность, большая длительность, быстрое успокоение, частое возникновение, хорошая контролируемость с ясными сигналами — для гнева, страха печали? Или другими словами: если человек подает лицом и голосом сильные эмоциональные сигналы, то будут ли происходить серьезные изменения в его автономной нервной системе или же эти две системы эмоционального реагирования не связаны между собой? Ответы на эти вопросы, по–видимому, должны быть положительными в терминах одной части эмоционального профиля, которую мы в состоянии исследовать: сила эмоциональной реакции человека будет одинаковой для гнева, страха, печали и отвращения, а сила, проявляемая в выражениях, эквивалентна силе реакций автономной нервной системы. Гораздо больше работы надо выполнить для повторения этих результатов и исследования других аспектов эмоционального профиля.[222]

Если вы хотите составить собственный эмоциональный профиль или профиль другого человека, с которым вы находитесь в близких отношениях, то вы можете найти необходимый для этого инструмент на веб–сайте http://www.paulekman.com

Теперь позвольте мне описать общие характеристики, обнаруженные у эмоций. С учетом идей, изложенных в предыдущих главах, можно сказать, что эмоция обладает следующими определяющими характеристиками:

• Имеется чувство, совокупность ощущений, которые мы испытываем и о которых мы часто знаем.

• Эмоциональный эпизод может быть кратким, иногда длящимся всего несколько секунд, или же намного более продолжительным. Если он длится часами, то тогда мы имеем дело с настроением, а не эмоцией.

• Эмоция вызвана чем–то, что имеет для человека большое значение.

• Мы переживаем эмоции как нечто, возникающее в нас, а не выбираемое нами.

• Процесс оценки, в ходе которого мы постоянно отсортировываем все то, что имеет для нас значение, обычно осуществляется автоматически. Мы не осознаем процесс оценки, если только он не оказывается достаточно длительным.

• Имеется период невосприимчивости, во время которого отсеиваются информация и знания, хранящиеся в нашей памяти, в результате чего мы получаем доступ только к тому, что подкрепляет испытываемую нами эмоцию. Период невосприимчивости может длиться всего несколько секунд или быть намного более продолжительным.

• Мы узнаем о своем эмоциональном состоянии сразу, как только начинается эмоция, т. е. после завершения первоначальной оценки. Как только мы осознаем, что находимся во власти эмоции, мы можем начать переоценивать ситуацию.

• Существуют универсальные темы эмоций, отражающие историю нашей эволюции, помимо многих обусловленных нашей культурой, усвоенных нами вариаций этих тем, отражающих наш индивидуальный опыт. Другими словами, эмоции вызывает у нас то, что имело значение для наших предков, а также то, что, как обнаружили мы сами, имеет значение для нашей собственной жизни.

• Желание испытывать или не испытывать определенные эмоции в значительной степени мотивирует наше поведение.

• Эффективный сигнал — ясный, быстрый и универсальный — информирует других людей об эмоциях, которые испытывает человек.

• Поддельные выражения эмоций могут быть обнаружены, хотя и с трудом, по более заметной асимметрии, по отсутствию характерных мышечных движений, которые являются типичными для искреннего выражения, но с трудом могут воспроизводиться преднамеренно, а также по временному несоответствию между появлением выражения эмоции и произносимыми словами.

• Эмоции, маскируемые с помощью улыбки, могут проявляться в верхней части лица — в верхних веках, бровях и состоянии поверхности лба.

В завершение я хотел бы рассказать вам чуть более подробнее о чувстве вины, о стыде и о смущении.[223] [224] Эти эмоции не имеют характерных выражений лица. Чувство вины и стыд трудно отличить от печали, за исключением тех случаев, когда человек наклоняет голову. Однако отсутствие характерных сигналов для чувства вины и для стыда имеет свой смысл, так как, когда человек испытывает эти эмоции, он обычно не хочет, чтобы об этом знали другие, и, возможно, поэтому сигналы об этих эмоциях не были выработаны человеком. Что касается смущения, то здесь все несколько сложнее. Покраснение лица не может квалифицироваться как сигнал о смущении, потому что его трудно заметить у людей со смуглой кожей. Дачер Келтнер показал, что не существует какого–то одного выражения смущения, подобного выражениям гнева, страха, отвращения, презрения, печали и наслаждения. Вместо этого смущение проявляется с помощью последовательности выражений.[225] Возможно, смущение возникло в ходе истории нашей эволюции позднее и еще не прошло достаточно времени, для того чтобы для него выработался какой–то эффективный сигнал.

