ОПЫТ ПЕРЕВОДА В ИСТОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

ЛЕКЦИЯ 2. Культурный контекст и проблемы периодизации истории ПЕРЕВОДА

1.  Проблемы периодизации истории перевода

2.Опыт перевода в истории цивизизации( цивилизационный подход)

3. Основныеконцепциипериодизацииперевода

4. Переводческийопытимифы

Введение

Translationisalmostasoldasoriginalauthorship and has a history as honorable and as сomplex as any other form of literature.

Th. Savory

Перевод столь же древен, как и оригинальное творчество, и обладает историей столь же почтенной и сложной, как и любая другая область литературы.

Т. Сейвори

Когда же люди начали переводить с одного языка на другой? Если опираться на Библию, то это произошло во время строительства Вавилонской башни, когда Бог, разгневавшись на излишнюю самоуверенность людей, заставил их говорить на разных языках. Но, видимо, тогда же Бог послал в мир и первых переводчиков, чтобы не дать роду человеческому окончательно разбиться на маленькие, изолированные друг от друга группки:

Перевод - это очень и очень древний вид человеческой деятельности. Как только образовались группы людей, языки которых различались, появились и <билингвы>, которые помогали этим разным коллективам общаться друг с другом. Таких устных переводчиков называли раньше <толмачами>. Позже, когда возникла письменность, к ним добавились и переводчики письменные, которые занимались переводом самых разных документов - официальных, деловых и, конечно, религиозных. С самого начала перевод играл важнейшую социальную роль - он делал возможным межъязыковое общение людей. Распространение письменных переводов открыло людям широкий доступ к культурным достижениям других народов, сделало возможным взаимодействие и взаимообогащение литератур и культур. Знание иностранных языков позволяет читать в подлиннике книги на этих языках, но изучить даже один иностранный язык удается далеко не каждому, и ни один человек не может читать книги на всех или хотя бы на большинстве литературных языков. Только переводы сделали доступными для всего человечества гениальные творения Гомера и Шекспира, Данте и Гёте, Толстого и Достоевского.

Кроме того, переводы оказали существенное влияние на развитие многих национальных языков и литератур. Нередко переводные произведения предшествовали появлению оригинальных, разрабатывали новые языковые и литературные формы, воспитывали читателей. Не секрет, что языки и литература западноевропейских стран многим обязаны переводам с классических языков. Переводы занимали значительное место и в древнерусской литературе. Менее изучен, но не менее значителен вклад переводчиков в культуру арабского Востока, Индии, Китая, других стран Азии.

Но лучше всего, возможно, будет увидеть роль перевода, если мы взглянем на современную ситуацию. Взять хотя бы суфизм. Откуда мы, русскоязычные, знаем о нем? Если задуматься, то практически вся информация о суфизме идет из переводных источников - переводов с арабского (Коран, хадисы), с фарси (стихи персидских поэтов, литературные произведения), с английского (работы И.Шаха, А.Шиммель и др.). Но даже многие из тех работ, которые переведены с английского, сами являются переводами с восточных языков! Не будь переводчиков, целый пласт восточной культуры был бы для нас утерян.

Но вернемся к истории. После октябрьской революции М. Горький создал издательство <Всемирная литература>, которое поставило перед собой колоссальную задачу: издать в новых или заново отредактированных переводах собрание всех лучших произведений зарубежных литератур, как западных, так и восточных. В последующие годы были изданы книги таких выдающихся писателей и поэтов, как Бальзак, Анатоль Франс, Стендаль, Гейне, Шиллер, Байрон, Диккенс, Б.Шоу, Марк Твен и многие другие. К работе над переводами были привлечены лучшие филологические и литературные силы страны. В тот период культура перевода поднимается на весьма высокий уровень. Постепенно вырабатывались принципы полноценного перевода, успешно избегавшего как крайности буквализма, так и неоправданных вольностей по отношению к оригиналу. Появилась целая плеяда блестящих переводчиков, создавших славу советской переводческой школы. Широкое признание получили достижения таких мастеров перевода, как М.Л.Лозинский, Т.Л.Щепкина-Куперник, С.Я.Маршак, Н.М.Любимов, Е.Д.Калашникова, Н.Л.Дарузес, О.П.Холмская и многие другие. Необходимо отметить, что в качестве переводчиков часто выступали многие известные советские поэты и писатели. Известны переводческие заслуги таких выдающихся мастеров, как Н.Тихонов, Л.Соболев, Б.Пастернак, Л.Гинзбург и многих других.

