Жанр детективного романа в современной русской прозе (В. Астафьев, Б. Акунин).

Если вы держите в руках детектив б. Акунина, перед Вами детектив в новом стиле — рубежа XX и XXI столетий, посвящены “памяти XIX столетия, когда литература была великой, вера в прогресс безграничной, а преступления совершались и раскрывались с изяществом и вкусом”детективы — возрождающие классику жанра. Акунин объясняет замысел создавать “культурные детективы” желанием угодить литературным вкусам жены. “Она у меня рафинированный читатель, но детективы, как и все ее подружки, очень любит».

Все жанры классического криминального романа в литературном проекте Б. Акунина “Приключения Эраста Фандорина””.

снабжены соответствующими жанроуказующими эпитетами: “Азазель” — “конспирологический детектив”, “Турецкий гамбит” — “шпионский детектив”, “Левиафан” — “герметический детектив”, “Смерть Ахиллеса” — “детектив о наемном убийце”, “Особые поручения” — “повесть о мошеннике и повесть о маньяке”, “Статский советник” — “политический детектив”, “Коронация, или Последний из романов” — “великосветский детектив”... Правда, искушенный читатель не может не заметить, что “детективоведение” ведать не ведает о таком жанре, как “детектив о наемном убийце”

Однако, классичность “фандоринских” детективов и впрямь обманчива, иллюзорна. Их сюжеты — тайное общество, щупальца которого оплели почти полмира (“Азазель”), закулисная сторона войны как потаенная политическая игра, смысл коей внятен паре игроков, стоящих в тени на заднем плане, вдали от шахматной доски (“Турецкий гамбит”)

В “фандоринском” цикле есть черты, и впрямь издавна характерные для поэтики детектива, — например, межтекстовые связи по принципу: если в первом романе появится некто, то он обязательно умрет во втором (граф Зуров и Анвар-эфенди) Как “сыщик” Фандорин очень необычен. Виктор Шкловский как-то заметил, что в детективной литературе обязательна пара “сыщик — его незадачливый и недалекий коллега или знакомый” [19] (Таковы, Холмс и Ватсон ). Но Борис Акунин от такого истертого приема отказывается.

В классике детективного жанра было немало таких консолидирующих фигур — сыщиков и (рас-)следователей всякого рода. Литературные предки у г-на Фандорина весьма почтенные, с хорошей репутацией: мистер Шерлок Холмс, мсье Эркюль Пуаро, мисс Марпл. Но, сыщик же в детективных романах всегда неизменен, как маска. А: Фандорин в акунинских романах мужает, приобретает жизненный опыт, меняется, он характер, развивающийся под влиянием обстоятельств. Его детективный роман пересекается с романами авантюрного, приключенческого жанра.

Наконец, о расследованиях. Классический детектив — текст-загадка, для разгадки которой у “сыщика” и у читателя изначально один и тот же объем информации и (якобы) равные шансы. В романах Акунина информация меняется от главы к главе, образуя всё новые и новые картины, как стеклышки в калейдоскопе. Мудрено читателю по исходным приметам найти убийцу.

В. П. Астафьев — это поистине великий писатель второй половины XX века. В своих произведениях он ставит сложнейшие вопросы, выходящие за рамки обыденного существования. Особая заслуга Астафьева в том, что он в своих произведениях изображает реальную жизнь, такую, к которой мы все привыкли. Но именно на фоне этой будничности важнейшие философские вопросы, касающиеся смысла жизни, выглядят особенно актуальными.

Повесть «Печальный детектив» была написана в середине восьмидесятых/У каждой эпохи свой колорит. Если говорить о восьмидесятых годах, то жизнь людей была на первый взгляд простой и незамысловатой, с другой стороны, особенно остро вставала проблема потери нравственных ценностей.

Советское государство «воспитывало» своих граждан весьма своеобразно. В начале XX века, после гражданской войны и революции страна переживала тяжелое время. Все, чем жил человек, теряло свой смысл. Людям приходилось не жить, а в буквальном смысле выживать, сохранять свое существование и стараться беречь своих детей. Атмосфера голода, войн, разрухи делала свое дело. Люди поневоле ожесточались, такие общечеловеческие ценности, как доброта, благородство, внимание к ближнему, интерес к собственному внутреннему миру и к внутреннему миру своих детей уходили на второй план. На первый план вставала необходимость добыть кусок хлеба и хоть как-то прокормить себя и своих детей. Это все жестокая реальность эпохи. Один человек ничего не мог с этим сделать-, поэтому Личность уходила на задний план, человек превращался в частицу толпы, незначимую и неважную.