Зависть — это еще одна эмоция, обладающая большинством из перечисленных выше характеристик, за исключением наличия сигнала о ее появлении.[226] Я не рассматриваю в качестве эмоции ревность, если только речь не идет об эмоциональных сценах или сюжетах с участием трех действующих лиц: человека, боящегося лишиться внимания другого человека, другого человека и соперника. В рамках такого сюжета мы можем сказать что–нибудь о том, какие эмоции испытывает каждый из этих трех, но эти эмоции не обязательно будут всегда одними и теми же. Соперник может испытывать чувство вины, стыд, страх, гнев или презрение в зависимости от обстоятельств. Тот, кто обеспокоен утратой внимания со стороны другого человека, может испытывать гнев, страх, печаль или отвращение. А человек, внимания которого добиваются другие, может испытывать множество разных эмоций.

Даже несмотря на то, что смущение, чувство вины, стыд и зависть не имеют ясных и эффективных сигналов, я не сомневаюсь в том, что они также являются эмоциями. Я не посвятил им отдельных глав, потому что не провел еще соответствующих исследований.

Я описал многие эмоции, наполняющие нашу жизнь, и триггеры каждой из них, объяснил, когда и почему они бывают полезны для нас, как распознавать самые тонкие выражения этих эмоций у других людей и как использовать информацию, которую мы можем извлечь из этих трудноуловимых выражений, на работе, в семейной жизни и в отношениях с друзьями. Первые главы были посвящены двум из самых трудных проблем, которые возникают у большинства из нас в нашей эмоциональной жизни. Я объяснил, почему так непросто изменять то, что заставляет нас испытывать эмоции. Это действительно трудно, но не невозможно. Нам необходимо определить наши собственные горячие триггеры и понять, какие факторы влияют на вероятность того, что мы сможем их ослабить. В неменьшей степени трудно, хотя и вполне возможно, изменить то, как мы действуем, когда испытываем эмоции, чтобы наше эмоциональное поведение не причиняло вреда другим людям или нам самим. Ключом к этому является выработка определенного типа осведомленности, которую я называювнимательностью; она позволяет нам узнавать, когда мы находимся во власти эмоций, прежде чем пройдет слишком много времени. В книге приводятся упражнения для повышения нашей осведомленности о тех физических ощущениях, которые мы испытываем при каждой из эмоций; эти упражнения помогут вам стать более внимательными к себе.

Когда много лет тому назад я приступил к исследованию эмоций, число ученых во всем мире, проводивших такие исследования, было очень небольшим. Теперь же их численность увеличилась многократно. Недавно был опубликован учебник, состоящий из более чем сорока глав, каждая из которых посвящена конкретным результатам исследований и вопросам об эмоциях, настроениях и эмоциональных чертах личности.[227] Здесь же я не пытался рассказать обо всем, что мне известно, и напротив, постарался представить только то, что, по моему мнению, является наиболее важным для понимания и улучшения эмоциональной жизни, и только то, в чем я разбираюсь лучше всего. В ближайшее десятилетие будет получено множество новых результатов, которые дополнят то, о чем рассказал вам я.

Послесловие

Я хочу поделиться с вами дальнейшими размышлениями об одном из эмоциональных умений, описанных в начале книги, — об умении внимательно и осознанно воспринимать начало возникновения у нас той или иной эмоции.