Проблемы периодизации истории перевода

История перевода как раздел переводоведения

Переводоведением называется наука о переводе как процессе и как тексте, исследующая проблемы перевода, основные этапы его становления и развития, его теоретические основы – общие и частные, методику и технику процесса перевода, формирование переводческих навыков и умений передачи информации с одного языка на другой в устной и письменной форме. Таким образом, основная специфика переводоведения заключается в изучении речеязыковой деятельности в двуязычной ситуации, когда процесс общения (устного и письменного) осуществляется средствами двух языков.

В соответствии с указанной выше проблематикой науки о переводе в ней выделяют следующие основные разделы:

1. Историю перевода,

2. Общую теорию перевода

3. Частные теории перевода

4. Методику перевода

5. Критику перевода

Перечисленные разделы, обладая относительной самостоятельностью, тесно связаны между собой. И особое место среди них принадлежит именно истории перевода, которая, изучая и обобщая многовековой опыт, накопленный человечеством в области перевода и переводческой мысли, создает прочную основу для их дальнейшего развития.

Предмет истории перевода

1. История перевода исследует место, роль и эволюцию перевода в связи с развитием человеческого общества, его материальной и духовной культуры, политических и экономических связей, а также изучает процесс становления и развития переводческой мысли и национальных переводческих традиций на основе анализа соответствующих источников.

1.3. Проблемыпериодизации

Исходя из сказанного мы будем различать следующие разделы истории перевода(Нелюбин):

1) перевод в странах Древнего Востока;

2) переводы и переводческие концепции античной эпохи;

3) мировые религии и их роль в развитии перевода;

4) средневековый перевод и его особенности;

5) теория и практика перевода в эпоху Возрождения;

6) Реформация и проблемы перевода;

7) европейский перевод XVII–XVIII вв. (эпоха классицизма);

8) романтический перевод и его отличительные черты (конец XVIII – начало XIX в.);

9) развитие перевода и переводческой мысли в XIX столетии;

10) перевод и переводоведение XX в.

При рассмотрении истории перевода в России указанная схема потребует определенной модификации, вызванной специфическими особенностями ее культурно-исторического развития.

Представляется целесообразным выделять здесь следующие периоды:

1) переводы Киевской Руси;

2) переводческая деятельность в Московской Руси;

3) XVIII век в истории русского перевода (петровская эпоха и классицизм);

4) перевод и переводческая мысль XIX столетия;

5) теория и практика перевода в России и Советском Союзе в XX в.

Таким образом, основу рассмотрения пути, пройденного переводом за его насчитывающую несколько тысячелетий историю, составляет хронологический принцип. Дополняет его принцип, который можно условно назвать географическим, т. е. в пределах каждого периода рассказывается об отдельных национальных переводческих традициях, имевших в ту или иную эпоху наиболее важное значение. Однако в некоторых случаях представлялось более целесообразным руководствоваться тематическим подходом (например, при рассмотрении той роли, которую сыграли в развитии перевода мировые религии, или при анализе явлений, выходящих, подобно некоторым аспектам средневековой культуры, за четко очерченные рамки национальных границ).

