Аграрные отношения. Положение трудящихся масс

Ограниченность местного промышленного производства привела к тому, что уделом большинства ирландских масс стала аренда земли у английских лендлордов и земельных посредников на самых тяжелых условиях.

Типичными чертами ирландского аграрного строя были непрочность аренды и необычайно высокие ренты. Мелкий ирландский арендатор целиком зависел от произвола лендлорда, который мог потребовать увеличения платы и аннулировать аренду в любой момент. При этом он не обязан был возмещать арендатору затраты на улучшение земли, если таковые производились. Лишь в Ольстере среди крестьян шотландского и английского происхождения — пресвитериан и англикан — существовал сохранившийся со времени их переселения в эту провинцию в XVI—начале XVII в. обычай, который защищал до некоторой степени «права арендаторов» (правила о соблюдении лендлордами сроков аренды, более умеренная арендная плата и т. д.). Но и с этим обычаем лендлорды часто не считались.

  Большинство землевладельцев, принадлежащих к английской аристократии, вообще не жили в своих ирландских имениях. Эти так называемые лорды-абсентеисты (отсутствующие), не вкладывая никаких средств в мелиорацию ирландских земель, высасывали из ирландского крестьянства огромные суммы. В 1774 г. размер выплачиваемой им ежегодно ренты равнялся 732000 ф.ст., в 1783 г. — 1 227480 ср.ст., а в конце XVIII в 1,5 i.

Управляющий или земельный агент лорда-абсентеиста, а также его поставщик или кредитор нередко выступали в роли земельных посредников, беря у землевладельца в аренду часть его земли и сдавая ее более мелкими участками крестьянам. Эти субарендаторы, особенно наиболее зажиточные, в свою очередь еще дробили землю и сдавали клочки ее в аренду. Между землевладельцами и непосредственным производителем иногда возникало несколько инстанций посредничающих эксплуататоров, целая иерархия угнетателей.

Гнет земельных посредников — мидлмэнов, в большинстве своем англичан и протестантов, был особенно тяжел. Выплатив землевладельцу ренту, мидлмэн стремился выжать из крестьян-арендаторов двойную или тройную плату. Подобно лендлордам, мидлмэны, как правило, не занимались никакими хозяйственными улучшениями, появлялись на сцене только тогда, когда надо было взыскать платежи или расправиться с несостоятельным арендатором. Вместе с местными джентри-помещиками они составляли сельскую верхушку Ирландии, отличаясь крайней жестокостью и жадностью, невежеством и дикостью нравов.

Помимо арендной платы ирландский крестьянин облагался и другими, еще более архаическими поборами вроде особой платы при передаче аренды другому лицу или переходе ее наследнику, оброком в виде поставок яиц, домашней птицы и т.п. Существовали и пережитки барщины в форме «помощи» лендлорду при уборке и молотьбе его урожая, перевозок его торфа.

Тяжелым бременем для ирландского крестьянства была и уплата десятины в пользу англиканской церкви, которая к тому же была в его глазах еретической акцией. Откупщиков десятины и ее сборщиков («прокторов») ненавидели буквально все.

Полуфеодальные социальные отношения обрекали сельское хозяйство на деградацию. Земледелие в Ирландии велось крайне примитивно. Артур Юнг, посетивший Ирландию в 70-е годы XVIII в., указывал, например, что по обработке земли Ирландия отстала от Англии на пять столетий. Поля в Ирландии почти не удобрялись, в ряде мест сохранялся дедовский обычай привязывать плуг к хвосту быка, а у многих ирландских крестьян вообще не было плугов, и основным орудием служил заступ. Несмотря на плодородие почвы, урожаи были чрезвычайно скудные.

Значительную часть сельского населения составляли арендаторы низшей категории, арендовавшие небольшой участок земли, часто менее одного акра (так называемый корн-эйкр, буквально — «зерновой акр»). Почти весь урожай с него шел на уплату ренты, десятины и других поборов. Источниками существования мелкого арендатора (коттера) являлись главным образом огород, используемый для посадки картофеля, и ничтожная плата в несколько пенсов за поденщину в хозяйстве более зажиточного фермера или лендлорда.

Уровень жизни ирландских мелких сельских производителей был нищенским. Питались они впроголодь, преимущественно картофелем. Жили, по описанию Юнга, в убогих хижинах без окон, построенных из глины и покрытых либо соломой, либо просто дерном. Постелью служила куча соломы, а домашнюю утварь составлял лишь котел для варки картофеля. Часть мелких арендаторов вынуждена была заниматься так называемым «сезонным нищенством» (в перерывах между сельскохозяйственными работами).

Одним из последствий тяжелой нужды и национального гнета была растущая эмиграция ирландского населения. Тысячи ирландцев вербовались на военную службу во французскую, австрийскую, испанскую и неаполитанскую армии и Флоты. Нищета и преследования побуждали жителей Ирландии наниматься на работу на плантации в Вест-Индии. Многие выезжали в североамериканские колонии Англии. Среди эмигрантов в Америку было немало и бывших шотландских колонистов-пресвитериан, также страдавших от торгово-промышленных ограничений и подвергавшихся религиозной дискриминации как диссентеры — инакомыслящие, не принадлежавшие к официальной английской церкви.

Отсталость сельского хозяйства и необеспеченность жизни народных масс часто приводили к массовому голоду. Каждый неурожай и болезнь картофеля вызывали это страшное бедствие. Подобное несчастье постигало Ирландию в 1727—1733, 1740—1741, 1757, 1770 гг. Особенно страшным был голод 1740—1741 гг. Автор вышедшего в 1741 г. анонимного памфлета «Стоны Ирландии» писал: «Улицы, дороги и поля были усеяны трупа. В каждом доме были больные поносом или злокачественной лихорадкой; целые деревни опустели». В этот «кровавый год», как его называли ирландцы, погибло около 400000.