Природа не позволяет нам легко осознавать те моменты, в которые у нас возникают эмоции, не говоря уже об осознании того, как мы автоматически делаем оценки окружающего мира, генерирующие наши эмоции. Для большинства людей практически невозможно когда–нибудь узнать о тех автоматических процессах оценки, которые инициируют эмоциональные эпизоды. Дэн Гоулман назвал это оценивающим сознанием.[228] Но благодаря упорству, благодаря выработке умений, которыми нас не снабдила природа и приобретение которых она сделала для нас трудным делом, некоторые люди могут приобрести навык осознания импульсов, т. е. научиться узнавать о вызываемом эмоцией импульсе, до того как совершается действие. Я не думаю, что эмоции эволюционировали таким образом, чтобы облегчать нам приобретение осознания импульсов. Это выглядит так, как будто наша эмоциональная система не хочет, чтобы в этот вопрос вмешивалось наше сознание.

Более сорока пяти лет тому назад Фрэнк Горман, мой наставник в области психотерапии, сказал, что моя цель должна заключаться в том, чтобы помогать пациентам увеличивать интервал между импульсом и действием. Буддисты говорят об осознании искры (возникающей, чтобы инициировать эмоцию) до появления пламени (под которым они понимают эмоциональное поведение, вызываемое эмоцией). Они не просят нас осознавать оценку, которая вызывает искру. Западные ученые и буддисты имеют по этому вопросу одинаковые точки зрения.

Осознание импульсов — это высокий стандарт. Я не верю, что его может приобрести каждый, и мне кажется маловероятным, что даже те, кто соответствуют этому стандарту сейчас, будут соответствовать ему всегда.[229] Но усилия, которые мы затрачиваем на выработку осознания импульсов, принесут выгоду в виде того, что достижимо практически для каждого из нас, — осознания эмоционального поведения или распознавания нашего эмоционального состояния, как только оно начинает выражаться в словах и действиях. Если вы можете осознать, что эмоция начала управлять вашим поведением, то вы можете сознательно рассматривать, действительно ли ваша эмоциональная реакция соответствует ситуации, в которой вы находитесь, и если да, то имеет ли ваша реакция правильную интенсивность и проявляется ли она в наиболее конструктивной форме.

Поскольку это так важно, я хотел бы кратко изложить здесь те способы, с помощью которых мы можем улучшить осознание эмоционального поведения, а некоторые из нас, хотя бы на какое–то время, улучшить осознание импульсов.

• Выполняйте упражнения, повышающие осведомленность о физических изменениях, происходящих в вашем теле при возникновении эмоций, чтобы эти изменения сигнализировали вам о том, что вы начинаете испытывать эмоциональное возбуждение. (Эти упражнения приводятся в середине глав 5, 6, 7 и 8.)

• Определяйте, когда вы становитесь эмоционально возбужденными, особенно таким образом, о котором вам придется впоследствии сожалеть; для этого начните вести дневник эмоциональных эпизодов, заставивших вас испытать сожаление. Это позволит вам с помощью анализа возможности импортирования сценариев из прошлого эмоционального опыта начать охлаждать эти триггеры.

• Учитесь видеть эмоциональные реакции человека, с которым вы беседуете, чтобы вы могли использовать его реакции для корректировки ваших собственных эмоций.

Я хотел бы также упомянуть метод осознанной медитации, комплементарный для вышеназванных методов. Я не рассказывал о нем подробно в этой книге, потому что данные о том, что медитация действительно улучшает эмоциональную жизнь, еще только начинают собираться. Некоторые результаты выглядят многообещающе, но пока что еще слишком рано говорить о том, какие именно улучшения достигаются, полезна ли она всем и как долго сохраняются обеспечиваемые ею выгоды. К тому же раньше я не мог понять, почему концентрация нашего сознания на дыхании способна улучшить эмоциональную жизнь.