ОПЫТ ПЕРЕВОДА В ИСТОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Давным-давно, когда профессия переводчика была еще всеми уважаемой и почетной, в древнем Карфагене, где бок о бок жили люди многих десятков национальностей, говорившие на разных языках, существовала особая каста «профессиональных перевод­чиков». Не клан, не гильдия, не профсоюз, а именно каста, т.е., как утверждает Словарь русского языка, «замкнутая обществен­ная группа, связанная происхождением, единством наследствен­ной профессии и правовым положением своих членов». Пере­водчики Карфагена в самом деле имели особый правовой статус и пользовались исключительным преимуществом: они были осво­бождены от выполнения всяких повинностей, разумеется, кроме перевода. По свидетельству некоторых исследователей, даже внешне члены касты переводчиков отличались от других: они хо­дили с бритыми головами и носили татуировку. У тех, что перево­дили с нескольких языков, был вытатуирован попугай с распрос­тертыми крыльями. Те же, кто был способен работать лишь с одним языком, довольствовались попугаем со сложенными крыльями. Нашим современникам бритоголовые молодцы с татуировками, принадлежащие «замкнутым общественным группам» и пользую­щиеся особым правовым положением, хорошо знакомы. Правда, сейчас вряд ли у кого-нибудь возникнет мысль о том, что это пе­реводчики. Возможно, карфагенская каста была первым в истории профессиональным объединением переводчиков.

Во внешнем виде древнего переводчика удивляет сегодня не столько то, что он напоминает облик наших современников совсем иной касты, сколько то, что татуировки изображали попугая. Со сложенными крыльями или с распростертыми — это, в сущности, детали. Главное, что не орел, не сокол, даже не ворон, а попугай.

В языковом сознании современных людей, говорящих на раз­ных языках, попугай — птица с красивым ярким оперением, спо­собная копировать речь человека, — ассоциируется главным об­разом либо с ярким безвкусным нарядом, либо с определенным свойством: повторять не понимая то, что сказали другие. Иначе говоря, основные дифференциальные семы слова, соотносимого с денотатом непосредственно, превращаются в потенциальные, ког­да происходит смена денотата: птица — человек. Дифференци­альная сема яркости оперения превращается в потенциальную — безвкусной яркости одежды, безвкусицы; сема умения копировать речь человека — в сему отсутствия собственного мнения, выска­зывания чужих мыслей, повторения чужих слов, бездумного ко­пирования кого-либо.

Языковое сознание французов и русских мало чем различается в данной крохотной области смыслов, навеянных образом уни­кальной заморской птицы. Во французском языке существует об­разное выражение vertperroquet, обозначающее очень яркий зеленый цвет. Яркость оперения этой птицы была отмечена человеком дав­но. Уже в начале новой эры в латинском языке было прилагатель­ное psittacinus, образованное от psittacus (попугай) со значением: яркий, пестрый, как попугай. Человеку не свойственно часто оде­ваться в одежду такого цвета, а если такое случается, то тут же вспоминается попугай.

В устойчивом сравнении соттеипperroquet (как попугай) вы­ходит на первый план уже другая потенциальная сема образа — «не понимая смысла» и в сочетании с глаголом repeter {повто­рять) образует сравнительный оборот repeterсоттеипperroquet повторять, как попугай), прекрасно находящее аналог в русском языке. А затем по законам развития языка возникает метафора ипperroquet— тот, кто повторяет чужие мысли.

В русском языке переносные значения слова попугай строятся на основе тех же потенциальных сем, во многом совпадая со зна­чениями французского имени. От переносного значения образо­ван и глагол попугайничать, т.е. повторять чужие мысли, слова, и сравнительный оборот как попугай с тем же значением.

Интересно, что в традиционной для попугаев кличке Петруша угадывается французское слово perroquetкак уменьшительное от Perrot, которое, в свою очередь, было уменьшительным от Pierre, а возможно, еще и от латинского Petrus, т.е. Петр.

И, наконец, как апофеоз любви и уважения к образу великой и уникальной птицы, чуда природы родилось хорошо всем извест­ное высказывание попка — дурак, к которому частенько прибегает человек в общении с попугаем, добиваясь от птицы повторения йот мерла. Добившись, человек удовлетворенно смеется, ведь он получил подтверждение, что все-таки умнее попугая.

Странное явление, но очень часто люди, не имеющие пред­ставления об особенностях переводческой геральдики в древнем Карфагене, склонны и сегодня отождествлять переводчика с по­пугаем. Независимо от уровня образованности они нередко идут по пути стандартного, высокомерного, сложившегося веками пред­ставления о переводчике как о «слуге двух господ», призванном служить представителям двух культур, повторяя их «великие мыс­ли», как о человеке, которому и не нужно иметь своих мыслей, ведь уже все сказали, повторяй то же самое на другом языке, и дело с концом.

Но вернемся к геральдике (пусть даже на уровне древнего ис­кусства расписывания человеческого тела), точнее к качествам, с которыми человек ассоциирует образ той или иной птицы:

Орел — горд, несговорчив, стремится во что бы то ни стало победить.

Сокол — горд, храбр, но одинок.

Ворон — силен, но склонен клевать падаль.

Бедный попугай! Что же остается ему?

На самом деле остается совсем немало. Попугай — единствен­ная птица, способная копировать речь человека. Речь — как про­явление мысли. Кто может с ним сравниться? Орел, сокол, ворон? Все они хороши, но только среди равных, среди пернатых. А по­пугай? Он же — посредник, промежуточное звено между безмолв­ной природой и говорливым человеком, да простят мне биологи эту вольную метафору.

Можно вспомнить и об образе попугая в фольклоре, в анекдо­тах, а ведь там попугай — совсем иная фигура. В народном созна­нии попугай — это птица, которая живет долго, а потому наделена особой мудростью, не всегда доступной обычному человеку. Анек­дотический попугай — это философ, выводящий афоризмы из абсурдных ситуаций и, что особенно важно для нас, абсурдных речений людей.

В характере этой птицы многие склонны усмотреть сарказм. В самом деле, чего только не услышит птица, живущая среди лю­дей. И чего только не приходится слышать бедному посреднику, обеспечивающему диалоги «великих представителей разных куль­тур». Поневоле станешь философом. Может быть, именно такое значение вкладывали в образ попугая древние переводчики Карфа­гена, гордо нося его изображение на своем теле? Я полагаю, что в самом деле гордо, потому что каста переводчиков была уважаемой и привилегированной.

Правда, довольно быстро ситуация коренным образом изме­нилась. И уже в Древнем Риме слово interpres {переводчик), как отмечают некоторые исследователи, носило несколько уничижи­тельный оттенок; interpres — это неумелый переводчик-буква­лист. Такие переводчики (в Древней Руси их называли толмача­ми) переводили на дипломатических переговорах и сопровождали войска в иностранных походах. Петр Первый, весьма поощряв­ший переводческую деятельность в России и с уважением отно­сившийся к тем, кто переводил «полезные книги», в одном из распоряжений о подготовке к военному походу определял тем не менее место толмачам в походном порядке среди поваров, коню­хов и прочей сволочи...

Кто же он такой — переводчик, этот карфагенский попугай?

Толмач, драгоман, копиист, заурядный билингв, буквалист, покорно следующий букве оригинального текста, раб или мастер слова, соперник, «который от творца лишь именем разнится»; предатель-перелагатель, искажающий текст оригинала в силу сво­ей убогой компетентности, или всесторонне образованный ин­теллектуал, лингвист и этнограф, философ и психолог, историк, писатель и оратор; свободный художник, не отказывающий себе в праве «по-своему» прочитывать текст оригинала, подобно обыч­ному читателю, или вдумчивый и чуткий иноязычный соавтор; самонадеянный создатель «прекрасных неверных», переделываю­щий, «улучшающий» и «исправляющий» оригинал в угоду вкусам публики своего века и собственному «я», или скромный труже­ник, видящий свою цель в том, чтобы как можно точнее и пол­нее передать людям другой языковой культуры все своеобразие оригинала; мальчик на побегушках, которому не нужно иметь собственных мыслей, или необходимое интеллектуальное звено в цепи межкультурной коммуникации?

Какую форму межъязыковой коммуникации можно считать переводом? Где кончается перевод и начинается интерпретация? Возможен ли вообще перевод? С каких позиций оценивать пере­водную литературу? Что такое перевод: заурядная, прикладная, второстепенная, «обслуживающая» деятельность или сложнейший творческий процесс, мало чем отличающийся от других видов ис­кусства? Эти и многие другие вопросы, обсуждающиеся уже бо­лее двух тысяч лет, не находят однозначного ответа и продолжают интересовать наших современников. До сих пор одна из древней­ших на земле профессий, одна из величайших человеческих мис­сий не получила однозначной оценки общества.