Подобно грому среди ясного неба за несколько недель до написания этого послесловия мне пришло в голову объяснение этого феномена. Сама практика обучения концентрации внимания на автоматическом процессе, требующем сознательного мониторинга, вырабатывает способность быть внимательным к другим автоматическим процессам. Мы дышим, не думая о том, как мы это делаем, мы не пытаемся сознательно управлять каждым вдохом и выдохом. Природа не требует, чтобы мы отвлекали наше внимание на дыхание. Когда мы пытаемся это делать, то обычно выдерживаем не более одной минуты без того, чтобы не отвлечься на какие–то другие размышления. Выработка умения фокусировать внимание на дыхании требует многодневной практики, во время которой мы осваиваем новые нервные проводящие пути, позволяющие нам это делать. И здесь наблюдается интересный эффект: эти умения переносятся на другие автоматические процессы — улучшая осознание эмоционального поведения и в конечном итоге обеспечивая некоторым людям осознание импульсов. Я проверял это объяснение в беседах с известными специалистами по медитации и со специалистами по эмоциям и мозговой деятельности, и все они признали, что оно имеет под собой серьезные основания.[230]

Я рекомендую попробовать применять осознанную медитацию для того, чтобы понять, подходит ли она вам. Как я уже отмечал, это будет непросто, и, возможно, мало улучшит вашу эмоциональную жизнь, если не будет применяться регулярно. В каждом городском справочнике можно найти телефоны служб, обучающих медитации, причем иногда совершенно бесплатно. Существует множество разных типов медитации; то, что вы ищете, называется осознанной медитацией. Имеется также много книг, которые позволят вам подробнее узнать об этом типе медитации самостоятельно.[231]

Давайте теперь обратимся к вопросу о том, как повысить нашу осведомленность о чувствах других людей.

В главе 10 я описывал микровыражения, которые могут помочь распознать скрываемые эмоции, но ничего не говорил о слабых изменениях выражения лица, рассматривавшихся в главах с 5–й по 8–ю. Если вы знаете, что искать, то иногда вы можете узнать, как чувствуют себя люди до того, как они, показывающие на лице легкие выражения эмоций, сами узнают о том, что они приходят в состояние эмоционального возбуждения. Иногда едва заметные выражения возникают тогда, когда люди, показывающие их, в точности знают, что они чувствуют, но не хотят демонстрировать это окружающим. Такое едва заметное выражение, которое я называю утечкой информации[232] — это все, что сохраняется на лице после попыток цензуры выражений эмоций.

Тест, предлагаемый в приложении, и фотографии Евы в главах с 5–й по 8–ю, иллюстрируют все, что мне удалось выяснить о слабых выражениях эмоций на лице. Новый «Метод обучения работе со слабыми выражениям», или SETT (Subtle Expression Training Tool), позволяет сделать эти фотографии более живыми. Работая на моем сайте, вы сможете быстрее добиться желаемых результатов. «Метод обучения микровыражениям» (МЕТТ) и «Метод обучения работе со слабыми выражениям» (SETT), используются тысячами людей самых разных профессий. Совсем недавно я подготовил улучшенные версии каждого из этих методов. В МЕТТ2 используются фотографии восьмидесяти четырех человек, одна половина из которых мужчины, а другая — женщины, принадлежащих шести разным этническим группам. В SETT2 теперь включены фотографии мужчин и женщин из шести этнических групп в дополнение ко многим из тех снимков, которые показаны в этой книге. Приобрести нужные навыки непросто; для сохранения некоторых из них, в частности для навыков осознания, требуется постоянная практика. Приобретение одних навыков подобно обучению езде на велосипеде: однажды усвоенные, они сохраняются у вас навсегда, и вам не требуется постоянно их обновлять. Я подозреваю, что к этой группе относятся навыки, которые вы сможете получить с помощью SETT и МЕТТ. Тренировочная практика работы с этими методами будет помогать вам в течение какого–то времени, но затем она станет вам ненужной, так как ваши глаза смогут правильно различать самые разные и тонкие выражения лица.

Но приобретения навыков без приобретения знаний будет для вас недостаточно. Чтобы улучшить вашу эмоциональную жизнь, вам нужно понимать каждую эмоцию: историю ее возникновения, универсальные темы, приводящие в действие соответствующую эмоцию, наиболее типичные вариации этих тем, функцию эмоции — что она делает для нас, как она связана с различными настроениями и когда и как она может вызывать эмоциональные расстройства, о чем говорилось в главах с 5–й по 9–ю. Я уверен, что в ближайшие годы благодаря исследованиям ученых мы узнаем об эмоциях много интересного. Следите за новыми открытиями.[233]

Приложение. Тест на распознавание выражений лица

Я предполагаю, что вы выполните этот тест до того, как прочитаете эту книгу и увидите снимки из глав с 5–й по 9–ю, а также после того, как вы закончите чтение. Если вы выполняете этот тест в первый раз, и особенно если вы еще не прочитали книгу, то тогда не смотрите на фотографии, приведенные на следующих страницах, пока вы не прочитаете эту инструкцию о том, как получить от теста максимум пользы.

Почему вы можете захотеть выполнить этот тест? Разве не каждый из нас умеет читать выражения лица? Разве мои исследования не показали, что эта способность является врожденной? Хотя я убежден, что нам не надо учиться тому, как придавать лицу выражения, соответствующие тем или иным эмоциям (эти выражения вырабатывались в ходе эволюции и теперь появляются у нас непроизвольно, когда мы испытываем соответствующую эмоцию), я не могу сказать с уверенностью, действительно ли способность распознавать эти сигналы также реализуется в соответствии с изначально заданными инструкциями или же она усваивается на ранних этапах нашей жизни.

Здесь возможен и промежуточный вариант, когда изначально заданные инструкции могут частично уничтожаться под влиянием неблагоприятного детского опыта. Хотя мы не знаем наверняка, что вызывает такие нарушения, все же известно, что не получающие достаточного внимания и подвергающиеся насилию дети хуже распознают выражения эмоций на лице, чем дети, выросшие в нормальных семьях.[234]

К счастью, большинство людей имеют нормальное детство и могут распознавать выражения эмоций на лице и в голосе, когда эти выражения являются интенсивными и человек, показывающий выражение, не пытается ослабить или скрыть признаки эмоции.

Однако так бывает не всегда. Мое исследование[235] показало, что большинство людей, по–видимому, не используют информацию, содержащуюся в более тонких выражениях эмоций, показанных в этой книге.

Однако во время беседы едва уловимые выражения лица возникают гораздо чаще, чем насыщенные и интенсивные выражения, а, кроме того, слабые выражения часто оказываются наиболее важными, так как они могут сообщать то, что еще не было, а возможно, и не будет сказано словами.

Когда эмоция еще только начинает испытываться и имеет невысокую интенсивность, то она может проявляться в виде слабого выражения на лице, не предполагающего сильного сокращения мышц лица, или в виде частичного выражения, проявляющегося не во всех областях лица в отличие от случая полного выражения. (Отметьте, что не все эмоции, когда они только начинают испытываться, имеют невысокую интенсивность; возможно, что эмоция с самого начала становится очень сильной.) Когда люди пытаются регулировать выражения своих эмоций, чтобы ослабить признаки их проявления, то тогда это также может привести к появлению слабых или частичных выражений. Когда мы видим слабое или частичное выражение, мы можем предположить, что оно либо только начало появляться, либо же регулируется с целью его ослабления.

Если мы пытаемся исключить вообще любые признаки эмоции, то это может также привести к появлению микровыражения, в котором эмоция проявляется очень кратковременно, обычно в течение одной пятой секунды или даже меньше.

Микровыражение возникает, когда человек пытается сознательно скрыть все признаки того, что он чувствует (человек знает, что он чувствует, но не хочет, чтобы вы об этом знали). Микровыражения могут также возникнуть, когда подавление выражения осуществляется бессознательно, когда человек не осознает, что он чувствует.

Микровыражения могут проявляться в виде очень кратковременных полных выражений или в виде очень кратковременных частичных и/или слабых выражений. Сочетание всех трех типов — микровыражения (очень кратковременного), частичного выражения (появляющегося только в одной области лица) и слабого (слабые сокращения мышц) — различать труднее всего. Но вы можете научиться это делать.